Виды судебных прецедентов в России

Содержание

• Введение
• 1. Прецедент как источник права
• 2. Виды судебных прецедентов в России
• 2.1 Решения судов по конкретным делам
• 2.2 Разъяснения Верховного, Высшего Арбитражного Судов РФ
• 2.3 Решения Конституционного Суда РФ
• Заключение

Введение

Как известно, теория права  предусматривает три основных вида источников права. К ним относятся: нормативные юридические акты, правовой обычай и судебный прецедент (решение  суда по конкретному делу, являющееся обязательным при рассмотрении аналогичных  дел в будущем). В России последний  в силу некоторых причин не прижился, хотя, имея силу и значимость для  судов, прецедент значительно облегчил бы работу судей и сэкономил их время.

На современном этапе  развития России, в рамках общего процесса демократических преобразований, происходит формирование новых общественно-экономических  отношений, закладывается основа гражданского общества, правового государства, формируется  единое общее федеративное правовое пространство, принимаются меры к  усилению борьбы с преступностью, укреплению законности и правопорядка, искоренению  правового нигилизма.

Реализация этих задач, воплощение их в жизнь в значительной мере проводится судебной властью. В этой связи стоить заметить, что основной источник права - закон недостаточно оперативно регулирует динамично развивающиеся  общественные отношения.

Слишком усложненный законотворческий процесс препятствует оперативному выходу актуальной нормы в свет. Именно поэтому важная дополнительная регулирующая функция ложится на судебный прецедент.

Судебная практика видит  в воздействии правоприменителя (суда) на правотворческий орган гарантию защиты субъектов права от устаревшей нормы. Но суд не обладает правотворческой функцией и, следовательно, не может заниматься подобной деятельностью. А ведь именно он может и способен устранить так часто встречающуюся в судебной практике проблему противоречия между нормами права и нормами морали, пробелы в праве и законе.

Судебный прецедент, конечно, не может заменить глубокий объективный  подход судьи к каждому конкретному  делу. Но явиться основой, руководящим  началом, а также способствовать более быстрому реагированию на ту или иную ситуацию прецедент вполне способен.

Актуальность разбора  данной проблемы, на мой взгляд, очевидна. В настоящее время утверждение  прецедента на российской почве является одним из широко обсуждаемых вопросов. Мнения звучат самые разные - от полной поддержки этой идеи до категорического  отрицания. При всей популярности данной проблемы не существует единого подхода  даже к пониманию феномена прецедента - к этой категории относят весьма разнородные явления.

Цель данной курсовой работы состоит в том, чтобы рассмотреть  юридический прецедент как источник права, проанализировать историческое развитие прецедента на территориях  различных государств, выяснить истоки юридического прецедента и рассмотреть  возможность действия прецедента в  нашей российской действительности.

1. Прецедент как  источник права

В юридической литературе практически общепризнанна точка  зрения, согласно которой применение права по аналогии всегда связано  с конкретными случаями. Иными  словами, применение аналогии носит  однократный характер и не имеет  обязательной силы для других идентичных случаев. Пробел при помощи аналогии не устраняется, а преодолевается, правоприменитель при этом получает разовую возможность разрешить конкретный случай. Юридическое значение преодоления пробела ограничивается конкретным случаем, казусом. При появлении подобной ситуации в последующем необходимость в аналогии возникает вновь, что еще раз подчеркивает, что она никоим образом не связана с правотворчеством.

Применительно к правосудию это проявляется в закреплении  на законодательном уровне обязанности  суда вынести решение и дать ответ  по любому возникшему на практике вопросу, не дожидаясь, пока законодатель примет в соответствии с Конституцией РФ необходимые законы, устранив тем  самым противоречия и пробелы  в праве. Суд не освобождается  от вынесения решения по делу, ссылаясь на неполноту, неясность и противоречивость закона, а разрешает спор и преодолевает противоречия, пробелы в правовом регулировании.

Данная позиция зафиксирована  в ч. 1 ст. 6 ГК РФ г., содержащей положение, что в случае отсутствия закона, регулирующего спорное отношение, суд применяет закон, регулирующий сходные отношения, а при отсутствии такого закона исходит из общих начал и смысла гражданского законодательства и требований добросовестности, разумности и справедливости.

В целом в российском законодательстве институт аналогии (как применение, так и запрет на его применение) упоминается в шести кодифицированных законодательных актах (ГК РФ, ГПК  РФ, АПК РФ, УК РФ, Жилищный кодекс, Семейный кодекс). Косвенное упоминание о применении института аналогии закреплено в Лесном и Земельном кодексах РФ.

Мысли о том, что в ходе правоприменения суд, прежде всего, обязан уяснить положения, которые имел в виду законодатель, преобладают среди отечественных (как дореволюционных, так и современных) авторов. Еще Ф. Регельсбергер задавался вопросом о месте аналогии: является ли она применением права или ее надлежит относить к области создания права? Отвечая на него, ученый высказывает мнение, что аналогия лежит на границе, но центр тяжести ее все-таки внутри сферы применения права, так как она опирается на положительное право и достигает своих результатов посредством оперирования над определениями положительного права.

Если исходить из судебной практики, то становится очевидным, что  применение аналогии находится на грани  правоприменительной и правотворческой  деятельности, выполняя одновременно правовосполнительную и отчасти правотворческую функцию, которая касается, в частности, принятия нормативных решений высшими судебными инстанциями.

Достаточно часто при  толковании норм соответствующего законодательства возникает ситуация, когда ряд  общественных отношений, подпадающих  под сферу правового регулирования, не охватывается нормативной регламентацией, вследствие чего судебные органы преодолевают пробелы посредством осуществления  именно правотворческой функции. Так, на практике применение института аналогии (аналогии права и аналогии закона) Верховным Судом РФ, Высшим Арбитражным  Судом РФ, Конституционным Судом  РФ служит примером для идентичных случаев.

Таким образом, можно сказать, что правовой институт аналогии превращается в своего рода норматив для нижестоящих судов посредством применения судебного прецедента. Практически получается, что постановления высших судов РФ приобретают характер источников права, так как они обеспечивают единообразное применение закона. Постановления могут быть приняты как самостоятельно, так и на основе решений нескольких нижестоящих судов (на основе устоявшейся судебной практики). Решения судов общей юрисдикции, находящиеся ниже высших судов, источниками права не являются, поскольку касаются дел, имеющих частную значимость.

В данном случае проблема преодоления  пробелов затрагивает несколько  вопросов: является ли судебная практика источником нормотворчества, а судебный прецедент - источником права (как одна из форм судебной практики)? Однозначного ответа на них в истории советской  теории права и отдельных отраслевых дисциплинах не было. Высказывались  разные точки зрения:

· судебная практика - источник права в полном объеме, включая  деятельность нижестоящих судов.

· судебная практика является источником права только в части нахождения себя в разъяснениях пленумов высших судов.

· Судебная практика вообще не является источником права.

Исходя из анализа юридической  литературы и самой судебной практики, относить к последней следует  только установившуюся и определившуюся практику. Понятие судебной практики применяется лишь в том случае, когда выявляется определенная линия в деятельности судебных органов в отношении решения того или иного вопроса. Более того, только руководящие разъяснения пленумов высших судов РФ представляют собой судебную практику и, следовательно, являются источником права.

Следует обратить внимание на такую особенность решений, принятых высшими судами: все они обязательно  публикуются, что и превращает их в судебный прецедент. Эти суды издают свои решения в специализированных изданиях - бюллетенях, являющихся своего рода источником судебной практики. Данная черта сближает судебную практику с  другими источниками права. Неопубликованные решения обязательны только для  участников конкретного спора. Как  справедливо заметила Л.П. Ануфриева, «устоявшееся выражение «судебная практика - источник права» если и может быть принято, то как условная формула объединения двух юридических понятий - источник права в объективном смысле и источник права в формальном значении».

Относя Россию к континентальной  системе права, наука теории права  отрицает судебное правотворчество.

В то же время анализ судебной практики показывает, что судебная практика все-таки является источником права в странах романо-германской правовой семьи. К. Цвайгерт и Х. Кетц, Р. Давид, К. Жоффре-Спинози также полагают, что неспособность законодателя вовремя поспевать за меняющейся действительностью является движущей силой для развития судейского нормотворчества. Это подтверждается практикой использования судами судебного прецедента практически во всех странах континентальной правовой системы.

Безусловно, в отличие  от англосаксонской системы права  роль судебной практики романо-германской правовой семьи не столь значительна. Но тем не менее отрекаться от нее как источника права нельзя. Вот тому подтверждение. ГК Франции предоставляет судебной практике широкие возможности, поскольку формулировки законов часто неточны, а сами законы имеют пробелы и допускают различное толкование.

По свидетельству французских  юристов, роль судебной практики во Франции  исключительно велика. Источником права  признаются решения не любого суда, а лишь суда высшей инстанции, которым  является Кассационный суд. Его решения  при рассмотрении конкретных дел  служат общим ориентиром для судебной практики в целом, а также при  наличии пробелов в законодательстве в частности.

Во Франции - традиционной стране романо-германской правовой семьи - сильное распространение получил  судебный прецедент в области  административной юстиции. В целом  административное законодательство не носит законодательного характера. Во многих случаях законодатель ограничивается лишь установлением принципов общего характера (например, принцип разделения административных и судебных властей), а их содержание в действительности определяется судьей. Главную роль в создании таких прецедентов  выполняет Государственный совет  Франции, являющийся высшей инстанцией административной юстиции. По мнению Ж. Веделя, именно судебная практика сформулировала основополагающие нормы административного права без ссылки на писаные нормативные акты. В странах континентальной правовой семьи вообще наметилась тенденция признания нормотворческой роли судебной практики. Например, после Второй мировой войны высшие судебные инстанции ФРГ прочно встали на путь «судейского права».

В Испании правотворческие  функции официально закреплены за Верховным  судом. Иными словами, на законодательном  уровне закреплена правотворческая  роль судебной практики, где существует понятие «doctrina legal». Если данная доктрина нарушена, то допускается обжалование решений в Верховный суд.

Относящемуся к романо-германской семье королевству Нидерландов, исторические корни которого уходят в римское, каноническое право, а  также в международные обычаи, также свойственна определенная двойственность. Развитие голландского права связано с французской  системой (кодифицированное законодательство, четырехуровневая система судов, трехинстанционная судебная процедура с кассацией и т. п.). Официально в Голландии французское законодательство было введено с 1810 года. Почетное место в системе источников права принадлежит законодательству. Помимо основного законодательства в Нидерландах признаются также и «неписаные» источники права (один из главных принципов парламентской системы - «министры не могут оставаться в должности, если они утратили доверие Парламента» - не закреплен в писаной Конституции и является обычаем, утвердившимся в 1867 году).

В то же время существует много различий между правом Голландии  и иными странами романской семьи (Германия, Франция). Так, часто голландское  право называется «конвергируемым» из-за влияния на него общего права. Это влияние в развитии голландского права проявилось в роли конституционных соглашений и судебных прецедентов.

Суды достаточно часто  занимались (и по сегодняшний день занимаются) правотворчеством. Они  заполняют пробелы в праве, принимая решения, содержащие общие нормы  для будущих дел. Так, Верховный  суд Нидерландов сыграл значительную роль в защите прав транссексуалов, вследствие чего Парламентом в 1985 году был принят закон «О транссексуалах», обсуждавшийся в течение десяти лет. Аналогичной была ситуация с обсуждением проекта закона об эвтаназии.

С XIX века судом Нидерландов  был выработан общий принцип  судебной деятельности - запрет «отказа  в правосудии», то есть отказа вынести  решение по делу под предлогом  молчания, неясности или неполноты  закона. Суд является творцом основных принципов права: надлежащей правовой процедуры, равного обращения, запрета  злоупотреблением властью, обязательного  осуществления легитимных ожиданий, пропорциональности и т. д. Судебные решения способствуют повышению роли международного права. Роль Верховного суда особенно возросла после 1919 года. Официальные публикации прецедентов отсутствуют: наиболее важные публикуются в еженедельнике Nederlands Juristenblad и в бюллетене N.J.C.M.

В целом в Нидерландах  творческая функция судебной власти наиболее высока по сравнению с некоторыми другими странами романо-германской группы. Вместе с тем судьи не являются центральными фигурами голландского законодательства. Голландию можно  охарактеризовать как страну со «строгой практикой» и «гибким правом». Прецеденты привносят в право идеи, витающие в обществе.