Роль этнических стереотипов в межличностном восприятии

Особенность этнического  стереотипа как социально-психологического феномена определяет и набор выполняемых  им функций. Тэджфел выделяет две  функции стереотипа на индивидуальном и две – на групповом уровне. К индивидуальному уровню относятся: 1) когнитивная (схематизация, упрощение) и 2) ценностно- защитная (создание и сохранение положительного «Я-образа»). К социальному –

3) идеологизирующая (формирование и сохранение групповой  идеологии, объясняющей и оправдывающей  поведение группы) и 4) идентифицирующая

(создание и сохранение  положительного группового «Мы-образа). (Шихирев,

1999). Уже неоднократно  отмечалось, что стереотипы служат  для упрощения межэтнической  дифференциации и «экономии»  восприятия в этноконтактных  ситуациях. Их роль также заключается  в объяснении-оправдании (с позиции  интересов собственной группы) отношений  между этническими группами, конкретной  этноконтактной ситуации или  собственного поведения по отношению  к членам иноэтнических групп.  Вместе с тем, этнический стереотип  отражает стремление людей к  сохранению и укреплению позитивной  этнокультурной идентичности, играя  важную социальную роль как  фактор консолидации и фиксации  этнической группы. Как отмечает  Г. Солдатова, «этнические стереотипы  – это когнитивные инструменты  поддержания оптимальной проницаемости  этнических границ. Оптимальность  состоит в том, что плотность  этнических границ, с одной стороны,  должна быть не меньше, чем  это требуется для сохранения  группы как самостоятельного  и целостного этнокультурного  образования. С другой – не  больше, чем это необходимо для  непрекращающегося взаимодействия  между разными народами» (Солдатова, 1998).

 Этот же процесс  описывает Н. Лебедева в своем  исследовании адаптации русских  переселенческих групп в Азербайджане: в условиях такого тесного  контакта двух различных культур  отмечается стремление одной  к максимальному сближению при  резкой активизации в другой  консолидирующих и защитных механизмов, выражающихся в увеличении социальной  дистанции, «разведении» статусов  и усилении негативной окраски  стереотипов. Этот процесс, по  мнению

 Лебедевой, «является  единым социально-психическим механизмом, способствующим сохранению целостности  и специфичности этнической общности  в условиях тесного и активного  взаимодействия с иной этнокультурной  средой»

(Лебедева, 1989). Важно  отметить, что «в условиях роста  межэтнической напряженности функция  этнических стереотипов по защите  позитивной этнической идентичности  гипертрофируется. Они трансформируются  и делают этнические границы  более плотными» (Солдатова, 1998). 

Главные выводы исследований в области социального стереотипа были суммированы Г. Тэджфелом в  виде следующих шести положений:

1. Люди с легкостью  проявляют готовность характеризовать  обширные человеческие группы (или  «социальные категории») недифференцированными,  грубыми и пристрастными признаками.

2. Такая категоризация  стремится оставаться совершенно  стабильной в течение очень  длительного периода времени.

3. Социальные стереотипы  в некоторой степени могут  изменяться в зависимости от  социальных, политических или экономических  изменений, но этот процесс  происходит крайне медленно.

4. Социальные стереотипы  становятся более «отчетливыми»  и враждебными, когда возникает  социальная напряженность между  группами.

5. Они усваиваются  очень рано и используются  детьми задолго до возникновения  собственных мнений о тех группах,  к которым они относятся.

6. Социальные стереотипы  не представляют большой проблемы, когда не существует явной  враждебности в отношениях групп,  но их в высшей степени трудно  модифицировать и управлять ими  в условиях значительной напряженности  и конфликта (Лебедева, 1999). 

Остается открытым вопрос, существует ли прямая зависимость  между содержанием этнических образов  и фактическими действиями или поступками по отношению к членам других этнических групп. Эта проблема была обозначена еще в 1934 г. классическим экспериментом  Ла-Пьера, суть которого состояла в  исследовании несоответствия установок  и реального поведения. Объективное  наличие этнического стереотипа у владельцев гостиниц, проявленное  в их письменном отказе поселить у  себя китайских гостей, не отразилось на реальном поведении (что, однако, могло  объясняться превалированием в  конкретный момент интересов финансовой выгоды над этническими предрассудками). Р. Минардом было выявлено противоречие между поведением белых в процессе совместной работы в шахте и в  свободное время. Эмпирически выявленные у белых расовые предрассудки «не работали» под землей и  наоборот, определяли реальное поведение  «на земле» (Солданова, 1998). 

Результаты многочисленных исследований показывают, что установки  преломляются через сложную совокупность факторов всех трех уровней

(общества, группы  и личности), выступающих в качестве  «буфера» между содержанием сознания  и поведением. Тем не менее,  по мнению некоторых ученых, вполне  адекватно проводить параллель  между сознательными действиями  и этническими стереотипами в  связи с интенциональным характером  последних.

 Как отмечает  Г. Солдатова, способы защиты  групповой идентичности чаще  предполагают не агрессивные  формы выражения отношения к  иноэтническим группам, а скорее  когнитивное искажение: «Чем выше  уровень межэтнической напряженности,  тем сильнее искажены и неадекватны  установки, и тем чаще они  как «действия сознания» совпадают  с реальными поступками. В условиях  конфликта этническое выступает  на первый план, главным критерием  противопоставления ее участников  оказывается этническая принадлежность»

(Солдатова, 1998). Таким  образом, объективный характер  взаимоотношений между этническим  группами придает ту или иную  окраску и направленность стереотипам:  при ухудшении межнациональных  отношений этнические стереотипы  приобретают негативный аффективный  заряд, отмечается рост неадекватности  и упрощенности их когнитивного  содержания, что, в свою очередь,  способствует воплощению установок  в реальное поведение. 

С открытия «парадокса Ла-Пьера» в психологии начинается серия естественных экспериментов  по выявлению этнических стереотипов. Известна, например, техника Бочнера (Bochner), в соответствии с которой в газету дается несколько объявлений о найме квартир от имени представителей различных национальностей. Исследователями фиксируется количество звонков, поступивших по всем объявлениям, что дает возможность сделать вывод о тех или иных этнических предпочтениях у арендодателей. Аналогичен механизм

 «метода потерянных  вещей» и техника «ошибочного  номера» Гартнера

(Gaertner), с помощью  которого проверяется готовность  людей помочь представителям  разных этнических групп при  утере письма или поломке машины.

 Эти методики  позволяют в естественных условиях  определить наличие этнических  стереотипов и предубеждений  у довольно широкого круга  населения, и дают возможность  сделать вывод о доминировании  тех или иных предпочтений  у представителей определенных  социальных слоев (при проведении  параллельного опроса испытуемых). При такой методике исключается  опасность социально желательных  ответов или предвосхищающей  оценки, наблюдаемых при проведении  исследований в лабораторных  условиях. 

Хорошим примером участия  средств массовой информации в проведении этнопсихологического исследования может  служить интерактивный опрос, проведенный  по московскому телевидению в  программе «Времечко» 10 сентября

1999 г. Телезрителям  было предложено ответить на  вопрос «Кого следует выслать  из Москвы: всех евреев, всех лиц  кавказской национальности или  всех бандитов?». Подавляющее  большинство зрителей сочло необходимым  выслать из

 Москвы лиц  кавказской национальности, что  явно демонстрирует этнические

 «предпочтения»  значительной части москвичей.  Интересно отметить определенную  иррациональность и ригидность  этих представлений, демонстрируемую  фактом игнорирования третьего  варианта ответа: «бандиты», таким  образом, признаются менее опасными  и более приемлемыми в качестве  соседей, чем «кавказцы». При проведении  подобного опроса с некоторой  регулярностью можно было бы  проследить динамику в общественном  мнении, предположительно связанную  с изменениями во взаимоотношениях  России и кавказского региона.  Безусловно, выборка отвечающих  на подобный интерактивный опрос  не может считаться достаточно  реперезентативной, но, тем не  менее, использование полученной  информации возможно в качестве  индикатора уровня межэтнической  напряженности и при выдвижении  гипотез в научном исследовании. 

Лабораторное изучение этнических стереотипов начинается в 1933 году в США, когда ученые Д. Катц и К. Брейли предложили студентам  Принстонского университета список личностных характеристик из 84 черт, из которых необходимо было выбрать  по пять наиболее характерных для  десяти этнических групп. Эта методика, получившая название «приписывание  качеств», позволила обнаружить высокую  степень согласия в приписывании определенных черт тем или иным группам. Интересно отметить, что аналогичный  опрос, проведенный в том же университете 30 лет спустя, продемонстрировал  существенные сдвиги в стереотипных представлениях американских студентов. Если в 1933 году 84% учащихся Принстона назвали негров «суеверными», а 75% - «ленивыми», то в

1967 согласованность  ответов существенно снизилась  и проявилась в приписывании  совершенно другого качества: 47% респондентов нашли негров

 «музыкальными» (Haslam, Turner, 1998). Это лишний раз подтверждает  тот факт, что социальные стереотипы, несмотря на свою устойчивость  и ригидность, не являются застывшими  категориями, а способны изменяться  и трансформироваться вслед за  преобразованиями, происходящими в  обществе

(хотя, как уже  отмечалось выше, этот процесс  далеко не линейный и детерминирован  различными факторами на микро-, мезо- и макроуровнях). 

В качестве одной  из распространенных методик по исследованию этнических стереотипов следует  назвать метод свободных описаний: испытуемым предлагается составить  письменные портреты тех или иных национальных групп, после чего с  применением общечастотного анализа  и контент-анализа составляется список наиболее употребимых характеристик. Преимущество этой методики состоит  в том, что описание составляется в свободной форме, что исключает  программирующее влияние заранее  предложенных в списке характеристик. 

Близким к методу свободных описаний является анализ представлений об этнических группах  в литературе и искусстве. Начиная  с 40-х гг. контент- анализ применялся к американской публицистике, немецким кинофильмам, французским журналам и т.д. Но в связи с применением  этого метода неизбежно встает проблема адекватности отражения в художественной литературе и других видах искусства  стереотипов, существующих в обыденном  сознании (Стефаненко,

1998). 

Широко применяется  в этнопсихологии ассоциативный  эксперимент, суть которого состоит  в анализе ассоциативных полей, возникающих, например, на названия цветов или стимулы-этнонимы. Существует также  так называемый

 «цветовой тест  отношения», состоящий из трех  этапов: вначале испытуемому предлагается  сопоставить определенные национальности  с тем или иным цветом, затем  нужно проранжировать цвета в  зависимости от индивидуального  вкуса, а на третьем этапе  требуется выстроить по иерархическому  принципу национальности. Очевидно, что этот последний шаг иллюстрирует  декларируемые предпочтения испытуемых. Чтобы выяснить реальное положение  вещей, необходимо сопоставить  ответы в третьем туре с  результатами первых двух этапов  исследования, где, по мнению авторов  методики, были продемонстрированы  истинные этнические предпочтения. 

Для исследования эмоционально-оценочного компонента этнического стереотипа в отечественной психологии был  разработан диагностический тест отношения

(модификация метода  семантического дифференциала). Создавая  эту методику, авторы исходили  из того, что дифференциация восприятия  этнических групп по шкале  «нравится – не нравится»,  как правило, ведет к тому, что  одни и те же качества, приписываемы  и своей, и другой общности, могут интерпретироваться по-разному,  и добродетель одной группы  рискует превратиться в порок  другой.