Роль философии в жизни человека и общества

 

Главным философским произведением  Канта является «Критика чистого  разума». Исходной проблемой для  Канта является вопрос «Как возможно чистое знание?». Прежде всего это касается возможности чистой математики и чистого естествознания («чистый» означает «неэмпирический», априорный, или внеопытный). Указанный вопрос Кант формулировал в терминах различения аналитических и синтетических суждений — «Как возможны синтетические суждения априори?». Под «синтетическими» суждениями Кант понимал суждения с приращением содержания по сравнению с содержанием входящих в суждение понятий. Эти суждения Кант отличал от аналитических суждений, раскрывающих смысл понятий. Аналитические и синтетические суждения различаются тем, вытекает ли содержание предиката суждения из содержания его субъекта (таковы аналитические суждения) или, наоборот, добавляется к нему «извне» (таковы синтетические суждения). Термин «априори» означает «вне опыта», в противоположность термину «апостериори» — «из опыта». Так возникают четыре рубрики:

Аналитические     Синтетические

Апостериорные суждения    

невозможны

 

Например:

«некоторые тела тяжелы»

Априорные суждения     Например:

«квадрат имеет четыре угла»,

 

«тела протяжённы»

 

Например:

«прямая есть кратчайшее расстояние между двумя точками»,

 

«во всех телесных изменениях количество материи остаётся неизменным»

 

Аналитические суждения всегда априорны: опыт для них не нужен, поэтому апостериорных аналитических  суждений не бывает. Соответственно, опытные (апостериорные) суждения всегда синтетичны, поскольку их предикаты черпают  из опыта содержание, которого не было в субъекте суждения. Что касается априорных синтетических суждений, то они, согласно Канту, входят в состав математики и естествознания. Благодаря  априорности, эти суждения содержат всеобщее и необходимое знание, то есть такое, которое невозможно извлечь  из опыта; благодаря синтетичности, такие суждения дают прирост знания.[6]:30 — 37

 

Кант, вслед за Юмом, соглашается, что если наше познание начинается с опыта, то его связь — всеобщность  и необходимость — не из него. Однако, если Юм из этого делает скептический вывод о том, что связь опыта является всего лишь привычкой, то Кант эту связь относит к необходимой априорной деятельности разума (в широком смысле). Выявление этой деятельности разума в отношении опыта Кант называет трансцендентальным исследованием. «Я называю трансцендентальным… познание, занимающееся не столько предметами, сколько видами нашего познания предметов…», — пишет Кант.[6]:29 — 30, 37 — 40

 

Кант не разделял безграничной веры в силы человеческого разума, называя эту веру догматизмом. Кант, по его словам, совершил Коперниканский переворот в философии, тем, что первым указал, что для обоснования возможности знания следует исходить из того, что не наши познавательные способности соответствуют миру, а мир должен сообразовываться с нашими способностями, чтобы вообще могло состояться познание. Иначе говоря, наше сознание не просто пассивно постигает мир как он есть на самом деле (догматизм), но, скорее, наоборот, мир сообразуется с возможностями нашего познания, а именно: разум является активным участником становления самого мира, данного нам в опыте. Опыт по сути есть синтез того чувственного содержания («материи»), которое даётся миром (вещей в себе) и той субъективной формы, в которой эта материя (ощущения) постигается сознанием. Единое синтетическое целое материи и формы Кант и называет опытом, который по необходимости становится чем-то только субъективным. Именно поэтому Кант различает мир как он есть сам по себе (то есть вне формирующей деятельности разума) — вещь-в-себе, и мир как он дан в явлении, то есть в опыте.[6]:40 — 43, 47, 56 — 57, 61, 65, 75

 

В опыте выделяются два  уровня формообразования (активности) субъекта. Во-первых, это априорные  формы чувства — пространство и время. В созерцании чувственные  данные (материя) осознаются нами в  формах пространства и времени, и  тем самым опыт чувства становится чем-то необходимым и всеобщим. Это чувственный синтез. На вопрос, как возможна чистая, то есть теоретическая, математика, Кант отвечает: она возможна как априорная наука на основе чистых созерцаний пространства и времени. Чистое созерцание (представление) пространства лежит в основе геометрии, чистое представление времени — в основе арифметики (числовой ряд предполагает наличие счёта, а условием для счёта является время).[6]:47 — 52

 

Во-вторых, благодаря категориям рассудка связываются данности созерцания. Это рассудочный синтез. Рассудок, согласно Канту, имеет дело с априорными категориями, которые суть «формы мышления». Путь к синтезированному знанию лежит  через синтез ощущений и их априорных  форм — пространства и времени  — с априорными категориями рассудка. «Без чувственности ни один предмет  не был бы нам дан, а без рассудка ни один нельзя было бы мыслить» (Кант). Познание достигается путём соединения созерцаний и понятий (категорий) и  представляет собой априорное упорядочение явлений, выражающееся в конструировании  предметов на основе ощущений.[6]:57, 59 — 61

 

Кант выделяет 12 категорий  рассудка[6]:61 — 64:

 

Категории количества

Единство

Множество

Цельность

Категории качества

Реальность

Отрицание

Ограничение

Категории отношения

Субстанция и принадлежность

Причина и следствие

Взаимодействие

Категории модальности

Возможность и невозможность

Существование и несуществование

Необходимость и случайность

 

Чувственный материал познания, упорядоченный посредством априорных  механизмов созерцания и рассудка, становится тем, что Кант называет опытом. На основе ощущений (которые можно выразить констатациями типа «это жёлтое» или «это сладкое»), которые оформляются через время и пространство, а также через априорные категории рассудка, возникают суждения восприятия: «камень тёпел», «солнце круглое», затем — «солнце светило, а потом камень стал тёплым», и далее — развитые суждения опыта, в которых наблюдаемые объекты и процессы подведены под категорию причинности: «солнце вызвало нагревание камня» и т. д. Понятие опыта у Канта совпадает с понятием природы: «…природа и возможный опыт — совершенно одно и то же».[6]:61, 65 — 66

 

Основой всякого синтеза  является, согласно Канту, трансцендентальное единство апперцепции («апперцепция»  — термин Лейбница). Это — логическое самосознание, «порождающее представление  я мыслю, которое должно иметь  возможность сопровождать все остальные  представления и быть одним и  тем же во всяком сознании». Как пишет И. С. Нарский, трансцендентальная апперцепция Канта — это «принцип постоянства и системной организации действия категорий, вытекающей из единства применяющего их, рассуждающего „я“. (…) Она есть общая для… эмпирических „я“ и в этом смысле объективная логическая структура их сознания, обеспечивающая внутреннее единство опыта, науки и природы».[6]:67 — 70

 

В «Критике» много места  уделяется тому, как представления  подводятся под понятия рассудка (категории). Здесь решающую роль играет воображение и рассудочный категориальный схематизм. Согласно Канту, между созерцаниями и категориями должно быть посредствующее звено, благодаря которому абстрактные  понятия, каковыми являются категории, оказываются способными организовывать чувственные данные, превращая их в законосообразный опыт, то есть в  природу. Посредником между мышлением  и чувственностью у Канта выступает  продуктивная сила воображения. Эта  способность создаёт схему времени  как «чистого образа всех предметов  чувств вообще». Благодаря схеме времени существует, например, схема «множественности» — число как последовательное присоединение друг к другу единиц; схема «реальности» — бытие предмета во времени; схема «субстанциальности» — устойчивость реального предмета во времени; схема «существования» — наличие предмета в определённое время; схема «необходимости» — наличие некоего предмета во всякое время. Продуктивной силой воображения субъект, по Канту, порождает основоположения чистого естествознания (они же — наиболее общие законы природы). Согласно Канту, чистое естествознание есть результат априорного категориального синтеза.[6]:71 — 74, 77 — 79

 

Знание даётся путём синтеза  категорий и наблюдений. Кант впервые  показал, что наше знание о мире не является пассивным отображением реальности; по Канту, оно возникает благодаря  активной творческой деятельности бессознательной  продуктивной силы воображения.

 

Наконец, описав эмпирическое применение рассудка (то есть применение его в опыте), Кант задаётся вопросом возможности чистого применения разума (рассудок, согласно Канту —  низшая ступень разума, применение которой ограничивается сферой опыта). Здесь возникает новый вопрос: «Как возможна метафизика?». В результате исследования чистого разума Кант показывает, что разум, когда он пытается получить однозначные и доказательные  ответы на собственно философские вопросы, неизбежно ввергает себя в противоречия; это означает, что разум не может  иметь трансцендентного применения, которое позволило бы ему достигать  теоретического знания о вещах в  себе, поскольку, стремясь выйти за пределы опыта, он «запутывается» в  паралогизмах и антиномиях (противоречиях, каждое из утверждений которых одинаково  обосновано); разум в узком смысле — как противоположность оперирующему категориями рассудку — может  иметь только регулятивное значение: быть регулятором движения мысли  к целям систематического единства, давать систему принципов, которым  должно удовлетворять всякое знание.[6]:86 — 99, 115 — 116

Антиномии чистого разума     Тезисы     Антитезисы

1     «Мир имеет  начало во времени и ограничен  также в пространстве»     «Мир не имеет начала во  времени и границ в пространстве; он бесконечен и во времени,  и в пространстве»

2     «Всякая сложная  субстанция в мире состоит  из простых частей, и вообще  существует только простое или  то, что сложено из простого»     «Ни одна сложная вещь в  мире не состоит из простых  частей, и вообще в мире нет  ничего простого»

3     «Причинность  по законам природы есть не  единственная причинность, из  которой можно вывести все  явления в мире. Для объяснения  явлений необходимо ещё допустить  свободную причинность»     «Нет никакой свободы, всё совершается  в мире только по законам  природы»

4     «К миру  принадлежит или как часть  его, или как его причина безусловно необходимая сущность»     «Нигде нет никакой абсолютно необходимой сущности — ни в мире, ни вне мира — как его причины»

 

Кант утверждает, что решение  антиномий «никогда нельзя найти  в опыте…».[6]:108

 

Решением первых двух антиномий  Кант считает выявление ситуации, при которой «сам вопрос не имеет  смысла». Кант утверждает, как пишет И. С. Нарский, «что к миру вещей в себе вне времени и пространства свойства „начала“, „границы“, „простоты“ и „сложности“ не применимы, а мир явлений никогда не бывает нам дан во всей полноте именно как целостный „мир“, эмпирия же фрагментов феноменального мира вложению в эти характеристики не поддаётся…». Что касается третьей и четвёртой антиномий, то спор в них, согласно Канту «улаживается», если признать истинность их антитезисов для явлений и предположить (регулятивную) истинность их тезисов для вещей в себе. Таким образом, существование антиномий, по Канту, является одним из доказательств правоты его трансцендентального идеализма, противопоставившего мир вещей в себе и мир явлений.[6]:108 — 111

 

Согласно Канту, всякая будущая  метафизика, которая хочет быть наукой, должна принимать во внимание выводы его критики чистого разума.

Могила И.Канта у Кафедрального собора Кёнигсберга, архитектор Фридрих Ларс

Этика и проблема религии

 

В «Критике практического  разума» Кант излагает теорию этики. Практический разум в учении Канта  — единственный источник принципов  морального поведения; это разум, перерастающий  в волю. Этика Канта автономна и априорна, она устремлена на должное, а не на сущее. Её автономность означает независимость моральных принципов от внеморальных доводов и оснований. Ориентиром для кантовской этики являются не фактические поступки людей, а нормы, вытекающие из «чистой» моральной воли. Это этика долга. В априоризме долга Кант ищет источник всеобщности моральных норм.[6]:126 — 129

 

 

Категорический императив

 

Императив — правило, которое  содержит «объективное принуждение  к поступку».[6]:131 Нравственный закон  — принуждение, необходимость действовать  вопреки эмпирическим воздействиям. А значит, он приобретает форму  принудительного веления — императива.

 

Гипотетические императивы (относительные или условные императивы) говорят о том, что поступки эффективны для достижения определённых целей (например, удовольствия или успеха).[6]:131

 

Принципы морали восходят к одному верховному принципу —  категорическому императиву, предписывающему  поступки, которые хороши сами по себе, объективно, безотносительно к какой-либо иной, кроме самой нравственности, цели[6]:132 (например, требование честности). Категорический императив гласит:

 

«поступай только согласно такой  максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы  она стала всеобщим законом» [варианты: «поступай всегда так, чтобы максима (принцип) твоего поведения могла  стать всеобщим законом (поступай так, как ты бы мог пожелать, чтобы  поступали все)»];

«поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в  своем лице, и в лице всякого  другого также, как к цели, и  никогда не относился бы к нему только как к средству» [вариант  формулировки: «относись к человечеству в своем лице (так же, как и  в лице всякого другого) всегда как  к цели и никогда — только как  к средству»];

«принцип воли каждого  человека как воли, всеми своими максимами устанавливающей всеобщие законы»: следует «совершать всё, исходя из максимы своей воли как такой, которая могла бы также иметь  предметом самое себя как волю, устанавливающую всеобщие законы».

 

 

Это три разных способа  представлять один и тот же закон, и каждый из них объединяет в себе два других.

 

Существование человека «имеет в себе самом высшую цель…»; «… только нравственность и человечество, поскольку  оно к ней способно, обладают достоинством», — пишет Кант.[6]:136

 

Долг есть необходимость  действия из уважения к нравственному  закону.[6]:140 — 141

 

В этическом учении человек  рассматривается с двух точек  зрения:

 

человек как явление;

человек как вещь в себе.

 

Поведение первого детерминировано  исключительно внешними факторами  и подчиняется гипотетическому  императиву. Поведение второго должно подчиняться категорическому императиву, высшему априорному моральному принципу. Таким образом, поведение может  определяться и практическими интересами, и моральными принципами. Возникают  две тенденции: стремление к счастью (удовлетворению некоторых материальных потребностей) и стремление к добродетели. Эти стремления могут противоречить  друг другу, и так возникает «антиномия практического разума».