Деловая риторика и культура речи

Наиболее разнообразны и  индивидуальны описания в художественном произведении. Их структура, используемые средства определяются не только предметом  речи, жанром, функцией в тексте, но и творческой манерой автора и т.д.

Вместе с тем в любом  описании необходимо следить за тем, чтобы характеристика объекта речи соответствовала конкретной авторской  задаче, была полной и точной, выделяемые детали отражали существенные признаки объекта. Самое главное - уметь выделить то свойство предмета, которое и  делает его таковым. А потом использовать это свойство как стержень всей речи о предмете. При описании следует  избегать излишней детализации, повторов и случайных, несущественных характеристик 
3.2. Текст-повествование и его виды

Повествование, в отличие  от описания, представляет собой изображение  событий или явлений, совершающихся  не одновременно, а следующих друг за другом или обусловливающих друг друга. Самый, по-видимому, краткий в  мировой литературе образец повествования - знаменитый рассказ Цезаря: «Пришёл, увидел, победил». Он ярко и точно  передаёт суть повествования - это рассказ  о том, что произошло, случилось.

Повествование раскрывает тесно  связанные между собой события, явления, действия как объективно происходившие  в прошлом. Именно поэтому главное  средство такого рассказа - сменяющие  друг друга и называющие действия глаголы прошедшего времени совершенного вида. Предложения повествовательных  контекстов не описывают действия, а повествуют о них, то есть передают самое событие, действие.

Повествование теснейшим  образом связано с пространством  и временем. Обозначение места, действия, название лиц и не лиц, производящих действия, и обозначение самих  действий - это языковые средства, с  помощью которых ведётся повествование.

Стилистические функции  повествования разнообразны, связаны  с индивидуальным стилем, жанром, предметом  изображения. Повествование может  быть более или менее объективированным, нейтральным, или, напротив, субъективным, пронизанным авторскими эмоциями.

Одной из объективированных  разновидностей повествования является сообщение, распространённое в средствах  массовой информации. В качестве примера  можно привести статью «Террорист с  отвёрткой захватил поезд» из газеты «Комсомольская правда»:

В пять утра третий вагон  поезда Владивосток-Новосибирск мирно  спал. А в одном купе уже развернулись настоящие боевые действия. Когда  состав подходил к станции Зима, один из пассажиров разбудил троих  соседей и объявил, что взял их в заложники. Для убедительности погрозил отвёрткой. 40-летний иркутянин-попутчик попытался было сопротивляться, но захватчик ткнул его отверткой. Остальные тут же притихли. А террорист  тем временем выдвинул свои требования.

Через закрытую дверь он прокричал, что хочет передать нечто  важное для ФСБ. Чекистов в поезде не оказалось, но на станции Зима состав поджидали сотрудники линейного  отдела милиции. Из вагона эвакуировали сонных пассажиров. С захватчиком  в течение двадцати минут пытались вести переговоры. Но мужчина вёл  себя неадекватно. Нервничал, угрожал. Оперативники стали опасаться за жизнь заложников. И тогда старший  наряда сопровождения - прапорщик милиции - открыл огонь. От полученного ранения террорист скончался на месте.

Спустя час поезд благополучно отправился по маршруту. Расследованием инцидента занимается Нижнеудинская транспортная прокуратура. Возбуждено уголовное дело по статье 206 УК «захват заложников».

 

Примером субъективного  повествования может служить  рассказ героя повести А.С. Пушкина  «Выстрел» о дуэли с графом. Повествование ведётся от первого  лица, все события пропущены через  авторское восприятие. Сильвио невольно концентрирует внимание на тех ключевых моментах, которые произвели на него особое впечатление, задели самолюбие, оскорбили и т.д.:

Это было на рассвете. Я стоял  на назначенном месте с моими  тремя секундантами. С неизъяснимым нетерпением ожидал я моего приятеля. Я увидел его издали. Он шёл пешком, с мундиром на сабле, сопровождаемый одним секундантом. Мы пошли к  нему навстречу. Он приближался, держа  фуражку, наполненную черешнями. Секунданты отмерили нам двенадцать шагов. Мне  должно было стрелять первому: но волнение злобы во мне было столь сильно, что я не понадеялся на верность руки и, чтобы дать себе время остыть, уступал ему первый выстрел; противник  мой не соглашался. Положили бросить  жребий: первый нумер достался ему, вечному любимцу счастия. Он прицелился и прострелил мне фуражку. Очередь была за мною. Жизнь его наконец была в моих руках; я глядел на него жадно, стараясь уловить хотя одну тень беспокойства... Он стоял под пистолетом, выбирая из фуражки спелые черешни и выплёвывая косточки, которые долетали до меня. Его равнодушие взбесило меня. Что пользы мне, подумал я, лишить его жизни, когда он ею вовсе не дорожит? Злобная мысль мелькнула в уме моём. Я опустил пистолет. «Вам, кажется, теперь не до смерти, - сказал я ему, - вы изволите завтракать; мне не хочется вам помешать...». - «Вы ничуть не мешаете мне, - возразил он, - извольте себе стрелять, а впрочем как вам угодно: выстрел ваш остаётся за вами; я всегда готов к вашим услугам». Я обратился к секундантам, объявив, что нынче стрелять не намерен, и поединок тем и кончился.

При всём разнообразии конкретных текстов-повествований, можно выделить некоторые наиболее типичные способы  построения такого типа текстов.

Риторики предлагают рассказчику  несколько типичных схем повествования.

1. Начало повествования. Возможны варианты:

· обращение к адресату:

Знаете ли вы, что такое украинская ночь?.. (Гоголь);

· общая мысль рассказа:

В наши смрадные дни даже в тиши меррекюльских песков никуда не уйти от гримас и болячек родной политики (Лесков);

· общепринятая истина, высказанная  в афористической форме:

Тяжело порою быть русским человеком (Тэффи);

· место, время, действующее лицо:

В очень древние годы, стародавние, был в некотором  незнатном царстве премудрый  король по имени Доброхот (Лесков).

Середина повествования. Структура самого повествования  может быть различной. Можно следовать  естественному порядку событий. Можно начать с некоторого необычного, яркого момента, которое было не в  начале, а в середине или в конце  события и т.д. (ср. композицию романа М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени»).

· Конкретная композиция зависит  от конкретных задач, которые ставит перед собой автор. Но в любом  случае риторики рекомендуют «нагнетать»  степень заинтересованности адресата, продвигаясь к кульминации истории, которая и завершает середину повествования.

3. Конец повествования  обычно содержит развязку истории.  Она, по рекомендации риторик,  должна быть рассказана так,  чтобы соответствовать началу  и середине. После развязки может  следовать «нравственная мысль», или вывод из всего повествования  (ср. мораль басен).

Таким образом, при составлении  собственных рассказов необходимо соблюдать определённые правила. Наиболее общепринятыми из них являются следующие:

· простота;

· ясность;

· краткость;

· правдоподобие;

· постепенное нарастание «интереса» до кульминации и развязки в заключении.

3.3. Тексты-рассуждения и их виды

Рассуждение имеет своей  целью выяснить какое-либо понятие, развить, доказать или опровергнуть какую-либо мысль. С логической точки  зрения рассуждение - это цепь умозаключений  на какую-либо тему, изложенных в последовательной форме. Рассуждением называется и ряд  суждений, относящихся к какому-либо вопросу, которые следуют одно за другим таким образом, что из предшествующих суждений необходимо вытекают другие, а в результате мы получаем ответ  на поставленный вопрос.

Классический вид умозаключения  представляет собой следующие логические операции:

Все гориллы - приматы.

Все приматы - позвоночные.

Все гориллы - позвоночные.

В риторике речь-рассуждение  получила название «хрия». Структура  классической (строгой) хрии состоит  из восьми последовательных частей:

1. Приступ, в котором,  как писал М.В. Ломоносов, «похвален  или описан должен быть тот,  кто речь сказал или дело  сделал, что соединяется с темой хрии».

2. Парафразис, или экспозиция, то есть, по словам М.В. Ломоносова, «изъяснение темы через распространение».

3. Причина, достаточная  для доказательства тезиса. Причин может указываться несколько.

4. Противное, то есть  указание на контраргументы (если это не так, то...).

5. Подобие, которым изъясняется и подтверждается тема.

6. Пример.

7. Свидетельство, в котором  обычно используется ссылка на авторитет.

8. Заключение, в котором  приводится цитата, афоризм или  даётся собственный вывод.

Схема хрии может быть более  свободной: слегка меняться последовательность частей, некоторые из них могут быть вообще опущены.

Примером почти строгой  хрии (с пропуском примера и  свидетельства) может служить одна из «Тускуланских бесед» Цицерона на тему: «Не стоит бояться смерти (Сократ)».

Некогда Сократ, обвинённый в смертном преступлении, и от защитника  отказался, и перед судьями не угодничал, а держался вольного упорства (порождённого высокостью души, а отнюдь не гордынею!) ...Наконец, уже почти со смертоносной чашею в руке, разговаривал он так, словно ему угрожала не бездна смерти, а восхождение в небеса [1. Приступ].

Рассуждал и говорил он об этом так. Два есть пути. Два есть пути, две дороги для душ, отходящих от тел [2. Разъяснение темы].

Кто пятнает себя людскими пороками, впадает в ослепляющие  похоти и оттого или оскверняет пороком  или нечестием свой дом, или затевает неискупимые коварства и насилия  против своего государства, у тех  дорога кривая, уводящая их прочь от сонма богов. А кто сохранил себя чистым и незапятнанным, меньше всех занимался делами телесными и всегда был от них отрешён, тот и в людском теле вёл жизнь, подобную богам, и такие люди находят возвратный путь туда, откуда пришли [3. Причина-довод].

При том вспоминает он лебедей, которые недаром посвящены Аполлону, потому что, видимо, получили от него дар  предвиденья: как они, предчувствуя, что в смерти - благо, умирают с  наслаждением и песнею, - так пристало умирать всем, кто добр и учён [4. Подобие].

В этом не приходится сомневаться - лишь бы не случилось с нами в  наших рассуждениях о душе то, что  часто бывает, когда смотришь на заходящее солнце и на этом совсем теряешь зрение; так и острота  ума, обращённая на самое себя, порой  притупляется, и поэтому мы утрачиваем зоркость наблюдения [5. Противное].

Так носится наш разум, как ладья в бескрайнем море, среди  сомнений, подозрений, многих колебаний и страхов [8. Заключение].

Рассуждение (хрия) - один из приёмов риторики. Но этот тип речи встречается не только там. Тексты-рассуждения  можно обнаружить во всех функциональных стилях, причём они весьма разнообразны по конкретным проявлениям. Так, разновидностями  рассуждений являются всякого рода определения, в которых определяемое понятие соотносится с ближайшим  родом, к которому оно принадлежит, и указывается на характерные  признаки, отличающие данное понятие  от других, принадлежащих к этому же роду (видовые отличия):

Фигуры речи - это особые формы синтаксических конструкций [родовая принадлежность], с помощью  которых усиливается выразительность  речи, усиливается её воздействие  на адресата [видовые отличия от других синтаксических конструкций].

Определение раскрывается, развивается в объяснении. И нередко  определение сопровождается объяснением. Продемонстрируем это на примере  объяснения термина «риторический  вопрос», следующего за его определением:

Риторический вопрос есть риторическая фигура выделения смысловых  центров речи [определение]. Риторический вопрос в строгом смысле слова  должен содержать в себе утверждение  или отрицание и не требовать  от адресата ответа, а, точнее, подразумевать  однозначный ответ, подсказывать его слушателю [объяснение].

Безусловно, основная сфера  использования текстов-рассуждений - научный стиль (например, теорема  и её доказательство). И это вполне естественно, поскольку именно там  приходится чаще всего доказывать, развивать, утверждать или опровергать какую-либо мысль.

Но весьма распространены рассуждения и в художественной речи, например, в философской, психологической  прозе. Достаточно вспомнить знаменитые философские размышления Л.Н. Толстого о причинах исторического развития в эпопее «Война и мир»:

Для человеческого ума  недоступна совокупность причин явлений. Но потребность отыскивать причины  вложена в душу человека. И человеческий ум, не вникнувши в бесчисленность и сложность условий явлений, из которых каждый отдельно может  представляться причиною, хватается  за первое, самое понятное сближение  и говорит: вот причина. В исторических событиях (где предметом наблюдения суть действия людей) самым первобытным  сближением представляется воля богов, потом воля тех людей, которые  стоят на самом видном историческом месте, - исторических героев. Но стоит  только вникнуть в сущность каждого  исторического события, то есть в  деятельность всей массы людей, участвовавших  в событии, чтобы убедиться, что  воля исторического героя не только не руководит действиями масс, но сама постоянно руководима. Казалось бы, всё равно, понимать значение исторического  события так или иначе. Но между человеком, который говорит, что народы Запада пошли на Восток, потому что Наполеон захотел этого, и человеком, который говорит, что это свершилось, потому что должно было свершиться, существует то же различие, которое существовало между людьми, утверждавшими, что земля стоит твёрдо и планеты движутся вокруг неё, и теми, которые говорили, что они не знают, на чём держится земля, но знают, что есть законы, управляющие движением и её, и других планет. Причин исторического события - нет и не может быть, кроме единственной причины всех причин. Но есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами. Открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешимся от отыскиванья причин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движения планет стало возможно только тогда, когда люди отрешились от представления утверждённости земли.