НЭП. Экономика России в 20-е годы XX века

        В условиях Советской России такой путь был неприемлем. Пойти прото- ренным российским путем привлечения иностранных инвестиций большевики не смогли, хотя и пытались. Еще в 1920 г. на VIII Съезде Советов РСФСР было принято решение о высоких темпах развития тяжелой промышленности и ее финансовом обеспечении. Предполагалось примерно треть всех необходимых средств получить за счет внутренних источников, а остальные две трети – с помощью иностранных концессий и кредитных операций. Этот план провалил- ся, так как иностранные инвесторы отказывались вкладывать средства в хозяйс- тво страны советов. Пришлось пересмотреть планы, переключить внимание с тяжелой промышленности на подъем сельского хозяйства и производство това- ров народного потребления с целью накопить финансовые резервы для индус- триализации. Но к середине 20 годов вопрос первоочередного развития тяже- лой промышленности и источников его финансирования опять встал на повест- ку дня.

        Само нахождение большевиков у власти делало финансовые вливания в российскую экономику бесперспективным для инвесторов при всей их кажу- щейся реальной эффективности. Слишком был велик политический риск. Ино- странные предприниматели не хотели рисковать своими капиталами в условиях полной непредсказуемости большевистского режима. К тому же они совсем недавно были научены опытом безвозмездной национализации иностранной собственности, произведенной большевиками сразу же после Октябрьской революции. Последние надежды на то, что “заграница нам поможет”, рухнули в 1929 г., когда на западе разразился масштабный экономический кризис.

        Советское государство не могло пойти по общепринятому пути и в силу ряда политических обстоятельств. Доктрина гегемонии пролетариата как “могильщика капитализма” не позволяла рассчитывать на помощь промышлен- но развитых государств, которые изначально рассматривались как “вражеское окружение”. Неприемлема была и длительная продолжительность индустриали- зации путем сбалансированного развития села и легкой промышленности, зарабатывающих инвестиционные средства для подъема тяжелой промышлен- ности: та же доктрина предполагала быстрое вооружение пролетарского госу- дарства и готовность вести войну за мировой коммунизм.

        Внутренние резервы для индустриализации также были минимальны. Час- тный капитал, как известно, не допускался не только в крупную, но даже и в среднюю промышленность, в стране существовала драконовская система нало- гообложения частников, отсутствие юридических гарантий заставляло населе- ние скрывать свои сбережения, держать их не в сберегательных кассах и госу- дарственных ценных бумагах, а в тайниках и кубышках, пускать на спекуля- цию. Частный капитал не мог достаточно быстро модернизировать отсталую российскую экономику. Государственный же сектор, хотя и признавался прио- ритетным, был малорентабельным. В 1928 г. прибыльность промышленного производства была меньше, чем до войны, на 20%, железнодорожного транс- порта – вчетверо.

        Нельзя было рассчитывать и на сельское хозяйство, некогда являвшееся поставщиком экспортной продукции. До революции основными производите- лями товарного хлеба были помещичьи и крупные кулацкие хозяйства. Теперь они были ликвидированы. Новая власть всячески препятствовала росту крупно- го индивидуального хозяйства в деревне. Одним из результатов НЭП было дробление крестьянских хозяйств, осереднячивание деревни, что в свою оче- редь вело к уменьшению производства товарной продукции, так как середняк производил продукты, прежде всего для собственного потребления и удовлет- ворения собственных нужд и почти не был связан с рынком.

        Низкая товарность приводила к снижению объема экспорта сельскохозяй- ственной продукции, а, следовательно, импорта столь необходимого для модер- низации страны оборудования, не говоря уже об импорте товаров широкого потребления. Импорт оборудования во времена НЭП был вдвое меньше, чем в дореволюционной России.

        Сельскохозяйственные проблемы усугублялись растущим промтоварным голодом. У крестьян пропадал стимул к расширению товарного производства.

        Единственно оставшийся для большевистского правительства путь уско- ренной индустриализации заключается в необходимости финансирования промышленности за счет неэкономического распределения доходов между отраслями и группами населения.

        Столкнувшись с отсутствием необходимых средств, большевистская власть уже с середины 20 годов пыталась решить эту проблему путем все большей централизации в руках государства и ужесточения распределительной политики. Однако конкретные формы и методы корректировки экономического курса определились в результате сложной политико-идеологической борьбы среди партийных лидеров.

        Постепенно выделились две противоположные точки зрения. За сбалан- сированное развитие народного хозяйства выступали в руководстве страны Н.И. Бухарин, Ф.Э. Дзержинский, А.И. Рыков. Они считали, что война с кресть- янством чревата для Советского государства пагубными последствиями, как экономическими, так и политическими. Поэтому развитие экономики следует основывать на союзе пролетариата с крестьянством, обеспечивая им возмож- ность повышения производительности труда, организуя кооперативы, поддер- живая формы рыночного обмена города и села.

        “Ускоренную” индустриализацию (конечно, без колониальных захватов, на которые пока недостаточно сил) за счет эксплуатации крестьянства отстаивали Г.Д. Пятаков, Л.Д. Троцкий. Будучи крупным теоретиком социалистической  хозяйственной системы, Е.А. Преображенский разработал теорию “изначаль- ного социалистического накопления”, предполагая для первичного накопления разорять крестьянство, т.к. частный крестьянин, по его теории, не вписывался в социализм. По его утверждению: “Социалистическую индустрию в нашей стране можно создать только за счет эксплуатации внутренней колонии – крестьянства”.

        Единственное политически допустимое для большевистского правительс- тва в тот момент решение – ускоренное создание тяжелой промышленности за счет легкой промышленности, сельского хозяйства и уровня жизни народа – было принято на XIV съезде партии в декабре 1925 г. Но тем самым отвергался принцип рыночных отношений.

        Принятые съездом направления социалистической индустриализации – строжайшая экономия, использование прибыли от банковского и предпринима- тельского дохода, а также средств населения для  инвестирования, эксплуата- ция села. В крестьянах, тяготевших к частному ведению хозяйства, партийные руководители видели носителей капиталистических начал, с которыми необ- ходимо бороться, вплоть до уничтожения. Участь хозяина на селе фактически была предрешена.

        3.2 Промышленное развитие

        Уже в 1926-1928 гг. существенно выросли капиталовложения в промыш- ленное строительство, если в 1924-1925 гг. на развитие промышленности было выделено 429,9 млн. рублей, то 1927-1928 гг. – 1,467 млрд. рублей.

        Было завершено строительство Волховской, Шатурской, Штеровской электростанций. Расширились добыча угля, руды -  Донбассе, Златоусте, Казах- стане. К 1927-1928 гг. был достигнут 75% уровень довоенной выплавки чугуна.

        Началось строительство гигантов машиностроения – в Москве, Сталингра- де, Ростове-на-Дону, Саратове. В 1926 г. завершено строительство Турксиба – 1500 км железнодорожной линии, связавшей Южный Урал со Средней Азией.

        В 1925-1926 гг. прирост промышленного производства составил 43,2%; в результате развитие промышленности в целом по официальным данным на 8,6% превысило уровень 1913 г.

        Вместе с тем по многим позициям отставание от мирового уровня оставалось. Так, несмотря на строительство станкостроительных производств, импорт станков был необходим отечественной промышленности вплоть до Великой Отечественной войны.

        3.3 Развитие сельского хозяйства

        Сельское хозяйство оставалось основной отраслью страны: в 1926 г. там было занято 82,1% всего населения и производилось 56,6% валовой продукции.

        К 1927 г. валовая продукция сельского хозяйства достигла 121% от уровня 1913 г. ( при этом товарная продукция составляла почти 50%), но за счет живот- новодства; по зерну довоенные показатели достигнуты не были. Главные при- чины – низкие заготовительные цены: на продукцию животноводства они составляли 178% к ценам 1913 г., на технические культуры – 146%, а на зерно – лишь 89% из-за нехватки промышленных товаров для обмена с селом.

        Среднегодовой темп прироста сельскохозяйственного производства в 1925-1927 гг. составил 5,1% (по сравнению с 32,8% в промышленности за тот же период); с 1921 по 1928 гг. среднегодовой темп прироста в сельском хозяй- стве составил 10%. Тем не менее, село существенно отставало от промышлен- ности. Причиной этого было не только общетехническое отставание, но и осереднячивание села: рост материальной обеспеченности широких крестьянс- ких масс (к 1924 г. было покончено с голодом) в условиях сохранившегося недоверия к правительству вел к снижению товарности. Одновременно шел процесс ограничения и вытеснения кулака. В то же время доля общественных хозяйств в общей товарности села была невелика.

        Структура товарности сельского хозяйства в 1926-1927 гг. был следующей: колхозы и совхозы давали 6%, кулацкие хозяйства – 20%, а бедняцкие и серед- няцкие хозяйства – 74%. Но товарность этих последствий не превышала 10-11%.

        В 1926 г. был существенно снижен сельскохозяйственный налог, середняц- ские хозяйства получили 60 млн. неотваренных рублей, У крестьян скопилось много бумажных денег. И вместе с высокими урожаями в 1926 и 1927 гг. это привело к снижению посевных площадей, а впоследствии и к снижению госу- дарственных закупок. К 1927 году постепенное снижение государственных закупок хлеба достигло критического уровня.

        3.4 Кооперация

        В годы НЭП бурно развивалась кооперация всех форм. К концу 1928 г. непроизводственной кооперацией различных видов, прежде всего крестьянс- кой, было охвачено 28 млн. человек. В обобщенной розничной торговле 60-80% приходилось на кооперативную и только 20-40% на собственно государствен- ную. Существовали кооперативное законодательство, кооперативный кредит, кооперативное страхование.

        Развивались и производственные кооперативы. В 1928 г. они составляли 13% всей промышленной продукции. На селе производственные кооперативы существовали главным образом в форме товариществ по обработке земли (ТОЗ), но были и маслоартели, мелиоративные организации, машинные това- рищества. Колхозы – к сожалению, наименее эффективные в производственном отношении сельские объединения – охватили 1,2% хозяйств и давали 1,04% валовой продукции.

        3.5 Иностранное участие

        Одна из принципиальных особенностей НЭП связана с допущением в ограниченных формах (главным образом, в форме концессий) иностранного капитала в народное хозяйство страны. Ряд предприятий был сдан в аренду иностранным фирмам в упомянутой форме концессий. Дореволюционный период привлечения частного капитала через концессии пригодился Советской России только на первых порах, когда задачи СССР были те же, что и у России в XIX веке, - быстрое создание собственной мощной индустрии. Иностранные предприниматели были заинтересованы в получении концессий не меньше большевиков. Ленин писал: "Мы приносим жертвы, отдавая иностранному капиталу миллионы ценнейших материалов..., но в то же время мы должны получить необходимые нам выгоды, т. е. увеличение количества продуктов и, по возможности, улучшение положения наших рабочих, как занятых на концес- сионных предприятиях, так и незанятых".

        Тем не менее концессии не получили сколько-нибудь заметного распрост-ранения: солидные иностранные предприниматели остерегались вкладывать свои капиталы в Советскую Россию. Наиболее крупные из концессий занима- лись добычей нефти и угля на Сахалине, марганца – в Грузии, золота, цветных металлов, асбеста – в Сибири, на Урале и Дальнем Востоке, лесопереработкой – на Севере. Из концессионных заведений в промышленности выделялись лишь единичные – шведские фирмы “СКФ” (производство подшипников), “Газоак- кумулятор”, “АСЕА” (электротехническое оборудование), “Крупп” (металлооб- работка), смешанная русско-американское акционерное общество “РАГаз” (газосварка).       

        В 1926-1927 гг. насчитывалось 117 действующих соглашений такого рода. Они охватывали предприятия, на которых работали 18 тыс. человек и выпуска- лось чуть больше 1% промышленной продукции. Однако в некоторых отраслях удельный вес концессионных предприятий и смешанных акционерных об-ществ, в которых иностранцы владели частью пая, был значительным. Так, в добыче свинца и серебра доля таких предприятий составляла 60%, в добыче и переработке марганцевой руды – 85%, добыче золота – 30%, в производстве одежды и предметов туалета – 22%.

        Помимо капиталов в СССР направлялся поток рабочих-иммигрантов со всего мира. Например, в 1922 г. американским профсоюзом швейников и Советским правительством была создана Русско-американская индустриальная корпорация (РАИК), которой были переданы шесть текстильных и швейных фабрик в Петрограде и четыре – в Москве, где работали американские рабочие.

        3.6 Экономический механизм и государственное регулирование

        Экономический механизм в период НЭП представлял собой причудливое сочетание рыночных принципов и административного диктата. Товарно-денежные отношения, которые ранее пытались изгнать из производства и обмена, в 20 годы стали проникать во все поры хозяйственного организма, стали главным связующим звеном между его отдельными частями.

        Хозяйственные успехи НЭП были достигнуты на основе новых обществен- ных отношений. В промышленности ключевые позиции занимали государст- венные тресты, а в кредитно-финансовой сфере – государственные и коопера- тивные банки, в сельском хозяйстве – мелкие крестьянские хозяйства, охвачен- ные простейшими видами кооперации.

        Совершенно новыми оказались в условиях НЭП и экономические функции государства; коренным образом изменились цели, принципы и методы прави- тельственной экономической политики. Если раньше центр прямо устанавливал в приказном порядке натуральные, технологические пропорции воспроизвод- ства, то теперь, пытаясь косвенными, экономическими методами обеспечить сбалансированный рост, он перешел к регулированию цен.

         Однако и здесь государство пыталось действовать административными инструментами. Правительство оказывало нажим на производителей, заставляя их изыскивать внутренние резервы увеличения прибыли, мобилизировать усилия на повышение эффективности производства, которое только и могло теперь обеспечить рост прибыли.

        Широкая кампания по снижению цен была начата правительством еще в конце 1923 г. при попытке выхода из кризиса и ликвидации “ножниц цен”, но действительно всеобъемлющее регулирование ценовых пропорций началось в 1924 г., когда обращение полностью перешло на устойчивую червонную валю- ту, а функции Комиссии внутренней торговли были переданы Наркомату внутренней торговли с широкими правами в сфере формирования цен. Принятые тогда меры оказались успешными: оптовые цены на промышленные товары снизились с октября 1923 г. по май 1924 г. на 26% и продолжали снижаться далее.