Государственная дума Российской империи III созыва

Об отпуске  средств на содержание Морского Генерального Штаба (Дума отпустила средства, но при этом занялась обсуждением штатов военного учреждения, что правительство  считало недопустимым; средства были ассигнованы из неподконтрольных Думе фондов);

Об отмене ограничений  политических и гражданских, связанных  с лишением или добровольным снятием  духовного сана или звания (это  и была единственная собственная  инициатива законодательных учреждений против желания правительства).

Депутатские запросы

Закон дозволял Думе делать запросы министрам и  главноуправляющим ведомств, и только для объяснения тех действий, «кои представляются незакономерными». Запросы предлагались на обсуждение их инициаторами, после чего они должны были быть приняты общим собранием. 
Министры были обязаны объясняться лично, в крайних случаях присылая своих товарищей. Ни запросы, ни объяснения министров по запросам не вызывали никаких юридических последствий, но были очень важны для парламентариев. Это был единственный способ заставить министров, нахождение которых в должности не зависело от Думы, почувствовать себя ответственными перед парламентской властью. Принятие предлагаемых запросов общим собранием, вынесение т. н. «формул перехода» по окончании обсуждения часто превращались в самые горячие моменты деятельности Думы. 
Чаще всего запросы производила левая оппозиция. Из 157 заявлений о запросах 46 сделали социал-демократы. Члены правительства давали в Думе объяснения 54 раза (чуть чаще, чем раз в месяц). Правительство действовало по ситуации: когда было понятно, что отвечать, объяснения давались немедленно; в противном случае, объяснения откладывались на годы; по 60 запросам Дума не дождалась ответов.

Кризис, вызванный принятием  закона о земстве  в западных губерниях^[4]

Основная  статья: Закон о земстве в западных губерниях

20 января 1910 года  министр внутренних дел П. А. Столыпин внес в Думу законопроект «О распространении действия Положения о земских учреждениях на Витебскую, Волынскую, Киевскую, Минскую, Могилевскую и Подольскую губернии». 
Положение 1890 года распространялось на западные губернии с изменениями, состоявшими в том, что земские гласные разделялись на два отделения и выбирались двумя избирательными съездами. В части местностей первый съезд состоял из лиц русского происхождения, второй из всех прочих; в другой части местностей первый съезд состоял из всех лиц не-польского происхождения, в второй — из поляков. Закон устанавливал обязательное большинство лиц русского или не-польского происхождения в земских собраниях. Имущественный ценз для участников первых (русских) избирательных съездов был выше. Компромиссный закон не удовлетворял левые партии и поляков, которых он дискриминировал; не удовлетворял правые партии, враждебно относившиеся к увеличению количества земских губерний. 
Дума, обсудив закон на 13 заседаниях, приняла его 01 июня 1910 года. Государственный Совет, под влиянием своего правого крыла, оттягивал рассмотрение закона, а 11 марта 1911 года отклонил его. При обсуждении правая фракция Госсовета парадоксально заняла левые позиции, считая, что ущемление прав поляков их озлобит и тем навредит государственным интересам. Как только по ходу обсуждения в Госсовете стало понятно, что закон принят не будет, Столыпин, усматривавший в этом только личные интриги членов Госсовета, обратился к Николаю II с просьбой об отставке, объясняя это невозможностью работать в обстановке саботажа со стороны законодательных учреждений; царь просьбу не принял и удовлетворил условие Столыпина о немедленном принятии закона, объявив перерыв в работе Думы с 12 по 15 марта. После этого закон был принят по статье 87 Основных Государственных Законов. Это воспринималось как издевательство над Думой, так как статья была по духу закона предназначена для неотложных ситуации в период между роспуском одной Думы и созывом другой, или же в период нахождения Думы на летних каникулах. Закон же шел в порядке плановой законодательной работы, Думой был рассмотрен и принят без задержек. Председатель думы А. И. Гучков в знак протеста отказался от своего звания, и на его место был избран М. В. Родзянко. Уже действовавший закон был внесен, как и требовали Основные законы, в Думу сразу же после возобновления ее деятельности, и в знак протеста Думой не рассматривался (это ничего не значило, так как и принятие, и отказ от рассмотрения одинаково означал, что закон продолжает действовать).

Известные личности в составе  Думы

Фракция правых: граф А. А. Бобринский, председатель Совета объединенного дворянства, известный археолог, впоследствии Министр земледелия; известнейший скандалист и антисемит, будущий пособник немецких фашистов Н. Е. Марков (Марков 2й); будущий священномученик (расстрелян ЧК в 1919 году) епископ Митрофан (Краснопольский); не менее известный скандалист и участник убийства Распутина В. М. Пуришкевич; эмигрантский деятель монархического толка, попавший в советскую тюрьму в 1944 и навсегда оставшийся в СССР, автор ярких воспоминаний В. В. Шульгин. 
Фракция националистов: П. Н. Балашев, лидер консервативной монархической партии Всероссийский национальный союз; епископ Евлогий (Георгиевский), инициатор создания Холмской губернии, в дальнейшем известнейший эмигрантский православный деятель. 
Фракция умеренно-правых: граф В. А. Бобринский, лидер Всероссийского национального союза. 
Фракция октябристов: В. К. фон Анреп, известный физиолог и фармаколог; лидер фракции, Председатель Думы, впоследствии деятель Комиссии по государственной обороне и военный министр Временного правительства А. И. Гучков; инициатор закона о всеобщем образовании Е. П. Ковалевский; будущий участник инцидента с генералом Корниловым В. Н. Львов; последний (и крайне малополулярный) царский министр внутренних дел А. Д. Протопопов; Председатель двух последних Дум, активно участвовавший в убеждении Николая II отречься от престола М. В. Родзянко. 
Фракция кадетов: председатель II Думы Ф. А. Головин; бывший Главноуправляющий землеустройством и земледелием, автор проекта национализации помещичьих земель, перебежчик из правительства в оппозицию Н. Н. Кутлер, либеральный адвокат и популярнейший оратор В. А. Маклаков; историк, лидер партии, автор знаменитого вопроса «Глупость или измена?», будущий министр иностранных дел Временного правительства П. Н. Милюков, известнейший думский оратор (изобретатель выражения «столыпинский галстук») Ф. И. Родичев; будущий министр земледелия Временного правительства, зверски убитый матросами в 1918 году А. И. Шингарев. 
Фракция трудовиков: активный лидер фракции А. А. Булат. 
Мусульманская фракция: С. Н. Максудов, в дальнейшем турецкий политик Садри Максуди. 
Польское коло: будущий премьер-министр Польши В. Ф. Грабский. 
Фракция социал-демократов: скандальный Е. П. Гегечкори; меньшевик, будущий политический деятель независимой Грузии Н. С. Чхеидзе.

Скандалы  и инциденты

Заседания III Думы сопровождались постоянными нарушениями  порядка, перебранками и оскорблениями, инициаторами которых выступали  депутаты правой фракции и (в меньшей  степени) эсдеки. Особенно недостойным  образом вели себя члены правой фракции В. М. Пуришкевич и Н. Е. Марков (Марков 2й), а также эсдек Е. П. Гегечкори. Антисемитские реплики со стороны правых были настолько привычными, что уже и не считались за неприемлемое поведение. Единственным наказанием, которое позволял Наказ Думы, было удаление из заседаний (до 15 заседаний). За время работы Думы это наказание было применено 38 раз по отношению к 33 лицам, из них 15 раз — к правым, 13 раз — к эсдекам. В. М. Пуришкевич, чрезвычайно эпатажная личность, имел обычай при вынесении решений об удалении торжественно усаживаться на руки приставам Думы и быть выносимым ими из зала. Председательствующие не считали возможным накладывать санкции при каждом случае недостойного поведения, и игнорировали большую часть возмутительных выходок. 
В конце 1908 года В. М. Пуришкевич направил трем деятельницам Первого всероссийского женского съезда, включая А. П. Философову, оскорбительные письма, в которых называл съезд публичным домом. А. П. Философова обратилась к мировому судье, который приговорил Пуришкевича к месячному аресту, позже Николай II уменьшил срок ареста до недели. Не желая, чтобы вопрос о предании его наказанию рассматривался общим собранием Думы, Пуришкевич подал в Совещание Думы прошении о предоставлению ему отпуска для отбытия наказания, которое было удовлетворено. 
17 ноября 1909 года состоялась дуэль между членами фракции октябристов Председателем Думы А. И. Гучковым и графом А. А. Уваровым, вызванная внутрифракционным соперничеством и личной враждой; инициатором дуэли был Гучков. Уваров был легко ранен, в дальнейшем вышел из фракции, в IV Думу не попал. Гучков не подлежал уголовному преследованию на время пребывания депутатом, но на лето 1910 года сложил с себя звание Председателя, добровольно предстал перед судом, был приговорен к тюремному заключению, которое отбывал в Петропавловской крепости. Очень скоро Гучков был помилован царем, и с началом новой сессии Думы был вторично избран Председателем.

Итоги

Результаты деятельности III Думы неоднозначны и противоречивы. 
Новое избирательное законодательство 1907 года позволило выбрать такую Думу, которая была способна конструктивно работать с правительством; но в то же время, Дума уже практически не представляла широкие массы населения, депутаты III Думы перестали восприниматься народом как народные избранники. Дума успешно справлялась с принятием бюджета и мелких технических законов, но политически значимые и спорные законы застревали в ней на долгие годы. Октябристское большинство Думы имело, в целом, проправительственную ориентацию; однако же, октябристы считали себя не разновидностью государственных служащих, а совершенно независимыми политическими деятелями. Они не имели достаточных личных связей и контактов в правительственных кругах, держались отчужденно от правительственных чиновников, что порождало борьбу самолюбий и столкновение амбиций даже в тех случаях, когда взгляды Думы и правительства по существу совпадали. Безобразное, агрессивное поведение левых и, в особенности, ультраправых депутатов омрачало работу Думы. Руководство Думы, озабоченное сохранением ее репутации, уворачивалось от скандалов, изымая из повестки все острые вопросы; но уровень внутренних противоречий в стране был настолько высок, что все значимые вопросы уже стали острыми. 
Как результат, III Дума справилась лишь с рутинной частью своей работы. Она не была, подобно I и II Думе, источником непрерывного и неразрешимого конфликта. Текущая законодательная работа шла своим чередом, но более важная задача — выразить политическую волю населения в форме законодательства — не была выполнена.