Экономическая интеграция

Четвертый этап западноевропейской интеграции, развитие экономического союза, начался с 1993 и продолжается до сих пор. Главными его достижениями стали завершившийся в 2002 переход на единую западноевропейскую валюту, «евро», и введение с 1999, согласноШенгенской конвенции, единого визового режима. В 1990-е начались переговоры о «расширении на восток» – приеме в ЕС экс-социалистических стран Восточной Европы и Балтии. В результате в 2004 в ЕС вступили стразу 10 стран, увеличив число участников этой интеграционной группировки до 25. Членство в АТЭС в эти годы тоже расширялось: к 1997 там состояла уже 21 страна, включая Россию.

В перспективе возможен и пятый этап развития ЕС, Политический союз, который предусматривал бы передачу национальными правительствами надгосударственным институтам всех основных политических полномочий. Это означало бы завершение создания единого государственного образования – «Соединенных Штатов Европы». Проявлением этой тенденции является рост значения наднациональных органов управления ЕС (Совета ЕС, Европейской комиссии, Европарламента и др.). Главной проблемой является трудность формирования единой политической позиции стран ЕС по отношению к самому главному их геополитическому сопернику – США (особенно ярко это проявилось во время вторжения США в Ирак в 2002): если страны континентальной Европы постепенно усиливают критику претензий Америки на роль «мирового полицейского», то Великобритания остается твердым союзником США.

Что касается ЕАСТ, то эта организация не продвинулась далее организации беспошлинной торговли, в ее рядах в начале 2000-х остались только четыре страны (Лихтенштейн, Швейцария, Исландия и  Норвегия), которые тоже стремятся влиться в ЕС. Когда Швейцария (в 1992) и Норвегия (в 1994) проводили референдум о вступлении в Союз, противники этого шага одержали победу лишь с небольшим перевесом. Можно не сомневаться, что в начале 21 в. ЕАСТ полностью сольется с ЕС.

Помимо ЕС и «отмирающего» ЕАСТ есть и другие, более мелкие западноевропейские блоки типа Бенилюкса (Бельгия, Нидерланды, Люксембург) или Северного совета (страны Скандинавии).

Между крупнейшими  современными региональными экономическими блоками развитых стран – ЕС, НАФТА и АТЭС – есть существенные различия (Табл. 5). Во-первых, ЕС имеет гораздо более высокий уровень интеграции, что является результатом ее более долгой истории. Во-вторых, если ЕС и АТЭС являются полицентрическими группировками, то в НАФТА ярко видна асимметрия экономической взаимозависимости. Канада и Мексика не столько партнеры по интеграционному процессу, сколько конкуренты на американском рынке товаров и рабочей силы. В-третьих, НАФТА и АТЭС более разнородны, чем партнеры по ЕС, поскольку включают новые индустриальные страны «третьего мира» (в АТЭС есть даже еще менее развитые страны, такие как Вьетнам и Папуа-Новая Гвинея). В-четвертых, если в ЕС уже сложилась система надгосударственных органов управления то в АТЭС эти органы гораздо слабее, а североамериканская интеграция вообще не создала регулирующих взаимное сотрудничество институтов (США не желают реально делить со своими партнерами функции управления). Таким образом, западноевропейская интеграция является более прочной, чем конкурирующие с ней экономические блоки других развитых стран. 

Интеграционные  группировки развивающихся стран. В «третьем мире» есть несколько десятков региональных экономических союзов (Табл. 6), но их значение, как правило, относительно невелико.

Первая волна блокообразования прошла в 1960–1970-е, когда «опора на собственные  силы» казалась слаборазвитым странам  наиболее эффективным инструментом противодействия «империалистическому закабалению» развитыми странами. Поскольку  основные предпосылки объединения имели субъективно-политический, а не объективно-экономический характер, то большинство этих интеграционных блоков оказались мертворожденными. В дальнейшем торговые взаимосвязи между ними либо ослабевали, либо застывали на довольно невысоком уровне.

Показательна в  этом смысле судьба созданного в 1967 Восточноафриканского сообщества: за последующие 10 лет внутренний экспорт упал в Кении с 31 до 12%, в Танзании с 5 до 1%, так что к 1977 сообщество развалилось (в 1993 его восстановили, но без особого эффекта). Самой лучшей оказалась судьба созданной в 1967 Ассоциации стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН): хотя ей и не удалось повысить долю взаимной торговли, но зато эта доля стабильно держится на достаточно высоком уровне. Особенно примечательно, что во взаимной торговле стран Юго-Восточной Азии к 1990-м стали преобладать готовые изделия, а не сырье, что типично для группировок развитых стран, но в «третьем мире» является пока единственным примером.

Новая волна создания интеграционных блоков началась в «третьем мире» в 1990-е. Эпоха «романтических ожиданий» окончилась, теперь экономические союзы стали создавать на более прагматической основе. Показателем повышения «реализма» является тенденция к уменьшению числа стран-участниц интеграционных блоков – управлять экономическим сближением удобнее, конечно, в малых группах, где меньше различия между партнерами и легче добиться согласия между ними. Самым удачным блоком «второго поколения» стал основанный в 1991 Общий рынок стран Южного Конуса (МЕРКОСУР).

Главная причина неудач большинства интеграционных опытов в «третьем мире» заключается в том, что им не хватает двух главных предпосылок успешной интеграции – близости уровней экономического развития и высокой степени индустриализации. Поскольку главными торговыми партнерами развивающихся стран являются развитые страны, то интеграция стран «третьего мира» друг с другом обречена на застой. Наилучшие шансы имеют новые индустриальные страны (именно они преобладают в АСЕАНе и МЕРКОСУРе), которые приблизились по уровню развития к промышленно развитым.

Интеграционные  группировки социалистических и  переходных стран. Когда существовал социалистический лагерь, то была предпринята попытка объединить их в единый блок не только политически, но и экономически. Организацией, регулирующей экономическую деятельность социалистических стран, стал созданный в 1949 Совет Экономической Взаимопомощи (СЭВ). Его следует признать первым послевоенным интеграционным блоком, опередившим появление ЕЭС. Первоначально он создавался как организация социалистических стран только Восточной Европы, но позже в него вошли Монголия (1962), Куба (1972) и Вьетнам (1978). Если сравнивать СЭВ с другими интеграционными блоками по доле мирового экспорта, то он находился в 1980-е на втором месте, далеко отставая от ЕЭС, но опережая следующий за ним ЕАСТ, не говоря уже о блоках развивающихся стран (Табл. 7). Однако за этими внешне привлекательными данными скрывались серьезные пороки «социалистической» интеграции.

По идее, национальные хозяйства должны были выступать  в СЭВ как составные части единого мирового социалистического хозяйства. Но рыночный механизм интеграции оказался заблокирован – этому препятствовали основы государственно-монополистической системы хозяйства социалистических стран, не допускавшей возможности развития самостоятельных связей предприятий по горизонтали даже в рамках одной страны, препятствовавшие свободному движению финансовых ресурсов, рабочей силы, товаров и услуг. Чисто административный механизм интеграции, делающий ставку не на выгоду, а на подчинение приказу, был возможен, однако его развитию противились «братские» социалистические республики, вовсе не желавшие полного подчинения интересам СССР. Поэтому уже в 1960–1970-е позитивный потенциал развития СЭВ оказался исчерпан, в дальнейшем товарооборот стран Восточной Европы с СССР и друг с другом начал постепенно снижаться, а с Западом, наоборот, расти (Табл. 8).

Распад СЭВ в 1991 показал, что тезис советской  пропаганды об интегрированности национальных социалистических экономик в единую целостность не выдержал испытания временем. Помимо чисто политических факторов, главной причиной распада СЭВ стали те же причины, из-за которых не функционируют большинство интеграционных группировок стран «третьего мира»: ко времени своего вступления на «путь социализма» большинство стран не достигли той высокой стадии индустриальной зрелости, которая предполагает формирование внутренних стимулов к интеграции. Социалистические страны Восточной Европы свое участие в СЭВ использовали для стимулирования своего экономического развития в основном за счет материальной помощи СССР – в частности, через поставки дешевого (в сравнении с мировыми ценами) сырья. Когда же правительство СССР попыталось ввести в СЭВ оплату товаров не по условным, а по реальным мировым ценам, то в условиях ослабевшего политического диктата бывшие советские сателлиты предпочли отказаться от участия в СЭВ. Они создали в 1992 собственный экономический союз,Центральноевропейское соглашение о свободной торговле (CEFTA), и начали переговоры о вступлении в ЕС.

В 1990–2000-е надежды  на экономическую интеграцию России со странами Восточной Европы оказались  окончательно похороненными. В новых  условиях некоторые возможности  для развития экономической интеграции сохранялись только в отношениях между бывшими республиками СССР.

Первой попыткой создания на постсоветском экономическом  пространстве нового жизнеспособного  экономического блока был Союз независимых  государств (СНГ), объединивший 12 государств – все экс-советские республики, кроме стран Балтии. В 1993 в Москве все страны СНГ подписали договор о создании Экономического союза для формирования на рыночных основах единого экономического пространства. Однако когда в 1994 была предпринята попытка перейти к практическим действиям, создав зону свободной торговли, то половина стран-участниц (включая Россию) посчитали это преждевременным. Многие экономисты полагают, что СНГ и в начале 2000-х выполняет главным образом политические, а не экономические функции. На неудачу этого опыта повлияло во многом то обстоятельство, что интеграционный блок попытались создать в разгар затяжного экономического спада, длившегося почти во всех странах СНГ до конца 1990-х, когда преобладали настроения «каждый сам за себя». Начало экономического подъема создало более благоприятные условия для интеграционных экспериментов.

Следующим опытом экономической  интеграции стали российско-белорусские  отношения. Близкие отношения России и Белоруссии имеют не только экономическую, но и политическую основу: из всех постсоветских государств Белоруссия в наибольшей степени симпатизирует России. В 1996 Россия и Белоруссия подписали Договор об образовании Сообщества суверенных республик, а в 1999 – Договор о создании Союзного государства России и Белоруссии, с наднациональным органом управления. Таким образом, не пройдя последовательно всех интеграционных ступеней (не создав даже зоны свободной торговли), обе страны сразу приступили к созданию политического союза. Такое «забегание вперед» оказалось не слишком плодотворным – по мнению многих экспертов, Союзное государство России и Белоруссии существует в первые годы 21 в. скорее на бумаге, чем в реальной жизни. Его выживание в принципе возможно, но необходимо подвести под него прочную основу – пройти последовательно все «пропущенные» ступени экономической интеграции.