А. В. Колчак

Разумеется, при этом Спецотдел  и лично Бокий переходили дорогу НКВД и ВЧК - ОГПУ. Расчётливый риск оправдывался всегда: руководители советских  карательных ведомств, потеряв свою жертву, в целях самосохранения не афишировали факт исчезновения человека. В некоторых случаях о случившемся  докладывали руководству страны, находили "свидетелей" казни, создавали  миф с помощью Агитпропа, закладывали  в архивы фальшивки.

… Конечно, он не знал наверняка, что  монарх-помазанник находится в руках  Льва Троцкого. Но не знал и того, что  Троцкий не ощущает себя таким  окрыленным. Троцкий не заметит реальной опасности, находившейся какое-то время  в тени. Он ее обнаружит в тот  момент, когда узнает, что его  подопечный, его царственный пленник, заточённый в Сухуми, станет достоянием семинариста Джугашвили. Но то будет  через 1,5 года после тех событий, когда в результате тщательно  продуманной и осуществленной операции сотрудники Глеба Ивановича вырвут из рук иркутских чекистов Александра Васильевича Колчака.

И с этого момента открывается  новая, доселе никому неизвестная страница жизни адмирала Русского флота и  уникального русского учёного.

Тогда же в Орден полетит информация, что Спецотдел, возглавляемый Бокием, с целью предотвращения убийства русского учёного, адмирала Колчака, предпринял попытку спасти его, но попытка не удалась… и вместе со своим премьером, генералом В.Н. Пепеляевым, А.И. Колчак был расстрелян и сброшен в  прорубь реки Ангары, унесшей их тела в сторону Ледовитого океана.

Ответ из Ордена придет незамедлительно: "Призрак океана" завершил свой путь в океане. Да воздастся вам  за труды".

Первая партия прошла без сбоев, вторая тоже…

Бокия интересовали научные открытия Колчака, которые чрезвычайно важны  для будущего России, его интересовало золото, которое Колчак передал японской стороне. Это золото- ключ к ещё  большим запасам золота, ключ к  власти…

Далее можно очень много рассказывать, но это другая тема исследовательской  работы.

По версии Олега Грейгъ, Колчак дожил до 6 июля 1941 года находясь последнее  время в служебном особняке на озере Селигер.

Когда у Колчака Бокий спросил  о судьбе Родины, Колчак ответил: " Сейчас я отчётливо понимаю, что  нашлись на земле недочеловеки, которые  увидели опасность в существовании  русских людей и Русского государства. Теперь моей Родины нет. Есть ваша воля и есть ваша власть".

На вопрос "Почему же он работает с Бокием? Колчак ответил: "Я бы свами не работал, если бы в моей жизни не было расстрела. Но я обязан вам жизнью... Боюсь ли я смерти? Если бы в моей жизни не было расстрела, я бы сказал, что я здравый человек, а потому страх смерти есть. Но у  меня есть воля, и я готов был  погибнуть в бою за свою Родину. А сейчас у меня нет ни того, ни другого. А есть вот эта самая  тонкая нить психологии, которая подсказывает или дает ощущение, что я что-то не сделал ещё здесь, на Земле, коль оставлен жить в особых, экстремальных  условиях, и как бы интересно ни было за той самой чертой, откуда возврата не может быть, я постараюсь удовлетворить свой интерес, во что  бы он ни вылился…"

В 1925 году Бокий создает структуру  вне Спецотдела, идейным руководителем  которой и ставит Колчака.

Структура, аналогичная той, что  появится через 8 лет у Ф. Хильшера. Цель была: создать новых людей, предназначенных  владычествовать над миром.

В 1927 году Колчак участвовал в исследовании Крымских пещер в экспедиции Барченко, но под другим именем. Благодаря  А.В. Колчаку были досканально исследованы  не только пещеры, но и тщательно  оборудованные, находящиеся на большой  глубине тоннели, ведущие к уникальным по форме, по содержанию и архитектуре  городам додревнейших цивилизаций! Спустя 10 лет после этих событий  эти подземные города будут "освоены" подразделением Главного управления Госбезопасности, бесследно, а места входов в тоннели  приобретут такой вид, как будто  их никто не вскрывал!

До 1937 г. Он будет жить не в худших условиях под надежным прикрытием Г.И.Бокия.

После ареста начальника Спецотдела его перевезут в особняк на озеро Селигер. Далее А.В. Колчак начнет сотрудничать с Б.Н.Пономаревым.

Незадолго до Второй мировой войны, летом 1939 г., Пономарев вместе с вождем советского народа имел встречу вблизи с западной границыв СССР с Адольфом Гитлером. С ними был и А.В. Колчак, молча вслушивавшийся в то, что  говорили Сталин и Гитлер во время  секретных переговоров.

В загородном доме купца Куманева в 1939 г. состоялась встреча Колчака  с "объектом № 17". Для всех немногочисленных, причастных к тайне, Император был "объектом № 17". Время его земной жизни было сочтено. Ни Колчак ни Император  встрече не удивились, они ничему не удивлялись, после стольких лет  нахождения в роли секретных узников.

В чрезвычайно напряженные майские  дни 1941 г. Сталин окончательно принял Решение  о начале войны по захвату Европы. О том, что стратегическая операция "Гроза" начнется 6 июля текущего года, естественно, не было сказано  ни слова, - нигде и никогда (официально – и поныне!). Но 6 июля не состоялось!

А случилось 22 июня 1941 года.

В то время, когда германский граф информировал Молотова и вручал меморандум, на озере Селигер в бывшем особняке, некогда принадлежавшем русскому адмиралу Павлу Петровичу Тыртову, отошёл в мир иной бывший командующий  Черноморским флотом вице-адмирал А.В. Колчак.

А на следующий день около 8 утра в  одном из многочисленных сводчатых  кабинетов подмосковного монастыря  был застрелен из револьвера системы "наган" в затылок Глеб Иванович Бокий³.

4.3 Историки о Колчаке

Михаил Машкарин, кандидат исторических наук: "Жертв при  Колчаке было намного меньше, чем  при подавлении Ишимского восстания"

Напомнить, кто из известных людей  был связан с Омском, всегда полезно. Я ничего не вижу страшного в том, что к некоторым известным  людям отношение неоднозначное. Главное - избежать однобокости: не нужно  кого-то замалчивать, а кого-то выпячивать, не надо злить народ. Если вы дали Колчака, то дайте и Тухачевского, если дали Николая II- дайте и Куйбышева. Да, были кровавые жертвы на территории Омской области в период колчаковщины, но как историк могу сказать, что  этих жертв было намного меньше, чем при подавлении Ишимского  восстания в 1921 году. Если бы массовых захоронений времен Гражданской  войны было много, то при Советской  власти они их отметили бы как братские могилы, а таковых у нас единицы.

Владислав Кудланов, кандидат исторических наук: "Всегда в Колчаке  одни будут видеть крупного ученого, а другие - кровопийцу"

Не надо способствовать разжиганию внутренней розни и расколу нации. Кто бы что ни говорил, всегда в  Колчаке одни будут видеть крупного ученого, а другие - кровопийцу. Мое  личное отношение к адмиралу сложное. Отрицать жертвы в период его диктатуры  невозможно, но нельзя не понимать и  того, что он был настоящим патриотом  и защищал то, чему присягал, оставался  верным союзническому долгу, хотя эти  союзники в итоге и предали  его. Трагизм его положения и  поведения определялся условиями  Гражданской войны, и с точки  зрения этих условий и надо оценивать  его как личность.

Смирнов М.И. , адмирал: "Не случись революции, Колчак водрузил бы русский флаг на Босфоре"

"В личной жизни А. В.  Колчак был чрезвычайно искренним,  честным, отзывчивым и добрым  человеком. Умный, образованный, он очаровывал в задушевной  беседе. Прекрасный военный оратор, он краткой образной речью  проникал в сердца слушателей  и способен был увлекать за  собой массы.

Его правилом как активного военного моряка было нападать на врага, но он всегда умел взвешивать шансы успеха. В  войне на море ему неизменно сопутствовало  военное счастье, и операции, которые  он вел, всегда были успешны. Не случись  революции, Колчак водрузил бы русский  флаг на Босфоре".

Милюков П.Н., историк: "Легенда  о "железной воле" Колчака очень  скоро разрушилась"

"Знание морского дела не  могло, конечно, быть применено  к сухопутной войне. Легенда  о "железной воле" Колчака  очень скоро разрушилась, и  люди, хотевшие видеть в нем  диктатора, должны были разочароваться. Человек тонкой духовной организации,  чрезвычайно впечатлительный, более  всего склонный к углубленной  кабинетной работе, Колчак влиял  на людей исключительно своим  моральным авторитетом, но не  умел управлять ими. К тому  же он приехал в Омск после  ряда пережитых нервных потрясений. И ранее склонный предаваться  порывам внезапного гнева, который  принимали за обнаружение сильной  воли, Колчак становился все нервнее,  нетерпеливее и раздражительнее  в несвойственной ему роли  Верховного правителя и в омской  обстановке, шедшей совершенно вразрез  с его обычными вкусами".

Александр Колчак был настоящим  патриотом своей Родины. И настоящим  поэтом. Вот его стихи:

Скажите, где вы были, Когда чужие  кони поднимали пыль, Когда кривые сабли головы рубили И на крови  сквозь кости рос ковыль? Где были вы, когда на Поле Куликовом За Русь сражался инок Пересвет, Где каждый третий пал в бою суровом... Где  были вы, скажите, где ваш след? Или  на Бородинском Поле, Где смерть за честь была для нас, славян, Где  русский дух сломил чужую волю,- Вас в прошлом нет, не клевещите  нам. Чужое, неприкаянное племя, Так  нагло лезущее к нам в учителя, Кичась прогнившей древностью своею, Свой путь монетой грязною стеля, Что  принесло ты русскому народу, Чтобы  решать, как нам сегодня жить? Ты! Паразитствующее сроду, Теперь желаешь  нам законом быть! Мы для тебя - безродная скотина, Презренная, как  мухи на стекле, Тебе России прошлое  противно, Но вспомни, ты на чьей живешь земле? Что-ж, упивайся власть талмудной  пыли, Заняв на время наши храмы  и места, Но помни! Мы не позабыли Позорного  предательства Христа...¹⁰

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 

В реферате сделана попытка представить  и систематизировать материал по теме "А.В. Колчак как учёный и  военный деятель".

Прочитав много разной литературы, я много узнала про Александра Васильевича Колчака. Очень интересно, что в разных книгах о Колчаке  пишут разные вещи: в одних книгах его считают врагом, в других спасителем, в третьих – он украл золотой  запас России и хотел с ним  покинуть Россию. Но я пришла к выводу, что А. В. Колчак был особенным  человеком, человеком, который очень  любил свою страну и изо всех сил  до самой смерти её защищал.

Наконец-то мы перестаём смотреть на гражданскую войну односторонне, как на героическую страницу нашей  истории. Пересматриваем мы и своё отношение  к белому движению. Начинаем понимать, что среди людей, поднявшихся  на борьбу с большевизмом, многие сражались  прежде всего за Россию, а не за интересы "помещиков, капиталистов и мирового империализма", как нам внушали  десятилетиями. Одним из признанных лидеров белого движения был адмирал  Колчак – "Верховный правитель  России".

Адмирал, далекий от политики, лучше, чем многие другие, разглядел оскал  красного террора: "Идет не только партийная  распря, ослабляющая собирание страны, но и длится гражданская война, где  гибнут в братоубийственной бойне  тысячи полезных сил, которые могли  бы принести Родине громадные и неоценимые услуги... Только уничтожение большевизма  может создать условия спокойной  жизни, о чем так исстрадалась русская земля, только после выполнения этой тяжелой задачи мы все может  снова подумать о правильном устройстве всей нашей державной государственности".

Александр Васильевич рассматривал полученную власть, как тяжелейший крест, как  свою жертву на алтарь Отечества. "Когда  распалось Всероссийское Временного правительство, и мне пришлось принять  на себя всю полноту власти, я  понимал, какое трудное и ответственное  бремя беру на себя, - говорил он. – Я не искал власти и не стремился  к ней, но, любя Родину, я не смел отказаться, когда интересы России потребовали, чтобы я встал во главе правления". Такое понимание власти указывалось  и в прокламации штаба Верховного главнокомандующего: "Власть, которая  возложена на Верховного правителя, - тяжёлый подвиг, великий святой долг перед Родиной, который будет  исполнен до конца, до радостного праздника  Воскресения России". Позже Колчак признавался генералу Сахарову:

- Вы не поверите, Константин  Вячеславович, как тяжела эта  власть. Никто не понимает, думают, что я цепляюсь за неё, а  я бы отдал тому, кто был  бы достойнее и способнее меня…

Адмирал Колчак, действительно, не был  железным. Втянутый в водоворот чуждой для себя деятельности, он оказался в очень тяжёлом положении. Грозные  штормы и полярные льды было куда легче  преодолевать, чем искать пути в  болоте политической жизни, в которой  и в эти роковые дни ни в  ком не было согласия, и поединок идеек и амбиций подрывали  способность к созидательному труду. Ни одного человека не было рядом с  адмиралом, на кого мог бы он положиться всецело. Эта вечная путаница утомляла, расшатывала и без того безнадёжно расшатанные нервы. Часто, слушая чей-либо доклад, Верховный Правитель, чтобы  дать выход раздражению, начинал  резать ножом ручку кресла, в котором  сидел. Главноуправляющий делами Верховного Правителя Г.К. Гинс справедливо  замечал, что психология командующего флотом и командующего армией сильно различаются, а потому Колчак, как  вождь сухопутных сил, не мог проявить себя талантливым полководцем. По сути, Александр Васильевич так и не стал Диктатором. В бесконечной путанице решения слишком часто принимались  другими людьми, подчас в обход  адмирала и наперекор ему. "Адмирал  был по своему положению головою  государственной власти, - писал  Гинс. – В ней всё объединялось, всё сходилось, но оттуда не шло по всем направлениям единой руководящей  волей. Голова воспринимала, соглашалась  или отрицала, иногда диктовала своё, но никогда она не жила одною общею  жизнью со всем организмом, не служила  её единым мозгом".

Г.К. Гинс, успевший близко узнать адмирала, оставил очень интересный портрет  Колчака в последний год жизни: "Как человек, адмирал подкупал своей искренностью, честностью и  прямотой. Он, будучи скромен и строг  к себе, отличался добротой и отзывчивостью  к другим. Чистота его души находила выражение в его обворожительной  улыбке, делавшей обычно строгое лицо адмирала детски-привлекательным"; "В своей специальной области  он обнаруживал редкое богатство  эрудиции. Он весь преображался, когда  речь заходила о знакомых ему вопросах, и говорил много и увлекательно. Как собеседник он был обаятелен. Много юмора, наблюдательности, огромный и разнообразный запас впечатлений  – всё сверкало, искрилось в  его речи в эти минуты задушевной и простой беседы. И в это  время чувствовалось, что этот человек  мог оправдать надежды, что не напрасно он поднялся на такую высоту.

Будь жизнь несколько спокойнее, будь его сотрудники немного более  подготовленными – он вник бы в  сущность управления, понял бы жизнь  государственного механизма, как он понимал механизмы завода и корабля, единство всех частей, их взаимное соотношение, их стройность.