НЭП. Экономика России в 20-е годы XX века

        Ещё в ноябре 1920 г. СНК принял декрет «О концессиях», однако лишь с 1923 г. начинается практика заключения кон­цессионных договоров, по которым иностранным компаниям предоставлялось право использования государствен- ных предприятий.

        2.3 НЭП в сельском хозяйстве

        Как уже сказано ранее, первым шагом советского государства при перехо де к новой экономической политике была замена продразверстки продналогом. Из обращения ВЦИК и СНК «К крестьянству РСФСР» 23 марта 1921 года: “…Постановлением Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета и Совета Народных Комиссаров развёрстка отменяется, и вместо неё вводится налог на продукты сельского хозяйства. Этот налог должен быть меньше, чем хлебная развёрстка. Он должен назначаться ещё до весеннего посева, чтобы каждый крестьянин мог заранее учесть, какую долю урожая он должен отдать государству и сколько останется в его полное распоряжение. Налог должен взиматься без круговой поруки, то есть должен падать на отдельного домохозя- ина, чтобы старательному и трудолюбивому хозяину не приходилось платить за неаккуратного односельчанина. По выполнении налога оставшиеся у крестья- нина излишки поступают в его полное распоряжение. Он имеет право обменять их на продукты и инвентарь, которые будет доставлять в деревню государство из-за границы и со своих фабрик и заводов; он может использовать их для обмена на нужные ему продукты через кооперативы и на местных рынках и базарах…”.

        Продналог был первоначально установлен на уровне примерно 20 % от чистого продукта крестьянского труда (то есть для его уплаты требовалось сдать почти вдвое меньше хлеба, чем при продразвёрстке). Впоследствии налог был значительно снижен и приобрел дифференцированный подход. Так, бедня- ки платили 1,2% от доходов, середняки уже 3,5%, а кулаки – от 5,6% до 10%; беднота вообще освобождалась от налогов, членам колхозов устанавливалась скидка в 20%. Впоследствии предполагалось перевести налог в денежную форму.

        К сожалению, в это трудное время природа внесла свои коррективы в экономическую политику. После обнародования новой налоговой системы сразу увеличилась площадь посевов. Но в 1921 г. второй год подряд была засу- ха, и ожидавшегося урожая не было. В стране разразился голод. Переход к НЭПу пришлось отложить на год. В условиях голода правительство большеви- ков проводило двойственную политику. С одной стороны оно помогало голода- ющим, организовало импортные закупки зерна, ввело общегражданский налог в пользу голодающих, обратилось к международному сообществу. А с другой, в 1922 г. когда голодало около 36 миллионов человек и 5 миллионов из них погибло, Политбюро приняло решение об экспорте 50 миллионов пудов зерна.

        30 октября 1922 г. был принят Земельный кодекс РСФСР. Он был введён в действие с декабря того же года. Этот закон “навсегда отменял право частной собственности на землю”, недра, воды и леса в пределах РСФСР. Сдача земли в аренду разрешалась на срок не более одного севооборота (при трёхполье –  три года, при четырёхполье – четыре года и т. д.). При этом предусматривалось, что “никто не может получить по договору аренды в своё пользование земли боль- ше того количества, какое он в состо­янии дополнительно к своему наделу обра- ботать силами своё­го хозяйства”. Использование крестьянами наёмного труда допускалось лишь при “не­пременном сохранении применяющим его хозяйст- вом своё­го трудового строя, то есть при условии, если все наличные трудоспо- собные члены хозяйства наравне с наёмным рабочими принимают участие в работе хозяйства” и при условии невоз­можности хозяйства самому выполнить эту работу.

        Крестьяне получили право свободного выхода из общественных хозяйств и выбора форм землепользования. В деревне пошло на убыль число насаждав- шихся властями колхозов и совхозов. Крестьяне-единоличники давали 98,5% всего продовольствия. Государство поощряло развитие простых форм коопера- ции – потребительской, промысловой, кредитной.

        Уже в том же 1922 году новая налоговая система дала результаты. Сельс- кое хозяйство начало оживать. С мая 1923 года был введен единый сельскохо- зяйственный налог в смешанной форме, а с 1924 г. в денежной форме.

        Были введены льготные условия для приобретения инвентаря. В 1921-1926 годах было импортировано 20 тысяч тракторов. На эти цели в 1923-1926 годах было выделено свыше 400 миллионов рублей в качестве кредита селу.

        Результаты такой политики проявились очень быстро: уже в 1923 г. в осно- вном были восстановлены дореволюционные посевные площади, в 1924 г. про- дукция сельского хозяйства составила 75-80% довоенной, в 1925 г. сельскохо- зяйственное производство (исключая животноводство) вплотную подошло к уровню 1913 года, а в 1926 г. – превзошло его. По отдельным культурам дово- енный уровень был достигнут раньше. Так, валовой сбор зерна уже в 1925 г. почти на 20,7% превысил среднегодовой сбор наиболее благоприятного для России пятилетия 1909-1913 годов.

        Изменился и социальный состав села. Если до 1917 года в деревне было 60 % бедняков, 20% середняков и 15% кулаков, то в 1925 году структура стала другой: 4,4% сельскохозяйственный пролетариат (включая 1,7 миллионов бат- раков), 24% - бедняки, 67% - середняки и около 5% - кулаки. Заметим, что это были кулаки в большинстве своем не в старом довоенном понимании. Их называли "новыми кулаками". Они относились к числу поверивших советской власти и активно участвовали в товарно-денежных отношениях. "Старые кулаки" в большинстве перестали существовать еще в 1917—1921 гг. из-за сильного налогового гнета, арестов по спискам комбедов о время взимания продразверстки, гибели в движении "белых" и восстаниях против советской власти, переездов в другие местности. Нередки были случаи, когда "новыми кулаками" становились герои гражданской войны, крепко "севшие" на землю и много на ней работавшие. Люди грамотные, они умело пользовались кредитами банков и т. д. Численность их семей достигала 9—10, иногда и более человек, т. е. зажиточность чаще была видимой, так как получали больше других земли при распределении ее по количеству едоков. У них было 2—3 лошади, столько же коров, поэтому арендовали землю и под сенокос. Годовой доход этих хо- зяйств составлял в среднем 1,5—2 тыс. руб. Но в целом положение в сельском хозяйстве оставалось непростым. Поскольку зажиточные крестьяне облагались налогом по повышенным ставкам не было смысла слишком разворачивать хозяйство, но при этом была предоставлена возможность улучшать благососто- яние. Всё это вместе взятое привело “осереднячиванию” деревни.

        Даже такая половинчатая реформа дала определённые результаты, и к 1926 году продовольственное снабжение значительно улучшилось. В общем, НЭП благотворно сказался на состоянии деревни. Во-первых, у крестьян появи- лся стимул работать. Во-вторых (по сравнению с дореволюционным временем) у многих увеличился земельный надел – основное средство производства.

        Тем не менее, декларированного ускоренного развития села не получилось. Причин было много:

- уравниловка в наделах при недостаточности земли (0,5 га на одного взросло- го);

- архаизация труда – отсутствие техники (закупленных государством в 1921-1926 годах тракторов было явно недостаточно), химических препаратов, селек- ционных материалов, отработанных агротехнологий;

- община в селе, с которой боролись еще Витте и Столыпин, и которая в свое время так и не была ликвидирована; после революции эту роль стали играть комбеды, сельсоветы и партячейки;

- неравный товарообмен города и села: если в 1913 г. пуд ржи соответствовал 5,7 аршин ситца, то в 1923 году за тот же пуд можно было приобрести лишь 1,5 аршина. Так государство уже тогда косвенным образом, через цены ( пользуясь монополией на производство и внешнюю торговлю) изымало доходы крестьян- ства. Стране требовались деньги – на содержание армии, на восстановление промышленности, поддержку мирового революционного движения. В стране, где 80 % населения составляло крестьянство, основная тяжесть налогового бремени легла именно на него. Но оно было не настолько богатым, чтобы обеспечить все потребности государства, налоговыми поступлениями. Повы-шенное налогообложение на особо зажиточных крестьян так же не помогло. Образовалось явление, которое с лёгкой руки Троцкого стали называть “ножницами цен”.; - недостаточное внимание государства в тозам, колхозам и совхозам.   

        Реакция крестьян на обесценивание своего товара по отношению к промы- шленным товарам, которые были по качеству ниже аналогичной продукции в дореволюционный период, не заставила себя долго ждать. Они перестали продавать зерно свыше того, что им было нужно для уплаты налогов. Первый кризис сбыта промышленных товаров возник осенью 1923 года. Крестьяне нуждались в плугах и прочих промышленных изделиях, но отказывались поку- пать их по завышенным ценам. Следующий кризис возник в 1924-1925 хозяйст- венном году. Кризис получил название “заготовительного”, поскольку заготов- ки составили лишь две трети ожидаемого уровня. Наконец, в 1927-1928 гг. – новый кризис: не удалось собрать даже самого необходимого.

        Итак, к 1925 году стало ясно, что народное хозяйство пришло к противо- речию: дальнейшему продвижению к рынку мешали политические и идеологи- ческие факторы, боязнь “перерождения” власти; возврату к военно-коммунис- тическому типу хозяйства мешали воспоминания о крестьянской войне 1920 года и массовом голоде, боязнь антисоветских выступлений.

        Всё это вело к разноголосице в политических оценках ситуации. Так, в 1925 году Бухарин призвал крестьян: “Обогащайтесь, накапливайте, развивайте своё хозяйство!”, но уже через несколько недель на деле отказался от своих слов. Другие же, во главе с Е. А. Преображенским, требовали усиления борьбы с “кулаком” (забиравшим в свои руки, как они утверждали, не только экономи- ческую, но и политическую власть в деревне), - не помышляя, однако, ни о “ликвидации кулачества как класса”, ни о насильственной “сплошной коллек- тивизации”. Однако противоречия НЭПа усиливали антинэповские настроения низовой и средней части партийного руководства.

        2.4 НЭП в промышленности

        Из резолюции XII съезда РКП(б), апрель 1923 года: “Возрождение государ- ственной промышленности при общей хозяйственной структуре нашей страны будет по необходимости находиться в теснейшей зависимости от развития сель-ского хозяйства, необходимые оборотные средства должны образоваться в сельском хозяйстве в качестве избытка сельскохозяйственных продуктов над потреблением деревни, прежде чем промышленность сможет сделать решитель- ный шаг вперёд. Но столь же важно для государственной промышленности не отставать от земледелия, иначе на основе последнего создалась бы частная индустрия, которая, в конце концов, поглотила бы государственную. Победо- носной может оказаться только такая промышленность, которая даёт больше, чем поглощает. Промышленность, живущая за счёт бюджета, то есть за счёт сельского хозяйства, не могла бы создать устойчивой и длительной опоры для пролетарской диктатуры. Вопрос о создании в государственной промышлен- ности прибавочной стоимости — есть вопрос о судьбе Советской власти, то есть о судьбе пролетариата”.

        9 августа 1921 года СНК провозгласил переход  к хозрасчету. Был ликви- дирован “главкизм” как система, насадившая излишнюю централизацию управ- ления промышленностью. Вместо множества главков в структуре ВСНХ были созданы два – Главное экономическое управление и Центральное управление государственной промышленности для управления трестами. Его аппарат был резко сокращён. Изменилась и роль трестов. Они представляли собой объедине- ние однородных или технологически взаимозаменяемых предприятий, получив- шие полную хозяйственную и финансовую самостоятельность, вплоть до права выпуска долгосрочных облигационных займов. В декрете ВЦИК и Совнаркома положение треста определялось следующим образом: это государственное промышленное предприятие, которому государство предоставляет самостоя- тельность в производстве своих операций согласно утвержденному для каждого из них уставу и которое действует на началах коммерческого расчета с целью извлечения прибыли. В условиях НЭПа, писал Ленин, “государственные пред- приятия переводятся на так называемый хозяйственный расчёт, то есть, по сути, в значительной степени на коммерческие и капиталистические начала”.

        Уже к концу 1922 года около 90% промышленных предприятий были объе- динены в 421 трест, причем 40% их них были центрального, а 60% - местного подчинения. В тресты объединялись, прежде всего, крупные и технически оборудованные заводы и фабрики – “Югосталь”, “Донуголь”, “Химуголь”, “Государственный трест машиностроительных заводов”. Тресты сами решали – что производить, где и на каких условиях реализовать продукцию. Предприя- тия, входившие в трест, снимались с государственного снабжения и переходили к закупкам ресурсов на рынке, на базе хозяйственного расчета и самофинанси- рования. Закон предусматривал, что государственная казна за долги трестов не отвечает.

        Созданием трестов государство сократило огромные потери бюджета по содержанию нерентабельных предприятий. Лучшие заводы включались в тресты, а худшие закрывались. Показателен в этом отношении процесс трести- рования Донбасса. Летом 1920 года техническая комиссия, проинспектировав донецкие шахты, обнаружила , что 959 действующих шахт работали без приме- нения машинной техники: широкое использование трудармий в последние годы военного коммунизма делали применение машин невыгодным. К июлю 1921 года число работающих шахт сократилось до 687, а к концу 1921 года, после создания треста “Донуголь” под управлением государства осталось 288 шахт, остальные были сданы в аренду или закрыты. Те же процессы шли и в других отраслях. Так, из 1000 предприятий, находившихся под управлением Главкожа, только 124 были изъяты и объединены в трест, однако эти 124 единицы давали 88% прежнего выпуска продукции.

        Не менее 20% прибыли тресты должны были направлять на формирование резервного капитала до достижения им величины, равной половине уставного капитала (вскоре этот норматив снизили до 10 % прибыли до тех пор, пока он не достигал трети первоначального капитала). А резервный капитал использо- вался для финансирования расширения производства и возмещения убытков хозяйственной деятельности. От размеров прибыли зависели премии, получае- мые членами правления и рабочими треста.

        Почти одновременно началось синдицирование промышленности. Синди- каты создавались как добровольные объединения трестов на началах коопера- ции, занимавшиеся снабжением, сбытом, кредитованием, внешнеторговыми операциями. К концу 1922 года более двух третей трестированной промышлен- ности было синдицировано, а к началу 1928 года насчитывалось 23 синдиката, которые действовали почти во всех отраслях промышленности, сосредоточив в своих руках основную часть оптовой торговли. Правление синдикатов избира- лось на собрании представителей трестов, причем каждый трест мог передать по своему усмотрению большую или меньшую часть своих функций (снабже- ние, сбыт) в ведение синдиката.