Финансы в Респулики Таджикистан

хорошо известно, что до национально-территориального размежевания народы Средней

Азии еще полностью не определили свою национальную идентичность, как в наши дни.

Обычно они именовали себя <мусульманами>, либо по названию той местности, города,

области, долины и т.д., где они проживали, а тюркоязычное население - по наименованию

племени или рода.

В советской историографии, как правило, считалось, что все государственные

образования, которые существовали уже после установления Советской власти и

проведения национального размежевания, были многонациональными. С таким

утверждением согласиться невозможно и вот почему. В Средней Азии до определенного

периода проживали, в основном, лишь два народа - индоевропейского и тюрко-

монгольского происхождения. К первому относились таджики, ко второму - все остальные

этносы, которые и после национального размежевания, спустя еще много лет, не могли

определить свою национальную идентичность. До этого они проходили под общим

названием: тюрки или - по родоплеменному обозначению - как кунградцы, лакайцы, минги,

кипчаки, катаганы, барласы и т.д. Число таких родоплеменных кочевых образований в

Средней Азии, по определению русских и европейских востоковедов, доходило до 90 и

более. Многие из них и до наших дней сохранили свою принадлежность к тому или иному

племени. Современная концепция, хотя во многом спорная, происхождения этнонима

<узбек> впервые была сформулирована А.Ю.Якубовским, отметившим, что <кочевники-

узбеки (XVI в.) застали, если не на всей территории Узбекистана, то во всяком случае на

огромной ее части густое тюркоязычное, т.е. тюркское и тюркизированное население,

которое долго жило здесь культурной жизнью и складывалось в процессе слияния с

другими более древними народами, жившими здесь со времен глубокой древности.

Кочевники-узбеки вошли в тюркоязычное население лишь как последнее слагаемое

(составляемое - Р.М.), передав ему свое имя>.[95]

Почти все исследователи дореволюционной истории Средней Азии отмечали, что под

<тюрками> понимали представителей военно-кочевой аристократии, с термином <таджик>

были связаны понятия <чиновная верхушка>, <купечество>, позже - <городское

население>. Социальное значение термина <таджик> отчетливо прослеживается в

этнографических работах, начиная со второй половины XIXв. и до настоящего времени.

А.Д.Гребенкин (XIX в.) прямо подчеркивал, что <в Средней Азии ввелось в обычай, что

если кто себя называет по имени города, то он таджик>. Утверждения подобного рода

встречаются также в работах таких исследователей Средней Азии, как Н.Ханыков,

А.Вамбери, А.А.Бобринский, А.А.Семенов, М.С.Андреев.

В отличие от Бухарского эмирата и Хивинского ханства, а также Туркестанской АССР,

образование союзных и автономных республик в результате национально-территориального

размежевания Средней Азии вполне можно считать акцией <национальной

государственности>. Тот факт, что в регионе определенное время функционировали

некоторые партийные и государственные организации - для оказания соответствующей

помощи - не дает основания утверждать, как это делает И.Каримов, что <эти образования

являлись протогосударствами (подобием государства)>.[96]

В нашей памяти еще свежи трагические события, происходившие после распада СССР и

приобретения республиками в одно и то же время (как и при национальном размежевании)

полной политической независимости. С тех пор прошло более десяти лет и что же

изменилось в национальной политике Узбекистана по отношению к таджикскому

населению в этом суверенном, самостоятельном государстве? Практически ничего,

наоборот его положение стало гораздо хуже, а процессы обузбечивания, а значит

ассимиляции таджиков, принимают новые обороты, заметно ускоряясь.__ркмении в

союзную, самостоятельную республику. По мнению комиссии, через определенное время,

когда пройдет эта эйфория, экономические трудности неизбежно подведут Туркмению и

остальных к совместному сотрудничеству и хозяйственной взаимопомощи не только в

рамках региона, но и Союза в целом, то есть не только к политическому, но и

экономическому объединению. Быть в составе единого государства и вести раздельно

хозяйственную и экономическую политику просто невозможно. Кроме того, от единых

экономических связей выиграли бы все народы, прежде всего, экономически более слабых

республик Средней Азии, которые отставали от европейской части страны, от Российской

Федерации на несколько сот лет. Дальнейший ход событий показал правоту именно тех, кто

уже с самого начала выступал за межреспубликанскую и общегосударственную

интеграцию, за экономическое объединение.

Общесреднеазиатское экономическое объединение было немыслимо без участия киргизов

(казахов) и кара-киргизов. Но для этого не имелось определенных условий и, прежде всего, в

уровне хозяйственного развития. Практически необходимых для объединения условий в

Казахстане и Киргизии еще не было, а создание экономического союза только с участием

двух республик - Туркмении и Узбекистана - не могло дать полнокровного среднеазиатского

экономического альянса. В результате дискуссий и споров по отдельным вопросам были

приняты решения более правильные и выгодные союзному центру. Так, например, в области

производства хлопка, важнейшей технической культуры, Туркмения и Узбекистан могли

действовать вполне самостоятельно, независимо друг от друга, без какой-либо интеграции и

взаимопомощи. Поэтому предусматривалась такая форма, как <создание русско-

туркменского и русско-узбекского общества, которые занимались заготовкой хлопка-сырца,

система госторгов; по отдельным предприятиям и учреждениям были определены доли

участия хлопкосеющих республик и областей. В отношении туркмен, отходящих от Бухары,

говорилось, что на них Туркменская республика получает по количеству населения, но с

дополнительным коэффициентом в 3%>.[84]

В протоколах Экономической комиссии дается подробное предметное перечисление, что

нужно было поделить и что оставить за республиками. Не подлежали разделу, например,

банки и кредитные планы, которые разрабатывались самостоятельно, однако их

утверждение и практическое осуществление следовало согласовывать. Не подлежали

разделу также хлебное дело и союзные синдикаты, завозящие товары на рынки Средней

Азии.

Поэтому какого-то особого интереса к созданию Среднеазиатского экономического

совета не было. Об этом красноречиво говорится в документе, в котором на вопрос, <где

проходит смыкание экономической политики и новых республик?>, отмечалось, что

интерес <в особом Среднеазиатском экономическом совете теперь отпал. Проект

положения о нем не нашел защитников и даже его создатель т. Межлаук выступил против

своего проекта. Комиссия для замены СЭСа изменила фигуру уполномоченного СТО

(Совета труда и обороны) по Средней Азии, который обязан был лишь наблюдать, без

вмешательства и содействия, за хозяйством республик и от случая к случаю связывать их

дела с общесоюзной работой>.[85]

На первом этапе национально-территориального размежевания Средней Азии особое

внимание уделялось политико-идеологическим и экономическим вопросам, которые

беспокоили союзное правительство и ЦК РКП(б). Многонациональные, экономически

отсталые государственные образования Средней Азии не могли полноценно и активно

участвовать в строительстве нового, социалистического общества. Помощь развитых

республик европейской части Союза еще нельзя было эффективно использовать в этом

регионе, где до национального размежевания велась ожесточенная борьба за власть, где

каждый из местных национальных руководителей имел свою <группу поддержки>, своих

сторонников из числа представителей идентичной национальности.

Особую опасность представляли пробравшиеся в Среднюю Азию пантюркисты, которые

вели агитацию за создание единого тюркоязычного государства на территории региона, а в

дальнейшем и отделение его от России и Советского Союза. Сразу после Октябрьской

революции лидеры российских пантюркистов надеялись на создание национальных

государственных образований - с широкими автономными правами - в составе Советской

России. Особую активность в этом плане проявляли представители пантюркистского

течения Татарии, Башкирии, Крыма и других тюркоязычных регионов Российской

Федерации. Большую деятельность развил небезызвестный Зеки Валиди, который был

тесно связан с пантюркистами Средней Азии в лице бывших джадидов Бухары и

Туркестана. Этой <болезнью, как уже отмечалось, страдали почти все руководители

Бухарской Народной Советской Республики. Наиболее ярые представители пантюркизма,

как например, Махмуд-Ходжа Бехбуди, Абдурауф Фитрат, Муновар Кары и многие другие,

были по национальному происхождению таджиками.

Показателем бурной и активной деятельности пантюркистов стала организация на

территории Средней Азии своих многочисленных партий, движений, порою, впрочем,

замаскированных под личиной ислама, то есть на основе религиозной общности населения

Средней Азии. К таким объединениям относились <Иттифак-аль-муслимин> (<Союз

мусульман>), <Шурои исломия> (<Совет исламистов>), <Шурои уламо> (<Совет

духовенства>), <Туран> (<Туран>)>, <Милли истиклял> (<Национальная независимость>)

и др. Подобные контрреволюционные, националистические организации, представляющие,

на первый взгляд, интересы тюркоязычных народов России и Средней Азии, на самом деле

действовали под диктовку Турции и выражали ее устремления по созданию единой

тюркской империи, естественно, во главе с османскими тюрками. Лозунги пантюркистов -

<Автономия - Туркестану>, <Туркестан - для тюрков> - противоречили национальным

интересам других, нетюркоязычных народов края, прежде всего, таджиков, а также и

узбеков, туркмен, казахов, киргизов, представителей других национальностей, которые

были одурманены этой идеологией.

Однако национально-территориальное размежевание Средней Азии и появление

национальных образований, несмотря на все допущенные ошибки и просчеты, выбило

почву из-под ног пантюркистов, но одновременно оно явилось причиной создания

узбекского великодержавного шовинизма. Это видно из доклада Председателя Узбекской

Национальной комиссии по национальному размежеванию Р.Исломова на внеочередной

сессии ТуркЦИКа 15 сентября 1924 г., на которой он заявил о необходимости <в целях

возрождения былой великой узбекской культуры из состава узбекского населения

Туркестана, Бухары и Хорезма образовать Великую Узбекскую Социалистическую

Советскую республику, а из населяющих эту область (какая область, не понятно - Р.М.)

таджиков образовать Автономную таджикскую область...>.[86]

Немаловажной задачей союзного центра и его уполномоченных в среднеазиатском

регионе было создание на тот момент и на будущее одной или двух в экономическом

отношении развитых национальных республик. И благоприятные условия для этого

представляли бывшие, относительно более развитые территории Туркестанской

Автономной Советской Социалистической Республики (ТАССР), западной части Бухарской

Советской Социалистической Республики (БССР) и юго-восточных районов Хивинской

Советской Социалистической Республики (ХССР). На базе объединения их территорий

было решено образовать Узбекскую Советскую Социалистическую Республику (УзССР) и

Туркменскую Советскую Социалистическую Республику (ТССР). Аналогичные условия

имелись и для образования самостоятельной Таджикской Советской Социалистической

Республики вместо Автономной, входящей в состав Узбекской ССР. В случае

положительного решения в Таджикскую ССР могли бы быть включены территории бывшей

Бухарской Республики в целом, Самаркандской области, северных районов современного

Таджикистана и нескольких районов Ферганской долины, населенных, в основном,

таджиками.

Но при таком раскладе следовало бы включить Узбекистан на правах автономной

республики в состав Таджикской ССР. И такое мнение, кстати, высказывалось рядом

крупных и широко известных российских ученых - востоковедов, этнографов, историков, а

также Наркомом иностранных дел Союза ССР Г.В.Чичериным. Однако реализации этого

предложения помешало отсутствие в Центральной комиссии по территориальному

размежеванию национально-патриотически настроенных и преданных своему народу

лидеров из числа таджиков. Что касается Нусратулло Махсума и Шириншо Шотемура,

которые не были согласны с решением о создании автономного образования таджиков в

рамках Узбекской ССР, то они были еще недостаточно известны, не имели должного

авторитета как в Средней Азии, так и в центре страны. Они даже не входили в состав

членов Центральной комиссии по территориальному размежеванию.

Наиболее известные в то время в регионе и в центре руководители-таджики, такие, как

Абдулло Рахимбаев, Абдукадыр Мухиддинов, Файзулло Ходжаев, Чинор Имамов и другие,

в прошлом стояли на позициях пантюркизма и без колебаний перешли на сторону

панузбекизма, защищая чуждые национально-государственные интересы. Только в 1929 г.,

когда удалось убедить кремлевское руководство страны в том, что при национально-

территориальном размежевании были допущены трагические судьбоносные ошибки

политического характера, и что в экономическом плане таджики могут выращивать хлопок