Опыт перехода к рынку в странах Восточной Европы

ОПЫТ ПЕРЕХОДА К РЫНКУ В СТРАНАХ ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ. УРОКИ ДЛЯ РОССИИ

С.ГЛИНКИНА,  
кандидат экономических наук

В бурных дискуссиях вокруг экономической реформы в России нередко звучат ссылки на опыт стран Восточной Европы, близких к нам по историческому прошлому, характеру решаемых сегодня задач. К сожалению, нередко эти ссылки говорят о недостаточно глубоком понимании всей сложности происходящих здесь процессов. О чем же свидетельствует опыт восточноевропейских посткоммунистических государств, приступивших к реформам раньше России, чему он учит нас?

С середины 80-х годов практически во всех восточноевропейских странах наблюдался спад хозяйственной активности, перерастающий в экономический кризис. Кризис все отчетливее приобретал черты системного. Необходимость трансформации общественной экономической системы была признана всеми основными политическими силами. Стремительность процесса свидетельствовала о неспособности прежних политических структур решить неотложные проблемы реформирования общества.

В подходе к преобразованию экономической системы были достигнуты реальные результаты в создании институциональной системы рынка. В широких слоях общества укрепился рыночно ориентированный менталитет.

Венгерское руководство выступает за последовательную и постепенную системную трансформацию. Такой подход обосновывается, во-первых, необходимостью сохранять и в дальнейшем гражданский мир на этапе радикальных изменений, поддерживать общественный консенсус, обеспечивать в переходный период относительную стабильность экономики и внутриполитической ситуации; во-вторых, данная стратегия учитывает долгосрочный характер трансформации (структурная перестройка, приватизация, формирование развитой рыночной инфраструктуры), объективную невозможность решить эти проблемы "одним махом". Искусственное ускорение системных сдвигов было бы чересчур дорогостоящим. Во внешней политике Венгрия стремится сохранить завоеванный на международной арене престиж одной из немногих посткоммунистических стран с выгодным сочетанием лидерства в проведении реформ и устойчивостью экономического и внутриполитического положения. Такое сочетание позволило Венгрии привлечь около 3,5 млрд. долл. иностранного капитала, или более половины всех инвестиций за последние годы в Восточную Европу.

Иной путь в реформировании экономики выбран (в значительной степени вынужденно) Польшей, Болгарией, Румынией, Югославией Экономический кризис накануне преобразований, нарастание деструктивных процессов в экономике и государстве, а также субъективные факторы предопределили выбор этими странами "шокового" варианта введения рыночных отношений.

"Шоковая терапия" здесь  представляет собой комплекс  финансовых мер, направленных на  стабилизацию потребительского  и инвестиционного рынка, денежного  обращения, борьбу с (гиперинфляцией, "открытие" экономики, приближение  структуры цен к западной модели. Это достигается путем одновременной  либерализации цен, резкого повышения  учетной ставки процентов по  кредитам, введения единого обменного "плавающего" курса национальных  валют, либерализации внешнеэкономической  деятельности, жесткой индексации  заработной платы и доходов.

Видны серьезные различия как в идеологии, так и в методике применения "шоковой терапии" в России и странах Восточной Европы.

Очевидно, что российское правительство отошло от модели "шоковой терапии", примененной в 1990 г. в Польше, Югославии, Болгарии, ЧСФР. Важнейшее различие - некомплексность мер российского правительства, когда "шокотерапия" свелась, по существу, к либерализации цен.

В отличие от антиинфляционного пути, примененного большинством восточноевропейских стран, российское правительство пошло, вопреки собственным заверениям, по пути гиперинфляции, что значительно усугубило переживаемые страной и населением нынешние трудности. Существенные различия наблюдаются и в практике либерализации цен в России и в странах Восточной Европы. В Чехии, Словакии, Болгарии либерализация цен не отменила управляемости процессом ценового регулирования. К началу либерализации в ЧСФР, в частности, был принят специальный федеральный закон о ценах. Он закреплял систему свободного ценообразования на базе договоренности между продавцом и покупателем. А с другой стороны, определял формы и методы государственного регулирования цен. Прежде всего определялись товары и услуги, на которые не распространяется принцип свободного ценообразования; введение временных ограничений, количество ценовых изменений, пределы максимального роста цен. При достижении критического порога инфляционной динамики в действие вступают жесткие ограничители. Различные формы государственного регулирования охватывают около 15% цен (в исчислении соответствующих стоимостных объемов). Государственное регулирование цен в ЧСФР охватывает сельскохозяйственное производство, энергетику, транспорт, некоторые отрасли добывающей промышленности.

Рост цен в странах Восточной Европы был значительно ниже, чем в России. Объясняется это меньшей монополизацией производства, большей насыщенностью потребительского рынка. В Польше, например, причиной стала растянутость процесса во времени. К концу 80-х годов Польша подошла, уже имея долю свободных цен свыше 71 %, в том числе на продовольствие - почти 60%. Поэтому либерализация цен на продовольствие летом 1989 г. привела к их росту: в августе - на 80%, сентябре - на 44,5%, октябре - на 65,1 %, в ноябре - на 17,4%, в декабре - на 11,6%. Цены на промышленные товары росли значительно медленнее.

В результате "шоковой терапии" были достигнуты: относительное равновесие внутреннего рынка и его относительное насыщение прежде дефицитными товарами; большая управляемость инфляционных процессов; сдерживание инфляционных процессов в инвестиционной сфере, где ранее дешевые, но не обеспеченные материальным покрытием кредиты были одним из основных источников инфляции; реальные шаги к конвертируемости национальных валют при сравнительно приемлемых их курсах к доллару (практически ликвидирована разница между официальными курсами и курсами "черного рынка"). Большинство стран обеспечило хотя и небольшое, но активное торговое сальдо.

Вместе с тем опыт показывает, что стабилизация экономики требует дозирования жестких монетаристских мер, поскольку они оказываются недостаточными.

Следует отметить и следующие негативные моменты, сопутствующие "шоковой терапии".

В странах происходит ускорение спада производства, который, по некоторым прогнозам, угрожает затяжной депрессией. Падение производства - неизбежная цена перехода к рынку, поскольку новая экономическая система требует глубочайшей структурной перестройки, переоценки на основе иных рыночных критериев эффективности отдельных производств и целых отраслей. Однако глубина спада и его характер в значительной мере зависят от избранных методов перехода к рынку.

"Шоковая терапия" становится  фактором, углубляющим спад производства. В Польше за два последних  года реформы промышленное производство  снизилось более чем на 40%. В  ЧСФР объем созданного национального  дохода в 1991 г. был ниже уровня  предыдущего года на 10,5%, промышленного  производства - на 23%, строительного - на 31 %. В Болгарии объем товарной  продукции сократился в 1991 г. на 27,3% к уровню 1990 г. и на 36,5% - к 1989 г., в  Румынии в 1991г. ВВПсоставил84,5%отуровня 1990 г., а объем промышленного производства - 81,3%. Таким образом, падение производства  в странах Восточной Европы  в значительной мере объясняется  выбором модели реформ, в которой  главная роль отводится монетарно-финансовой  политике. Вызывают сомнения надежды  российского правительства на  жесткие ограничительные меры  в области кредитно-денежной и  бюджетной политики.

Во-первых, как показывает опыт Югославии и ряда других стран. Центральный банк вряд ли окажется в состоянии обеспечить необходимую динамику денежной массы в условиях несогласованных действий республик (стран СНГ) в области финансов и отсутствия жесткой финансовой дисциплины у предприятий. Во-вторых, классические реструктивные меры кредитно-денежной и фискальной политики, которые давали в мировой практике стабилизирующий эффект в условиях развитой рыночной экономики, в странах с господством общественной собственности оказывались безуспешными или даже давали обратный результат.

В рыночном хозяйстве их введение хотя и влечет временное замедление роста (или сокращение) производства и занятости, однако обеспечивает и оздоровление экономики. Ведется жесткий контроль за движением денежной массы, включая принуждение предприятий к выполнению финансовых обязательств. Если в сумме обязательства превышают финансовые возможности, происходит погашение долгов за счет основных средств, вплоть до полной ликвидации предприятия. Таким образом, не выдержавшие ужесточения финансовой политики предприятия ожидает банкротство, происходит смена владельцев средств производства, обновление производственных программ, технологий, ассортимента продукции. В результате достигается повышение эффективности производства, а в долговременном плане - и его динамизация.

На сегодняшний день в России смена владельцев обанкротившихся предприятий практически невозможна. На них в большинстве случаев не найдется ни отечественных, ни иностранных покупателей. Поэтому банкротство будет означать закрытие в буквальном смысле, со всеми экономическими и социальными последствиями. Правительство будет вынуждено отступить от жестких кредитно-денежных ограничений и, чтобы избежать экономического краха и социальных потрясений, хотя бы выборочно производить финансовые "инъекции" в экономически и социально наиболее значимые производства.

Ярким подтверждением этого вывода является опыт всех восточноевропейских стран, особенно Югославии и Польши.

В них преодоление в результате "шоковой терапии" острого дефицита товаров на внутреннем рынке достигнуто главным образом резким сужением потребительского спроса и снижением уровня потребления. По сути, ликвидация очередей и дефицитов на внутреннем рынке была достигнута за счет "выталкивания" из этих очередей большей части потребителей, имеющих средние и низкие доходы.

Падение потребления вызвало сокращение объемов производства. В Болгарии, например, производство мяса, мясных изделий, сахара, молока, сыра по этим причинам уменьшилось на 20-40%. Общий дефицит предложения в таких условиях в большей мере локализуется в группах товаров самой первой необходимости, без потребления которых обойтись невозможно, и спрос на них сокращается незначительно.

Опыт стран Восточной Европы показал, что социальная цена стабилизационных мер оказалась существенно более высокой, чем это предполагалось. Произошло массовое обеднение населения, размывание среднего слоя. В обществе с такими масштабами дифференциации рынок работает не на консолидацию, а на "разнос" общества. Быстрыми темпами нарастает безработица. Ее масштабы достигают 8-14% занятых в народном хозяйстве. Выплата пособий по безработице становится непосильным бременем для госбюджета. При общем снижении жизненного уровня, ненадежности механизмов социальной защиты, потере работы миллионы семей испытывают глубочайшее морально-психологическое и экономическое потрясение. Быстро ухудшается демографическая обстановка. В ряде стран (Румыния, Польша, Болгария) углубляется социальный кризис. Социологические опросы показывают нарастание пессимизма, растерянности, апатии и неуверенности в будущем.

Одна из важнейших причин драматического развития экономических реформ в странах Восточной Европы - распад традиционных внешнеэкономических связей или переход их во взаимных расчетах на СКВ. Свою роль сыграли и политические, и идеологические факторы, различные иллюзии.

Например, проведение реформ увязывалось главным образом с победой оппозиционных антисоциалистических сил. Запад же проявил сдержанность к инвестированию и предоставлению кредитов странам Восточной Европы. Знаменательно заявление Президента ЕБРР Ж.Аттали: "Надо заставить восточноевропейские страны понять, что реформы не могут быть осуществлены с наскока. Сначала надо создать необходимую институциональную систему, как это делала Венгрия начиная с 1968 г.".

Иллюзорными оказались и надежды на быстрое создание самостоятельных рыночно ориентированных товаропроизводителей в ходе "обвальной приватизации". Приватизация разворачивается с большими трудностями, медленно растет число приватизированных государственных предприятий, на второй план оттесняются экономические критерии эффективности. Нехватка отечественных капиталов, низкая заинтересованность иноинвесторов в приобретении госсобственности стран Восточной Европы, трудности оценки собственности в нерыночных условиях практически сняли вопрос об экономической эффективности приватизации во многих странах. Широкое распространение получает купонный (ваучерный) метод приватизации (ЧСФР, Польша, Румыния).

Однако он не обеспечивает ни притока реальных средств в производство, ни изменения структуры управления, а выступает лишь как инструмент распределительных отношений, снятия социальных конфликтов.

Ваучеризация - следствие отсутствия в посткоммунистических государствах достаточных национальных капиталов для массовой приватизации госсобственности.

По имеющимся оценкам, даже население "процветающей" на фоне многих стран Восточной Европы Венгрии способно за счет собственных средств выкупить не более 7-10% основных производственных фондов страны. В государствах же, прошедших через лечение "шокотерапией", без того крайне скудные резервы населения сократились на порядок за последние два года.

В отличие от России ваучеризация в странах Восточной Европы не является поголовной. В Румынии и Польше ваучеры (боны) получают лишь граждане страны, достигшие 18-летнего возраста. В Чехии и Словакии, на опыт которой особенно часто ссылаются российские специалисты, происходит не бесплатное наделение совершеннолетнего населения страны ваучерами, а лишь предоставляются равные для граждан возможности покупать (правда, за незначительную плату - 1 тыс. крон при средней заработной плате в 4 тыс. крон) купонные книжки. Купивший ее становится обладателем тысячи инвестиционных "очков", которые могут быть обменены на акции приватизируемых предприятий. Опрос общественного мнения в ЧСФР накануне большой приватизации показал, что только четверть семей страны решила принять участие в купонной приватизации, 35% - еще не решили, как им поступить, а 40% однозначно ответили, что принимать участия не будут.