Налогооблажение

Французский писатель и философ Ш. Монтескье (1689— 1755) с  полным основанием

высказался, что  ничто не требует столько мудрости и ума, как определение той

части, которую  у подданных забирают, и той, которую  оставляют им.

В конце XVII — начале XVIII вв. в европейских странах  стало формироваться

административное  государство, создававшее чиновничий аппарат и вводящее

достаточно стройную и рациональную налоговую систему, состоящую из прямых и

косвенных налогов. Из косвенных налогов особую роль играл акциз. Обычно он

взимался непосредственно  у городских ворот со всех ввозимых и вывозимых

товаров. Иногда налогом  облагалось только то, что ввозилось  в страну, т. е.

освобождались товары, идущие на экспорт. Размеры акциза колебались обычно от

5 до 25%. Какого-либо  научного обоснования размеров  налогообложения не было.

Налоги на предметы потребления давали крупные доходы, но они ре в малой

степени сдерживали развитие торговли.

Из прямых налогов  основная масса доходов приходилась  на подушный и подоходный

налоги. От них  были освобождены дворянство и духовенство. Зато буржуазия и

крестьянство отдавали государству в виде прямых налогов 10—15% всех своих

доходов.

Тогда же началось теоретическое осмысление роли косвенных  налогов в

финансировании  расходов государства. Французский  экономист Ф. Демэзон писал в

1666 г., что акциз  «способен один принести столько  же и даже больше, чем все

другие налоги.»[11].

Английский экономист  Уильям Петти (1623—1687), известный как автор теории

трудовой стоимости, обосновывал в своей работе «Трактат о налогах и сборах»

преимущества косвенного налогообложения. Он доказывал:

«Доводы в пользу акциза сводятся к следующему.

Во-первых, естественная справедливость требует, чтобы каждый платил в

соответствии с  тем, что он действительно потребляет. Вследствие этого такой

налог вряд ли навязывается кому-либо насильно и его чрезвычайно  легко платить

тому, кто довольствуется предметами естественной необходимости.

Во-вторых, этот налог, если только он не сдается на откуп, а регулярно

взимается, располагает  к бережливости, что является единственным способом

обогащения народа, как это ясно видно на примере  голландцев и евреев и всех

других, наживших большие состояния.

В-третьих, никто  не уплачивает вдвое или дважды за одну и ту же вещь,

поскольку ничто  не может быть потреблено более одного раза. Между тем мы

часто наблюдаем, что в иных случаях люди уплачивают одновременно ренты со

своих земель, со своих  дымовых труб, со своих титулов, а  также и пошлины

(которые уплачиваются  всеми людьми, хотя купцы более  всего говорят о них).

Они уплачивают также  добровольные взносы и десятины. Между тем при акцизе

никто не должен, собственно говоря, платить еще и другим способом и больше

чем один раз.

В-четвертых, при  этом способе обложения можно  всегда иметь превосходные

сведения о богатстве, росте, промыслах и силе страны в  каждый момент. В силу

всех этих причин при акцизе требуются не отдельные  соглашения с семьями и не

сдача всего налога на откуп, а собирание его особыми  чиновниками, которые,

будучи полностью  заняты, не потребуют и четвертой  части расходов, каких требует

взимание наших  теперешних многочисленных и многообразных  налогов»

[12].

Практика налогообложения  развивалась в соответствии с  теорией. Так, назначенный

в 1769 г. министром  финансов Франции аббат Тэрре  отдавал предпочтение косвенным

налогам, поскольку  считал, что «налоги на расходы  наименее обременительны...

они взимаются  постепенно и, так сказать, незаметно»

[13].

Тэрре исходил  из целесообразности дифференциации косвенных налогов: продукты

первой необходимости (зерно) должны быть от него освобождены,, скот должен

облагаться очень  незначительно, вино — немного больше, грубые ткани — очень

мало, а предметы роскоши — очень высоко и так  далее.

Тот же аббат Тэрре  в 1770 г. собственноручно начертал на письме одного

интенданта:

«Я больше стараюсь добиться равенства в распределении  налога, чем точной уплаты

двадцатины»[14].

В те же годы (последняя  треть XVIII в.) создавалась подлинно научная теория

налогообложения. Ее основоположником с полным правом считается шотландский

экономист и философ  Адам Смит (1723—1790). Кстати, именно он в  опровержение

известного высказывания Ф.Аквинского подчеркнул, что налоги для того, кто их

выплачивает, —  признак не рабства, а свободы. В 1776 г. вышла книга А.Смита

«Исследование о  природе и причинах богатства  народов». В ней автор писал

следующее:

«Подданные государства  должны, по возможности, соответственно своей способности

и силам участвовать  в содержании правительства, т. е. соответственно доходу,

каким они пользуются под покровительством и защитой  государства. Налог,

который обязывается  уплачивать каждое отдельное лицо, должен быть точно

определен, а не произволен. Срок уплаты, способ платежа, сумма платежа — все

это должно быть ясно и определенно для плательщика и для всякого другого лица.

Там, где этого  нет, каждое лицо, облагаемое данным налогом, отдается в большей

или меньшей степени  во власть сборщика налогов, который  может отягощать налог

для всякого неугодного ему плательщика или включать для себя угрозой такого

отягощая подарок  или взятку. Неопределенность обложения  развивает наглость и

содействует подкупности  того разряда людей, которые и  без того не пользуются

популярностью даже в том случае, если они не отличаются наглостью и

подкупностью. Точная определенность того, что каждое отдельное  лицо обязано

платить, в вопросе налогового обложения представляется делом столь большого

значения, что весьма значительная степень неравномерности, как это, по моему

мнению, явствует из опыта всех народов, составляет гораздо  меньшее зло, чем

весьма малая  степень неопределенности. Каждый налог  должен взиматься в то время

или тем способом, когда и как плательщику должно быть удобнее всего платить

его. Каждый налог  должен быть так задуман и разработан, чтобы он брал и

удерживал из карманов народа возможно меньше сверх того, что он приносит

государственному  казначейству. Налог может брать  или удерживать из карманов

народа гораздо  больше того, что он приносит в казну государства следующими

путями: во-первых, его собирание может требовать  большого числа чиновников,

жалованье которых  в состоянии поглощать большую часть той суммы, какую

приносит налог, и вымогательства которых могут обременить народ дополнительным

налетом. Во-вторых, он может затруднять приложение труда  населения и

препятствовать  ему заниматься теми промыслами, которые  дают средства к

существованию и  работу множеству людей. Обязывая людей  платить, он может тем

самым уменьшать  или даже уничтожать фонды, которые  позволяли бы им

осуществлять эти платежи с большей легкостью. В-третьих, конфискациями и

другими наказаниями, которым подвергаются несчастные люди, пытающиеся

уклониться от уплаты налога, он часто разоряет их и таким образом уничтожает

ту выгоду, которую  общество могло бы получить от приложения их капиталов.»

[15]

Итак, из приведенной  цитаты можно вывести четыре основных принципа, которые

не устарели и  до нашего времени:

1. Принцип справедливости, утверждающий всеобщность обложения и

равномерность распределения  налога между гражданами соразмерно их доходам

(вспомним надпись  аббата Тэрре).

2. Принцип определенности, требующий, чтобы -сумма, способ  и время платежа

были совершенно точно заранее известны плательщику.

3. Принцип удобности,  предполагающий, что налог должен  взиматься в такое

время и таким  способом, которые представляют наибольшие удобства для

плательщика.

4. Принцип экономии, заключающийся в сокращении издержек  взимания налога, в

рационализации  системы налогообложения.

Именно в конце XVIII в. закладывались основы современного государства,

проводящего активную экономическую, в том числе финансовую и налоговую,

политику.

    

2.2. Россия после Петра  I 

В России при преемниках Петра I финансы начали приходить  в расстройство. В

отличие от своего великого предка Елизавета (1709—1761) и  Петр III

(1728—1762) не делали  различия между казенными и  своими доходами. Отрасли

торговли были превращены в разорительные частные монополии. Об экономии в

государстве перестали заботиться еще со времен Анны Иоанновны (1693—1740).

Незадолго до свержения  Петра III в мае 1762 г. государю было доложено:

государственных доходов состоит 15 350 636 руб. 93 1/4 коп., из них

расходуется:

Екатериной II (1729—1796) были отменены многие откупа и монополии, снижена

казенная цена соли с 50 коп. до 30 коп. за пуд, временно запрещен вывоз хлеба

за границу с  целью его удешевления, установлена  роспись доходов и расходов.

Упорядочено управление финансами, в том числе в губерниях.

Предпринятые финансовые меры наряду с приобретением новых  земель на юге и

западе страны привели к умножению доходов.

Надо сказать, что  в эти годы иногда принимались  решения, дающие быстрый

финансовый эффект, но которые вряд ли можно признать полезными в целом. Так,

в 1765 г. признано необходимым  отдать на откуп винную торговлю, что и было

сделано. Через  два года откупа приобрели массовый характер. Увеличив доходы,

они породили пьянство, злоупотребление в винной торговле, тайную продажу

водки.

Более одной трети  государственных расходов поглощала  армия. В середине 60-х

годов подушная подать целиком в соответствии еще с распоряжениями Петра I

направлялась на содержание войска. Но туда же еще шли деньги от винных,

соляных, таможенных сборов.

В 1775 г. Екатерина II внесла кардинальные изменения в  налогообложение