Гендерные различия в прагматике у детей от 5 до 10 лет

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

АССИМЕТРИЯ МОЗГА

 

Чтобы лучше понять мужское и  женское начало, следует вспомнить некоторые особенности полушарий головного мозга. Наш мозг  состоит из двух полушарий,  к каждому из которых идут нервные пути от органов чувств и от всех органов, имеющих чувствительность  (например, болевую  или тактильную — осязательную). При этом правое полушарие в основном «обслуживает» левую сторону тела: принимает большую часть информации от левого глаза, уха, левой руки, ноги и т.д. и передает команды. Главное отличие  левого полушария от правого в том, что только в нем расположены  речевые центры, и переработка всей поступающей в левое полушарие информации происходит с помощью словесно-знаковых систем. Строго говоря, в левом полушарии не один центр речи, а несколько. Есть центр, ответственный за мышечный акт произнесения слов, за артикуляцию. При его поражении ребенок (или взрослый) понимает речь, может читать (но не вслух) и писать, но не может говорить. Губы не слушаются его, когда он хочет что-то произнести. Другой центр речи отвечает за понимание речи. Больной с дефектом этого центра может много, но совершенно бессвязно говорить, правильно строить совершенно бессмысленные предложения.

   Но центры  речи  не  случайно появились  у  человека  именно в левом полушарии. Уже  у новорожденного ребенка (и  даже в какой-то степени у  животных) два полушария неравноценны. Левое  как бы  дробит картину   мира на части, на детали  и анализирует  их, выстраивая  причинно-следственные цепочки, классифицируя все объекты, выстраивая схемы, последовательно перебирая все то, что попадает в сферу его восприятия или извлекается из памяти. На это требуется время, левое полушарие действует сравнительно медленно.  Правое же  полушарие, в котором нет центров речи, схватывает картину мира целостно, одновременно  включая в  рассмотрение всю конкретную реальность, не дробя на части, а синтезируя целостный образ во всей совокупности его конкретных проявлений. Оно действует быстро.    Таким образом, левое полушарие можно назвать аналитическим, классификационным, абстрактным, алгоритмическим, последовательным, индуктивным. Можно сказать, что левому полушарию свойственно рационально-логическое, знаковое мышление.

   Правому полушарию соответствуют  такие характеристики, как целостное,  синтетическое, конкретное, эвристическое, параллельное (одновременное, а не последовательное), дедуктивное. Его называют еще эмоциональным. Ему свойственно пространственно-образное, интуитивное мышление. Отсюда следует, что интуиция — это не что-то второстепенное, второсортное, а результат огромной работы мозга, ход которой скрыт от нас.

 

 

 

 

«МЫШЛЕНИЕ» ПОЛУШАРИЙ

 

Итак, наши полушария неравноценны. Они действуют совместно, «рука  об руку», но у каждого свои «излюбленные приемы». Это дает нам огромные преимущества, позволяя решать разнообразнейшие задачи. Но одни из нас, левополушарники, «охотнее»  пользуются  «услугами» левого полушария, другие — правого.

   Можно ли что-то узнать  о стратегии работы мозга конкретного  человека, не изучая энцефалограмму, снятую во время решения хитроумных  тестов, не используя методы, доступные  только специалистам? Оказывается,  можно.

   Почти каждый человек  имеет ведущую руку, глаз, ухо,  и т. д. Если ведущим является  правый парный орган, это говорит  в пользу преимущественной регуляции  связанного с ним вида деятельности (моторной, зрительной, слуховой) левым  полушарием, и наоборот.

Итак, даже рассматривая  развитие психики ребенка только под одним  углом зрения: асимметричного распределения  функций между двумя  полушариями  мозга, неравнозначности в работе правой и левой руки, глаза, уха, мы приходим к выводу о том, что процесс  обучения уже ребенка-дошкольника, а тем более  школьника,  должен учитывать его индивидуальные особенности.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ПЕРВОКЛАССНИК И ПЕРВОКЛАССНИЦА

 

Рано или поздно, у большинства детей наступает этот радостный и трудный день, который подведет черту под всей предыдущей жизнью ребенка и разделит ее на две пока неравные части: дошкольник и школьник. Сколько нового и неожиданного сваливается сразу на ребенка.

Изменился режим дня,  одежда, место,  где  проходит большая  часть  дневных  часов.  Привычное окружение  знакомых и родных людей сменилось  окружением шумных и в большинстве  незнакомых сверстников. Изменилось отношение  взрослых и детей к нему — школьнику.

Изменился привычный набор того, что можно, и того, что нельзя. Это «нельзя» выросло до огромных размеров, и новые запреты не всегда понятны: почему нельзя громко говорить и задавать свои  «почему?» и  нельзя повернуться и дать сдачи  мальчишке, который толкается? Почему в школе запрещают быть подвижными,  любопытными, жизнерадостными и  общительными?

   Только один день, первый  день в школе, а ребенку требуется  изменить всю систему ценностей,  которую он вместе со взрослыми создавал 7 лет. Многое из того, что поощрялось дома, то, что ребенок любил, оказалось неприемлемым в этой новой школьной жизни. «Ты все еще играещь в куклы, а ты  ведь уже школьница!» «Отдай  машинку братишке — он ведь маленький, а ты уже школьник!»    Взрослые считают, что и цели в жизни ребенка должны измениться в один день.  Главное — учиться,  овладевать знаниями, слушать все, что говорят взрослые,  и принимать все это на веру без дополнительных объяснений и без проявлений излишней любознательности. Но ведь цели у ребенка не могут смениться в один день. Он идет в школу не для того, чтобы «овладевать знаниями», а потому, что «школьник— это уже большой», «портфель  красивый купят»,«мама будет деньги на обед давать», «куртку красивую купят» и просто «надоело в детском саду». Легко повторить за мамой и папой: «Я хочу научиться читать и писать»,— но очень трудно перестроить свою жизнь, изменить свои цели, установки, жизненные ценности.

   Очень это трудное дело  — начать школьную жизнь.

Привыкание к школе, к новому укладу жизни, к новым требованиям  называется школьной адаптацией и у  одних детей протекает легко  и быстро, а у других — трудно и долго. Кто же труднее адаптируется (т.е. приспосабливается) к новой  ситуации?  Обычно это мальчишки. Девочки более общительны, контактны, легче перестраивают свои отношения,  подстраиваются к ситуации. Мальчики при любом изменении привычной  жизни страдают больше. Но вот парадокс: сами мальчики  значительно чаще, чем девочки, стремятся к новому, к  изменениям в жизни, сами изменяют ситуацию. Это они идут в походы и за отсутствием непроходимых джунглей лезут в неизведанные дебри строек, чердаков и подвалов.

Но вернемся к школе.    Итак, ребенок пошел в школу. И не просто ребенок, а мальчик или  девочка, со свойственными им особенностями  восприятия,  мышления, речи,  эмоций, с особой организацией мозга,  с  разными установками,  типами характера  и поведения, разные по своему биологическому возрасту. И вот:  «Здравствуйте, дети!». Школа и учитель ждали  и готовились к встрече с детьми, но не с мальчиками и девочками. Нет  специальной программы или методики именно для мальчиков или специально для девочек.  В пособиях для  педагога написано «дети такого-то возраста». Это и в детском  саду, и в начальной школе, и  даже в старшей. Все они однородные «дети». А закончили школу и вдруг стали юношами и девушками. Как? Вот так сразу, в один день? Нет. Вопреки школьному усреднению, все эти годы они не переставали быть мальчиками  и девочками и развиваться по своим, заданным природой программам.

   Но неужели школа никак  не повлияла на это развитие, не помогла или не помешала? Конечно, повлияла. Оставим в стороне  чисто психологические аспекты  этой проблемы, но все же задумаемся, на кого рассчитано школьное  обучение и как принятый в  школе тип воспитания и обучения  влияет на мальчиков и девочек.

   Мы хорошо знаем статистические  данные о том, что в начальной  школе среди отличников больше  девочек, а среди двоечников  — мальчиков. Однако есть и  исключения. Мальчики, как и девочки,  тоже неодинаковы. Неодинаков  и их мозг, его функциональная  организация. Среди мальчиков  и девочек есть как левополушарники,  так и правополушарники, склонные  к разным типам мышления. Кто  же из них будет лучше обучаться  в первом классе, кого легче  научить читать, писать, считать?

   Оказывается, при чтении  взрослый и ребенок, который  еще только  учится читать, используют  разные стратегии. Взрослый опирается  больше на левополушарные. Слово  включено у него в сложную  знаковую систему. Он не прочитывает  его послогово и побуквенно, а  ориентируется в основном на  грамматические структуры, падежные  окончания и суффиксы.

   Представьте, что вы читаете  иностранный детектив, где один  из героев носит  длинную  и непривычную для русского  языка фамилию. Если после того, как вы закончили читать книжку, попросить вас назвать эту  фамилию, вы, возможно, не сумеете  этого сделать, хотя встречали  ее почти на каждой странице. Вы ее читали, но не прочитывали,  а просто узнавали «в лицо»  и, ориентируясь на окончание,  встраивали  ее в грамматический  строй фразы, чтобы понять смысл.  Левому полушарию важна грамматика, а не начертание каждой буквы  и  узор из букв, составляемый  данным словом.

   Начинающий читать ребенок  видит все слова, как эту  непроизносимую  иностранную   фамилию,  но вынужден прочитывать  ее побуквенно и послогово, все время сопоставляя зрительный образ буквы или слога с их звуковым образом. Так учат в школе. Но ведь есть и другие методики обучения чтению, например методика Н. А. Зайцева (раннее обучение чтению). Она опирается совсем на другие принципы освоения знаковых систем. И вот неожиданность: легче и быстрее всех  обучились чтению и счету по  этой методике левополушарники,  те, у которых врожденные,  наследуемые особенности функциональной специализации полушарий указывали на преобладание левом полушария, выражающееся в правосторонних моторных и сенсорных асимметриях (правая ведущая рука, глаз, ухо). Среди детей этой группы легко обучилось  80%, а среди правополушарников — 12%

В первом  классе шестилеткам не ставили отметок, но по просьбе родителей учитель по окончании учебного года на каждого ребенка дал характеристику: легко или трудно овладевал премудростями чтения и  письма данный малыш. Оказалось, что среди детей первой группы (с высокой степенью праворукости)  только  5%  легко научились читать  и писать, а среди детей второй группы таких было в 6-7 раз больше (33%).  Окончили его без троек 40% детей первой группы  и 80% второй.

   Итак, в обычной массовой  школе легче учиться детям  с низкой степенью праворукости, т.е. тем, которые способны при  обучении знаковым системам использовать  не  только левополушарные, но  и правополушарные стратегии.

   А само обучение, как оно  повлияло на формирование функциональной  асимметрии  мозга? Ведь мозг  ребенка еще не сформировался  окончательно, и врожденные факторы  являются лишь фоном,  на котором  разворачивается процесс тонкой  специализации двух полушарий  мозга в отношении речевых  и неречевых функций.

  Сравнивая детей одного и того же возраста (7 лет): тех, кто только собирался после подготовительной группы детского сада поступать в первый класс, и тех, кто уже закончил 1-й класс шестилеток.

   По сравнению с результатами  исследования, проведенного в 6 лет,  у «подготовишек» степень праворукости  продолжала расти (этот рост  начался сразу после появления  на первом году жизни первых  признаков предпочтения одной  руки и продолжался весь дошкольный  период). А у школьников-первоклашек  за тот же год от 6 до 7 лет  степень праворукости резко снизилась. То есть начало обучения в школе привело к резкой перестройке в функциональных взаимоотношениях  между полушариями мозга и активировало  правое  полушарие у всех групп детей, а особенно у тех, у кого оно было менее активно.

Видимо, только в этом случае обучение могло  происходить успешно»

 

 

 

 

 

СУЩЕСТВА РАЗНЫХ МИРОВ

 

Но мы опять говорим «дети». А  как же различия между мальчиками и девочками, существуют ли они? Да. Все эти перестройки произошли  в первую очередь у мальчиков  и почти не затронули девочек, у которых начало обучения не внесло изменений в распределение функций  между правой и левой рукой  и, видимо, между левым и правым полушариями.                             

  Если дети обучаются читать  по методике Н. А. Зайцева,  как мы уже говорили, более  успешны левополушарники, но у  них степень праворукости снижается,  т.е. определенные перестройки  в функциональной  активности  полушарий тоже происходят. Даже  при выраженных преимуществах  детей с левополушарным доминированием  использование ими правополушарных  стратегий на каких-то этапах  овладения чтением оказывается  необходимым. И опять все это  мы наблюдаем только у мальчиков.  Среди девочек одинаково успешны  и те, у которых высокая, и  те, у которых низкая степень  праворукости.

   Вернемся вновь в нашу  обычную школу. Мы  говорили  о том, что лучше учатся в  первом классе мальчики-художники», а  вот для девочек  картина  иная. Более успешны левополушарные  девочки-мыслители». То  есть независимо  от того, по какой методике  их обучают: по Зайцеву или  по общепринятой школьной методике, лучше учатся девочки, использующие  левополушарные стратегии обучения.

   С другой стороны, это  означает, что при одной и той  же школьной методике обучения, при одной и той же учительнице,  мальчики и девочки приходят  к одним  и  тем же умениям  разными путями, используя разные  стратегии, опираясь на специфические  формы мышления, свойственные преимущественно  правому или левому полушарию.  Но как же это может быть, если учитель объясняет на  уроке одинаково для мальчиков  и девочек?