Конституционные проекты М. М. Сперанского и декабристов

     Одновременно в течение 1810 г. Государственный совет обсуждал подготовленный Сперанским проект «Уложения гражданских законов» и даже одобрил первые две его части. Однако осуществление следующих этапов реформы затянулось. Лишь летом 1810г. началось преобразование министерств, завершившееся к июню 1811 г.: было ликвидировано Министерство коммерции, созданы министерства полиции и путей сообщения, а также ряд новых Главных управлений.

      В начале 1811 г. Сперанский представил и новый проект реорганизации Сената. Суть этого проекта в значительной мере отличалась от того, что планировалось первоначально. На сей раз Сперанский предлагал разделить Сенат на два - правительствующий и судебный, т.е. разделить его административные и судебные функции. Предполагалось, что члены Судебного сената должны были частично назначаться государем, а частично избираться от дворянства. Но и этот весьма умеренный проект был отвергнут большинством членов Государственного совета, и, хотя царь все равно утвердил его, реализован он так и не был. Что же касается создания Государственной думы, то о ней, как кажется, в 1810 - 1811 гг. и речи не было. Таким образом, едва ли не с самого начала реформ обнаружилось отступление от первоначального их плана, и не случайно в феврале 1811 г. Сперанский обратился к Александру I с просьбой об отставке.

1.3. В чем же причины новой неудачи реформ?

   Почему, как пишет С.В.Мироненко, «верховная власть оказалась не в состоянии провести коренные реформы, которые явно назрели и необходимость которых была вполне очевидна наиболее дальновидным политикам»?

      Причины, по существу, обнаруживаются те же, что и на предыдущем этапе. Уже само возвышение Сперанского, превращение его - выскочки, «поповича» - в первого министра вызывали зависть и злобу в придворных кругах. В 1809 г. после указов, регламентировавших государственную службу, ненависть к Сперанскому еще более усилилась и, по его собственному признанию, он стал объектом насмешек, карикатур и злобных выпадов: ведь подготовленные им указы посягали на давно установившийся и очень удобный для дворянства и чиновничества порядок. Когда же был создан Государственный совет, всеобщее недовольство достигло апогея. В письме к императору Сперанский писал:

   «... Я слишком часто и на всех почти путях встречаюсь и с страстями, и с самолюбием, и с завистью, а еще более с неразумием. <...> Толпа вельмож, со всею их свитою, с женами и детьми, меня, ни по роду моему, ни по имуществу не принадлежащего к их сословию, целыми родами преследуют как опасного уновителя. Я знаю, что большая их часть и сами не верят сим нелепостям; но, скрывая собственные их страсти под личиною общественной пользы, они личную свою вражду стараются украсить именем вражды государственной; я знаю, что те же самые люди превозносили меня и правила мои до небес, когда предполагали, что я во всем с ними буду соглашаться ...»

       А вот другое свидетельство  -  современника Сперанского Д.П. Рунича:

     «Самый недальновидный человек понимал, что вскоре наступят новые порядки, которые перевернут вверх дном весь существующий строй. Об этом уже говорили открыто, не зная еще, в чем состоит угрожающая опасность. Богатые помещики, имеющие крепостных, теряли голову при мысли, что конституция уничтожит крепостное право и что дворянство должно будет уступить шаг вперед плебеям. Недовольство высшего сословия было всеобъемлющее».

      Высказывание Рунича ясно показывает, до какой степени дворянство боялось любых перемен, справедливо подозревая, что в конечном итоге эти перемены могут привести к ликвидации крепостного права. Даже поэтапный характер реформ и то, что на самом деле они не посягали на главную привилегию дворянства, да и вообще их подробности держались в секрете, не спасло положения. Результатом было всеобщее недовольство; иначе говоря, как и в 1801 - 1803 гг., Александр I оказался перед опасностью дворянского бунта. Дело осложнялось и внешнеполитическими обстоятельствами - приближалась новая война с Наполеоном.

      Возможно, отчаянное сопротивление верхушки дворянства, интриги и доносы на Сперанского (его обвиняли в масонстве, в революционных убеждениях, в том, что он французский шпион, сообщали о всех неосторожных высказываниях в адрес государя) в конечном счете все же не возымели бы действия на императора, если б весной 1811 г. лагерь противников реформ не получил вдруг идейно-теоретического подкрепления совсем с неожиданной стороны. В марте этого года Александр посетил Тверь, где жила сестра великая княгиня Екатерина Павловна. Здесь, в Твери, вокруг великой княгини, женщины умной и образованной, сложился кружок людей недовольных либерализмом Александра и в особенности деятельностью Сперанского. Среди посетителей салона Екатерины Павловны был и Н.М. Карамзин, замечательный русский историк, читавший здесь первые тома своей «Истории государства Российского». Великая княгиня представила Карамзина государю, и писатель передал ему «Записку о древней и новой России» - своего рода манифест противников перемен, обобщенное выражение взглядов консервативного направления русской общественной мысли.

      По мнению Карамзина, самодержавие - единственно возможная для России форма политического устройства. На вопрос, можно ли хоть какими-то способами ограничить самовластие в России, не ослабив спасительной царской власти, - он отвечал отрицательно. Любые перемены, «всякая новость в государственном порядке есть зло, к коему надо прибегать только в необходимости». Однако, признавал Карамзин, «сделано столько нового, что и старое показалось бы нам теперь опасною новостью: мы уже от него отвыкли, и для славы государя вредно с торжественностью признаваться в десятилетних заблуждениях, произведенных самолюбием его весьма неглубокомысленных советников... надобно искать средств, пригоднейших к настоящему». Спасение же автор видел в традициях и обычаях России и ее народа, которым вовсе не нужно брать пример с Западной Европы и прежде всего Франции. Одна из таких традиционных особенностей России - крепостничество, возникшее как следствие «естественного права». Карамзин спрашивал:  

     «И будут ли земледельцы счастливы, освобожденные от власти господской, но преданные в жертву их собственным порокам, откупщикам и судьям бессовестным? Нет сомнения, что крестьяне благоразумного помещика, который довольствуется умеренным оброком или десятиною пашни на тягло, счастливее казенных, имея в нем бдительного попечителя и сторонника».

     Как видим, ничего принципиально нового в Записке Карамзина не содержалось: многие его аргументы и принципы были известны еще в предшествующем столетии. Неоднократно слышал их, по-видимому, и государь. Однако на сей раз эти взгляды были сконцентрированы в одном документе, написанном живо, ярко, убедительно, на основе исторических фактов и (что, может быть, было для императора самым главным) человеком, не близким ко двору, не облеченным властью, которую боялся бы потерять. Насколько в действительности все это подействовало на Александра, неизвестно. С Карамзиным он простился холодно и даже не взял текст Записки с собой. Правда. Вернувшись в Петербург, в беседе с французским послом он упомянул о том. Что познакомился в Твери с очень разумными людьми, но такая оценка еще не означала согласия. Важнее было другое: Александр конечно понимал, что неприятие его политики охватило широкие слои общества и голос Карамзина был голосом общественного мнения.

    Развязка наступила в марте 1812 г., когда Александр I объявил Сперанскому о прекращении его служебных обязанностей, и он был сослан в Нижний Новгород. Судя по всему, к этому времени давление на императора усилилось, а получаемые им доносы на Сперанского приобрели такой характер, что было просто невозможно и далее оставлять их без внимания. Александра вынуждали назначить официальное расследование деятельности своего ближайшего сотрудника, и, вероятно, он так бы и поступил, если бы хоть немного поверил наветам. Вместе с тем самоуверенность Сперанского, его неосторожные высказывания, о которых немедленно становилось известно императору, его стремление самостоятельно решать все вопросы, оттесняя государя на второй план, - все это переполнило чашу терпения и послужило причиной отставки и ссылки Сперанского.

       Так закончился еще один этап царствования Александра I, а вместе с ним и одна из наиболее значительных в русской истории попыток осуществить радикальную государственную реформу. Спустя несколько месяцев после этих событий началась Отечественная война с Наполеоном, завершившаяся изгнанием французов из России, за которым последовали заграничные походы русской армии. Прошло несколько лет, прежде чем проблемы внутренней политики вновь привлекли внимание императора.

      II. Влияние западноевропейских идей на мировоззрение декабристов

2.1.Французская революция как источник формирования декабристкой идеологии и ее оценка декабристами

   Формирование декабристкой идеологии - необходимое условие возникновения и деятельности тайных декабристских организаций, разработки ими программных политических документов, а также революционной практики и планов восстания. Большое влияние на этот процесс  формирования оказали передовые западноевропейские идеи.

Процесс воздействие этих идей на декабристов можно разделить на два этапа: 1) период до Отечественной войны 1812 года, характеризующийся влиянием идей Просвещения и Великой Французской революции (с учетом как положительных, так и негативных моментов), 2) период Отечественной войны 1812 года, заграничных походов 1813-1814 года, пребывание русского оккупационного корпуса графа Воронцова во Франции в 1815-1818 годах.

Общественное движение в России в начале XIX века было связано с общим подъемом освободительного движения в Европе. “Французская революция конца XVIII века сделала так много, что весь XIX век, тот век, который дал всему человечеству цивилизацию и культуру, прошел под знаменем Французской революции,” - писал Ленин /4, с.398/. И поэтому великое общественное движение во Франции конца XVIII века оказало влияние на развертывание революционного движения во всех концах мира, в том числе и в России.

Декабристы относились к ней неоднозначно. Они в своем большинстве приветствовали начало революции, одобряли ее принципы, провозглашенные в “Декларации прав” 1789 года.

“Мы ненавидели преступления и любили правила Французской революции,” – отмечал М. Ф. Орлов /4, с.179/. И все же, несмотря на отрицательные стороны революции, как представляли их себе декабристы (“власть толпы”, якобинский террор, завершившийся термидором и затем утверждение диктатуры Наполеона), а также и на реставрацию после 1815 года в Европе абсолютистских режимов, наиболее проницательные представители декабристского круга не могли не усмотреть и конечных  положительных последствий революции. П. И. Пестель показывал: ”Возвращение бурбонского дома на французский престол и мои соображения о сем происшествия могу я назвать эпохою в моих политических мнениях, понятиях и образе мыслей, ибо начал рассуждать, что большая часть коренных постановлений, введенных революциею, были при монархии сохранены и за благие вещи признаны, между тем как все восставали против революции и я сам против нее всегда восставал. От сего суждения породилась мысль, что революция, видно, не так дурна, как говорят, и что может быть весьма  полезна, в какой мысли я укреплялся тем другим еще суждением, что те государства, в коих не было революции, продолжали быть лишенные подобных преимуществ и учреждений” /3, с.148 /. Таким образом, осуждение “ужасов французской революции” не мешало видным идеологам декабризма осознавать, что, говоря словами М. Ф. Орлова, “эпоха французской революции- великая эпоха, что эпоха человека и разума”/4,с.348/. Критика “крайностей” французской революции у декабристов согласовывалась с признанием положительных в конечном счете результатов.

2.2.Распространение в России вначале XIX века идей французских просветителей             

Французская философия и общественно-политические теории XVIII века, явившаяся идеологической подготовкой буржуазной революции, дали сокрушительную критику отжившего феодального порядка Франции. Эта революционная идеология находила живой отклик у передовых людей России, видевших отсталость самодержавно-крепостнических порядков. Их читали в подлиннике: знание французского языка являлось обязательным для каждого образованного человека в России. Идеи передовых мыслителей Западной Европы были хорошо знакомы образованному русскому обществу, особенное распространение  в России получили произведения французских просветителей и философов XVIII века. Эти произведения переводились и на русский язык, издавались полностью или в отрывках, и даже делались попытки напечатать собрание сочинений. Кроме того, многие произведения идеологов буржуазной революции переводились и распространялись в списках.

Во время следствия каждому декабристу задавался вопрос: ”С которого времени и откуда заимствовали вы свободный образ мыслей, то есть от сообщества ли, или внушения других;  или от чтения книг или сочинений в рукописях и каких именно?” Влияние Французских просветителей, литературы французских и английских публицистов неоспоримо - оно чрезвычайно велико и все декабристы говорят об этом. Судя по ответам, изучение английской конституции и конституции Северо-Американских Штатов оказало большое влияние на формирование мировоззрения декабристов, на политическую ориентацию. А. А. Бестужев показывал: “Первая же книга, развернувшая во мне желание конституции для моего отечества, была “О конституции Англии”/4, с.342/. При ответах на источники формирования вольнолюбивых взглядов многие декабристы указывают своих учителей и воспитателей. Вот что на следствие говорил А. М. Муравьев: “Уже в детстве внушал мне свободный образ мыслей мой тогда бывший дядька –швейцарец Бидо, который возвратился потом в свою родину”/4, с.234/. А вот, что позднее писал декабрист Роден в воспоминаниях: ”Французская революция 1789 года выгнала к нам тысячи выходцев, между ними людей весьма образованных из высших классов, много умных аббатов и всяких учителей по случаю вперемежку с аббатами заняли места воспитателей, и, сами убежав от революции, посеяли в русском дворянском юношестве первые семена революции”/4,с.366/.

В политических и философских сочинениях западноевропейских и русских мыслителей, в изучении политэкономии, древней и новой истории, конституционного устройства некоторых стран Европы, Северо-Американских Соединенных Штатов пытались они найти ответы на волнующие их вопросы о причинах бедственного положения России, уяснить себе возможные пути и средства необходимых преобразований, которые могли бы ”спасти” Россию и обеспечить ей благоденствие.