Сказать даже в завуализированной  форме о том, что ничего  подобного  в

России  нет, что её история  покоится  на  иных  началах,  было  чрезвычайной

смелостью. Так,  что  не  без  основания  укоренилась  за  мыслителем  слова

первого русского критика русской истории.

      Нельзя не учитывать и больших  познаний  Чаадаева  в  области   всеобщей

политической  истории,  которая  давала  ему  соответствующий  материал  для оценок. «Я держусь того взгляда, -  пишет  он  А.И.Тургеневу  в  1855г, - что Россия призвана к необъятному умственному делу; ее задача дать в свое  время разрешение всем вопросам,  возбуждающим  споры  в  Европе.  России  поручены интересы человечества, и в этом её  будущее,  в  этом  ее  прогресс.  Придет день, когда мы станем умственным средоточием Европы, как мы сейчас  являемся её политическим средоточием,  и  наше  грядущее  могущество,  основанное  на разуме, превысит наше теперешнее  могущества,  опирающееся на  материальную силу».

      Отвечая на многочисленные  обвинения   в  пессимизме  по  поводу  судеб

России, Чаадаев пишет: «У меня есть  глубокое  убеждение,  что  мы  призваны решить большую часть проблем социального порядка,  завершить  большую  часть идей, возникших в старых обществах, ответить на важнейшие  вопросы,  которые занимают человечество.

      Но прежде чем Россия станет  «совестным судом» по тяжбам  человеческого духа,  она  должна  понять   свое   прошлое,   признать   свои   собственные заблуждения, раскаяться в них, сделать плодотворные выводы на будущее:       Известно, что и в первом философическом письме и в ряде других, в том числе частных писем Чаадаев постоянно подчеркивает значение  духовной  жизни людей.

      Именно  умственный  прогресс,  прогресс  в  образовании,  в   овладении

передовыми  идеями, внедрение их в жизнь, в  первую очередь  заботит  Чаадаева при рассмотрении будущего России. Уже  в  первом  философическом  письме  он замечает: «У нас нет развития собственного,  самобытного,  совершенствования логического. Старые идеи  уничтожаются  новыми,  потому,  что  последние  не исключают из первых, а  западают  к  нам  Бог  знает  откуда,  наши  умы  не бороздятся неизгладимыми следами последовательного  движения  идей,  которые составляют их силу, потому что мы заимствуем идеи которые уже  развитые.  Мы угадываем, а не изучаем, мы с чрезвычайной ловкостью присваиваем себе  чужое

изобретение, а сами не изобретаем».

      Чаадаев всегда склонялся на позиции западного пути развития России, но

уже в  первом философическом  письме  решительно  выступает  против  слепого, дурного, поверхностного подражания  иностранцам.  Чаадаев  выступает  против славянофилов в «Письме неизвестного неизвестной», считал, что если России  и выпадет миссия облагородить человечество, то только в  будущем,  и  конечно, не военными средствами (как пыталось сделать это  Россия  в  период  военных выступлений в  Крыму  1854  г.  Чаадаев  смотрит  на  проблему  конкретно  – исторически: «Европа не впадает в варварство, а Россия  овладела  пока  лишь крупицами цивилизации,  Европа  –  наследник,  благодетель,  хранитель  всех

предшествующих   цивилизаций.   Россия   во   многом   обязана   европейской цивилизации, просвещению Запада».

      Чаадаев приверженец просветительства, в просветительской  деятельности главное он  видит,  не  расширение  области  наших  идей,  а  в  том,  чтобы исправить их и придать им новое направление.

      Россия же, если она только  уразумеет свое призвание, должна принять на

себя  инициативу проведения  всех  великодушных  мыслей,  ибо  она  не  имеет привязанностей, страстей, идей и интересов Европы. В контексте  ряда  других положений можно предположить, что речь идет об узких  частнособственнических интересах, о страстях партийной борьбы имущих классов,  смене  правительств.

Все это, по мнению Чаадаева на данном этапе  неприемлемо для  России.  Однако никакая земная власть не помешает миру идти вперед. Российскому народу  надо наращивать духовную мощь,  так  как  внимание,  которое  возбуждают  к  себе народы, зависит от их нравственного влияния в мире, а не  от  мира,  который они производят.

      Цель нравственного облагораживания   была  личной  целью  Чаадаева.  Он понимал  ограниченность  тех  политических   учений,   которые   достижение наилучшего  образа  проявления  и  жизни  видели  единственно  в  воспитании мудрости и добродетелей в правителях и их помощниках.

      Отмечая обстоятельства, в силу  которых  Россия  отстала   в  умственном

развитии, а это – обособленность сознания, Чаадаев одновременно видит в  них на  будущее  «большие  преимущества».  Он  выражает  надежду,  что   русское общество, по крайней  мере  в  лице  его  образованной  части,  начнет  свое движение вновь с того места, на котором оборвалась нить, свертывающая его  с другими народами западного мира. Призывая к этому, он успокаивает  тех,  кто «боится революции на манер  западно  –  европейских»,  поскольку  в  русском народе есть что-то неотвратимое, а именно – его полное равнодушие к  природе той власти, которая им управляет.

      Чаадаев находит «наше положение  счастливым»,  ибо Россия  стоит перед лицом опередившего её запада. «Мы  пришли  позже  других,  а  значит,  сможем сделать лучше их,  если  сумеем  правильно  оценить  свое  преимущество,  и использовать опыт так, чтобы не  входить  в  ошибки,  в  их  заблуждения  и суеверия. Больше того: у меня  есть  глубокое  убеждение,  что  мы  призваны решить большую часть проблем социального порядка».

      Уяснения особенностей русской истории и причин отсталости страны,  как их понимая, Чаадаев,  невозможно  без  раскрытия  социологической  концепции «Философических писем», которая заключает в себе завязку  узла   последующей полемики о судьбах  России,  и  является  первой  философией  отечественного исторического процесса.

      Самое, пожалуй, утопическое мнение Чаадаева было о том, чтобы улучшить будущее России нужно, прежде всего, оживить веру, всеми возможными  способами и дать себе истинно христианский импульс, так  как  на  Западе  все  создано христианством,  а  у  нас  православие  обретает   Россию   на   отсталость, замыкается в своем религиозном обособлении от европейских  принципов  жизни. А в католичестве заложено некое объединяющее начало, которое сформулировало

западный  мир. Оно создало политический уклад, философию, науку,  литературу, улучшило нравы,  создало  предпосылки  для  свободы  личности.  Поэтому  для России целесообразно было бы перенять идеи католицизма.

      В размышлениях Чаадаева  после  написания  «Философических  писем»  на первый план выдвигается проблема России, и новое её  решение отлично  от прежнего.

      Развитие взглядов Чаадаева на  Россию после «Философических писем» можно разделить на 2 этапа:

1) 30–40е  гг. 

2) конец 40-х гг.  и до  его смерти 1856г.

      Первый из них характеризуется   оптимизмом.  Он  надеется  на  то,  что

Россия  сможет не только быстро пойти по пути собственного  прогресса,  но  и помочь Западу решить его проблемы, встать во главе человечества.  На  втором этапе  футуристическая  идея  дает   трещину   потому,   что   Чаадаев   все определеннее исключает возможность  того,  что  при  существующих  в  России социально-политических и нравственно–идеологических условиях она  пойдет  по пути  прогресса   и   станет   лидером   прогресса   европейского   и   даже общечеловеческого. Но для этого  Россия  должна  быть  подвергнута  коренным преобразованиям.

      Важнейшим  документом,  в   котором  выразилась  эволюция  взглядов  на Россию, является «Апология сумасшедшего» (1837 г.)

      Историю России, пишет он, нельзя  объяснить нормальными законами  нашего разума, её таинственно объясняет верховная логика провидения.  Специфика  же России в  её,  «ограниченности»,  особенность  истории  –  в  географическом положении.

      На истолковании особенности  русского народа и его истории  базируется и прогноз Чаадаева о будущем России, её  роли  во  всечеловеческом  прогрессе. Миссию России он видит в том, чтобы соединить цивилизацию Востока и  Запада. Россия сама не принадлежит ни к Западу, ни к Востоку.

      В миссии России существует 3 момента:

     1)    России предстоит великое будущее.

     2) Оно может быть достигнуто сравнительно легко благодаря исторически сложившимся  чертам  русского  характера  и  основанного   на   них механизмах развития страны –  легкость  проведения  реформ  сверху, свобода от традиций.

     3)   Это  будущее  будет  представлять  собой  реализацию  продуманно  – отобранных идей, лучше западных, принципов и установлений. 

      Взгляд Чаадаева  на  историю,  состояние  и  будущего  России  получил

обоснование в его философии истории, которая, опиралась  на  общефилософскую систему. 
 
 

 

Заключение

 

      Концепция России, выдвинутая  в  «Философических  письмах»,   является первым  в   истории   русской   общественной   мысли   документом   русского национального  самосознания,  в  котором  осмысление   ведется   в   широком философско – историческом контексте.

      Попытки  построения  концепции  истории   развития   русского   народа предпринимались и раньше, по мнению попытка Чаадаева, произведенная в  столь обещающей форме, выявляющая целый ряд исторических  закономерностей  –  была совершенно нетрадиционной.

      Дать  общую оценку политическим  взглядам  Чаадаева  непросто.  Главная трудность состоит в том, что Чаадаев противоречив. Но двойственность, а порой и множественность его суждений,  постоянное отрицание  даже  самого  себя – отражает  неоднозначный и противоречивый характер его философии. Чаадаев – явление крупное, самобытное, во многом определившее дальнейший ход развития русского самосознания.

      Общепризнанно, что Чаадаев повлиял  на  духовное  становление  великих русских  поэтов  –  Пушкина  и  Лермонтова.  Именно  к   Чаадаеву   восходит разделение русской общественной мысли на западничество и славянофильство.

      Широкое распространение получили  в русской  общественной  мысли   после Чаадаева, идеи, высказанные им  еще  в  30-х  г.г.,  относительно  грядущего лидерства России во Всемирной истории, принципиальный  интернационализм  его концепции  построения  будущего,  протест  национальной   ограниченности   и агрессивности, против попыток навязать другим нациям и странам свои  порядки и принципы жизни.

      Чаадаевская концепция  «истинного  патриотизма»  продолжает  лучшие

традиции русской общественной мысли и, прежде всего, декабризма.

 

Список использованной литературы

 
 

1. Зеньковский В. История русской философии. М.: Академический Проект; Раритет, 2001.-880с. 
2. Лавриненко В.Н. Философия: учебник. М.: Юристъ, под ред. проф. В.Н.Лавриненко, 1998
3. Чаадаев П.Я. Апология сумасшедшего. М.: Азбука, 2004
4. Чаадаев П.Я. Философические письма. М.: Эксмо, 2006