Человек как субъект исторического процесса

Поскольку же политические силы отнюдь не безлики (а для некоторых случаев и должны быть выражены в личности конкретного человека, например, истинного, законного царя), от руководителей и видных сторонников этих сил во многом и зависит победа той или иной группы, направления. Между лидерами существует острое соперничество, что способствует быстрому выдвижению часто весьма талантливых в том или ином отношении людей. Каждый из них может претендовать на единоличное решение проблемы. Какая из сил победит, определяется многими факторами, в т.ч. более удачливым или волевым руководителем, случаем и умением им воспользоваться и т.п.

     Конечно, говорить о том, что великие эпохи рождают великих людей в смысле того, что они приходят, как по заказу, неверно. Трагедией многих эпох явилось несоответствие лидеров задачам, которые время ставило, и напротив, появление человека, сумевшего воспользоваться обстоятельствами, чтобы увести общество в сторону от наиболее правильного пути, становилось их проклятием. Таким образом, наличие более или менее соответствующей личности общественным задачам является случаем, хотя и достаточно вероятным. В такие переломные периоды лидеры иногда могут играть роль как бы гирек,

способных перетянуть чашу исторических весов. Нет сомнения, что исключительная воля Ленина, Троцкого и других сыграла выдающуюся роль в плане завоевания и удержания власти большевиками. Окажись более влиятельными Каменев и Зиновьев с их неуверенностью, и нет сомнения, что судьба России была бы более благополучной. Это похоже на влияние резонанса в физике. И когда частота колебаний общественных возможностей (в самом различном виде, например, в желаниях масс или армии) совпадает с колебаниями личности, когда в ней как бы аккумулируется гигантская воля общественной силы, роль ее увеличивается тысячекратно. Поэтому побеждает не просто более мощная общественная сила, но сама мощь этой силы во многом зависит от того, кто ее возглавляет. Это почти подобно результату сражения, когда вдруг со сравнительно малыми силами удачливый полководец побеждает более крупные. Следовательно, в определенные моменты сила личностей, их личные качества, соответствие своей роли и другое имеет огромное, часто определяющее или завершающее значение. Это волевой, нередко иррациональный и подверженный случаю фактор может быть и благотворен и опасен, поэтому гораздо надежнее, если у общества есть ограничители таких влияний.

     После победы какой-либо силы наступает третья фаза. Но эту победу нужно еще отстоять в тяжелой борьбе. И под воздействием множества нужд создаются нередко такие общественные формы, которые никто не планировал и не мог планировать. И эти, по сути дела, случайные вещи затем становятся уже данностью, которая начнет определять будущее устройство обновленного общества. Мы видим здесь, что в наиболее переломные эпохи роль личности огромна, но в то же время обычно совсем иная, чем она сама предполагала. А дальнейшие последствия и вовсе не ясны. Мы видим также, что во время таких переломов происходит масса изменений, выявляется много вариантов, “мутаций” различных общественных институтов и отношений, которые могут быть как вредны, так и благотворны. Это уже определит конкретный расклад сил и случай. Такие взрывы дают много возможностей для различных эволюционных вариантов развития. Беда только в том, что метод проб и ошибок истории требует (как это имело место в XX в. У нас в России) миллионов жертв и загубленных поколений тех, кто попал под несчастливый Случай. В этом отношении революционеры подобны игрокам: они уверяют, что можно легко выиграть крупное состояние, но нередко проигрываются вчистую. Итак, общество ослабло, скрепляющие его связи распались, жесткие конструкции разрушились. По сути, перед нами весьма аморфный, а потому очень податливый к силовым воздействиям социальный организм. В такие периоды роль личностей может носить неконтролируемый, непрогнозируемый характер и для неокрепшего общества быть и формообразующей силой. Бывает и так, что, получив влияние на общество, лидер вовсе не заводит его (под воздействием самых разнообразных личных и общих причин) туда, куда никто

не мог и помыслить, “изобретает” новые методы управления или даже общественную конструкцию (хотя и определенную географическими, социальными, идеологическими и иными предпосылками, поскольку с некоторыми силами не считаться никто не может). Затем (иногда довольно быстро) наступает новая - четвертая фаза. После укрепления у власти какой-либо политической силы борьба может идти внутри нее самой. Какие-то новые экономические, политические и идеологические отношения стали оформляться, но еще в весьма общем виде, между тем борьба в стане победителей связана как с взаимоотношениями лидеров, так и выбором дальнейшего пути развития. Роль личности здесь также исключительно велика: ведь общество еще не застыло, а новое может связываться именно с этим человеком,

пророком, вождем и пр. После крутой смены общественных порядков (особенно революции, гражданской или крестьянской войны, в которых общество заметно поляризуется) популярная личность, например, вождь восстания или глава победившей партии, начинает играть роль своего рода знамени. Чтобы окончательно утвердиться у власти, нужно расправиться с оставшимися политическими соперниками и не допустить роста конкурентов со стороны соратников. От того, каков лидер, на чем внутри движения базировался его авторитет, зависит очень многое. (Пример с Лениным говорит о том, что он, вероятно, мог обойтись без больших и кровавых репрессий в партии и в значительной степени в обществе.) Смерть этого человека до крайности обостряет борьбу в стане победителей. Нередко при идеологизированном движении (религиозном, революционном и др.) лидер победителей должен выглядеть безгрешным, а потому всякий спорящий с ним выступает как покусившийся на святое. Борьба с соперниками окончательно закрепляет какой-то вариант нового в рамках победившего направления (например, все отступления от определенных догматов веры объявляются ересью, в компартии - правым или левым уклоном и т.п.). Эта продолжающаяся борьба (длительность которой зависит от многих причин) окончательно придает облик обществу. Понятно, что такие переходные эпохи часто завершаются личной диктатурой, в которой сливаются и устремления самого лидера, и олицетворение различных “успехов” в нем, и слабость общества и т.д. Итак, облик новой системы сильно зависит от особенностей их лидеров, перипетий борьбы и прочих, порой случайных, вещей. Это причина того, что всегда в результате крутых перемен получается не то общество, которое планировалось. Следовательно, в нормально функционирующем государстве должны быть механизмы, которые, во-первых, не доводят дело до взрыва, во-вторых, сильно ограничивают роль личности как плохо контролируемой в некоторых ситуациях силы. Это, с одной стороны, дает гораздо больше возможности проявиться, с другой - уменьшает зависимость развития от личности - “благодетеля”, гарантирует от чрезмерно вредного влияния. Подобная ситуация отразилась, например, в  мировоззрении основателей

США, считавших, что всякое правительство - неизбежное зло, но плохое зло нестерпимое.

Постепенно рассматриваемое гипотетическое общество взрослеет, формируется, приобретает жесткость и собственные законы. Теперь оно уже во многом оно определяет лидеров. Один из мыслителей прошлого очень верно выразил такой процесс в афоризме: “Когда общества рождаются, именно лидеры создают институты республики. Позднее институты производят лидеров”. Пока строй достаточно крепок, а тем более, если он хотя бы частично прогрессирует,

изменить его не так-то просто, часто невозможно. Если общество, вступившее в фазу устойчивости, не сумело приобрести регуляторы бескризисного развития, то цикл с известными изменениями может повториться вновь, или на новом этапе наступят благотворные преобразования.

Проблема культа личности в истории

Сложность и неоднозначность понимания проблемы роли личности в истории видна

на примере того же марксизма, несмотря на то, что в нем, как известно, наиболее последовательно отстаивается главенство общественных законов над другими факторами исторического развития.

Наиболее системно высказал марксистские взгляды на эту проблему Плеханов в работе “К вопросу о роли личности в истории”. Тем не менее, у современных исследователей (Лукач, 1991; Арон, 1993; Карсавин, 1993; Гринин, 1998 и др.) некоторые моменты ее вызывают вполне резонную критику. Например, то что автор говорит почти только о великих и прогрессивных деятелях, в то время как гораздо больше было ничтожных, реакционных, кровожадных, безумных и т.п., которые играли часто весьма большую роль. Однако, главная ошибка в том, что он пытается видеть общественные законы неумолимыми, вечными, неизменными, отсюда принижение роли личности. Признавая развитие производительных сил главной, наиболее общей исторической причиной, он пишет: “Рядом с этой общей причиной действуют особенные причины, т.е. историческая обстановка, при которой совершается развитие производительных сил данного народа и которая сама создана в последней инстанции развитием тех же сил у других народов, т.е. той же общей причиной”. “Наконец, влияние особенных причин дополняется действием причин единичных, т.е. личных особенностей общественных деятелей и

их “случайностей”, благодаря которым события получают, наконец, свою индивидуальную физиономию”. “Единичные причины не могут произвести коренных изменений в действии общих и особенных причин, которыми к тому же обуславливаются направление и пределы влияния единичных причин”. Создается впечатление, что Плеханов представляет себе историю как заранее написанный спектакль, в котором режиссер может заменить актера, но все равно

будет делать то, что указано в сценарии. Автор невольно исходит из идеи существования смысла истории ранее, чем совершились события. Если же отказаться от такого подхода, то (Гринин, 1998) совсем непросто ответить на бесконечные вопросы, возникающие, едва углубишься в историю любой страны. Почему порой играют такую огромную роль ничтожные личности, а великие герои терпят неудачу? В чем причина демонического успеха узурпаторов и

тиранов (Иван Грозный, Сталин, Гитлер и др.), порабощающих общество, и почему нередко реформаторы (Борис Годунов, Александр II, Хрущев и др.), пытающиеся его освободить, лишаются жизни или свергаются? Почему одни тираны спокойно кончают свой век, а против других поднимаются восстания? Почему некоторые идеи так легко воспринимаются и становятся, по выражению К. Маркса, “материальной силой”, а другие, казалось бы весьма

актуальные, - натыкаются на стену непонимания? Как деятельность тех или иных личностей сказалась на стране и на всем мире, и что было бы в случае смерти этого лидера. Как сказались особенности характера, окружения? И т.д. Ответы, даются разные, в них переплетены истинные и ошибочные положения. “Роль личности определяется организацией общества”, - верно пишет Плеханов. Но тогда почему в его теории ей отводится такая малая роль? Ведь если характер общества таков, что позволяет управлять по произволу, то с приходом к власти новой личности историческая канва может стать зависимой уже не от характера общества, а от желаний и личных качеств правителя, который станет привлекать для их удовлетворения общественные силы. А в момент решающей битвы за первенство двух ведущих мировых держав, когда исход может зависеть главным образом от удачи и таланта полководцев, всегда ли скажется заметно характер общества?

“Не идея, не мечта, но таинственно великий человек стоит здесь, как и везде на поворотном пункте истории”, - пишет один из сторонников преувеличенной роли личности А. Юлихер (Ясперс, 1994, С. 176.). Это тоже верно, но возникает сложнейший вопрос: вызван ли этот “таинственно великий человек” эпохой или, напротив, сам ее создал (арабский ли народ, ищущий новую идею, вызвал Магомета, или последний сам вывел арабов из исторического небытия?). Итак, способна ли какая-либо личность стать важнейшим самостоятельным фактором, меняющим общество (эпоху, господствующие взгляды) в зависимости от своего понимания дела, или она только реализует заложенное предшествующим развитием и неизбежно должное проявиться? Другими словами, изменился бы ход истории в некоторых случаях, не будь той или иной личности, или, напротив, появись в нужный момент нужный деятель? Для Плеханова положение о том, что роль личности определяется организацией общества, служит лишь способом доказать торжество жестких неумолимых марксистских законов над волей человека. Современные же исследователи (Лукач, 1991; Арон, 1993; Карсавин, 1993; Гринин, 1998 и др.) отмечают, что в рамках указанной Плехановым антиномии, вопрос не решить, поскольку правота есть и том, и в другом подходе. Тем более, что, личность

не является простым “слепком” с общества, а обладает все-таки вполне определенной по отношению к нему при их активном взаимовлиянии друг на друга.

              ЗАКЛЮЧЕНИЕ   

Современными исследователями личность рассматривается не просто как “слепок” с общества, т.е. совокупность общественных отношений, социальных ролей или чистый продукт развития общественного устройства. Взаимодействие личности и общества понимается сейчас как деятельность удовлетворяющего свои потребности, преследующего свои цели в конкретных социальных связях и взаимодействиях индивида, когда его адаптация к требованиям среды (общества) представляет собой лишь момент, подчиненный задачам самореализации личности.

Неоднозначность и многогранность проблемы роли личности в истории требует адекватного, многостороннего подхода к ее решению с учетом как можно большего количества причин, определяющих место и роль личности в том или ином моменте исторического развития. Совокупность этих причин называется фактором ситуации, анализ которого позволяет не только объединять разные точки зрения, локализовав их и “урезав” их претензии, но и облегчает методически изучение конкретного случая, никак не предопределяя результат исследования. Многообразие вариантов динамики исторического развития общества вынуждает

исследователей переходить к представлениям об изменениях в обществе, на фоне которых проявляется личность, как о процессе смены его состояний (или фаз). Применение динамических моделей показывает, что влияние личности на состояние общества в разные фазы исторического развития варьирует от минимального в эпохи стабильности и прочности общества до ключевого в эпохи коренной ломки общественных устоев. При этом личность способна ускорить или отдалить решение назревших проблем, придать решению особые черты, талантливо или бездарно использовать предоставленные возможности. Если некая личность сумела сделать нечто, значит для этого в недра общества были уже имелись потенциальные возможности. Никакие личности не способны создать великие эпохи, если в обществе нет

накопившихся условий. Причем наличие более или менее соответствующей личности общественным задачам является чем-то предопределенным, скорее случайным, хотя и достаточно вероятным. Следовательно, в нормально функционирующем государстве должны быть механизмы, которые не доводят дело до социального взрыва и, кроме того, сильно

ограничивают роль личности как плохо контролируемой иногда силы. Это, с одной стороны, дает гораздо большие возможности проявиться, а с другой – уменьшает зависимость развития общества от личности-“благодетеля”, гарантирует от чрезмерно вредного влияния.

Вывод: Исторический процесс складывается из поступков как отдельных личностей, выполняемых важные общественные функции, так и действий объединений людей и деятельности народных масс в целом.