Понятие гарантии законности и соблюдение прав в стадии возбуждения уголовного дела

3) достоверное установление  отсутствия признаков состава  преступления или наличие обстоятельств,  препятствующих производству по уголовному делу при вынесении решения об отказе в возбуждении уголовного дела;

4) правильная оценка  материалов, полученных как при  принятии сообщения о преступлении, так и по результатам проверочных  действий.

Мы полностью разделяем  позицию Ю.Н. Белозерова, согласно которой неоправданное сужение границ исследования в стадии возбуждения уголовного дела может повлечь необоснованное решение вопроса о возбуждении или отказе в возбуждении уголовного дела. Однако расширение без оснований пределов исследования приводит к затягиванию проверки сообщения о преступлении⁶, утрате доказательств по уголовному делу, снижению вероятности раскрытия преступления и многим другим негативным последствиям.

Правильная оценка материалов на первой стадии уголовного судопроизводства зависит от нескольких факторов. Среди них уровень образования, правовой культуры должностных лиц, наделенных законом правом производить такую оценку, стаж практической работы указанных лиц, их отношение к исполнению служебного долга, качество правовой регламентации процессуального порядка стадии возбуждения уголовного дела и др.

По нашему мнению, сам  факт наличия указанных гарантий не способен обеспечить законность и  обоснованность решений, принимаемых  на стадии возбуждения уголовного дела. В этих целях необходимы действенные механизмы, которые обеспечивали бы эти гарантии. Полагаем, что с полным основанием к ним можно отнести процессуальный контроль, прокурорский надзор, судебный контроль.

    2 Виды гарантий

 2.1 Процессуальный контроль как механизм обеспечения гарантий соблюдения прав в стадии возбуждения уголовного дела

Процессуальный контроль является важным механизмом обеспечения  гарантий законности и обоснованности разрешения сообщения о преступлении.

В юридической литературе отсутствует единое мнение о характере и содержании процессуального контроля, который нередко отождествляют с ведомственным. Например, В.А. Михайлов, приводя многочисленные аргументы, отрицает возможность существования ведомственного контроля как факта. Он считает, что отнесение контроля руководителя следственного органа в уголовном процессе к ведомственному неправомерно, поскольку не отвечает законодательным положениям, устанавливающим компетенцию данного участника уголовного судопроизводства, неверно ориентирует руководителей следственных аппаратов и следственных подразделений на выбор и применение форм его осуществления. По мнению В.А. Михайлова, в уголовном судопроизводстве существует только процессуальный контроль, который реализуется в различных формах: процессуальных и организационных (организационно-управленческих). "Помимо этого (процессуальных форм. - Прим. авт.), ведомственными нормативными актами установлены организационные (организационно-управленческие) формы контроля начальника следственного отдела"⁷.

Другие ученые контроль руководителя следственного органа определяют в качестве ведомственного или ведомственного процессуального  контроля⁸.

Ю.Н. Белозеров считает, что в уголовном процессе осуществляется два вида контроля: контроль за организацией работы следователя и контроль за его процессуальной деятельностью. "Контроль за организацией работы следователя может осуществлять лицо, на которое это возложено ведомственными указаниями (например, начальник горрайоргана внутренних дел)". При осуществлении указанного контроля начальник горрайоргана внутренних дел не имеет права давать указания следователю по процессуальным вопросам, в том числе по поводу характера решений, принимаемых следователем при разрешении сообщений о преступлениях. Процессуальный контроль за деятельностью следователя при отмеченном разграничении видов контроля в уголовном процессе, по мнению Б.А. Викторова, осуществляют только руководители следственных подразделений⁹.

Развивая тему о характере  и содержании процессуального контроля в уголовном судопроизводстве, отметим, что существует отличная от приведенных позиция Т.А. Сулейманова, согласно которой руководитель следственного органа реализует надзорные и управленческие решения¹⁰. Интерпретация указанного позволяет автору говорить о двух формах контроля со стороны руководителя следственного органа: надзорной и организационно-процессуальной.

В целях разрешения спора  о правовой природе процессуального  контроля отметим, что, по нашему мнению, определение названия контроля за деятельностью  следователя, дознавателя как ведомственного определяется не содержанием данного вида контроля, а принадлежностью следовательского корпуса и дознавателей к определенному правоохранительному ведомству. Такая принадлежность, естественно, не формирует в буквальном смысле предмет анализируемого контроля, его процессуальный порядок, а позволяет уточнить механизм реализации данного контроля с учетом специфики деятельности конкретного ведомства.

В Толковом словаре русского языка ведомство определяется как  учреждение или совокупность учреждений, обслуживающих какую-нибудь область государственного управления¹¹. По нашему мнению, определение контроля, осуществляемого в том числе на стадии возбуждения уголовного дела, за деятельностью следователя и дознавателя в качестве ведомственного не отрицает тезиса: вся уголовно-процессуальная деятельность, в т.ч. контроль за законностью и обоснованностью ее осуществления, регламентируется федеральным законодательством. Ведомственные нормативные правовые акты восполняют лишь пробел в правовом регулировании федеральным законодательством указанной деятельности. Сохраняя за собой юридическую силу подзаконных правовых актов, акты ведомственного нормотворчества способствует усилению гарантий соблюдения прав и свобод граждан, законных интересов организаций, вовлеченных в производство по уголовному делу уже с первой стадии, восстановлению указанных прав, свобод, законных интересов в случае нарушения их незаконными и необоснованными действиями (бездействием) и решениями следователя и дознавателя, а также иных уполномоченных субъектов.

В качестве примера можно  привести положения Инструкции о  порядке приема, регистрации и  разрешения в органах внутренних дел Российской Федерации заявлений, сообщений и иной информации о  происшествиях, утвержденной Приказом МВД России от 1 декабря 2005 г. N 985, конкретизирующей порядок осуществления контроля за законностью регистрации сообщений о преступлениях в органах внутренних дел.

В частности, согласно п. 40 указанной Инструкции в органе внутренних дел создается комиссия, состав которой утверждается приказом начальника органа внутренних дел, в целях проведения сверок полноты регистрации сообщений о происшествиях (в т.ч. и преступлений). Комиссия не реже одного раза в полугодие проверяет полноту регистрации в Книге учета сообщений о происшествиях и результаты разрешения сообщений о происшествиях, поступивших в орган внутренних дел, в том числе путем сопоставления сведений, содержащихся в Книге учета сообщений о происшествиях и полученных из иных источников информации.

Рассматриваемый ведомственный  нормативно-правовой акт определяет порядок исчисления срока разрешения сообщения о происшествии (в т.ч. и преступления), переданного в  соответствии с п. 3 ч. 1 ст. 145 УПК РФ по подследственности, что не урегулировано  федеральным уголовно-процессуальным законодательством.

Так, п. 20 названной Инструкции уточняет, что срок разрешения поступившего в орган внутренних дел сообщения  о происшествии исчисляется с  момента его поступления в  орган внутренних дел по подследственности.

Следует признать, что  ведомственное нормотворчество  вносит определенный вклад в обеспечение  эффективного процессуального контроля за законностью и обоснованностью  разрешения первичных материалов. Таким  образом, анализируемый вид контроля с определенной долей условности правомерно именовать и как ведомственный.

В современных условиях процессуальный контроль включает две  составляющие: организационно-процессуальный (организационный) контроль и процессуальный контроль. Первый включает организацию  взаимодействия следователя с сотрудниками других служб на основе разграничения их компетенции при разрешении сообщений о преступлении, осуществление контроля за своевременностью и полнотой регистрации сообщений о преступлениях, организацию информационно-аналитической работы, организацию применения научно-технических средств при выявлении и раскрытии преступлений и др.

Содержание процессуального  контроля составляют полномочия, предусмотренные  уголовно-процессуальным законом для  руководителя следственного органа и начальника подразделения дознания. В общем плане можно отметить, что процессуальный контроль включает контроль за своевременностью деятельности следователя, дознавателя по поступившему сообщению о преступлении, за состоянием регистрационно-учетной дисциплины, за законностью проведения (срок, процедура, надлежащий субъект) проверочных действий, за законностью и обоснованностью принятия решения по первичным материалам.

Процессуальный контроль, действуя наряду с прокурорским надзором и судебным контролем, обладает отличительными чертами. Среди них: 1) непрерывность (часто ежедневность) контрольной деятельности со стороны руководителя; 2) возможность оперативно реагировать на выявленные нарушения закона и устранять их; 3) возможность применения к лицам, допустившим несущественные нарушения закона, мер дисциплинарного воздействия; 4) приближенность к объекту контрольной деятельности; 5) персональная ответственность руководителя за допущенные нарушения закона, обусловливающая необходимость повышения качества контрольной деятельности.¹²

Следует отметить, что  Федеральный закон от 5 июня 2007 г. N 87-ФЗ и Федеральный закон от 6 июня 2007 г. N 90-ФЗ существенным образом  изменили содержание процессуального  контроля. Применительно к процессуальному  контролю, предметом которого выступает процессуальная деятельность следователя, в том числе и на стадии возбуждения уголовного дела, следует отметить, что он расширил свои пределы за счет сужения сферы прокурорского надзора. Это произошло ввиду передачи руководителю следственного органа таких процессуальных и надзорных функций, которые реализуются при рассмотрении ходатайства следователя о продлении срока проверки поступившего сообщения о преступлении (ч. 3 ст. 144 УПК РФ); при решении вопроса об отмене постановления следователя об отказе в возбуждении уголовного дела в ответ на соответствующее постановление прокурора (ч. 6 ст. 148 УПК РФ); при решении вопроса о возбуждении уголовного дела частного обвинения, если неизвестны данные о лице, совершившем преступление (ч. 2 ст. 147 УПК РФ); при отмене незаконных или необоснованных постановлений следователя (п. 2 ч. 1 ст. 39 УПК РФ). Кроме того, в уголовно-процессуальном законе теперь четко закреплена в качестве предмета процессуального контроля и процессуальная деятельность нижестоящего руководителя следственного органа (п. 7 ч. 1 ст. 39 УПК РФ).

Последнее можно рассматривать  как одно из средств повышения  эффективности процессуального  контроля при осуществлении уголовно-процессуальной деятельности на стадии возбуждения  уголовного дела, усиления персональной ответственности каждого субъекта, уполномоченного на уголовное судопроизводство в стадии возбуждения уголовного дела, что, естественно, должно положительным образом отразиться на соблюдении законности в деятельности правоохранительных органов по разрешению сообщений о преступлениях.

Еще одним направлением расширения пределов процессуального  контроля выступает закрепление  в УПК РФ самостоятельного участника  уголовного судопроизводства - начальника подразделения дознания с наделением его совокупностью прав и обязанностей. Указанное при осуществлении процессуального контроля нашло проявление в том, что начальник подразделения дознания контролирует деятельность дознавателя при поручении ему провести проверку сообщения о преступлении (срок и процедуру) и принятии по данному сообщению решения (п. 1 ч. 1 ст. 40.1 УПК РФ); при вынесении дознавателем решения об отказе в возбуждении уголовного дела посредством внесения прокурору соответствующего ходатайства (п. 4 ч. 1 ст. 40.1 УПК РФ); при даче дознавателю указаний о производстве следственного действия - осмотре места происшествия (п. 2 ч. 3 ст. 40.1 УПК РФ).

Современная правовая регламентация  и практика осуществления процессуального  контроля свидетельствуют о том, что процессуальный контроль претерпел  изменения в целях выведения предварительного следствия из чрезмерно строгой опеки органов прокуратуры с тем, чтобы восстановить в максимально возможном объеме процессуальную самостоятельность следователя уже со стадии возбуждения уголовного дела. Наряду с указанным отдельное изменение в содержательном плане процессуального контроля способно, по нашему мнению, не только повысить ответственность дознавателей за осуществляемые ими действия и принимаемые решения, но и улучшить организацию оказания им методической помощи организационного и содержательного плана в ходе осуществления первоначальной уголовно-процессуальной деятельности. Обобщенные данные об уровне образования и стаже практической работы дознавателей явно свидетельствует о необходимости этого. Осуществляемый ведомственный контроль теперь максимально приближен к объекту контрольной деятельности, в отличие от прежде организованного, что повышает, безусловно, его эффективность. Вместе с этим дознаватель стал более самостоятельным при принятии важного процессуального решения о возбуждении уголовного дела публичного обвинения, что положительным образом должно сказаться на раскрываемости преступлений, по которым указанным субъектом возбуждается уголовное дело.

Процессуальный контроль имеет  схожие с прокурорским надзором цели и предмет. Прежде, до июня 2007 года, вполне можно было бы разделить позицию М.Г. Ковалевой о том, что "прокурорский надзор по отношению к ведомственному процессуальному контролю имеет первостепенное значение".

Основой для указанного выше и подобного ему высказываний являлось достаточно активное участие прокурора в уголовном судопроизводстве при выполнении им как надзорных, так и процессуальных функций. Особое место в системе процессуальных функций принадлежало даче прокурором согласия на возбуждение уголовного дела. Данный процессуально-правовой институт подлежал резкой критике со стороны не только правоприменителей, но и многих ученых-процессуалистов.

Хотя, по мнению авторов одного из комментариев к УПК РФ, "новый  порядок возбуждения уголовного дела призван обеспечить безотлагательную проверку прокурором законности и обоснованности возбуждения уголовного дела с тем, чтобы исключить или по меньшей мере снизить возможность злоупотреблений и связанных с ними нарушений прав и свобод граждан на начальном этапе уголовного судопроизводства"¹³.

Однако анализ следственной практики вызывал серьезные сомнения в  такой обоснованности данного установления. Например, за последние 5 лет действия УПК РСФСР (1997 - 2001 гг.) прокурорами  ежегодно отменялось 0,3% постановлений следователей органов внутренних дел о возбуждении уголовных дел. В 2003 - 2004 гг. аналогичный показатель (количество отказов прокуроров в даче согласия на возбуждение уголовного дела) составил 0,4%¹⁴, а в 2005 - 2008 гг. он составил 0,3%¹⁵. Таким образом, введение нового порядка возбуждения уголовного дела принципиально не изменило существа дела. В связи с этим заслуживает внимания мнение С.Е. Вицина, который пишет, что институт возбуждения уголовного дела был неоправданно, излишне усложнен. Неубедительны аргументы о необходимости усиления контроля за возбуждением уголовных дел со стороны прокуратуры. Он был вполне достаточен ранее, и это подтверждалось практикой. Размышляя о возбуждении "заказных" уголовных дел, следует заметить, что их могут возбуждать и прокуроры¹⁶.