Стратегия непрямых действий в новом облике

– на протяжении всей истории  человечества результаты войны редко  были эффективными, если действия не были настолько непрямыми, чтобы захватить  противника врасплох. Непрямыми были как физические, так и психологические  действия; первые – обычно, а вторые – всегда. В стратегии самый  длинный обходный путь часто является кратчайшим путем к цели;

наступление в направлении, не являющемся для противника неожиданным, улучшает его положение и, таким  образом, увеличивает силу его сопротивления;

уроки истории можно свести, по крайней мере, к двум простым  аксиомам: отрицательной и положительной. Первая аксиома состоит в том, что в свете подавляющего большинства  исторических примеров ни один полководец не может быть оправдан за нанесение  лобовых ударов противнику, прочно удерживающему свои позиции. Вторая аксиома заключается в том, что, прежде чем нанести противнику удар, необходимо предварительно подавить его  волю к сопротивлению.

В определенной мере элементы СНД нашли отражение и в  труде древнеримского историка Онисандра "Наставление военачальникам", где он рекомендовал маскировать истинные цели войны. В этом труде впервые нашли рекомендации по разработке скрытого плана войны (Вестник древней истории. 1946. № 1).

Исследование способов введения противника в заблуждение и его  обмана различными полководцами в войнах достаточно полно проведено в  знаменитом труде Вегеция "Краткое изложение основ военного дела", в котором впервые в истории развития военной мысли сделана попытка дать глубокое по тому времени систематическое изложение всех отраслей военного дела Древнего Рима и даны поучения военачальникам, как искусно вести сражение (Вестник древней истории. 1946. № 1).

Особого внимания заслуживает  военно-теоретический труд византийского  историка Псевдо-Маврикия "Стратегикон". В этом труде предметом рассмотрения являлись организация, вооружение и обучение войск, построение походных и боевых порядков, боевое обеспечение. Исследуя характер ведения вооруженной борьбы у разных народов, автор выделяет искусство подавления воли противника к сопротивлению, вопросы достижения внезапности, захвата инициативы, маневра в период подготовки и во время преследования (Маврикий. Стратегикон. Вестник древней истории. 1941. № 1).

В период Средневековья важную роль в развитии военной стратегии  и тактики, и в частности СНД, сыграл трактат "О военном искусстве" флорентийского политика и историка Николо Макиавелли. Излагая общие правила, применяемые в военном деле, он писал: "Лучший замысел тот, который скрыт от неприятеля", "Всякая неожиданность ошеломляет войско", "Стремление раздробить неприятельские силы является едва ли не самой главной задачей полководца" (Николо Макиавелли. О военном искусстве. М.: Воениздат. 1939. С.208–210).

Великим мастером стратегий "прямых" и "непрямых" действий был Наполеон. "Весьма выгодно, –  отмечал он, – внезапно устремляться на оплошавшего противника, неожиданно атаковать его и разразиться  над ним громом, прежде нежели он увидит молнию" (Наполеон. Избранные произведения. М.: Воениздат. 1956. С. 637).

Немалый вклад в развитие теории стратегии непрямых действий внесли Анри Жомини и Карл Клаузевиц. Жомини писал: "Маневрировать так, чтобы главным силам действовать лишь против частей неприятельской армии" (Жомини. Очерки военного искусства. М.: Воениздат. Т.1. 1939. С. 90). Заметим, что маневр войсками являлся в то время главным выражением на практике "непрямых", неожиданных для неприятеля действий.

Клаузевиц к числу важнейших принципов стратегии относил внезапность и быстроту. "Внезапность, – писал он, – играет в стратегии гораздо большую роль, чем в тактике: она является наиболее действенным началом победы. Александр, Ганнибал, Цезарь, Густав-Адольф, Фридрих II, Наполеон обязаны быстроте действий самыми яркими лучами своей славы" (Клаузевиц. О войне. М.: Воениздат, 1941. С. 390).

Принципы стратегии Клаузевица были развиты в трудах Мольтке, Шлихтинга, Гольца, Шлиффена и других немецких военных деятелей и теоретиков того времени. Так, Фон дер Гольц, разрабатывая в начале XX века формы и способы использования массовой армии, развил идею тотальной, всеохватывающей войны, а постоянным примером для Шлиффена являлись ганнибаловские Канны – стремление осуществлять разгром противника мощными охватывающими фланговыми группировками. "Успех, – отметил он, – не узкий, а широкий фронт, который делает возможным охват" (Шлиффен. Канны. М., 1938. С. 289-290).

Умело применяли в своей  полководческой деятельности принципы "прямых" и "непрямых" действий Петр I, П.А. Румянцев, А.В. Суворов, М.И. Кутузов. Определенный вклад в развитие теории такой стратегии внесли русские  военные исследователи Н. Медель, М.И. Богданович, Ф.П. Горемыкин, Н.П. Михневич, В.А. Черемисов, А.А. Незнамов, А.П. Астафьев, ГА. Леер, А.Г. Елчанинов и др.

Так, Н.П. Михневич в своем  труде "Стратегия" (1899) впервые  достаточно полно и отчетливо  сформулировал принципы стратегии, к числу которых он относил: принцип  превосходства сил; принцип частной  победы; принцип экономии сил (искусная их группировка в зависимости  от важности пунктов); принцип взаимосвязи  моральных и материальных сил; принцип  случайности; принцип внезапности (внезапность техники и действий, зависящая от скрытности и быстроты) (Михневич Н.П. Стратегия. Спб., 1911. Кн. 1. С. 47-50, 59-60, 63).

В капитальном труде В.А. Черемисова "Основы современного военного искусства" (1910) получила развитие стратегия действий по внутренним и наружным операционным линиям. "Основным условием для успеха действий по внутренним операционным линиям, – писал он, – служит быстрота действий. Надо броситься на одну армию противника и разбить ее раньше, чем подойдет другая" (Черемисов В.А. Основы современного военного искусства. Киев., 1910. С. 21).

Подчеркивая роль инициативы "частных начальников" в исполнении приказаний, Черемисов отмечал, что  от них требуется разумная самодеятельность, "художественное творчество, а не ремесленная выучка" (Черемисов  В.А. Основы современного военного искусства. Киев., 1910. С. 21).

Существенное влияние  на развитие стратегической мысли перед  Первой мировой войной оказали произведения А.А. Незнамова, в особенности его  труд "Современная война" (1911), в котором автор систематизирование и всесторонне выразил взгляды  на ведение войны. "На войне "дерутся" недели, "пережидают" месяцы, – писал он, – вся война, таким образом, представляется в виде раздельных скачков наступающего вперед, обороняющегося назад" (Незнамов А.А. Современная война. Действия полевой армии. Спб., 1911. С. 12).

Анализируя наступательную операцию, он выделяет три формы  маневра: захват сообщений, прорыв, охват  фланга противника. Из них "наиболее частой и естественной для больших масс, – заключал он, – будет наступательная операция с охватом того или другого фланга противника" (Незнамов А.А. Современная война. Действия полевой армии. Спб., 1911. С. 22).

            II.Технический прогресс как форма непрямых действий

Как известно, война есть способ разрешения конфликтных ситуаций между государствами, формой же войны  являются столкновения армий. В наиболее общем смысле армию можно рассматривать  как показатель силы той или иной стороны в конфликте. И чем  армия сильнее, тем вероятнее  победа.

Сила армии складывается из нескольких компонентов: структуры, системы управления, численности, вооружения, морального состояния. Каждый из указанных  компонентов, в свою очередь, состоит  из множества переменных, которые  и образуют абстрактную «силу  армии». Поскольку полученное описание будет выглядеть как вектор в  многомерном пространстве, то сравнение  армий по силе, по крайней мере с формальной точки зрения, бессмысленно.

Однако тем не менее подобные сравнения постоянно производятся, причем достаточно часто с большой долей уверенности. Дело в том, что армии одного исторического периода, как правило, имеют подобную структуру и систему управления, схожее вооружение. Поэтому обычно бывает достаточно оценить их численность и волю к победе, чтобы узнать, какая армия победит.

Но численность – это  прямая форма силы армии. С точки  зрения стратегии непрямых действий победа, основанная на превосходстве  над противником в числе, —  прямая форма победы. Потому интересен  ответ на вопрос: как может победить армия, меньшая по численности?

Наполеон предложил ответ  — «дух относится к телу как  три к одному», подчеркивая значимость морального фактора. Но и это не может  нас вполне удовлетворить. Дело в том, что моральным фактором очень трудно управлять. Причем изменение этого параметра в ходе быстрой кампании (а именно такой она должна быть в рамках стратегии непрямых действий, см. «Этику») – вещь достаточно редкая, хотя и встречающаяся. Таким образом, мы должны исходить из того, что моральный фактор – не в нашей власти.

Изменение структуры и  системы управления армией может  привести к желаемому результату, однако на время реорганизации армия будет находиться в сильно ослабленном состоянии. Поэтому вопрос созидания армии останется тоже за бортом.

Единственный способ, которым  можно увеличить силу своей армии  в момент конфликта, — это изменить вооружение. Однако модернизировать  вооружение армии во время быстротекущей  войны так же не реально, как и  изменить структуру армии.

Итак, мы должны признать, что  лучший способ действий – это сохранение первоначальной армии.

Но если мы решили, что  во время войны армия не сможет стать сильнее, то тем самым обязаны  обеспечить максимальную силу армии  до войны.

В полном соответствии с  предыдущим определением мы заключаем, что силу армии до войны можно  увеличить, увеличив численность армии (мобилизационные возможности страны), подняв ее моральный дух или реорганизовав  ее структуру, систему управления и  вооружение. Первая возможность использовалась наиболее часто. И результатом чаще всего становились огромные неуправляемые  монстры типа римской армии в V в. н.э. или танковых корпусов СССР в 1940 г., или флота персов в битве  у Саламина. Система управления армии развивалась медленнее, чем ее численность, что приводило к увеличению ошибок и, как следствие, к падению качества руководства боем. До определенного момента качество компенсировалось количеством, однако на некоторой стадии количество ошибок превращалось в невозможность вообще осуществить какое-то разумное управление войсками – т. е. в потерю эффективности.

Заметим также, что прямое увеличение численности армии может  восприниматься (и, как видно из истории, всегда воспринимается) как агрессивное  действие. Рост германского флота  в начале XX в. вызвал такое обострение англо-германских противоречий, что Великобритания, еще в 80-х гг. XIX в. относившаяся к Германии скорее дружелюбно, оказалась вынужденной пойти на союз с Францией и Россией – своими традиционными соперниками на континенте.

Можно попробовать другой способ – увеличение морального фактора. Пожалуй, этим способом лучше других умели пользоваться японцы. Страна, в начале XX в. по своим экономическим возможностям близкая к Бельгии, практически с нуля создала армию и флот, которые смогли бросить такой вызов США, что Пёрл-Харбор до сих пор остается синонимом позора нации.

Но и этот способ –  прямой. Гораздо более интересен  «третий путь» — создание такой  формы армии, при которой она  — при сохранении ее численности  и без взвинчивания «морального  духа» — станет сильнее.

Способом такого изменения  является инновация.

Нужно отметить, что инновации  в сфере технического прогресса  и инновации в области совершенствования  структуры армии идут параллельно. С изобретением копья появилась  фаланга, с изобретением пороха – артиллеристы, с изобретением самолетов – авиация. Поэтому нужно всегда помнить, что техническая инновация обязана повлечь за собой изменение структуры армии, в противном случае эти инновации, как, скажем, ракеты «Фау-2», окажутся бесполезными.

Промежуток времени, в  который инновация способна повернуть  ход войны, сравнительно невелик. Появление  на полях битв Первой Мировой войны  танков смогло разрешить позиционную  проблему, однако через некоторое  время танки оказались в армиях всех стран мира, не исключая Сиама или Абиссинии. «Время эффективности инновации» в XX в. не превышает нескольких лет, а затем все остальные страны (начиная, понятно, с вероятных противников) внедряют подобную инновацию у себя.

Вкратце рассмотрим, какие  инновации в оснащении армии  нашло человечество на протяжении своей  истории.

Первой и самой значительной инновацией было изобретение оружия. Разделение функций поражения противника и управления этим процессом позволило  запустить технологический прогресс по пути совершенствования оружия. Что, естественно, было проще, нежели совершенствовать человека, воспитывая из него «идеального  бойца».

Следующей важной инновацией (пришедшей к нам из древнего мира) является метательное оружие. Возможность  поражать противника на расстоянии придавала  прямой схватке вид непрямого  действия – воин получал возможность  наносить поражение врагу, не вступая  в непосредственный конфликт.

Третьей инновацией является появление доспехов. В полном соответствии с тезисом Сунь-Цзы: «в древности тот, кто хорошо сражался, прежде всего делал себя непобедимым», доспехи обеспечивают воину устойчивость, и с этой точки зрения они являлись очередной формой непрямого действия.

Важное место занимает также изобретение кавалерии. Лиддел-Гарт приводит множество примеров, которые показывают, как использование кавалерии способствовало выигрышу битв.

Отдельно стоит отметить изобретение паруса и тарана.

С развалом Римской империи  появление инноваций останавливается. Технологическое развитие тормозится, происходят лишь небольшие улучшения  качества оружия. Причем развитие оружия было таково, что «наступательное» вооружение (мечи, луки, копья) оказалось менее совершенным, чем «оборонительное» — доспехи.