Мифология и религия в жизни общества

Русские писатели часто обращались к евангельским сюжетам. Евангельские сюжеты и мотивы можно обнаружить даже в тех произведениях, которые по своим идеям весьма далеки от Священного Писания, например, в романе Н.Г. Чернышевского «Что делать?» («христоподобная» фигура «особенного» человека Рахметова) или в романе М. Горького «Мать» (Богородица, отдающая своего сына в жертву для спасения человечества). 

Попытки создания нового варианта Писания, которое могло бы стать Заветом русских людей, предпринимали многие русские писатели. Можно вспомнить попытку Л.Н. Толстого вернуться к первоистокам христианства и создать свою версию Евангелия («Краткое изложение Евангелия»; «Учение Христа, изложенное для детей») или своеобразный замысел создания Третьего Завета — завета Бога Духа Святого, возникший у Д.С. Мережковского и З.Н. Гиппиус. 
 
Душевный переворот, вызванный изменением отношения к религии, пережили многие русские художники. В их числе Толстой и Н.Н. Ге, пришедшие к новому пониманию отношений религии и искусства в 80-е гг. XIX в. Эти годы стали непродолжительным периодом стабилизации русской культуры, когда произошло краткое примирение основных противоборствующих сил. И обращение к религиозным ценностям было на данном этапе вполне закономерным. Однако, по большей части, это «обращение» было только внешним, поверхностным, как в евангельской притче о сеятеле, «семенем, упавшим в терние (или при пути, или на камение)», но никак не «в землю добру».

Духовные поиски Л.Н. Толстого выходили за границы ортодоксального православия и во многом приближались к протестантизму (трактат «В чем моя вера?»). Но в то же время многие его идеи были созвучны поискам русской культуры. Примечательно, что в своем философском трактате «Что такое искусство?» Толстой в качестве важнейшего признака подлинного произведения искусства называл его связь с религией. Сущность искусства он видел в единении людей с Богом и между собой, а в отходе нового искусства от веры и в утрате им всемирности усматривал признаки «дурного искусства». «Искусство будущего», по мысли Л.Н. Толстого, должно вернуться к первоначальному синтезу и осуществлять «высшее религиозное сознание людей» с целью их «братского единения».

Показательно отношение Л.Н. Толстого к творчеству Н.Н. Ге, которое оказалось во многом созвучно идеям писателя. В 80-е гг. художник создал цикл картин на евангельские сюжеты. Библейские образы помогали Ге прикоснуться к высшей духовной правде. Вот как характеризовал его картину «Что есть истина?» («Христос перед Пилатом») Л.Н. Толстой: «Достоинство картины... в том, что она правдива... в самом настоящем значении слова... Эпоху же в христианской живописи эта картина производит потому, что она устанавливает новое отношение к христианским сюжетам».

Что же это за «новое отношение»? Те, кто видел эту картину, несомненно, могут сказать, что уж на что - на что, а на христианскую живопись она похожа меньше всего. Картина сама по себе богохульна. Христос перед Пилатом там выставлен не как Бог перед Своей тварью, а как простой преступник или нищий, готовящийся к смерти. Ни Божественного достоинства, ни спокойствия, ничего прочего, что описано в Евангелии, нет на этой картине.

Такова одна из сторон отношений  религии и искусства, по крайней  мере, до двадцатого века. И на примере Л.Н. Толстого (кстати, отлученного от Церкви) и Н. Ге можно проследить, насколько призрачно и поверхностно было обращение русской интеллигенции к традиционным идеалам своего народа. Они не смогли их понять, а действующая на тот момент церковная иерархия не смогла (или не захотела) их привлечь в церковную ограду. Хотя, скорее не смогла, чем не захотела – достаточно вспомнить беседы Л.Н.Толстого с преп. Амвросием Оптинским, чтобы в этом убедиться.

После революции картина этих отношений  резко меняется – искусство насильно отделяется от Церкви, а Церковь от искусства. Более того, искусство насильно обращается против Церкви. Церкви это особенно сильно не вредит, а вот само искусство вырождается.

Если до середины XIX-го века и искусство, и общественное мировоззрение, были, по большей части, христианскими, то во второй половине XIX – начале XX вв. положение несколько меняется. Официально все остается по-прежнему, но потихоньку в Россию начинает проникать западное влияние. Естественно, что оно мало касалось простого народа, оно затронуло лишь часть интеллигенции. Народ же, в целом, был, несмотря ни на что, верен своей Церкви.

Постепенно безбожие входит в моду, самые «передовые» слои общества поддаются ему, причем особенно в  этом усердствует молодежь – не из-за того, что видит в атеизме истину, а просто повинуясь, как правило, стадному чувству, пытаясь выразить свой протест против всего что есть в России.

Однако, это затронуло далеко не всех. Народ (я имею в виду народ, по большей части, деревенский), повторюсь, вплоть до 1917 года, да и через много лет после него, оставался хранителем религии, с ностальгией вспоминал прошлое (об этом писали многие писатели даже советского периода[13]).

После 1917 года модный ранее среди  относительного узкого круга «высшего общества» (даже при атеистическом мировосприятии, лично я сомневаюсь, что у кого-то повернется язык назвать русский дореволюционный народ носителем идей атеизма) становится официальной доктриной. Многие писатели вынуждены либо писать с атеистических позиций (за исключением, пожалуй, краткого периода НЭПа), либо уехать из страны, либо проводить полжизни в лагерях.

Если говорить о религиозной  политике Советского правительства, то нельзя сказать, что она было направлена против любого религиозного мировоззрения  – им поощрялась обновленческая церковь, которую оно и пыталась насадить вместо Православной.

Творчество некоторых великих  советских писателей с мировой  известностью хоть и безрелигиозно, но ни в коем случае не антирелигиозно. Ни автор «Тихого Дона» (по совместительству – он же автор и «Поднятой целины», и множества иных известных произведений – М.А. Шолохов), ни К. Симонов, ни А. Т. Твардовский, ни Исаковский хоть и не являлись христианскими апологетами и сторонниками этой религии, тем не менее, ни в одном из своих произведений атнтирелигиозной пропаганды не вели.

Их мировоззрение сформировалось в советские послереволюционные годы под влиянием воинствующего  насильно насаждавшегося атеизма и  вряд ли могло быть иным, их безрелигиозность – это дань эпохе, причем ни в  одном из своих произведений они, повторюсь, атеистической пропаганды не вели, атеистического мировоззрения не распространяли – они просто обходили стороной этот вопрос, он их не интересовал. Поэтому их отношение к религии нельзя назвать отрицательным – оно нейтральное. Широко известных поистине мировых и очень талантливых писателей и поэтов, яро боровшихся с религией в нашей стране очень мало – их число (впрочем, как и число «нейтральных») значительно меньше, чем писателей христианских.

В настоящее время Церковь оказывает определенное влияние на искусство (достаточно вспомнить, что в наши дни есть множество церковных и церковноориентированных писателе, поэтов, художников – чего стоят такие известные имена, как иеромонах Роман, прот. А. Шаргунов, художник Илья Глазунов и многие другие). Однако, до сих пор предпринимаются попытки обратить силу искусства против Церкви (мне кажется, что недавняя выставка в Сахаровском центре достойна упоминания), с целью оклеветать, налгать, оскорбить ее святыни. И вот против последнего типа т.н. «искусства» и должны быть направлены совместные силы общества и Церкви.

 

Чувашская мифология

Основные источники сведений по чувашской мифологии и религии — это записи таких ученых, как В.А.Сбоев, В. К. Магницкий, Н.И.Золотницкий и др. Важным источником информации о традиционных верованиях чувашей стала изданная в 1908 г. книга венгерского исследователя Д. Месароша «Памятники старой чувашской веры».

Чувашская мифология - древнейшая форма  мировоззрения этнич. общности, проживавшей  на терр. Пенз. края. Самые древние мифы связаны с деревьями и животными. Они объясняют их происхождение, отношения с людьми, наделение человеч. свойствами. Достаточно рано у чувашей сложились космогонич. мифы. По их представлениям Земля и Небо поначалу пребывали слитно. Но однажды женщина хлебом вытерла испачкавшегося ребенка и, боясь греха, не бросила хлеб на землю, а спрятала его на небе. Чистое небо, опасаясь, что люди могут его загрязнить, отделилось от земли. По древним представлениям небесный мир составлен из 7 ярусов, каждый из к-рых имеет свой цвет. Небо представлялось также и трех-, и двухслойным. Оно после отделения от земли опиралось на 4 столба. Не случайно на месте чуваш. молений ставилось строение на 4 столбах и с крышей. В ранней М. ч. большую роль играли персонажи низшей мифологии – разнообразные духи, бывшие воплощением природных явлений: Арсури – дух леса, Вуташ – дух воды, Вупар – дух удушья, болезней и лунного затмения, Херт-сурт – домовой и др. Мн. из духов носили дуалистич. характер: воплощали и доброе и злое начало. Б. позднее происхождение имеют мифы о богах, антропоморфных сверхъестеств. существах. В чуваш. пантеоне насчитывается б. 200 богов и приданных им духов. В связи со становлением соц. неравенства в М. ч. формировалась идея супрематеизма (превосходство одного из богов над другими), складывалась иерархия богов. Верховным богом становится Султи-Тура, или Тура-Тала. Он бог-творец, податель дождя на поля, дарует урожай и счастье людям. С Султи-Тура связан б. поздний вариант космогонич. мифа чувашей. Он вместе с Пулех выступает как доброе начало мира. Злое начало представлял Шуйтан. С Султи-Тура также связаны теогонич. и антропогонич. мифы. Он создал себе богов-помощников и вылепил из глины людей. При нем находились боги: создатель душ (Чун суратакан тура), детей (Ывал-хер суратакан тура), домашних животных (Выльах-черлех суратакан тура), судьбы (Султи-кепе) и др. В М. ч. сформировались и элементы мифа о конце света. Мн. из миф. обычаев живы в быту чувашей и до настоящего времени. Элементы миф. символики продолжают сохраняться в вышивке и украшениях

По преданиям, мир создан богом Турă, «но сейчас никто уже не знает, как он создал его». Сначала на земле были только один язык и одна вера. Затем на земле появилось 77 разных народов, 77 разных языков и 77 разных вер.

Для чувашского язычества характерно многоярусное представление о мире. Мир состоял из трех частей: верхний мир, наш мир и нижний мир. И было всего семь слоев в мире. Три слоя в верхнем, один в нашем, и еще три в нижних мирах.

В чувашской структуре мироздания прослеживается общетюркское деление  на надземные и подземные ярусы. В одном из небесных ярусов живёт главный пирешти Кебе, которых передает молитвы людей богу Турă, обитающему в самом верхнем ярусе. В надземных ярусах находятся и светила — луна ниже, солнце выше.

Первый надземный ярус находится  между землей и облаками. Раньше верхняя граница находилась гораздо ниже («на высоте крыши ветряных мельниц»), но облака поднялись выше, когда люди стали хуже. В противовес подземным ярусам, поверхность земли — мир людей — называется «верхним миром»(Çỹлти çанталăк). По форме земля четырехугольная, в заговорах часто упоминается «четырехугольный светлый мир» (Тăват кĕтеслĕ çут çанталăк).

Земля была квадратной. На ней жили разные народы. Чуваши верили, что их народ живет в середине земли. Священное дерево, древо жизни, которому чуваши поклонялись, поддерживало небосвод посередине. С четырех сторон, по краям земного квадрата, небосвод поддерживали четыре столба: золотой, серебряный, медный, каменный. На верхушке столбов располагались гнезда, в них по три яйца, на яйцах - утки.

Берега земли омывал океан, бушующие волны постоянно разрушали берега. “Когда край земли дойдет до чувашей, конец света придет”, - верили древние чуваши. В каждом углу земли стояли на страже земли и людской жизни чудесные богатыри. Они охраняли наш мир от всякого зла и несчастий.

Верховный бог находился в верхнем мире. Он правил всем миром. Громы и молнии метал, дождь пускал на землю. В верхнем мире находились души святых и души неродившихся детей. Когда человек умирал, душа его по узенькому мосту, переходя на радугу, поднималась в верхний мир. А если он был грешен, то, не пройдя узкого моста, душа человека падала в нижний мир, в ад. В нижнем мире стояло девять котлов, где варились души грешных людей. Слуги дьявола непрестанно поддерживали под котлами огонь

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение.

 

В настоящем реферате была предпринята  попытка описания роли религии в  жизни общества. Вопрос этот очень  насущный и актуальный в наши дни  – постсоветскую эпоху, когда  старое – советское – яро атеистическое  мировоззрение лопнуло, а новое  – постсоветское - еще только формируется. Естественно, у многих людей возникла необходимость духовного поиска, многих не устраивает старая, насильно вдалбливавшаяся в течение семидесяти лет, картина мира. Духовный поиск заканчивается, как правило, приходом к той или иной религии (чаще всего – традиционной для данной страны – Православию, если говорить о России), реже – попаданием в секту (из которой еще предстоит выбираться), еще реже – возвратом к атеизму (в случае неудачных исканий, неверного пути). Следовательно, роль религии в жизни общества, которая никогда не была незначительной, возрастает.

В реферате описано творчество не только религиозных, православных писателей. Я упомянул и Л.Н.Толстого, к которому Православная Церковь относится настороженно, и художника Н.Н.Ге, и западников.

Относительно деятельности Петра Первого можно сказать, что не всякий правитель, расширяющий территорию и мощь своей державы, является безусловно положительным. Вне всякого сомнения, Петр – личность незаурядная, великая, многие его достижения очень помогли России, но и он не был лишен недостатков. «Религиозно-идеалистическая философия относится к этому периоду» не отрицательно, а настороженно, в среде всех (в т.ч. и православных) историков идут споры о личности Петра.

Однако, далеко не всякий правитель, расширяющий территорию и мощь своей державы, является безусловно положительным (прошу прощения за повторение). Для подтверждения этого тезиса достаточно вспомнить Гитлера. При нем Германия тоже «значительно расширила территорию, укрепила государство, оно стало именоваться империей, начала развиваться промышленность, наука и т.д.»

Итак, целая эпоха духовной жизни  человечества, формирование и расцвет  древних цивилизаций была царством мифа, созданного воображением человека. Воображение - великий дар природы, драгоценное качество людей, их творческая энергия. Оно создало “Илиаду” и “Рамаяну”, “Эпос о Гильгамеше” и “Энеиду”. Оно создало Парфенон и величественные египетские пирамиды, ибо, до того как строители своими руками возвели их и сделали фактом реальности, они уже жили в мечте, в воображении архитектора. Воображение древнего человека создало царство мифа. Люди искали ответы на волнующие их философские вопросы, пытались разгадать загадки Вселенной, человека и самой жизни. Когда действительность не давала ответа, на помощь приходило воображение. Оно же удовлетворяло и эстетические потребности людей. Миф - не сказка. Сказка - вымысел и осознается как вымысел, увлекая человека мечтой об иной действительности. Миф отождествляет мечту с реальностью. Сказка - дитя уже более поздней эпохи. Миф - древнее. Он не мирится с сомнением. Человек, создавая его, как бы осуществлял свое абсолютное знание истины. Кто из современников Гомера мог сомневаться в реальности Зевса? Кто из древних индийцев осмелился бы оспаривать существование грозного Шивы? Мир мифа был вне сомнений. Древнее искусство - царство идеальных героев. Мечта создавала образец человека в его лучшем, совершенном проявлении. В какой-то степени это был пример для подражания. Александр Македонский, возя с собой в походы “Илиаду” Гомера, уподоблял себя Ахиллесу. Людские сообщества нуждались в сильных героических личностях, способных бороться и побеждать врагов рода, племени, народа, и мечта, воображение создали таких героев, очищавших мир от скверны, подобных Гераклу, совершившему двенадцать подвигов, или Раме, убившему чудовище Равану, что похищал женщин, пожирал все живое и разорял земли. Идеальные герои, жертвуя собой, искали чуда, дабы избавить людей от вековечных бед, подобно Гильгамешу, отправившемуся на край света за цветком бессмертия. И этот их подвиг славили поэты. Легенды о героях легли в основу эпических сказаний древности. Античная культура венчает богатейшие древние цивилизации. В ней уже возникли черты иного мировоззрения. Научная мысль уже начала разрушать то наивное, полное восторгов и страхов мировосприятие, которое отразилось в мифах, в древних языческих религиях. Мир переменился. Давно уже замолкли боги и герои, оживлявшие воображение древних народов, но, воплощенные в литературных образах, они волнуют нас как вечная и неугасимая мечта о прекрасном. Мифология древнего мира - великая сокровищница созданий человеческого гения.