Деструктивное поведение человека

       Однако  несдерживаемый принцип удовольствия непременно ведет к конфликту  с природным и человеческим окружением. Индивид приходит к тому, что полное и безболезненное удовлетворение всех его потребностей невозможно. Происшедший после этого кризис приводит к новому принципу - реальности. Вследствие этого человек приобретает умение отказываться от моментального, неверного и чреватого опасностью удовольствия ради отсроченного, сдерживаемого, но "гарантированного" удовлетворения. С упрочнением принципа реальности человечек, который представлял собой не более чем набор животных инстинктов превратился в организованное "Я", стремящееся к тому что, "что полезно" и что может быть получено без ущерба для себя и для своего жизненного окружения. Под воздействием принципа реальности у человека развивается функция разума и следующее из него способность к мышлению анализу и синтезу, вниманию, памяти и суждения. Он становится сознательным, мыслящим субъектом, приводимым в движение рациональностью навязанной ему извне. И только одна форма умственной деятельности "стоит особняком" от власти принципа реальности фантазия сохраняющая приверженность принципу удовольствия. По мнению гештальтпсихологов агрессия и деструкция целого как элементы восприятия необходимы для последующего глубоко восприятия. Процесс следующий за деструкцией есть реконструкция. Деструкция и реконструкция относится не буквально к физическому объекту, а к нашему поведению по отношению к объекту. Таким образом любые доверительные отношения между людьми возможна только если разрушаются определенные барьеры, так что люди начинают понимать друг друга (об этом говорил и К. Лоренц). Такое понимание предполагает, что человек исследует партнера, подобно тому, как мы исследуем Картину ("расчленяя ее"), так, что его "части" связываются с собственными потребностями, которые именно благодаря этому контакту выступают на передний план. Иначе говоря если переживание не деструктурируется, а "заглатывается" целиком, оно не может быть ассимилировано и таким образом воспринимается как форма, а не содержание. Не интериоризированное воспринимает субъект как объект, т. е. деперсонифицирует его. Межличностные контакты могут существовать только при достаточной способности к деструкции и последующей реконструкции, а эти два процесса являются производными взаимодействия эмоционально-волевой и интеллектуальной сфер  [10].

       Еще Клерасбо было отмечено, что для  формирования лиц с деструктивным  поведением имеет идеаторная сфера. Нередко садисту хватает одной фантазии для достижения сексуального возбуждения. Фантазия это процесс программирования будущих возможных действий или показатель существования и работы такой программы. Большинство психотических больных, даже когда они дают волю своим фантазиям и через галлюцинации и бред искажают реальность в угоду своим эмоциональным потребностям, тем не менее сохраняют определенное реальное представление о возможности перехода в иной мир. В известной мере они имеют двойное существование. Сохраняя некоторые представления о реальном мире, они защищаются от него и живут, как отражение его в самим ими сотворенном мире, мире их фантазий  [19].

       Фантазия, способность воображения - главный компонент мысли; при психозе эта способность воображения используется не для того, чтобы овладеть реальностью, а для того, чтобы избежать ее. Положительные и отрицательные фантазии в зависимости от отношения к ним субъекта, могут быть эгосинтоническими или эгодистоническими. Таким образом, фантазия является составной частью мышления или даже каким либо специфическим его видом. Вид мышления (абсолютистко-дихотомическое и т. п. ) практически прямо пропорционально зависит от аффективной сферы человека, которая является производным типа мозговой деятельности и может меняться под воздействием экзогенных пертурбаций. Примером может служить мышление человека находящегося в состоянии депрессии и противостоящего ему мышления человека находящегося в маниакальном возбуждении.

3. Деструктивность  и чувство вины. 

       Одним из видов проявления агрессивности и деструктивного поведения является жестокость. Жестокость (в юридическом смысле) это особо брутальные способы совершения преступлений, для обозначения определенных свойств характера преступления. Жестокость может быть преднамеренной и непроизвольной, реализующейся в определенных действиях, вербальном поведении (причинение мучений словами) или в воображении-фантазированиии, оперирующим образами истязаний, мучений людей или животных. Жестокость может быть сознательной и неосознанной, поэтому встает вопрос о соотнесении ее с эго и с бессознательным. Жестокость может проявляться в отношении людей и животных, причем широко известны случаи расщепления, сосуществования жестокости по отношению к людям и сентиментальности по отношению к животным. Жестокость придает определенную окраску изнасилованиям, хулиганским действиям, нанесению тяжких телесных повреждений, доведению до самоубийства, оставлению в опасности и др. Парадоксальным является сочетание распространенности и устойчивости жестокости с ее неодобрением большинством населения, также если она проявляется в рамках формально санкционированных действий. Под жестокостью как личностной чертой следует понимать стремление к причинению страданий, мучений людям или животным, выражающееся в действиях, бездействии, словах, а также фантазировании соответствующего содержания.

       Влечение  к жестокости распространенно настолько  широко, что рассматривается почти  как норма. Ницше считал его именно нормой и полагал, что оргии жестокости выступают в качестве фундаментального фактора в истории всего человеческого рода. Подобного рода извращенные влечения, связанные с сексуальной сферой, известны как садизм и мазохизм. Но сексуальная холодность (фригидность) также связана с влечением к причинению страданий, с жаждой власти и могущества, которая проявляется в виде удовольствия от истязаний. Морализаторство (абсолютистко-дихотомическое мышление) также часто бывает проявлением жажды власти и могущества, которая проявляется в виде удовольствия от истязаний. Морализаторство также часто является проявлением жажды власти и желания мучить (как говорил Ницше, проявлением "слово справедливый" звучит почти также , как "подвергнуть пытке")  [19].

       Злокачественная агрессия, деструктивное поведение  являются составными частями асоциального или антисоциального поведения. По мнению К. Ясперса совершенно иной тип асоциальности развивается как неспособность общаться с другими и приспосабливаться к ситуациям (из-за сниженной способности к эмпатии). Субъективно эта неспособность ощущается как нечто весьма мучительное. Любой контакт становится пыткой , и, потому человек стремится их избегать, предпочитая уединение. Это и является причиной страданий индивида т. к. подавляя в себе социальные инстинкты, он испытывает тоску по общению и любви. Его асоциальность становится заметна окружающим, которым досаждает им своей неловкостью. Застенчивость перемежается в нем с бесцеремонностью, все его внешние проявления неумеренны, поведение противоречит принятым нормам. Он чувствует реакцию окружающих и поэтому все больше и больше замыкается [19].

       Способность к межличностным контактам требует прежде всего эмпатии. Эмпатия есть понятие обозначающее способность к аналоговой, опосредованной функцией лимбической системы обработке информации исходящей извне ее расщепления и путем установления обратной связи прогноза последующих событии и выработка стратегии и тактики поведения для получения наибольшей выгоды. Эмпатия не есть что-либо застывшее, но процесс в результате которого происходят межличностные контакты, в результате которых человек способен удовлетворять в рамках социума свои витальные и др. потребности в том числе и высшие. В результате общения происходят изменения и в нейрохимическом статусе каждой из общающихся сторон. Если функция лимбической системы нарушена автоматически нарушается и способность к эмпатии. Получается порочный круг. Чем более высока у человека способность к эмпатии тем более он будет стремится к общению, и, таким образом эти способности станут еще большими и наоборот. Человек с низкими эмпатическими способностями будет избегать общения в результате чего у него будет страдать процесс идентификации и таким образом его витальные потребности удовлетворены не будут. Такие люди склонны к интроспекции и как правило склонны к морализаторству болезненной саморефлексии и ощущении как это называет ряд авторов снижением чувства собственной достоверности, чувством внутренней пустоты, мертвенности, мерзлости и рассуждательству, а также обладают низким аффективным фоном (дистимией). Такие субъекты рациональны, так как их мышление лишено эмоционального достаточного обеспечения. Порой под влиянием внешних обстоятельств стрессового характера они переходят на другой более высокий уровень экзистенции. После чего у них появляется чувство собственной ущербности, т. к. они познали другой более высокий экзистенциальный уровень. Тогда как та крыса нажимающая на рычаг они стремятся вновь повысить свой низкий эмоциональный уровень путем приятия психотропных таблеток, участия в различных опасных, связанных с риском делах и. т. п.

       В своей работе "Заметки об отношении  комплекса неполноценности к  комплексу вины" (1938) Александер разграничивает психологию чувства вины и психологию чувства неполноценности, т. е. стыда [1]. В психоаналитической литературе той поры термины вина и стыд использовались как взаимозаменяемые; Александер показал, однако, что они имеют различное эмоциональное содержание и совершенно противоположные функциональные результаты. Чувство вины - это реакция на какое-либо неправильное действие, совершенное или замысленное по отношению к другому, что вызывает стремление получить наказание. Виновный человек, таким образом, ищет наказания; далее, его вина, тормозя дальнейшую агрессивность, имеет парализующий эффект. Такая реакция наиболее наглядным образом просматривается у депрессивных больных, заторможенных и отсталых, обвиняющих себя в греховности. Стыд с другой стороны, - это реакция на ощущение слабости, неумелости, униженности по отношению к другим. Психологическая реакция на стыд противоположна реакции на чувство вины: она стимулирует агрессивность. Чтобы избавиться от стыда, индивид должен доказать, что он не слаб, что он может победить того кто его опозорил. Стыд - настолько примитивная реакция, что проявляется даже у животных; но чувство вины может возникнуть лишь тогда, когда у индивида развита совесть, то есть когда он осознает и принимает моральные ценности своего круга [1].

       Враждебные, агрессивные, отчужденные импульсы вызывают чувство вины; оно в свою очередь подавляет возможность человека утвердится в соревновании с другими. Невозможность самоутвердиться тормозит успешное соревнование с другими, парализует агрессивность и враждебность, которыми впоследствии будут также подавлены чувством вины . Таким путем создается замкнутый круг, лежащий в основе многих невротических расстройств  [1]. Так, Япония является страной базирующейся на культуре стыда, в то время как США типичный представитель культуры вины. Как илллюстрирующий факт за 1980г. США произошло 10728 убийств (население 220 млн. человек), в то время как в Японии было зарегестрировано 48 случаев (население 120 млн. человек). Риск подвергнуться насильственному нападению в Нью-Йорке в 200 раз выше чем в Токио. Подобные факты объясняются существованием так называемого "культурального корсета"  [13]. Можно прийти к выводу, что к формированию деструктивного агрессивного поведения могут приводить те или иные особенности тесного взаимодействия между биологическими и социально-средовыми факторами.

Заключение 

       Общество  всегда уделяет особое внимание проблеме поведения людей, которое не соответствует общепринятым или официально установленным социальным нормам. Религия, литература, искусство, наука, философия с различных сторон рассматривают и оценивают это явление. Актуальность проблемы отклоняющегося поведения обусловила возникновение в рамках психологии особого направления (специальной психологической теории) – психологии деструктивного поведения. В последние годы в связи с общим кризисом украинского общества интерес к проблеме отклоняющегося поведения значительно возрос, что обусловило необходимость более тщательного исследования причин, форм, динамики деструктивного поведения, поиска более эффективных мер социального контроля – превентивных, профилактических, коррекционных, реабилитационных и др. Строго говоря, собственно строгой теории деструктивного поведения пока нет. Психология деструктивного поведения – одна из самых молодых отраслей современной психологии, она на пути своего становления и утверждения, но у нее уже большое будущее. В любом возрасте психическое, личностное развитие всегда рассматривается через призму его социальной ситуации развития, его индивидуальных особенностей социализации и взаимоотношений с той социальной средой, в которой реализуется и осуществляется его жизнедеятельность. В связи с этим необходимо учитывать базовые понятия, связанные с социальной ситуацией развития, особенностями социального функционирования ребенка в основных сферах его жизнедеятельности: семье, работе (школе), ближайшем окружении, его малом и большом социуме. Социальные факторы, начиная с отрочества, играют ведущую роль в особенностях становления личности, т.е. в характере его социализации в широком смысле этого понятия. В зарубежной науке психология деструктивного (как одна из форм отклоняющегося или девиантного) поведения сложилась как самостоятельная научная и учебная дисциплина. В Украине эта наука не имеет такого теоретического и эмпирического опыта: она на пути становления и развития. Тем не менее, ни у зарубежных, ни у отечественных авторов нет единой точки зрения на термин «деструктивное поведение». Одни исследователи считают, что речь должна идти о любых отклонениях от одобряемых обществом социальных норм, другие предлагают включить в это понятие только нарушения правовых норм, третьи – различные виды социальной патологии (убийство, наркотизм, алкоголизм и т.п.), четвертые – социальное творчество. Объединительной является та точка зрения, что деструктивным является поведение, которое не соответствует общепринятым нормам и ролям и направленное на радикальное неприятие альтернативных точек зрения.