Интуиция в гносеологии

Существует  и ряд более обстоятельных  определений, которые как бы синтезируют  указанные аспекты. Среди них  определение: "Творчество – это  духовная деятельность, результатом  которой является созидание оригинальных ценностей, установление новых, ранее  неизвестных фактов, свойств и  закономерностей материального  мира и духовной культуры". Представляется вполне возможным использовать данное, более развернутое определение  в качестве рабочего для выявления  основных свойств творчества вообще. Под последним понимается некий целостный акт, в котором ярко выражена активность сознания творящего. С формально-логической точки зрения понятия "творчество" и "познание" относятся к разряду перекрещивающихся, ибо познание как просто накопление знаний может быть и нетворческим.

Анализ  всей истории познания человеком  внешнего мира указывает на то, что  творчество является высшей формой познавательного  процесса. Но, когда мы анализируем  творчество, мы должны иметь в виду, что оно выступает и как  научное творчество – наивысший  акт научного познания.

Научное познание начинается с процесса преобразования знания. Однако не всякое преобразование знания предполагает получение нового научного знания. И, более того, не всякое научное знание получено как результат  научного творчества. Научное творчество обладает определенной спецификой по отношению к научному познанию. В  результате процесса научного творчества мы получаем принципиально новое  научное знание. Анализируя способы  получения этого нового научного знания, выявив критерий этой принципиальной новизны, мы сможем проследить, каковы функции непосредственного и  интуитивного знания в этом процессе и их качественные различия.

Для того чтобы выделить процесс получения  непосредственного и интуитивного знания из процесса получения знания вообще, следует вновь обратиться к анализу внутренней структуры  познания. Познание представляет собой  единый монолитный процесс отражения  действительности, сложность и многогранность которого выражается в нескольких основных моментах: "От живого созерцания к  абстрактному мышлению, и от него к  практике – таков диалектический путь познания истины".

Это известное  ленинское положение стало общепринятой формулой в современной теории познания. Глубокое содержание, заложенное в  этих словах, адекватно глубине и  неисчерпаемости познавательных возможностей человека. Творческий подход к решению целого ряда гносеологических проблем заключается в дальнейшем углублении, дополнении и применении данного положения, как нельзя более точно отражающего сложнейшую диалектическую взаимосвязь между отдельными элементами познавательного процесса.

Уже живое  созерцание предполагает в известной  степени практическую деятельность и элементы абстрактного мышления, поскольку само живое созерцание предопределяется непосредственным взаимодействием  человека (познавательного субъекта) с внешним миром (объектом). В абстрактном  мышлении человек, оперируя понятиями, опирается на представления о  процессах и закономерностях  действительности, соотнося их с тем  практическим опытом, который накоплен как им, так и обществом в  процессе исторической практики. Иными  словами, абстрактное мышление диалектически  связано с живым созерцанием  как непосредственным отражением предметно-практической деятельности. И, наконец, в практической деятельности человек соотносит  свои представления с теми общими выводами, которые он сформулировал  в процессе абстрактного мышления, т.е. в процессе практической деятельности, используя результаты как чувственного, так и логического познания.

Анализ  сложной диалектической взаимосвязи  моментов познания позволяет сделать  вывод о том, что в живом  созерцании в "снятом виде" есть как  элементы абстрактного мышления, так  и элементы практики. Живое созерцание – это диалектическое единство непосредственного  и опосредствованного. Специфика  непосредственного знания, получаемого  посредством чувственного созерцания, заключается в прямом усмотрении истины без последующего доказательства на данном этапе исследования. Этот особый вид знания выступает в  познании как процесс и как  результат. По-видимому, именно в этом направлении и следует проводить  гносеологический анализ непосредственного знания.

"Одно  и то же объективно конкретное  выступает как исходный пункт  познания – данное в чувственном  созерцании и на более высокой  ступени – как результат в  качестве мысленной конкретности. При этом оказывается, что между  конкретным как исходным пунктом  и конкретным как результатом,  лежит сложный путь познания, состоящий помимо другого в  анализе, разложении первоначально  конкретного и абстрактного определения,  и в синтезе, соединении этих  определений обратно в конкретное. Одновременно полное воспроизведение  объективно конкретного в познающей  голове человека на основе  соотношения анализа и синтеза  возможно потому, что данный процесс  является переработкой созерцания  и представления в понятии".

Это "первоначально  конкретное" определение и предстает  в познании как непосредственное знание, представляющее собой результат  диалектического соотношения осознанной и неосознанной форм отражения. В  результате осознанной "переработки" непосредственного знания получаются различные формы дискурсивного  знания, при неосознанной "переработке" – в ряде случаев интуитивное  знание. Итак, из приведенного положения  К. Маркса логически следует, что  отождествлять непосредственное и  интуитивное знания неправомерно, однако качественные различия этих двух форм знания на этом не исчерпываются.

Человеческое  сознание представляет собой нечто  большее, нежели только осознание. Все  познавательные функции нашего мышления находятся в сфере сознания, но далеко не всегда они осознаются. И  именно неосознанное отражение является основой для получения интуитивного знания.

Цель  познавательных процессов – процедура  накопления знаний. Но познание в истории  своего развития не изначально становится научным. Результатом чувственного и рационального познания далеко не всегда является научное знание. Познание вообще есть накопление знаний, но не всякое знание есть наука. Последняя как система развивающихся знаний складывается из совокупности результатов доказательного познания.

С чувственного познания начинается процесс познания как такового, результатом его  является непосредственное знание. Это  определенная форма знания, хотя в  ряде случаев и вводящая субъект  в заблуждение. Непосредственное знание – предпосылка и начало получения  всякого нового знания, однако само по себе оно еще не является научным  знанием. По своей гносеологической сущности непосредственное знание и  не может классифицироваться как  научное. Его первичная "данность" как бы выступает исходной точкой познания, причем не только научного. В  отличие от него опосредствованное  знание – это знание, полученное путем различных типов преобразования, оно принимает форму эмпирического  и теоретического знания. Опосредствование – это совокупность мыслительных операций, позволяющих производить  преобразование знания на уровне как  чувственного и логического познания, так и на уровне их взаимодействия. Именно поэтому прав Гегель, утверждавший, что нет ни в природе, ни в обществе, а следовательно, и в познании ничего, что не содержало бы одновременно непосредственности и опосредствования.

Но тогда  как же быть с самим непосредственным знанием? В гносеологическом смысле оно действительно не опосредствовано. Это, несомненно, некоторое допущение, необходимое при исследовании. Но в онтологическом смысле непосредственное знание всегда опосредствовано общественно-исторической практикой.

Итак, познание (и даже донаучное) не ограничивается добыванием и накоплением знаний, оно движется через процесс преобразования знаний тремя способами.

Первый способ – от чувственного образа к чувственному образу. Результатом преобразования непосредственного знания в процессах такого типа является первая форма опосредствованного знания – чувственное знание.

Второй способ – от понятия к понятию. Его результатом выступает рациональное знание. Но оно еще не является научным. Научное знание должно быть системой развивающихся знаний, составляющих основу научного предвидения, т.е. получения нового знания. Оно также должно объяснять новые закономерности, обладать доказательной и преобразующей силой. При этом "доказательная" сила не отождествляется с практической проверкой истинности или ложности. Знание может быть верным, проверенным экспериментально и тем не менее не быть научным.

В некоторых  случаях в результате преобразования знания первым и вторым способами  может получаться научное знание, если оно соответствует приведенным  выше характеристикам. В процессе научного познания имеется целый ряд научно-вспомогательных  операций (деятельность научно-технических  работников, лаборантов, многократное повторение опытов и др.), которые  вводятся в общую систему научного познания, и их результатом также  является научное знание. Однако здесь  нет акта научного творчества как  высшей формы научного познания. Акт  научного творчества имеет своей  целью получение не просто научного знания, а принципиально нового научного знания. Для получения такого рода знания недостаточно приведенных двух типов преобразования.

Третий специфический способ – от чувственного образа к новому понятию или от понятия к новому чувственному образу. Этот способ преобразования знания совершается в процессе неосознанного взаимодействия чувственного и логического в познании, иными словами, в процессе интуитивного познания. Результатом его, как уже отмечалось, является "интуитивное знание" – начало всякого нового научного знания.

Для доказательства рассмотренных положений отвлечемся от гносеологического исследования проблемы и обратимся к области физики.

Основанием  для формулировки квантовых представлений  в физике атома и элементарных частиц были данные, полученные в результате чувственного познания. Об этом, в частности, свидетельствует открытие электрона и радиоактивности. Модели атома, строящиеся на основе классических представлений, не имели под собой экспериментальной почвы. Они не могли, например, объяснить устойчивость атома, ряд спектральных закономерностей и прежде всего линейный характер атомных спектров. Но эти результаты экспериментальных исследований явились источником для новых теоретических рассуждений, нашедших свое выражение в работах Бора. Причем, как отмечал Гейзенберг, Бор исходил "не из математического анализа положенных в основу теории предположений, а из интенсивного изучения самих явлений, что позволило ему почувствовать взаимосвязи скорее интуитивно, нежели выводить их формально".

Дальнейшее  развитие теория Бора получает в трудах Луи де Бройля. Теория Бора и его  постулаты не могли объяснить  причины квантовых перемещений  электрона в атоме. С целью  разрешить эту проблему де Бройль выдвигает предположение о двойственной корпускулярно-волновой природе микрочастиц  и придает ему математическое описание, известное в физике как  математическое уравнение де Бройля.

Некоторые буржуазные философы пытаются представить  процесс получения этих уравнений  как "чистый вымысел" ученого. Они  исходят из того, что содержание творческого процесса возникает  из имманентной природы духовного  мира, сущности познания. Последнее  – всегда результат конструкции, а не отражения. При этом апологеты  такого рода концепций стараются  подтвердить неопозитивистский  тезис об отсутствии чувственного познания в исследованиях физики микромира.

Тем не менее  идеи де Бройля родились под. непосредственным воздействием данных чувственного познания и в дальнейшем были подтверждены опытом. Так, Девиссон, Джемер и Тартаковский установили, что электрону, как и  свету, присущи явления дифракции  и интерференции. Этими же опытами  подтвердилась справедливость и  количественных соотношений, сформулированных де Бройлем.

Однако  нельзя не отметить, что имеется  и определенная трудность в истолковании перехода от источника к предположениям де Бройля. Этот процесс не подчиняется  установившимся взглядам на рациональное познание. Получение нового знания происходит по третьему способу преобразования знания, заключающемуся во взаимодействии чувственного и рационального.

В процессе такого подхода к преобразованию знания совершаются так называемые перескоки, или, другими словами, наблюдается  отсутствие отчетливой связи между  отдельными звеньями в исследовании. Это вовсе не означает действительную дискретность исследуемого процесса: прерывность относится только к  данному этапу научного исследования. При длительном анализе она так  или иначе поддается обнаружению.

Рассмотренные примеры из области физики микромира  показывают, что в основе всех полученных результатов всегда лежит предшествующий опыт, чувственные данные, полученные в нем, выраженные в форме непосредственного  знания. Реальное развитие физического  знания позволяет сделать вывод  о том, что научное познание не укладывается только в рамки чувственного и рационального познания. Процесс  движения научного познания стремится  к своему наивысшему акту – акту научного творчества, предполагающему  получение принципиально нового научного знания, составляющего основу новой теории. То, что в науке  принято называть открытием, представляет собой сложнейший процесс, в котором  ученый не успевает осознать собственно механизм своего творческого мышления. Открытие выступает уже как результат  научного творчества, осуществляющегося  на уровне взаимодействия чувственного и рационального познания.

Непосредственное  знание, как начальная форма знания, подвергается на этом уровне познания процессу преобразования знания по третьему способу. Этот переход происходит неосознанно, внезапно, и результатом его выступает  интуитивное знание. Это новое (теоретическое  или эмпирическое) знание, если оно подтверждается логическим доказательством, всегда является завершением одного процесса научного познания и началом нового.