Гендерные различия в прагматике у детей от 5 до 10 лет

   Попробуем понять это  на одном показательном примере  из области школьной геометрии. Пространственное мышление — привилегия правого полушария. Детям предлагается задача, в которой необходимо доказать равенство (или подобие) треугольников. Правополушарники (чаще мальчики) решают ее чисто пространственным методом: мысленно поворачивают рисунок одного из треугольников в пространстве и накладывают его на  другой, а потом переводят решение  в речевой план и доказывают равенство, действуя методом «от  противного» («если бы они не были равны, то...»). Таким образом, пространственную задачу они решают пространственным методом — наложением.    Левополушарники (чаще девочки и учительница вместе с ними) решают пространственную задачу речевым, знаковым методом. Они обозначают все углы и стороны буквами и, не  обращая внимания на чертеж,  действуют только с этими буквенными  обозначениями (если угол ABC равен углу BCD, а сторона ВС общая...). Запись решения в тетради выглядит и у тех, и у других одинаково, а стратегия решения при этом может быть  совершенно разной.  Если же ребенок решает задачу у доски, то часто получает двойку лишь за  то, что у учительницы не хватает терпения дослушать ход мыслей ребенка до конца и она навязывает ему свою тактику решения («Нет, ты сначала скажи, что DE равно АС по условию...»).

   Итак, в массовой школе  более успешны мальчики правополушарного  типа и девочки левополушарного.  А что если школа работает  по нетрадиционной методике? Например, гимназия общего типа с предметным  преподаванием с 1-го класса, когда  с ребенком занимается несколько  педагогов, разные по каждому  предмету, и с 1-го класса вводится  обучение иностранному языку.  Дети закончили 1-й класс.

Кто же из мальчиков освоил программу  более успешно?

Результаты исследования оказались  поистине шокирующими: «художники»  преобладали в основном среди  троечников, а  отличные  отметки  получили  как раз  те мальчики, которые  в массовой школе  учились  хуже всех — дети со смешанным типом  асимметрии.

Значит,  в  зависимости от того, как строится обучение, один и тот  же ребенок в одной школе будет  троечником, а в другой — отличником или  «хорошистом»?

   Конечно, не все определяется  только врожденными особенностями  функциональной организации   мозга, большую роль играют  и те факторы, которые всегда  считались определяющими: семейное  воспитание, специальная подготовка, общая  осведомленность ребенка  и т.д., т.е. педагогические факторы,  социокультурные влияния.

А что с девочками? Здесь чудес  не произошло:  и в массовой  школе, и в гимназии более успешны  левополушарные девочки, а хуже осваивают программу девочки с ведущим левым глазом (правополушарницы и смешанный тип “левоглазые”). Что же, значит,  для этих девочек обучение в первом классе всегда будет трудным и мучительным и нет методики,  позволяющей им  раскрыть  свои врожденные способности, использовать свои уникальные возможности?

   Оказывается, и для них есть своя методика. При обучении по Л. В. Занкову “левоглазые” девочки легко осваивают программу первого класса. Если средняя школьная отметка в массовой школе у “левоглазых” девочек 3,7 балла (“правоглазых” 4,1),  в гимназии 3,9 балла (против 4,3),  то в школе, работающей по методике Занкова, для “левоглазых” средняя отметка 4,2 балла (а “правоглазых” — 3,7)

Итак, подведем итоги: разные методики, используемые при обучении детей 6-10 лет, ориентированы на определенный тип детей и не очень подходят для обучения детей другого типа.  При этом способности и данные природой возможности одних детей  раскрываются оптимально, но другим они  не только не дают возможности раскрыться, но, по-видимому, могут даже тормозить нормальное развитие психических функций.   

Тогда, может быть, имеет  смысл  отбирать детей в те школы, которые  используют разные нетрадиционные методики, и устать там тех, кого способна обучить  данная школа и данная методика. Мы знаем, что уже сейчас широко практикуется конкурсный отбор в гимназии и  другие престижные школы. На каких же принципах  строится отбор, и кого отбирают для обучения в таких  школах?

   Обследуя детей  в   массовой школе,  так  называемой  «английской» школе  и в  гимназии, при использовании разных  наборов тестов, при  конкурсном  отборе и без него, мы увидели,  что даже если конкурсного  отбора нет, то состав класса  в английской школе и массовой  школе значительно отличается по типам асимметрии мозга детей. По-видимому, это связано с «отбором престижа»: не каждого ребенка мама поведет в английскую школу.

«Ну, моему-то в английской делать нечего, ему бы в обычной двоек  не нахватать!» — думают  некоторые  мамы. В результате в первый класс  приходит в четыре раза больше мальчиков·«художников»,  почти в 2,5 раза меньше мальчиков  смешанного типа и в 1,6 раза меньше «мыслителей». А как мы видели, успешность обучения в первом классе гимназии выше именно у тех мальчишек, которых  мамы побоялись вести  в английскую школу (прототип гимназии), — у детей  смешанного типа.   

А если бы мамы их все-таки привели,  но на следующий год, когда та же школа получила статус гимназии и  стала ограничивать прием с помощью  конкурсного отбора? Оказывается, мамы во  многом были правы. Отбор, как  и в большинстве школ, проводился с упором на развитие речи и речевого мышления, и прошли в гимназию в  основном «мыслители» (будущие крепкие  середнячки), а среди мальчиков  смешанного типа, увы,  попали в  гимназию единицы. «Художников», на которых родители возлагают такие большие надежды, тоже прошло немного, и, как мы знаем, большинству из них  учиться в  гимназии будет трудно, намного труднее, чем  в обычной школе.

   А если изменить методику  отбора? Сказано — сделано.

В список конкурсных  методик внесли тесты на внимание, разные виды памяти, образное  мышление и...  получили такой же по составу класс, что  и тот, который сформировали сами мамы без всякого отбора.    Тогда исключили тесты на память (она прекрасно развивается за время учебы) и расширили число  тестов  на пространственное и образное мышление. И вот он — идеальный  для обучения в  гимназии класс: по сравнению с классом, отобранным по  методикам на речевое развитие, в 4 раза снизилось  число мальчиков-«мыслителей»,  в 3,5 раза возросло число детей смешанного типа.

   Но эксперимент продолжался:  еще  более усложнили тесты  на пространственное мышление  и добавили тесты на воображение-творческое  мышление. И кто же она, творческая  личность,  кто сумел  преодолеть  новый рубеж? Вот они: «художники»  и левши. Почти каждый пятый  мальчик в этом классе пишет  левой рукой. У нас идет разговор  о мальчиках, но заметим сразу:  и почти каждая четвертая или  пятая девочка (всего 19% детей).   

Итак, при любом виде отбора наименее страдает группа мальчиков-«художников»: по  сравнению с массовой школой их число в отобранных до конкурсу классах либо сохраняется на том же уровне, либо выше, чем обычно в группе мальчиков данного возраста. «Мыслители» попадают в первый класс исключительно в тех случаях, когда отбор ведется по уровню развития речи, и значительное их  число отсеивается при  всех  других видах отбора.

Мальчики смешанного типа лидируют, если, кроме речевого мышления, тестируется  и  образное, и лишь единицы их попадают в класс,  когда отбор  ведется по другим признакам. Левши  и другие правополушарники («художники») лучше других преодолевают порог  отбора,  если упор делается на творческое и пространственное мышление.

А как действует отбор в отношении  девочек? При отборе престижа в английскую школу, при отборе по показателям  развития речи, внимания, памяти и т.д. состав класса по индивидуальным типам  асимметрии мозга не отличается от состава детей в массовой школе, где отбора нет.  Нет значительных различий и при углубленном отборе по показателям речевого развития: в  этом  случае чуть меньше попадает  в  школу  «мыслителей» и чуть больше девочек смешанного типа асимметрии (но только “правоглазых”). То есть отбор как бы не влияет на состав класса — из каждого типа отсеивается одинаковый процент детей.

   Можно думать, что уровень  развития данных психических  функций мало зависит от индивидуальных  особенностей развития двух полушарий  мозга у девочек. Отбор начинает  работать при включении методик  на образное, пространственное мышление. В этом случае преимущественно  поступают в школу девочки  смешанного типа (но только “правоглазые”) — их в этих классах в 3 раза больше,  чем в обычной массовой школе. Надо отметить, что это единственный тип девочек, который наименее страдает при любых видах отбора,— их всегда проходит больше,  чем в массовую школу. Число девочек-«художников» при любом виде отбора стабильно остается на одном и том же уровне, том же, что и в массовой школе.

   В таком случае закономерен  вопрос: а кого же мы отбираем, и оправдывает ли конкурсный  отбор в том виде, в котором он проводится, поставленные цели? Чаще всего не оправдывает. Если он нужен для того, чтобы педагог мог работать только с той группой детей, которую он способен обучить по данной методике, то для каждой методики необходимо разработать свой способ отбора, свои методики и тесты,  а не  брать тот случайный набор тестов, который доступен педагогу, или которые применяются в соседней школе, или те, которые разработаны в «высших инстанциях» — одни на все типы школ.   

Но, предположим, отобрал педагог  начальной школы для себя группу детей, которых легко научить  по данной методике основам грамоты. Тогда встает вопрос: а хорошо ли детям в коллективе, составленном из одинаковых по типам асимметрии мозга,  по типам мышления, по типам психики сверстников, легко ли жить и учиться в таком классе, легко ли  найти друзей среди похожих на тебя?

   Исследования показывают: нет, нелегко, тяжело складывается  такой коллектив,  сложны в нем отношения между детьми, трудно учителю при передаче определенного круга знаний — не на кого опереться в классе, нет разнообразия откликов, многосторонности восприятия материала.

   Другой вопрос связан  с переходом из начальной школы  в среднюю, так как методы преподавания часто не увязаны между собой и разные предметы могут подаваться по разным методикам: «левополушарным» или «правополушарным». В этом случае отбор в первый класс может сыграть c детьми в средней школе злую шутку: отбирали один тип, который был успешен в первых классах, а в средней школе именно эти дети наименее успешны, так как принципиально меняются методы обучения, опора делается на другой тип мышления.

   Это трагедия для детей  и причина непонимания и конфронтации  между учителями начальной и  средней школы.

«Как вы их учили, если ваши отличники  у нас из троек не вылезают?»  Да и учителей в средней школе  много, и каждый при преподавании своего предмета выбирает методику, которая  оптимальна для какой-то одной части  детей и трудна  для  обучения остальных. И между учителями  нет согласованности, по разным предметам  методические подходы могут быть прямо противоположными.

   Но и здесь можно возразить:  есть ведь гуманитарные  предметы и математические, а это уже предполагает, что первые основаны на эмоционально-образном мышлении,  а вторые — на рационально-логическом. Но так рассуждать  не совсем правильно. Я уже приводила пример с решением одной и той же геометрической задачи детьми с разными типами функциональной организации мозга. Среди выдающихся математиков и физиков преобладают левополушарники: Пифагор,  который говорил: «Все есть число...»; Ферма, который мыслил формулами; Лейбниц, который писал о логическом исчислении. Но среди них был и Ньютон, который открыл закон всемирного тяготения с помощью образа — падающего яблока, и Эйнштейн, который до 4 лет почти не  говорил, страдая дислексией,  обнаруживал слабые способности по математике, физике и древним языкам, был изгнан из школы, но создал теорию относительности.

   А почему именно правополушарнику  Эйнштейну удалось решить проблему, которая не давала покоя ведущим  физикам мира? А потому, что теория  относительности не вписывается  в те цепочки умозаключений,  которые способен выстроить ученый  левополушарного типа, а  требует  охватить нетрадиционным целостным  взглядом все сложные и   противоречивые факты, отрешиться  от тирании штампов и классификаций,  которые расчленяют, искусственно  дробят целостную картину мира.  На такое способен только правополушарник. Так же, как понять и принять, что свет является одновременно и потоком частиц, и волной,  способен  тоже только ученый правополушарного типа, такой, как Ньютон. И все открытия подобного рода, которые полностью меняют, взрывают созданную ранее картину мира, уводят с привычной дороги рассуждений и умозаключений, ломают привычные  рамки знаний — все это делается обычно людьми правополушарного типа.

   Можно  привести  и   еще один удивительный пример: английский физик Стивен Хокинг обладает уникальной способностью решать сложнейшие физико-математические задачи, не  выписывая длинные ряды  уравнений, а каким-то непостижимым образом сразу выдавая результат. По-видимому, здесь работает не рационально-логический способ мышления, а образный, интуитивный, опирающийся не только на огромные знания, но и на способность мыслить целостно, отрешиться от прессинга букв, цифр, формул.

   Но почему мы так уверены,  что одни из этих выдающихся  ученых левополушарники, а другие  правополушарники?  Иногда мы  судим по косвенным признакам,  а в каких-то случаях можем  говорить с  уверенностью. Эйнштейн, например,  был левшой,  и   после  его смерти было обнаружено, что правое полушарие его мозга  значительно больше, чем  левое.  Хокинг же страдает тяжелой болезнью с полной потерей речи (дефект левого полушария) и обездвиженностью. Общается он  с помощью электронного синтезатора речи, а передвигается на моторизованной коляске.

   Но вернемся к школьной  математике» Кого в школе считают  математически способными? Тех, кто  склонен к логическому, аналитическому  мышлению, или тех, кто обладает  отличной памятью и за счет  этого преуспевает во всех  школьных науках. А Эйнштейн и  в нашей школе имел бы двойку  по математике и считался бы  неспособным. Если преподавание  математики или физики формализовано,  опирается на заучивание таблиц  и  формул, на «цепное» мышление  и не дает простора творчеству  и математическому воображению,  направлено только на результат,  а не на поэзию самого процесса  мышления (и именно так обычно  происходит в школе), то математики-правополушарники  не имеют возможности проявить  себя, познать свои собственные  способности, вырабатывают негативное  отношение к математике и физике, закрывая для себя и в будущем  всякую возможность заняться  этими науками.