Ленин. Государство и революция

Рассмотрение  комплекса взглядов Ленина на государство  и власть надо начинать с вопроса  о классовой природе государства. Именно этому вопросу посвящен первый же параграф первой главы "Государства  и революции" - по общему признанию  того основного труда, который содержит теоретически системное изложение  соответствующих ленинских представлений.

Сугубая классовость - врожденная, неотъемлемая и всеопределяющая, по Ленину, черта такого социального установления, каким выступает государство. Она внутренне присуща ему в силу нескольких причин. Первая из них - воплощение в государстве антагонизма классов, расколовшего общество со времени утверждения в нем частной собственности и общественных групп с противоречивыми экономическими интересами. Важнейшим и коренным пунктом называет Ленин тезис, согласно которому "государство есть продукт и проявление непримиримости классовых противоречий". Вторая половина этого тезиса ("проявление непримиримости классовых противоречий") в высшей степени характерна для ленинского понимания государства как инобытия (в особых институциональных формах) классово-антагонистического общества.

Вторая причина, под действием которой государство  является по своей природе классовым  установлением, - комплектование аппарата государства (и прежде всего верхних  эшелонов государственной власти) лицами из среды господствующего класса. Ленин вместе с тем отмечает, что  отнюдь не весь государственный аппарат  заполняют сплошь одни только выходцы  из этого класса. Состав администрации  российского самодержавия служит ему  примером того, что бюрократия (в  особенности занятое отправлением исполнительских функций чиновничество) может рекрутироваться также  из других социальных слоев.

Третья причина, делающая государство, согласно Ленину, организацией насквозь классовой (вернее, организацией господствующего класса), - осуществление государственной  машиной политики, угодной и выгодной главным образом господствующему  классу, отвечающей его коренным экономическим, политическим и идеологическим интересам. Ленин очень редко отмечает, что  деятельность государства удовлетворяет  многие потребности общества в целом, направлена на решение также общенациональных задач и т.д. Подобная сдержанность обусловлена не отсутствием самой  такой деятельности. Просто Ленин  фактически признает ее малозначащей, третьестепенной, не типичной для государства.

Кроме классов  и межклассовых отношений для  Ленина как бы нет иных факторов, детерминирующих природу государства. Острую его неприязнь вызывают рассуждения  о зависимости сущностных свойств  государства от процессов общественного  разделения труда, усложнения механизмов социального взаимодействия, от развития собственно управленческих структур и  процедур и т.п. Ясно, почему все эти  рассуждения чужды Ленину. В них  нет момента абсолютизации классового начала; ему в них не придается  универсального значения.

Они так или иначе размывают образ государства как политической организации класса собственников основных средств производства, используемой для обеспечения и защиты их общих классовых интересов. А вне такого образа невозможна марксистская идея государства как представляющей интересы упомянутого класса собственников политической организации "насилия для подавления какого-либо класса", т.е. как орудия диктатуры экономически господствующего класса.

Бесспорен, хотя и чрезвычайно специфичен, вклад  Ленина в интерпретацию названной  марксистской идеи. Он настаивал: "Сущность учения Маркса о государстве усвоена  только тем, кто понял, что диктатура  одного класса является необходимой... для всякого классового общества вообще..." Суть всех без малейшего  исключения государств, сколь бы разнообразны (в том числе и демократичны) ни были их формы, в конечном счете, одна - диктатура класса. Это (если угодно) - "железный закон" бытия государства, который ни при каких обстоятельствах  нельзя отменить, смягчить или перехитрить.

Конкретное содержание феномена "диктатура класса" Ленин  видит таким. Во-первых, диктатуру  определенного класса составляет его  власть, т.е. осуществляемое им господство над всеми остальными социальными  группами, непререкаемое подчинение его воле и интересам поведения, действий всех членов общества. Во-вторых, подобная диктатура включает в себя опору власти господствующего класса прямо на насилие, применяемое в  самых различных формах. Момент насилия  Ленин особенно выделяет в качестве одного из необходимых слагаемых  диктатуры. В-третьих, непременным признаком  диктатуры класса является ее полнейшая "раскрепощенность", совершенная несвязанность какими бы то ни было законами. Вот его слова: "Диктатура есть власть, опирающаяся непосредственно на насилие, не связанная никакими законами". "Научное понятие диктатуры означает не что иное, как ничем не ограниченную, никакими законами, никакими абсолютно правилами не стесненную, непосредственно на насилие опирающуюся власть". Ленин тем самым от имени марксизма выдает прошлым, современным и будущим государствам индульгенцию являться антиправовыми и даже противозаконными социальными установлениями.

Оборотная сторона  марксистско-ленинской трактовки  сущности государства как классовой  диктатуры - это восприятие и оценка демократии, свободы, права, принципов  гуманизма, в частности сложившихся  в досоциалистическую эпоху, как  малозначащих компонентов общественно-политической жизни. С точки зрения Ленина, почти  все, на что они способны, - быть проводниками диктатуры класса, прикрывать ее внешне привлекательными атрибутами и тем  самым вводить в заблуждение  трудящихся, народные массы, пряча от них угнетательский характер государства. Различные демократически-правовые институты и нормы достойны разоблачения и отрицания. В лучшем случае некоторые  из них (скажем, парламентаризм) следует  стараться использовать в борьбе против диктатуры господствующего  класса.

Во времена  Ленина ими были, в первую очередь, институты и нормы демократии, сложившейся в развитых капиталистических  странах. "Буржуазная демократия, - писал он, - будучи великим историческим прогрессом по сравнению со средневековьем, всегда остается - и при капитализме не может не оставаться: узкой, урезанной, фальшивой, лицемерной, раем для богатых, ловушкой и обманом для эксплуатируемых, для бедных". Ленин считает; в капиталистическом обществе демократия потому является демократией для богатых, что она не обеспечивает фактического равенства эксплуататора с эксплуатируемым, что в данном обществе представитель угнетенной массы лишен таких материальных возможностей практически пользоваться свободой слова и собраний, правом участвовать в делах государства и проч., какими располагают имущественно состоятельные люди.

Показательно, что  к вопросу о свободе, взятой во всех ее аспектах и реализуемой только посредством институтов демократии и права, Ленин на протяжении всей своей революционной деятельности оставался в целом равнодушным. Он вообще был антилибералом. Презирал либерализм, отторгал его. Во всем этом сказывалась, вероятно, слабость российских демократических традиций; давал себя знать инструменталистский, служебно-классовый подход к демократии; влияло, наверное, и понимание демократии на руссоистско-якобинский лад - как верховенства, суверенитета народа, а не как политико-юридического пространства, необходимого для осуществления прав и свобод личности, каждого отдельного индивида.

Анализируя проблему "государство и революция", Ленин писал: "Переход государственной  власти из рук одного в руки другого  класса есть первый, главный, основной признак революции как в строго научном, так и в практически-политическом значении этого понятия". Применительно  к социалистической революции, прежде всего, встает вопрос о том, как пролетариат  должен отнестись к буржуазному  государству - олицетворению власти старых господствующих классов. Тут  имеются, абстрактно рассуждая, две  возможности. Ленин видит их. Одна - пролетариат овладевает уже готовой  государственной машиной и затем  пускает ее в ход для решения  своих собственных задач. И вторая - пролетариат ниспровергает, разрушает  буржуазную государственность и  на ее месте создает свой, принципиально  новый тип государства. Вслед  за К. Марксом Ленин без малейших колебаний выбирает вторую возможность: "... все прежние революции усовершенствовали  государственную машину, а ее надо разбить, сломать. Этот вывод есть главное, основное в учении марксизма о  государстве".

Ленин мыслит акцию  разрушения буржуазной государственности  очень конкретно. В первую очередь  как слом бюрократических и военных  институтов государственной власти, ликвидацию репрессивного аппарата, как замену на ключевых постах управления государства прежних чиновников верными идее революции представителями  рабочего класса. Но дело этим не ограничивается. Разрушение старого, ранее существовавшего  государства должно заключаться, по Ленину, кроме того, в отказе от территориального принципа формирования представительных учреждении, от принципа разделения властей, от равенства всех без исключения граждан (независимо от классовой принадлежности) перед законом и от многих других начал демократического устройства государства.

Всецело солидарен  Ленин с К. Марксом в том, что  разрушение наличной "государственной  машины требуется интересами и рабочих  и крестьян, объединяет их, ставит перед  ними общую задачу устранения "паразита" и замены его чем-либо новым. Чем  же именно?". Пролетарским, социалистическим государством - орудием диктатуры  рабочего класса, т.е. власти, завоеванной  и поддерживаемой насилием пролетариата над буржуазией и не связанной  никакими законами.

Пролетариат учреждает  собственное государство не для  установления свободы в обществе. Ему оно нужно для насильственного  подавления своих противников. Ленин  в восторге от энгельсовской идеи о несовместимости всякой, любой  государственности со свободой: "Когда  становится возможным говорить о  свободе, тогда государство, как  таковое, перестает существовать". Круг противников пролетариата, в  первую очередь подлежащих насильственному  подавлению, изъятию из свободы, Ленин  очерчивает преднамеренно неконкретно. В противники пролетариата записываются не только фабриканты и купцы, помещики и кулаки, царские чиновники, буржуазная интеллигенция, но и те, кто их так или иначе обслуживал. Сверх того, в противники пролетариата зачисляются также хулиганы, жулики, спекулянты, волокитчики, бюрократы, лодыри, все подпадающие под буржуазное влияние люди (будь они по происхождению хоть потомственными пролетариями).

При таком подходе  почти каждый россиянин мог оказаться (и нередко оказывался) врагом пролетариата, "вредным насекомым" (по определению  Ленина, данному в январе 1918 г. в  статье "Как организовать соревнование?"), от которых рабочий класс должен очистить российскую землю. Обстановка очищения России от "всяких вредных насекомых" - это режим произвола. При нем никакая свобода, (разумеется, и для пролетариата тоже) невозможна. Держится режим произвола в основном с помощью репрессий, террора. Ленин является самым решительным сторонником террористических методов для осуществления пролетарской диктатуры. Причем не только в условиях непосредственного вооруженного противоборства непримиримых социально-политических сил. Он даже настаивает на расширении террора в мирные годы, наступившие после одержанной большевиками военной победы, после завоевания ими России. Последователи Ленина разделяют его взгляд на органичность террора диктатуре пролетариата.

Конечно, Ленин  понимает, что диктатура пролетариата нуждается в своем государстве, централизованной организации насилия, но единственно лишь ради проведения политики террора по отношению ко всем неугодным новой власти лицам  и группам. Эта власть нуждается  в собственном государстве для  решения еще одной задачи: "руководства  громадной массой населения, крестьянством, мелкой буржуазией, полупролетариями в деле "налаживания" социалистического  хозяйства". Выполнять такую задачу более с руки государственности, изображающей себя демократической. Потому Ленин и старается убедить  в том, что диктатура пролетариата в политической области, порывая  с буржуазным демократизмом, обеспечивает "максимум демократизма для рабочих  и крестьян". Максимум этот достигается  энергичным отстранением эксплуататоров, всех противников пролетариата от участия  в политической жизни.

Государственной формой диктатуры пролетариата, вовлечения трудящихся в политическую жизнь  должна быть, согласно Ленину, Республика Советов. Конструирование образчика  такой республики считалось одним  из открытий, сделанных Лениным в  политической теории. В ленинском  изображении Советская республика сочетает черты государственной  и общественной организации; в ней  соединяются элементы представительной и непосредственной демократии. Советы - учреждения, которые одновременно и законодательствуют, и исполняют  законы, и сами же контролируют выполнение своих законов. Строится и функционирует  такого типа республика на основе демократического централизма, что означает (по крайней  мере, должно означать) выборность всех органов власти снизу доверху, подотчетность  их и подконтрольность, сменяемость  депутатов и т.д.

Политико-юридические, конституционно-правовые аспекты устройства системы Советов сравнительно мало интересуют Ленина. Главное для него - насколько Советы фактически в  состоянии быть инструментами диктатуры  пролетариата или, что одно и то же, находиться под беспрекословным  руководством большевистской партии. Без этого Советы, в глазах Ленина, никакой ценности не имеют. Лозунг "Советы - без коммунистов!" представляется ему контрреволюционным, смертельно опасным для диктатуры пролетариата. Достаточно лишь этой ленинской установки, чтобы сильно усомниться в Советах  как власти, способной и намеренной дать "невиданное в мире развитие и расширение демократии именно для  гигантского большинства населения, для эксплуатируемых и трудящихся".