Проблемы квалификации и назначения наказаний за убийство

Отличие убийства от умышленного причинения тяжкого вреда здоровью осуществляется по субъективной стороне. Для рассматриваемых преступлений характерна умышленная форма вины. При этом ч. 4 ст. 111 УК РФ характеризуется двойной формой вины: умыслом по отношению к причинению тяжкого вреда здоровью и неосторожностью по отношению к наступлению смерти. В целом, согласно ст. 27 УК РФ, такое преступление считается совершенным умышленно.

Следует отметить, что мотивация совершения убийств может быть различной. При этом более распространенными являются убийства на бытовой почве, где обнаруживается связь с ненадлежащей организацией досуга и свободного времени граждан, с одной стороны, и употреблением спиртных напитков и наркотических средств - с другой. В этом смысле можно сказать, что убийства имеют свою специфику, проявляют себя в рамках криминального насилия. Анализируя насилие и его последствия, высказывается следующее суждение: «наступление смерти человека в результате криминального насилия есть убийство». «На практике, - пишет Н.Ф. Малышев, - порой невозможно отличить убийство от тяжкого телесного повреждения. Анализируя латентность убийств, автор отмечает: «таким образом, около 10 % умышленных убийств укрывается»

В целях обеспечения правильного применения законодательства, предусматривающего ответственность за умышленное причинение смерти другому человеку, Пленум Верховного Суда Российской Федерации от 27 января 1999 г. постановляет дать судам следующие разъяснения: Необходимо разграничивать убийство от умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть потерпевшего, имея в виду, что при убийстве умысел виновного направлен на лишение потерпевшего жизни, а при совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, отношение виновного к наступлению смерти потерпевшего выражается в неосторожности.

При решении вопроса о направленности умысла виновного следует исходить из совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывать, в частности, способ и орудие преступления, количество, характер и локализацию телесных повреждении (например, ранения жизненно важных органов человека), а также предшествующее преступлению и последующее поведение виновного и потерпевшего, их взаимоотношения (п. 3).

Отграничение убийства от разбоя важно осуществлять по такому квалифицирующему признаку, как «убийства из корыстных побуждений или по найму, а равно сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом (п. «з» ч.2 ст. 105 УК РФ). По вопросу о разграничении убийства из корыстных побуждений и разбоя в уголовно-правовой литературе высказывались различные суждения. Сопоставительный анализ рассматриваемых преступлений позволил выявить отличительные особенности элементов убийства из корыстных побуждений от разбоя. Это относится, прежде всего, к объекту посягательства. Непосредственным объектом убийства из корыстных побуждений является жизнь человека. Разбой посягает на два объекта: во-первых, конкретная форма собственности, во-вторых - здоровье лица, подвергшегося нападению. Реальное причинение смерти выходит за рамки разбоя и требует дополнительной квалификации. В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» по этому поводу отмечается: «Если во время разбойного нападения совершается убийство потерпевшего, содеянное им следует квалифицировать по п. «з» ч.2 ст. 105 УК РФ, а также по п. «в» ч.3 ст. 162 УК РФ (п. 22)».

С объективной стороны вопрос о разграничении убийства из корыстных побуждений и разбоя осуществляется по характеру действия преступника. При совершении рассматриваемых преступлений он может быть открытым или тайным. М.Д. Шаргородский указывал на то, что «разбой всегда предполагает по своему составу открытый характер нападения, в то же время как убийство может носить как открытый, так и тайный характер (например, отравление)». Отличительной особенностью убийства и разбоя является момент окончания рассматриваемых преступлений. Убийство признается оконченным с момента причинения смерти потерпевшему. Разбой, согласно п. 6 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г., считается оконченным с момента нападения в целях хищения чужого имущества, совершенного с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия.

Убийство из корыстных побуждений отличается от разбоя и по субъективной стороне, что нашло свое отражение в уголовно-правовой науке. Так, по мнению Н.С.Таганцева, различие сравниваемых преступлений проявляется в характере умысла на убийство. Анализируя рассматриваемый состав преступления И.Я. Фойницкий, указывал на то, что «отличительный признак корыстного убийства лежит в направлении воли виновного, оно предполагает предварительный умысел лишения жизни, как средства достижения задуманной виновным цели. Если, напротив, умысел лишения жизни проявился при самом учинении посягательства на чужое имущество для устранения представляющихся виновному препятствий завладеть имуществом, то должны быть применены правила о разбое или грабеже». По мнению С.В. Познышева, «для наличия корыстного убийства необходимо, чтобы корыстная цель возникла у виновного до совершения убийства и чтобы убийство было предпринято именно как средство для обогащения за счет убитого или другого лица». Убийство, совершенное из корыстных побуждений, по мнению Н.И. Загородникова, может иметь различные оттенки в зависимости от способов получения и содержания материальной выгоды, к которой стремится виновный.

Анализ представленных научных позиций позволяет сделать вывод о том, что убийство из корыстных побуждений - это убийство, совершенное в целях получения материальной выгоды для себя или других лиц. Рассматриваемое преступление и разбой всегда совершаются с прямым умыслом. При разбое с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего (п. «в» ч. 4 ст.162 УК РФ) психическое отношение виновного к последствиям в виде смерти потерпевшего может выражаться как в прямом, так и в косвенном умысле. При этом разбой может быть совершен как внезапно, так и по заранее обдуманному плану, предусматривающему причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшего. Умысел виновного в совершении разбоя должен охватывать посягательство на потерпевшего и похищение имущества. Целью разбоя является завладение чужим имуществом, совершаемое путем хищения. Субъективной стороной состава разбоя охватывается направленность действия на похищение имущества. Корыстное убийство является посягательством только на один объект - жизнь человека. Следовательно, умыслом виновного должно охватываться лишь посягательство на личность (жизнь человека). Корыстный мотив, являясь элементом субъективной стороны убийства из корыстных побуждений, не характеризует направленности действия на хищение имущества.

Разбой, повлекший причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшего, свидетельствует лишь об использовании преступником способа для достижения цели, но не означает, что он достиг ее. Для достижения цели завладения имуществом виновный в разбое должен совершить еще и другое действие хищение имущества, т.е. осуществить посягательство на отношения собственности. При убийстве из корыстных побуждений способ действия исчерпывается посягательством на личность (жизнь человека), поэтому, при корыстном убийстве как самостоятельном преступлении сама смерть потерпевшего должна принести убийце имущественные выгоды. Эти сами собой приходящие материальные выгоды и являются объективным выражением корыстного мотива, побуждающего преступника к совершению убийства.

Научное понимание корысти применительно к убийству нашло свое отражение в судебной практике Верховных Судов СССР, РСФСР и Российской Федерации. Так, в Постановлении Верховного Суда РФ от 27 января 1999 года «О судебной практике по делам об убийстве», разъяснялось, что корысть при убийстве - это побуждения, направленные на получение всякого рода материальной выгоды (денег, имущества, имущественных прав, прав на жилплощадь и т.п.), либо с намерением избавиться от материальных затрат (уплаты долга, платежа алиментов и др.), либо из иных корыстных побуждений.

В действующем постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 января 1999 года «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» указывается (п. 11) на то, что по п. «з» ч. 2 ст.105 УК РФ (убийство из корыстных побуждений) следует квалифицировать убийство, совершенное в целях получения материальной выгоды для виновного или других лиц (денег, имущества или прав на его получение, прав на жилплощадь и т.п.) или избавления от материальных затрат (возврата имущества, долга, оплаты услуг; выполнения имущественных обязательств, уплаты алиментов и др.).

Это положение закона, как отмечается в юридической литературе, исходит из реальных жизненных ситуаций, при которых формирование корыстного мотива в качестве осознанного побуждения к достижению определенной цели возникает и обусловливается самыми различными предметами внешнего мира, это может быть имущество самого различного характера, право на жилплощадь или наследство убитого, часть денежных средств из состава алиментов при наличии цели уклонения от их уплаты и другое.

Вопрос о предметном содержании мотива и цели убийства в науке российского уголовного права решается неодинаково. Профессор Н.И. Загородников указывает, что «при убийстве часто вырисовывается сходство мотива и цели, так как они обычно формируются под воздействием одних и тех же эмоций. Так, при убийстве по корыстным мотивам побудительной причиной к совершению преступления и целью будет стремление к наживе». На возможность совпадения мотива и цели при убийстве указывает и С.В. Бородин. Например, лицо, совершая убийство по корыстному мотиву, стремится к достижению корыстных целей. Иного мнения придерживается Н.Ю. Семернева, указывая, что, «имея один общий мотив, корыстные убийства различаются между собой по цели, то есть по тому мысленному результату, к достижению которого стремится преступник».

Действующее уголовное законодательство расширило число убийств из корыстных побуждений дополнением уточняющего характера (убийство по найму, а равно сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом). На практике и в научной литературе убийство по найму называют заказным. С.В. Бородин указывает на значительное возрастание их числа за последние годы. Рост заказных убийств пришелся на 90-е годы XX века. По данным некоторых исследователей, в России ежегодно такие убийства составляли 500-600 преступлений. Преобладающим для такого убийства является корыстная мотивация содеянного. Если корыстные побуждения для исполнителя являются преобладающими и деяние совершается за имущественное вознаграждение, то заказчик может руководствоваться и иными мотивами, к примеру, месть за причиненную обиду, служебная солидарность, устранение конкурента в определенной сфере общественной жизни.

Мотивация заказных убийств сложна и разнопланова и не сводится только к корысти. В постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 января 1999 года «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» указывается на то, что как убийство по найму надлежит квалифицировать убийство, обусловленное получением исполнителем преступления материального или иного вознаграждения. Лица, организовавшие убийство за вознаграждение, подстрекавшие к его совершению или оказавшие пособничество в совершении такого убийства, несут ответственность по соответствующей части ст. 33 и п. «з» ч. 2 ст.105 УК РФ.

Как сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом следует квалифицировать убийство в процессе совершения указанных преступлений. Содеянное в таких случаях квалифицируется по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ в совокупности со статьями УК РФ, предусматривающими ответственность за разбой, вымогательство или бандитизм.

Таким образом, разбой и убийства из корыстных побуждений следует отличать по объектам посягательства и субъективной стороне. Разбой, сопряженный с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего, посягает на два объекта: отношения, обеспечивающие жизнь и здоровье человека, и отношения собственности, а убийство из корысти лишь на один объект - отношения, обеспечивающие жизнь человека. Умыслом виновного в разбое охватывается и посягательство на жизнь человека и хищение имущества, в то время как при корыстном убийстве умысел охватывает лишь посягательство на личность, в результате которого убийца стремится приобрести любые материальные выгоды любым способом, но не путем хищения имущества.

Заключение

Обобщая изложенное в выпускной квалификационной работе можно сделать следующие выводы: под убийством в законодательстве РФ на текущий момент понимается  предусмотренное Особенной частью Уголовного кодекса, умышленное деяние, посягающее на жизнь другого человека и причиняющее ему смерть, когда объектом посягательства является только жизнь человека.

Для правильной квалификации убийства следователю или судье для вынесения решения о виновности подозреваемого и привлечения его к ответственности необходимо знать все факты и обстоятельства совершенного преступления, т.к. даже самый несущественный, на первый взгляд, момент в итоге может оказаться таким обстоятельством, которое в конечном итоге может привести к отмене приговора. Чтобы этого не произошло, практическому работнику необходимо всесторонне и полно исследовать собранные по делу доказательства, не пренебрегать никакими из них, какими бы незначительными они не показались.

Изъян нашего уголовного законодательства в том, что оно слишком большую роль, на мой взгляд, уделяет субъективной стороне преступления.

Однако не так гладко обстоят дела и с признаками, характеризующими потерпевшего, в частности, п. «в» ч. 2 ст.105 УК РФ – убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии. Судебная практика к таковым приравнивает и состояние сна. Пленума Верховного Суда РФ прямо не предусматривает в качестве беспомощного состояния сон потерпевшего, однако говорит, что беспомощность будет иметь место тогда, когда человек в силу психического или физического состояния не может защитить себя. Данное положение можно трактовать двояко, однако, как упоминалось выше, автор этих строк не согласен с тем, чтобы сон жертвы указывал на ее беспомощное состояние.

В связи с чем, в работе предложено внести изменения в пункт 7 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 января 1999 г. «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)», изложив его в следующей редакции: «По п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ (убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии) надлежит квалифицировать умышленное причинение смерти потерпевшему, осознающему характер угрожающей ему опасности, но неспособному в силу физического или психического состояния защитить себя, оказать активное сопротивление виновному, который не только понимает это обстоятельство, но и рассчитывает на него». Такое толкование данного квалифицирующего обстоятельства больше соответствует  и сложившейся судебной практике.

Много проблемных аспектов было выявлено при квалификация действий субъекта, причинившего смерть беременной женщине, ошибочно полагавшего, что она не является беременной, по ч. 1 ст. 105 УК РФ требует, на наш взгляд, некоторых уточнений. Это связано с тем, что применять п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ при оценке посягательства на жизнь беременной женщины, ошибочно принятой за небеременную, не представляется возможным. Это связано с наличием субъективного признака квалифицированного убийства - признака заведомости. Высшая судебная инстанция, рекомендовавшая квалифицировать действия лица, убившего небеременную, но ошибочно считавшего, что потерпевшая беременна, по ч. 1 ст. 105 УК РФ, фактически не приняла во внимание признак заведомости, но учла последствия в виде смерти небеременной женщины.