Исторический портрет атамана Б.В. Анненкова

Интересно, что белые стремились воздействовать на население не только угрозой наказания и силой приказа. 28 февраля того же года, например, общее присутствие Семиреченского областного правления постановило переименовать село Ивановка Лепсинского уезда в село Анненково.

Атаман между тем всячески пытался удержать ситуацию под контролем. Так, в приказе по Уч-Аралскому и Урджарскому районам, которые в феврале 1919 года находились на военном положении, запрещалась продажа спиртных напитков. Виновные в их изготовлении и продаже предавались военно-полевому суду. Китайские подданные, привозившие спиртное, высылались с конфискацией товара[75].

Анненков распорядился также арестовывать на 14 суток пьяных и налагать на них штраф в размере 1 тысячи рублей. Эти средства должны были распределяться следующим образом: 500 рублей — в лазарет, 300 — «в общество», 200 — в пользу поимщика. Аналогичные меры применялись за найденные спиртные напитки.

Эти действия позволяли поддерживать порядок в воинских частях.

Своеобразно относился атаман и к побежденным. В телеграмме уполномоченного командира корпуса генерала Ефремова из Сергиополя (центр Урджарского района) в Омск от 10 января 1919 года, в частности, говорилось: «В следственную комиссию в Сергиополь под конвоем следовало 17 красноармейцев, на пути таковые были освобождены атаманом Анненковым и приняты бойцами в партизанскую дивизию. На мое требование вновь передать их начальнику районной милиции Анненков ответил, что красноармейцы приняты, дабы искупить свою вину, о чем докладываю»[76].

Об этом факте 17 января управляющий министерством внутренних дел А.Н. Гаттенбергер сообщил главе колчаковского правительства, предложив доложить лично Верховному правителю, чтобы «отменить означенное распоряжение атамана Анненкова». В личном конвое атамана, состоявшем из 30 казаков, почти половину составляли пленные красноармейцы, отличившиеся мужеством в боях. Один из них, Иван Дупляков, пользовался особым доверием командира: находясь неотлучно рядом с ним, Дупляков позже, уже после отступления в Китай, по завещанию, составленному Анненковым в китайской тюрьме, должен был получить хранившиеся у него 4 слитка золота[77].

Только к июню 1919 года белые смогли организовать развернутое наступление, добившись к августу сокращения территории Черкасской обороны до трех сел. После 16-месячного сопротивления под напором Семиреченской группы войск Колчака, в состав которой входили дивизия Анненкова и четыре казачьих бригады, оборона пала. Три роты красноармейцев во главе с командирами сдались в плен добровольно, часть их затем приняла участие в боях в составе анненковской дивизии.

Однако перелом в пользу Красной армии, происшедший летом 1919 года по всему Восточному фронту, сказался и на положении дел в Семиречье. Главная опора белых — город Семипалатинск — был занят советскими частями 10 декабря. Остатки 2-го Степного сибирского корпуса, в который входили и части атамана, пополнялись отступавшими отрядами армии А.И. Дутова. Красноармейская разведка доносила, однако, что в сотнях Анненкова нет орудий и пулеметов, «патронов на людях от 20 до 60… Штатив имеет зеленый флаг с белым черепом и костями и надписью «С нами Бог!».

Весь 1919 год дивизия провела в беспрерывных боях. К концу года она была переформирована в Отдельную Семиреченскую армию, командующим которой стал генерал-майор Анненков.

Бориса Анненкова называют то атаманом Сибирского, то Семиреченского войска. Между тем формально он не был ни тем, ни другим! Анненков стал одиозной фигурой, харизматичным лидером белого движения в Семиречье.

Сибирское Войско возглавлял генерал-лейтенант П.П. Иванов-Ринов, Семиреченское - генерал-майор А.М. Ионов. Анненков был атаманом (начальником) своего партизанского отряда, а затем дивизии, где служили сибирские, оренбургские, семиреченские казаки, офицеры и сибирские крестьяне.

Барон А.П. Будберг, управляющий Военным министерством Колчака в Омске, редко отзывавшийся о ком-то хорошо и особенно не любивший сибирскую "атаманщину", об Анненкове, тем не менее, писал в своём "Дневнике белогвардейца" так: "Этот атаман представляет собой редкое исключение среди остальных сибирских разновидностей этого звания; в его отряде установлена железная дисциплина, части хорошо обучены и несут тяжелую боевую службу, причем сам атаман является образцом храбрости, исполнения долга и солдатской простоты жизни. Отношения его к жителям таковы, что даже и все обираемые им киргизы заявили, что в районе анненковского округа им за все платится и что никаких жалоб к анненковским войскам у них нет… Сведения об устройстве анненковского тыла и снабжения дают полное основание думать, что в этом атамане большие задатки хорошего организатора и самобытного военного таланта, достойного того, чтобы выдвинуть его на ответственное место"[78].

Заняв всё северное Семиречье, Анненков так и не смог взять город Верный. К сожалению, не сложились его отношения и с выборным войсковым атаманом Семиречья генералом. А.М. Ионовым,  знавшим его ещё по службе в Джаркенте. Из-за несогласованности действий белых частей и стремления обоих атаманов к полной власти над областью один раз, летом 1919 года, дело дошло даже до ареста генерала Ионова и взаимных обвинений в некомпетентности.

В конце концов, А.В. Колчак отзывает А.М. Ионова и направляет его на Дальний Восток. Атаман Анненков становится единоличным хозяином Семиречья. 15 октября 1919 года приказом  Верховного Правителя Анненков за боевые отличия и исключительную храбрость при взятии большевицкого укрепленного района – так называемой "Черкасской обороны" - награждён орденом. Св. Георгия 4-й степени и произведён в генерал-майоры. Вскоре он назначен командующим отдельной Семиреченской армией[79].

Но дело было уже проиграно. Под давлением красных Сибирские армии Колчака откатываются на восток, оставляя Омск, Новониколаевск и Семипалатинск. Семиреченская армия оказывается зажатой с запада, севера и юга напирающими красными частями, а с востока китайской границей. Мало помощи принесла и подошедшая в конце декабря 1919 года обескровленная в боях, голодная и тифозная Оренбургская армия атамана А.И. Дутова, полностью влившаяся в Семиреченскую армию под названием. Оренбургского отряда. А.И. Дутов вступил в гражданское управление Семиреченским краем, оставив ведение боевых действий за Анненковым.

Переформировав имеющиеся части и разделив их на три группы - Южную (состоявшую в основном из семиреченских казаков и 5-й Сибирской стрелковой дивизии), Центральную ("партизанские" части) и Северную (оренбуржцы) - атаман держит фронт до конца марта 1920 года, когда под напором превосходящих сил противника пришлось отходить в сторону Китая. Оренбургские части под командованием генерала Бакича уходили отдельно, через укрепление Бахты на китайский город Чугучак[80].

Пытаясь задержать распад, командование белых концентрировало разлагающиеся части в сводные формирования, проводило дополнительные мобилизации, организовывало набеги плохо вооруженных отрядов на занятые красными населенные пункты, но изменить ситуацию в свою пользу было уже неспособно.

29 февраля 1920 года Анненкову было предложено добровольно сдать оружие, однако он намеревался продолжать сопротивление. Ответить на ультиматум советской делегации, предъявленный 2 марта, в течение 18 часов анненковцы отказались, настаивая на 24-часовом перерыве[81].

В результате наступления частей большевистского Туркестанского фронта к концу марта были заняты основные населенные пункты Семиречья. В ночь на 25 марта 1920 года Б.В.Анненков в сопровождении 4 тысяч бойцов и отступавшего населения ушел за границу, объявив специальным приказом о прекращении вооруженной борьбы и праве каждого солдата и офицера самостоятельно определить свою дальнейшую судьбу.

Принявший от него командование полковник Асанов приказал оставшимся силам Семиреченской армии «считать себя войсками РСФСР» и ожидать распоряжений командования Красной армии.

Остатки Семиреченской армии под командованием Анненкова перешли на территорию Китая, но и там они не отказались от антибольшевистских убеждений. В.А. Анненков стал очень заметной фигурой Гражданской войны.

Великолепное образование позволило ему проявиться себя как стратега и талантливого командира готового выполнить задачу любой сложности.

2.2. Деятельность Б.В. Анненкова на территории Алтайской губернии. Славгородское восстание

Славгородское восстание было первым из подобных в Западной Сибири. Несмотря на то, что оно было жестоко подавленно. Восстание показало, крестьянские и партизанские объединения могут демонстрировать несогласие с политикой власти и готовность сражаться за свои интересы до конца.

В июне 1918 года для борьбы с войсками мятежного Чехословацкого корпуса и с эсеро-белогвардейскими формированиями большевиками был образовании Восточный фронт. К осени 1918 года обстановка на Восточном фронте резко изменилась – и не в пользу Омского правительства. Сюда один за другим прибывали и вступали в бой полки большевистских армий. Сдерживать их натиск силами добровольческих белогвардейских формирований и чешских отрядов становилось все труднее, и Омск срочно приступил к созданию регулярной армии.

Первоначально предполагалось строить ее на принципах добровольчества, однако, несмотря на широкую рекламу, обещания льгот и привилегий, попытка создания такой армии провалилась. Тогда 16 августа 1918 года была объявлена мобилизация лиц, родившихся в 1897–1898 годах, но мужик и рабочий воевать не хотели и мобилизацию саботировали, скрываясь в глухих деревнях и селах, укрываясь в лесах и на дальних заимках. Омск вынужден был принять жесткие меры.

Командующий Сибирской армией подполковник Гришин-Алмазов 30 августа 1918 года издает приказ, в котором требует от соответствующих должностных лиц и учреждений «при осуществлении предстоящего набора новобранцев приказывать, требовать, отнюдь не просить, не уговаривать, уклоняющихся от воинской повинности арестовывать и заключать в тюрьмы для осуждения по законам военного времени. По отношению неповинующимся закону о призыве, а также по отношению к агитаторам и подстрекателям к тому же должны применяться самые решительные меры, вплоть до уничтожения на месте преступления»[82]. Однако население продолжало противиться мобилизации. Направляемые с этой целью в села офицерские и казачьи отряды, несмотря на применение репрессий, справиться с саботажем не могли. «Вскоре на этой почве соседние села стали организовываться в боевые отряды, все шло стихийно, безо всякого руководства, вооружались винтовками, принесенными еще с фронта империалистической войны при демобилизации», – вспоминал житель села Орлеан Славгородского уезда И.Н. Господаренко. Деревня митинговала, выносила резкие резолюции, окапывалась.

Как только весть о восстании дошла до Омска, Временное правительство отдало распоряжение военному министру Иванову-Ринову немедленно очистить от «большевистских банд» Славгород и уезд. Ликвидация восстания была поручена «самому боевому и дисциплинированному полковнику Анненкову»[83].

Есть несколько версий подавления Чернодольского восстания. По одни из низ атаман Анненков участвовал в подавлении в разгроме большевиков  с самого начала, по другим его отряды появились в Славгородском уезде уже на завершающем этапе, но факт участия атамана и его войск в Чернодольском восстании сомнения не вызывает.

На наш взгляд для оценки действий Анненкова необходимо попытаться восстановить картину происходивших событий. В исторической литературе они описаны с двух диаметрально противоположны позиций – советская – по версии которой Анненков жестокий каратель, и версия современных авторов, исходя их которой атаман, предстает боевым командиром, который исполняет приказ в военное время, и действует по всей строгости закона.

Советская версия происходящих событий выглядит следующим образом.

В сентябрьские дни 1918 года Кулундинская степь беспрерывно содрогалась от стрельбы, а по ночам далеко были видны зарева пожаров. Свыше сорока тяжелораненых лежали на перевязочных пунктах в Купино, Багане, Карасуке. Отряды Анненкова все ближе и ближе подходили к Славгороду. 8 сентября они атаковали позиции повстанцев у реки Бурлы. Располагая значительными силами, анненковцы выбили повстанцев из деревни Гусиная Ляга и станции Бурла. Но восставшие упорно сопротивлялись. Израсходовав все патроны, они во главе с П.И.Фесенко смело ринулись на врага. Завязался рукопашный бой. Фесенко, ловко орудуя винтовкой, крикнул: «Вперед! Бей карателей!» И упал, словно подкошенный[84]. Налетевшие анненковцы изрубили тяжелораненого героя. В рядах восставших возникло замешательство. Приняв командование, П.П. Дещенко попытался еще раз двинуть повстанцев в контратаку, но ряды восставших дрогнули. Крестьян, отступавших вдоль линии железной дороги к Славгороду, конные белоказаки догоняли и рубили».

После неудачного боя 7 сентября 1918 года под Гусиной Лягой отряды повстанцев стали быстро распадаться. Часть восставших скрылась в колках, остальные разъехались по деревням. Созданные во многих селах уезда отряды были также распущены[85].

9 сентября члены штаба уничтожили все документы, дали указание повстанцам о прекращении открытой борьбы и укрытия оружия. Штаб восставших разослал по всем селениям уезда извещения об отмене съезда Советов. Однако извещения до многих селений не были доставлены вовремя, и несколько сот крестьянских делегатов в разгар подавления восстания оказались в Славгороде. Эшелоны карателей все ближе и ближе подходили к Славгороду. Первым делом анненковцы решили обрушиться на село Черный Дол. Заняв село без боя, белогвардейцы учинили расправу над чернодольцами. Так, члена штаба Гордея Загрудного каратели изрубили на куски, а одному из руководителей повстанцев Роману Буряку выкололи глаза, отрезали нос, уши, а затем расстреляли[86].