Сверхчеловек как проблема метаантропологии

Глава 2. Проблема сверхчеловека в русской философии

Проникнув идеями марксизма, над созданием сверхчеловека задумались в СССР. Самая грандиозная попытка воспитать образцового, высоконравственного и всесторонне развитого человека в массовых масштабах была предпринята в коммунистических странах, прежде всего – в Советском Союзе. Она имела частичный и кратковременный успех, поскольку массы людей поднимались из состояния нищеты, необразованности на уровень сравнительного благополучия, образования и культуры, а также поскольку все силы общества были брошены на обработку людей в духе светлых идеалов. Но исторические обстоятельства и природа людей оказались сильнее, и великий эксперимент по воспитанию нового коммунистического человека потерпел крах. Советская идеология не стремилась прививать людям отрицательные качества – эгоизм, карьеризм, двуличность, ненадёжность, продажность, подхалимство, лень, склонность к халтуре и обману. Эти качества как раз порицались, сдерживались и ограничивались. Поощрялись самые лучшие качества – честность, отзывчивость, скромность, правдивость, трудолюбие, самоотверженность, преданность Родине, стремление к образованию, к овладению культурой, к развитию способностей, к достойному поведению в коллективе и т.д. Попытка навязать всему обществу коллективный труд как высшую жизненную ценность имела некоторый успех, пока страна была бедной, общий жизненный уровень был низкий, материальные контрасты были сравнительно слабыми, а новые условия труда для многих были благом сравнительно с прошлым. По мере повышения жизненного уровня, роста образованности и культуры и более резкого расслоения общества стала формироваться новая система ценностей, оттеснившая ценности труда и коллективной жизни на задний план. Особенность Советского Союза заключалась в том, что он состоял из большого числа различных народов и этнических групп. Так что тут с самого начала встала задача, выходящая за рамки общества, а именно создание новой, наднациональной общности людей, т.е. сверхнарода. Задача эта была осознана. Но решение её удалось лишь отчасти и на короткое время. В целом же решить её так, чтобы новая общность стала исторически устойчивым объединением людей, не удалось. После формальной ликвидации Советского Союза в 1991 году эта общность быстро распалась на множество народов и этнических групп.

Один из самых невероятных проектов создать сверхчеловека – это эксперимент профессора Ильи Иванова. В 1926 году  в одной из московских газет печатается объявление: «Профессор Академии Наук Илья Иванов набирает добровольцев для экспедиции – молодых сильных мужчин в возрасте до 30-ти лет для участия в эксперименте, важном для развития советской науки.» Конечная цель поездки – Африка, г. Кинди. В обязанности добровольцев входил отлов диких обезьян. Цель эксперимента – скрещивание обезьяны с человеком [37]. До этого Иванов скрещивал многих животных. Задача – создание существа, своими возможностями превосходящего обычных людей: более сильного и выносливого. Профессор считал, что этот человек наберёт невероятную силу, будет менее чувствителен к боли, неразборчив в пище, возможности его использования будут безграничны. Эксперимент завершился провалом.

Фигура Фридриха Ницше оказала существенное влияние на развитие не только философской мысли Запада в ХХ веке, но и на русскую мысль. Русская мысль во многом продолжала традиции немецкой классики, всегда вступая в диалог с мыслителями Запада, и во многом наследовала их традицию. Н. Бердяев об этом писал так: «Вся наша наиболее оригинальная и творческая мысль сложилась под влиянием германского идеализма и романтизма, Шеллинга и Гегеля» [13, с.9]. Новый уровень этого диалога открывается при рассмотрении темы сверхчеловека в трудах Л. И. Шестова, В. В. Розанова и Н. А. Бердяева. Идея сверхчеловека, которая нашла воплощение в трудах Ницше, также явилась весьма актуальной для русской мысли: начиная с русского классика Ф. М. Достоевского, философии социализма, вплоть до наших дней. По свидетельству Н. Бердяева, русская мысль всегда была мыслью религиозной, мыслью о Боге, а значит, вместе с этим, мыслью о человеке в Боге и мыслью о Боге в человеке; русская мысль всегда обращена и рассуждает о проблеме Богочеловека и человекобога. Поэтому учение Ф. Ницше как никакое другое было близко русской религиозности и послужило основой для философствования различных русских мыслителей начала века и философов-эмигрантов. «Ницше, по-своему воспринятый, был одним из вдохновителей русского ренессанса начала века, и это, может быть, придало движению аморалистический оттенок» [13, с. 222].

Проблему сверхчеловека впервые в русской философской традиции ставит Владимир Соловьёв в работах «Идея сверхчеловека», «Чтения о Богочеловечестве» и «Краткая повесть об Антихристе». В начале своей статьи «Идея сверхчеловека» Соловьёв говорит о том, что общество склонно увлекаться теми или иными идеями, «модными тенденциями» своего времени. Оценивает он это, как естественное состояние: сначала те или иные идеи волнуют людей мыслящих, а уже затем «выходят в массы». 30 – 40 годы XIX-го столетия ознаменованы популярностью учения Гегеля, затем его сменил Дарвин, после него был Конт и многие другие.  Автор отмечает, что конец XIX и начало XX веков связаны с именем такого философа, как Ницше и с его учением о «сверхчеловеке». Он начинает свой разбор учения Ницше с того, что пытается выявить несомненную истину, которая по какой-то причине была искажена некоторыми недостатками. Весьма популярные, сколь и опошленные, по словам Н. А. Бердяева, в России идеи Ницше о сверхчеловеке находят религиозную и национальную трактовку в философской системе Владимира Соловьёва. В первую очередь, автор критикует позиции Ницше прежде всего по антропологической и религиозной темам. «Дурная сторона ницшеанства бросается в глаза. Презрение к слабому и большому человечеству, языческий взгляд на силу и красоту, присвоение себе заранее какого-то исключительного сверхчеловеческого значения…» [14, с. 285]. Но такую точку зрения можно объяснить тем, что Соловьёв был приверженцем ортодоксального христианства, и подобное отношение к проблеме сверхчеловека, сама её постановка в таком ракурсе, кажется «дурной» и противоречащей идеалам христианского гуманизма. Ставится проблема Богочеловека – основная тема русской философии, где также пересекаются проблемы как антропологические, так и религиозные, культурне и национальные.

Далее Соловьёв анализирует, каким образом может возникнуть идея «сверхчеловека» и идея совершенства в целом. Как и Фридрих Ницше, Владимир Соловьёв полагает, что человек представляет собой конечный результат эволюции биологических видов, поэтому совершенно нет смысла говорить о неком физиологическом совершенствовании человека. Но поскольку из всех земных существ только человек обладает способностью рационально мыслить, критически оценивать своё бытие, судить себя, укорять в чём-то, указывать как на собственные недостатки, так и на недостатки всего человечества в целом, то это самосовершенствование должно происходить на духовном уровне. Критикуя себя, в глубине души у человека возникает чувство, которое призывает его к постоянному, бесконечному совершенству и стремлению к некому образцу, идеалу. Постоянные размышления указывают на наше несовершенство, устранение которого непосредственно зависит от нас самих. Об этом свидетельствуют следующие слова: «Человеку естественно хотеть быть лучше и больше, чем он есть в действительности, ему естественно тяготеть к идеалу сверхчеловека» [14, с. 286]. «Да и вся история только о том и говорит, как собирательный человек делается лучше и больше самого себя, перерастает свою наличную действительность, отодвигая её в прошедшее, а в настоящее выдвигая то, что ещё недавно было чем-то противоположным действительности – мечтою, субъективным идеалом, утопией » [14, с. 287]. Таким образом реализуется воля, о которой говорит Ницше – воля к жизни. В понимании обоих философов воля к жизни и есть воля к самосовершенствованию. Главное различие в их трактовке состоит в том, что для Фридриха Ницше реализация этой воли является индивидуальной, а в понимании Соловьёва эту волю реализует  «собирательный человек».

Автор подчеркивает, что  именно человеку свойственна идея совершенства, и это является результатом длительной эволюции, процесса усложнения и усовершенствования. Именно человек стал той вершиной эволюции, в которой слились воедино все те основные качества и характеристики, необходимые для появления идеи «сверхчеловека» и стремления к её осуществлению. Помимо физического развития, человеку необходимо было пройти стадии внутреннего роста, то есть исторически происходило формирование духа человека, одухотворенности. Несмотря на то, что морфологически человек представляет собой абсолютно сформировавшееся, законченное существо, в духовном плане он таковым не является, его развитие не завершилось, оно находится на стадии своего становления, поэтому свою «неполноценность» человек постоянно стремится компенсировать посредством самосовершенствования. Владимир Соловьёв утверждает, что эта морфологическая недостаточность человека никак не мешает процессу совершенствования и стремлению к идеалу сверхчеловека.

Но всё же существует препятствие, с которым мы бороться не в состоянии – смерть. В. С. Соловьёв считает смерть самым главным врагом человека. Цель преодоления смерти должна стать целью сверхчеловека, поскольку «Человек же есть прежде всего и в особенности «смертный» – в смысле побеждаемого, преодолеваемого смертью. А если так, то, значит, «сверхчеловек» должен быть прежде всего и в особенности победителем смерти – освобождённым освободителем человечества от тех существенных условий, которые делают смерть необходимою, и, следовательно, исполнителем тех условий, при которых возможно или вовсе не умирать, или, умерев, воскреснуть для вечной жизни» [14, с. 290]. Автор не даёт нам рецептов достижения бессмертия, несмотря на то, что он предлагает два пути побеждения смерти: не умирать вовсе или, умерев, воскреснуть.

Несмотря на всю критику, Соловьёв подчеркивает важность учения Ницше о «сверхчеловеке» и «сверхчеловеческом пути», которая заключается в том, что он заставил людей обратить внимание на столь существенные для них понятия, необходимые для воспитания в обществе полноценных личностей. Но в отличии от Ницше, который отрицает возможность христианского сверхчеловека, Владимир Соловьёв, напротив, утверждает, что христианство – это религия богочеловеческая и в ней дан путь к богочеловечеству, которое приблизит приход Спасителя. Он полагал, что Ницше напрасно искал сверхчеловека в будущем, ведь такой идеал уже существует – это Христос. Концепция Соловьёва соединяет в себе взгляд в прошлое и будущее.

Как можно заметить, для русской философской мысли характерен переход от идеи сверхчеловека, которая акцентирует своё внимание на проблеме эгоцентризма и религии, как у Ницше, к более глубокой проблеме Богочеловека, более глубокой в философском и теологическом смысле. Преемственность и родство этих идей, в первую очередь, – это тема человека, созданная европейским гуманизмом. Позже из неё возникла идея о сверхчеловеке Ницше и тема человека в русской философии. Основное различие подходов состоит в том, что русская мысль, в отличие от западной, делает акцент не на человеческой стороне обсуждаемого явления, а на духовной, божественной, стороне Богочеловека. Объяснить такой характерер антропологического философствования в России, можно тем, что «Россией не был пережит гуманизм в западноевропейском смысле, у нас не было Ренессанса» [15, с. 112]. Гуманизм освободил человека, в первую очередь от жёстких средневековых правил и норм поведения. В эпоху Средневековья вся жизнь была пропитана теологией, всё, что было связано с человеческим телом, считалось вульгарным и греховным, и с приходом эпохи Возрождения, культура и искусство вновь обратились к красоте человеческого тела. Но несмотря на все прелести эпохи Возрождения, в ней были и некоторые недостатки. Первый из них заключался в том, что в результате возвеличивания красоты человеческого тела наносился ущерб духовной красоте. Стало быть поэтому Л. П. Карсавин именует Ренессанс эпохой «вырождения человека» [16]. Вторым недостатком гуманизма в понимании русских философов является то, что, возвеличив человека, он тем самым, уничтожил абсолютную власть Бога, «тем самым была подорвана глубина и целостность духовной жизни западноевропейского общества» [17]. Из этого можно предположить, что проблема Богочеловека возникла в русской философии как ответная реакция на Ренессанс. «Идея Богочеловека означает преодоление самодостаточности человека в гуманизме и вместе с тем утверждение активности человека, высшего его достоинства, божественного в человеке» [18, с. 197].

В понимании Николая Бердяева, проблема Богочеловечества может быть поставлена как попытка привить у человека христианскую свободу, сделать из него личность, дать свободу творчества и развития, взяв всё положительное из гуманизма, но при этом, вместе с вышеперечисленным, не убивать Бога в человеке. Он считал, что необходимо обратить внимание на религиозный аспект проблемы. Таким образом, проблема человека становится неотделимой от проблемы Бога, и это во всём противоречило концепции Фридриха Ницше, который пытался «убийством Бога» отделить антропологию от теологии. Бердяев, наоборот, выступал против этой установки, и в одной из своих работ он пишет пишет, что «Понять человека можно лишь в его отношении к Богу. Нельзя понять человека из того, что ниже его, понять его можно лишь из того, что выше его» [19]. Главная проблема Богочеловека во многом копирует средневековую христианскую тематику и состоит в вопросе, может ли человек сам достичь состояния обожения или божетсвенная воля должна снизойти на человека. Но в отличие от средневековой философии, которая рассматривала обожение как индивидуальный процесс, обожение в русской философии становится соборным явлением. «Человек должен стать богом и обожиться, но он может это сделать лишь через Богочеловека в Богочеловечестве» [18, с. 128].

Богочеловечество строится на основе внутреннего и соборного  принятия Христа, как образа Богочеловека и в этом смысле противопоставляется  атеизму. Н. Бердяев считает, что и атеизм имеет христианские корни: «Русский атеизм родился из сострадания и невозможности перенести зло мира, зло истории и цивилизации… Бог-Творец этого мира, отрицается во имя справедливости и любви. Власть в этом мире злая, управление миром дурное» [15, с. 113]. В этом смысле идея Богочеловека, также вытекающая из свободы человека, его свободного выбора и стремления к обожению, противопоставлена атеизму.

Гуманизм Н. А. Бердяева во многом продолжает традиции Ф. Ницше. Его целью является освобождение человека от давления догм: «В прошлом христианстве не было достаточной активности человека, особенно в православии, и человек часто бывал подавлен» [15, с. 117]. Освобождения от давления  христианства влечёт за собой формирование человека-творца, близкого Богу, но, вместе с тем, независимого, могущего бунтовать.

Если же этот бунт идёт не от гуманизма, который, как считал Н. Бердяев, всегда имеет христианские корни, а от человеческой природы, как это происходит у Маркса, то такой путь приводит к ещё большему подавлению человеческой свободы и порабощению творческих сил человека. «Маркс не мог дальше пойти верным путём. Он, в конце концов, увидел человека, как исключительный продукт общества, класса и подчинил целиком человека новому обществу, идеальному социальному коллективу вместо того, чтобы подчинить общество человеку, окончательно освободив человека от категории социального класса» [15, с. 121]. Таким образом в Богочеловечестве важна не соборность и коллективность, а индивидуализм, основанный на свободной воле каждого. Идея богочеловека состоит в том, что личность должна превосходить все социальные и моральные ограничители, реализуя свою творческую свободу, или, выражаясь словами Ницше, волю к жизни.