Права в римском частном праве

Это предположение, что  владеющий вещью имеет волю владеть  ею на себя, может быть, однако, опровергнуто особым доказательством противного. В спорных случаях обращаются к основанию приобретения владения, к его causa. Второй (объективный) момент владения в первоначальном своем значении представлял физическое соприкосновение лица с вещью, материальное или телесное проявление господства и власти над ней. В отношении движимых вещей это был захват и держание их рукой - manu capere, tenere, в отношении же земельных участков, кроме вступления на участок, оседания и освоения (stare и sedere), также - отграничение земельных участков от соседних или принятие мер по их охране, так называемый custodia.

Владение, как внешнее  материальное отношение господства лица над вещью, представляет наглядное проявление права собственности.

В этих случаях оно  выступает, как соединенное с  собственностью; владеющий собственник, осуществляющий свои права и полномочия, является типичной фигурой оборота, охраняемой правом. Как будет показано в главе о праве собственности, владение является образующим признаком возникновения, осуществления, прекращения и защиты права собственности, почему иногда на практике оба понятия смешиваются, что, конечно, недопустимо с юридической точки зрения.

Владение может появляться вне всякой связи с правом собственности и быть даже его нарушением. Римские юристы говорили даже, что собственность не имеет ничего общего с владением. Лицо, приобретшее каким-либо образом чужую вещь, будет отвечать перед собственником, как владеющий несобственник.

Тем не менее, римское  право охраняло, и владение само по себе и не допускало произвольных его нарушений, независимо от оснований  его возникновения. Владельческое  отношение признавалось правовым и  охранялось преторскими интердиктами, что приводило иногда к тому, что ими пользовались лица, неправомерно установившие свое владение. Поэтому юристы-классики нередко отделяли владение и противопоставляли его собственности, рассматривая его, как особое правоотношение, независимое от собственности, и охраняемое особыми облегченными средствами защиты.

 

 

 

 

 

 

 

2.2. Виды владения.

 

Римские юристы различали  несколько видов владения.

Цивильное владение - possessio civilis. Начало цивильному владению было заложено еще до издания законов XII таблиц, которым уже известны особые сроки для обращения владения в право собственности, для приобретения права собственности по давности владения. В древнейшем праве от цивильного владельца требовалось, чтобы он был самостоятельным лицом. Если он располагал имущественной дееспособностью и проявил в отношении своего владения требуемые элементы намерения и фактического господства, то получал для защиты и охраны его владельческие интердикты.

Главным случаем цивильного владения являлось владение patrisfamilias собственно на себя, на свое имя, причем уверенности в своем праве собственности не требовалось. Бывали и случаи, когда даже явно неуправомоченные лица, как вор и грабитель, считались лицами, владеющими для себя и защищались, как таковые. Подвластные осуществляли corpus владения для домовладыки, кто бы он ни был и хотя бы он даже не знал об этом.

Посредственное владение. Владению римляне противополагали  нахождение вещи во владении, держание ее. Это было фактическое осуществление  владения за других лиц на почве экономической зависимости от них: это было naturalis possessio.

Оно не признавалось владением  и характеризовалось как держание, т.е. хотя это и было фактическое  воздействие на вещь, но без признания  правом за держателем воли владеть  вещью на себя. Такое отношение выражало противоречие интересов обеспеченных и необеспеченных слоев свободного гражданства. Существовал ряд безвозмездных договоров, в силу которых одни лица осуществляли для других владение, которое по усмотрению последних, как настоящих господ владения, могло быть прекращено в любой момент. Так, давший поручение относительно вещи (мандат) или отдавший вещь на хранение (депозит) или предоставивший вещь в пользование (ссуда), могли в любой момент взять обратно свое поручение, потребовать возвращения сданной на хранение или ссуженной вещи. Для римского права поверенный (мандатарий), поклажеприниматель (депозитарий) и ссудоприниматель (коммодатарий) представлялись простыми держателями - они были экономически и социально слабейшими (например, вольноотпущенники сравнительно с патронами). Они владели «для других».

Так развивалось представление  о посредственном владении. При этом, однако, посредники считались только держателями, те же, для кого они  служили посредниками в осуществлении  владения, признавались владельцами. Отношение держания укрепилось в обороте и было распространено и на возмездные договоры найма земли, жилищ, движимых вещей, а также на случаи предоставления пожизненного пользования на такие же объекты. За перечисленными категориями держателей признавалось право извлечения плодов и пользования, но всегда с оговоркой - по воле собственника.

Преторское владение. Практика претора предоставляла  еще до истечения срока давности владельцу защиту интердиктами владение приводило к интердиктам. В итоге развития эта защита предоставлялась всякому, кто осуществлял фактическое господство над вещью, при наличии обоих элементов владения - animus и corpus possidendi. Таким считалось всякое владение на себя, осуществляемое не только лично и непосредственно, но и через управляющих, держателей и других посредников.

Различие правомерного и неправомерного владения имело  двоякий смысл. Первое признавалось при наличии какого-либо юридического основания и противополагалось  владению неправомерному, лишенному  всякого юридического основания, как у вора или грабителя. В другом смысле считалась неправомерным владением лишь в тех случаях, когда оно осуществлялось кем-либо неправомерно, злоумышленно или порочно, вопреки воле предшествующего владельца - «порочное владение». Сюда относились случаи, когда владение отнималось у предшествующего владельца насильственно или тайно или удерживалось, несмотря на требование возврата, прекаристом.

Владение неправомерное  могло быть одновременно недобросовестным, а именно, если владелец знал или должен был знать о неправомерности своего владения, или добросовестным, если он не знал и не должен был знать об этом.

Римское право знало, однако, и таких держателей, которые  в собственных интересах охранялись путем интердиктной защиты. Владение как бы раздвоилось: одни владели для давности, другие для защиты. Сюда относились: 1. Залоговые кредиторы, как правило, принадлежавшие к классу землевладельцев и ростовщиков, получавшие до уплаты долга вещи должника в залог, рассматривались, как юридические владельцы, хотя хранили вещи для залогодателя. По уплате обеспеченного залогом долга, они обязаны были вернуть вещь, находившуюся в их временном владении, по принадлежности. 2. Пережитком прежних аграрных отношений было признание юридическим владельцем того, кто владел вещью прекарно, до востребования. Основания, по которым защищалось прекарное владение, являвшееся по существу простым держанием, не могут считаться выясненными. 3. Юридическими владельцами считались также и секвесторы, т.е. лица, которым отдавались на хранение предметы, по поводу которых велся судебный спор. Очевидно, основанием предоставления таким лицам владельческой защиты служила неизвестность (до решения спора о вещи), для кого держит секвестор спорную вещь, и кто должен считаться ее владельцем.

 

 

 

 

3. Способы прекращения  обязательств в римском праве

3.1. Соответствие  способа прекращения обязательства  способу его возникновения.

 

Обязательство прекращается, или обязательство погашается различными способами, из которых главным считалось  исполнение (платеж). Обязательство прекращается главным образом исполнением (платежом) того, что причитается.

Понятие solutio, solvere проделало  любопытную эволюцию в римском праве. В древнейшую эпоху это означало развязывать должника от сковывавших  его цепей, затем освобождение должника, от подчинения его личности должнику.

Затем solvere приобретает  значение исполнять, передать предмет  обязательства. Раб или вещь были obligati, связаны, они стали solutio. Таким  образом solutio стало равнозначуще с satisfactio (удовлетворение).

Однако в наиболее архаических типах обязательств слова obligatio и soluto сохранили свой первоначальный, буквальный смысл. Соответствие старинной obligatio на начальном моменте обязательства  и solutio на его конечном моменте дошло  до нас в древнем виде кабального займа - nexum. По определению юриста, верховного жреца Квинта Муцин Сцеволы (ок. 100 г. до н.э.), nexum заключается путем меди и весов с целью обязать себя. Таким же способом, т.е. при помощи меди и весов, происходит освобождение кабального - nexi liberatio.

Гай нам рассказывает: «Есть такой вид образного  платежа (imaginaria solutio) при помощи меди и весов; этот способ, вообще, принят в определенных случаях, когда долг возник, с применением меди и весов».

Становится понятным, что в стабилизированные юридические правила, отлившиеся в ходячие афоризмы традиционного права, вошли такие изречения: нет ничего более естественного, чем то, что каким способом было связано, таким и нужно развязать.

А потому словесное обязательство  прекращается словесно, а обязательство, основанное на голом соглашении, развязывается противоположным соглашением.

Выработалось противопоставление: какими способами мы вступаем в обязательство, соответственно обратными мы освобождаемся.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

3.2. Исполнение  обязательства.

 

Обязательство может  быть исполнено не только должником, но и любым лицом, даже без ведома и согласия должника. В источниках нет прямого указания на то, что  строго личные обязательства должны быть исполнены только должником.

Это объясняется тем, что такая область права, как наем труда свободных людей, в рабовладельческом Риме играла сравнительно незначительную роль. Платить нужно кредитору или кому он прикажет, или опекуну, попечителю, доверенному, наследнику, рабу-управляющему. Своеобразное положение занимало лицо, субсидиарно (подсобно) управомоченное на получение платежа, т.е. solutionis causa adiectus - лицо, добавленное для целей платежа.

Источники подробно останавливаются  на вопросе о платеже, сделанном  при наличии нескольких долгов. Право  засчитать плату за тот или иной долг предоставляется должнику, а при отсутствии его указаний - кредитору, а на случай, если ни одна из сторон об этом не позаботилась, устанавливается очередность долгов данного должника, подлежащих погашению: сначала проценты, затем капитальная сумма; сначала долги, созревшие для принудительного взыскания, потом другие; сначала долги, по которым присуждение угрожает бесчестьем или штрафной санкцией, потом другие; сначала обеспеченные залогом, затем необеспеченные и т.д.

Частичную уплату кредитор не обязан принимать. Если кредитор требует десять денежных единиц, то его нельзя принудить принять предлагаемые должником пять и судиться об остальном. Таким же образом, если кредитор виндицирует поместье, то он вправе отвергнуть частичное добровольное исполнение, предпочитая судиться обо всем. Так обстояло дело в классическую эпоху при Юлиане, когда обязательство рассматривалось как нечто целое, погашение которого строго соответствует его возникновению.

Позднее, в Византии, этот ригоризм смягчается и должнику дается возможность освободиться хотя бы от части долга: представляется более человечным побудить истца принять то, что предлагают. Здесь все смягчено: вместо ригоризма - византийская «гуманность»; здесь речь идет не о том, чтобы принудить кредитора к принятию, а о том, чтобы его побудить.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

3.3. Замена исполнения (datio in solutum).

 

По общему правилу  исполнение должно в точности соответствовать  обязательству. Без согласия кредитора  нельзя ему платить одно вместо другого. Но с согласия кредитора можно платить aliud pro alio. Таким образом, перед нами замена исполнения, его суррогат, datio in solutum, буквально - дача в уплату. Чаще всего это происходит в виде res pro pecunia soluta - уплата вещи вместо денег; такой вещью в Риме был в особенности земельный участок.

Источники в достаточной  мере свидетельствуют о том, что  институт datio in solutum продиктован экономической  необходимостью, выросшей на почве  тяжелых условий плохо организованного  земельного кредита в обстановке падающей доходности рабовладельческого хозяйства.

Кредитор и здесь, как  в более примитивном кабальном nехum, играет командную роль. Без  его согласия datio in solutum невозможно, а если его согласие дано, то юристы спорят, погашается ли обязательство, как думают сабинианцы, или оно, продолжая существовать, может быть отпарировано возражением должника о недобросовестном предъявлении требования, как думают прокульянцы. И все же datio in solutum явилось в тогдашних условиях некоторым облегчением для обеих сторон. Ко времени Юстиниана экономическая база, на почве которой вырос этот институт, совершенно ясна.

В новеллах Юстиниана  описывается положение разорившихся землевладельцев, которые задолжали  кредиторам деньги, но денег для  уплаты не имеют, а располагают недвижимостью, на которую трудно найти покупателей, между тем как кредиторы настаивают на уплате наличными. Экономическая борьба ростовщиков-заимодавцев и землевладельцев-должников получает юридическое выражение в столкновении требования денежной solutio с предложением земельной datio in solutum.

При Юстиниане вводится закон, в силу которого кредитор обязан принять в уплату недвижимое имущество  вместо денег. Цепь развития замкнута: на пороге datio in solutum стоит положение: против воли кредитора уплатить одно вместо другого невозможно. В последнем звене развития кредитор принуждается получить в возврат денег недвижимое имущество.