Развитие социальной зрелости личности подростка в процессе социализации

      Зрелость - время продуктивности во всех сферах жизни. Одна из самых важных задач  взрослого человека - вырастить своих  детей.

      Время пика профессиональной продуктивности зависит от необходимого оптимального соотношения уровня мастерства, знания, опыта, с одной стороны, и функциональной и физической подготовки - с другой. На время и продолжительность "акмэ" влияют и индивидуально-личностные особенности человека. Для представителей очень многих профессий пик продуктивности, после которого наступает ее спад, нехарактерен. Это актеры, преподаватели, врачи - специалисты и т.д. Здесь профессиональное мастерство не имеет жесткой зависимости от уровня физической и функциональной зависимости. Но для ряда профессий возрастной тип продуктивности обусловлен самим характером работы. Это летчики-испытатели, артисты балета. Они достигают "акмэ" в самом начале своей зрелости. В таких профессиях как врач-хирург, авиадиспетчер "акмэ" может сдвигаться к середине, иногда ко второй половине зрелости.

      Особый  интерес представляет проблема "акмэ" для людей творческих профессий - ученых, писателей, поэтов, композиторов, художников. У одних всплеск в ранний период взрослости, а далее творческая продуктивность как бы выключилась, и больше не писалось удивительных произведений. Другие, как, например, П.И. Чайковский, - свой расцвет творчества пронес через всю свою жизнь.

      Высочайший  уровень продуктивности, сохранившийся  до конца жизни, отличает творчество очень многих выдающихся ученых, писателей, поэтов, композиторов, художников и  представителей других творческих профессий. Это: Леонардо да Винчи, М.В. Ломоносов, И. Гете. В.И. Вернадский, А.П. Чехов, Ф.М. Достоевский, Ч. Диккенс, А.Эйнштейн, М.М. Пришвин и др.

      В зрелости, как и в молодости, главные  стороны жизни - профессиональная деятельность и семейные отношения. Но если в молодости она включала овладение выбранной профессии и выбор спутника жизни, то в зрелости это - реализация себя, полное раскрытие своего потенциала в профессиональной деятельности и семейных отношениях.

      Э. Эриксон считает основной проблемой зрелости выбор между продуктивностью и инертностью.

      Понятие продуктивности по Эриксону - творческая, профессиональная продуктивность, а  также вклад в воспитание и  утверждение в жизни следующего поколения.

      Продуктивность  по Эриксону связана с заботой "о людях, результатах и идеях, к которым человек проявляет интерес".[9,c.312]

      Инертность  ведет к поглощенности собой, своими личными потребностями.

      Важнейшей особенностью зрелости является осознание  ответственности за содержание своей  жизни перед самим собой и перед другими людьми.

    Развитие  личности зрелого человека требует  избавления от неоправданного максимализма, характерного для юности и частично молодости, взвешенности и многогранности подхода к жизненным проблемам, в том числе к вопросам своей профессиональной деятельности. Накопленный опыт, знания, умения представляют для человека огромную ценность, но могут создавать ему и трудности в восприятии новых профессиональных идей, тормозить рост его творческих возможностей. Прошлый опыт при отсутствии разумной гибкости и многогранности может стать источником консерватизма, регидности, неприятия всего того, что исходит не от себя самого.

    Социально зрелой личности присущи социальная мобильность, устойчивость, активная социальная позиция [9, c.214].

     Направленная  социализация, включающая в себя процессы адаптации, интеграции, саморазвития и  самореализации, действуя в сферах общения, деятельности и развития самосознания, позволяет содействовать становлению  социальной зрелости личности, что, в  конечном итоге, является ее результатом.

     На  сегодняшний день, пожалуй, невозможно дать исчерпывающей полноты модели социальной зрелости личности.

     Раскрытие закономерностей поуровневого изменения  социальной зрелости, выявление главных  результативных моментов этого движения, проявляющихся в характере позиции ребенка в обществе и по отношению к обществу, определение сензитивных периодов и рубежей социального созревания обусловливают актуальность рассмотрения его особенностей на микростадиях каждого периода онтогенеза.

     Особую  значимость в этом плане приобретает  изучение подросткового возраста —  остропротекающего перехода от детства  к взрослости, где выпукло переплетаются  противоречивые тенденции социального  развития. С одной стороны, для  этого сложного периода показательны негативные проявления, дисгармоничность в строении личности, свертывание прежде установившейся системы интересов ребенка, протестующий характер его поведения по отношению к взрослым. С другой стороны, подростковый возраст отличается и массой положительных факторов: возрастает самостоятельность ребенка, более многообразными и содержательными становятся все отношения с другими детьми и взрослыми, значительно расширяется и существенно изменяется сфера его деятельности, развивается ответственное отношение к себе, к другим людям и т.д. Главное, данный период отличается выходом ребенка на качественно новую социальную позицию, в которой реально формируется его сознательное отношение к себе как члену общества.

     Представляя собой социально-психологическое  явление, обусловленное конкретно-историческими обстоятельствами развития общества, подростковый период отличается, с одной стороны, стабильностью глубинно психологической сущности основных характеристик (развитие, например, самосознания также определяет лицо современного подростка, как и определяло его у подростка 50—60 лет назад); с другой стороны, изменения в социально-экономической жизни обусловливают качественные различия социальной наполняющей процессов формирования сознания, самосознания, личностного становления растущих людей. Показательно, что существенные сдвиги в социальном развитии подростка отмечаются при ретроспективном анализе не только длительной протяженности, но и на исторически короткой дистанции. Существенно изменились, например, мотивы отношения к общественно полезному труду у современных подростков. Так, по сравнению с детьми 50-х гг., современные подростки, обладающие развитыми общественно значимыми мотивами, обусловливающими их отношение к труду, являются более самостоятельными в выполнении различных видов общественно полезного труда, при этом отдавая предпочтение индивидуальному общественно полезному труду перед коллективистическим.

     Речь  идет об индивидуально-общественной сущности этих мотивов, направленных на самовыражение, самооценку в труде, на стремление участвовать в нем для собственного развития и совершенствования, для завоевания определенной позиции по отношению к товарищам, утверждения своего «я», выработки черт характера, необходимых для самостоятельной жизни.

     Безусловно, ценно то, что современный подросток  видит перспективу своей полезности для других, общества в обогащении собственной индивидуальности. Но при  этом ему не хватает, ни доверия, ни уважения взрослых, во-первых, и, во-вторых, не создаются возможности для реализации потребности в самореализации.

     Расхождение между стремлениями подростка, связанными с осознанием своих возможностей, утверждением себя как личности и  положением ребенка-школьника, зависимого от воли взрослого, вызывает существенное углубление кризиса самооценки. Даже по сравнению с началом 70-х гг. появилось на 20—25 % больше подростков, у которых превалирует негативная самооценка, что влияет на общий жизненный тонус детей. Четко проявляется неприятие оценок взрослых, независимо от их правоты. Причина кроется, прежде всего в отсутствии должных условий для удовлетворения обостренной потребности подростка в общественном признании, что оборачивается искусственной задержкой личностного самоопределения, интенсификацией квазипотребностей, квазиинтересов, находя, в частности, отражение в тяге подростков к интимно-личному и стихийно-групповому общению со сверстниками, к появлению разного рода подростковых компаний, неформальных групп, в которых складываются ситуации непонятности подростков во взрослом мире, ситуации «замещения» потребности в установлении новых отношений с обществом. Именно в процессе стихийно-группового общения устойчивый характер приобретают беспокоящие общество моменты в поведении части подростков: агрессивность, жестокость, повышенная тревожность, замкнутость и пр. Между тем потребность в стихийно-групповом общении отмечается только у 14,5 % подростков, хотя реальное наличие этой формы зафиксировано у 56 % детей 11—15 лет. Данное обстоятельство связано с тем, что если потребность подростка в интимно-личном общении в основном удовлетворяется, то его потребность в социально-ориентированной форме остается неудовлетворенной в 38,5 % случаев, обусловливая преобладание стихийно-группового общения. Но при этом показательно, что от 11 до 15 лет наблюдается четко выраженная тенденция развития предпочтения социально-ориентированной форме общения, создающей для подростков реальные условия их признания как социально значимых лиц.[6; c. 105-108] Данное положение четко связано с характерным для подростка активным стремлением к занятию новой социальной позиции, с осознанием им своего «я» и утверждением во взрослом мире. При этом речь идет не о желании подростка подражать взрослым людям, а о приобщении к их делам и отношениям, появлении у него чувства социальной ответственности как возможности и необходимости отвечать за себя и за других на уровне взрослого человека. Если дошкольник играет во взрослого, младший школьник подражает ему, то подросток ставит себя в ситуацию взрослого в системе реальных отношений.

     Поуровневые изменения на протяжении подросткового  периода онтогенеза претерпевает и  наиболее заметная характерологическая  особенность 10—15-летнего ребенка, проявляющаяся  в обостренном стремлении утвердить  себя в обществе, добиться от взрослых признания своих прав и возможностей. На первой стадии для детей специфично стремление получить, признание факта их взросления. Причем у части младших подростков оно выражается в желании лишь утвердить свое право быть как взрослые, добиться признания своей взрослостр (на уровне, например, «я могу идти на улицу в том пальто, в каком хочу»). У других детей стремление к признанию взрослости заключаете в жажде получить признание их новых возможностей, у третьих — в желании участвовать в разнообразных делах наравне со взрослыми. Вместе с тем анализ поведения и отношения детей, поставленных в специально организованные ситуации, показывает, что имеющиеся тенденции развития у них стремления к самостоятельности не сводятся просто к желанию добиться от взрослых признания определенных прав, а основываются на понимании уже младшими подростками важности выполнения конкретных общественно полезных дел, имеющих взрослый характер, хотя порой при недостаточном осознании их реальной значимости. Развитие данных тенденций определяется составом и содержанием многоплановой деятельности, в которую включается подросток. Не случайно реальное привлечение детей 10—11 лет к делам, которые имеют общественно полезное значение, обеспечивает, при всей эклектичности этих дел, появление и развитие мотива действования во имя пользы для других людей, развертывание потребности ребенка в общественном признании.

     На  второй стадии подросткового периода  это приводит к формированию взрослости не на уровне «я хочу», а на уровне «я могу» и «я должен», т.е. на уровне осознания своей приобщенности к обществу в реально взрослой позиции ответственного человека, выполняющего серьезную социальную роль. Одним из проявлений социально развитой личности являются идеалы, становящиеся не только образцом для подростка, но своеобразным внутренним критерием самооценки, регулятором личностного развития. На первой стадии подросткового периода онтогенеза у абсолютного большинства детей (93 %) идеалы носят конкретный характер и лишь незначительное число детей имеет обобщенные идеалы. Идеал младшего подростка воплощается в определенном человеке (учителе, родителе, товарище). На второй стадии подросткового возраста конкретный идеал присущ 68 % детей, а 30 % обладают уже обобщенным идеалом. Третья стадия отличается преобладанием обобщенного идеала. У 81 % детей в качестве идеала выступают обобщенные образы людей как совокупность идеальных черт. 14—15-летние хотят быть похожими на известных литературных героев, революционеров, героев Великой Отечественной войны, героев наших дней (космонавтов, ученых, путешественников, спортсменов).[5; c.30]

     Значимым  показателем социального развития выступают интересы людей, в которых  выражается направленность личности, ее интеллектуальная и эмоциональная  активность. Первая стадия подросткового возраста характеризуется разбросанностью интересов детей, их стремлением все попробовать, во всем принять участие: в пении и рисовании, технических поделках и спортивных играх, в работе кружков натуралистов и географов, туристов и т.д. У 10—11-летних, как правило, не хватает времени, чтобы заняться всем тем, что их интересует.

     С возрастом увеличивается количество подростков с ярко выраженными коллективистическими мотивами, которые к 14—15 годам отличаются зрелостью, стремлением «видеть» себя среди других, понять свою роль и определить свое место среди сверстников. Причем коллективистические мотивы, развиваясь в процессе специально организуемой деятельности, приближаются к мотивам, адекватным общественно значимому смыслу труда. В то же время мотивы групповой солидарности, которые не приобретают коллективистический характер, к старшему подростковому возрасту превращаются в индивидуалистические. Подростки-коллективисты становятся общественниками, а подростки с закрепившимися мотивами групповой солидарности все более проникаются элементами группового эгоизма, характеризуясь непониманием общественного смысла труда. Этим объясняется тот факт, что с возрастом растет число подростков, отличающихся индивидуалистическими мотивами. Разумеется, характер данных мотивов весьма неоднороден. Так, часть подростков переживает не общественную необходимость своего труда, а необходимость самоутверждения себя среди сверстников (77 %). Подростки-индивидуалисты могут хорошо и качественно выполнять любое дело и даже проявить инициативу, но основным мотивом их деятельности остается, в одном случае, стремление к престижу, к сугубо личным достижениям, в другом — такие подростки положительно относятся только к труду, который имеет лишь познавательное значение (23 %). Они готовы выступить с сообщением, подготовить текст для стенда, разработать сценарий и т.д., но избегают выполнения «черновой» работы. [8; c.26-39]

    Таким образом, с одной стороны, в подростковом возрасте существует устойчивая тенденция  детей к самостоятельности, самоутверждению, самореализации, что ведет к укреплению и углублению стремления растущих людей участвовать в общественно полезных делах, обеспечивающих занятие социально значимой позиции. Именно эта тенденция имеет определяющее значение в развитии социальной активности подростка, актуализируя психологическую роль общественно полезной деятельности как условия развития его общественной сущности. С другой стороны, эта тенденция не находит достаточного отражения в мотивах участия части подростков в общественно полезных делах, что является следствием «ножниц», существующих между развивающейся потребностью 10—15-летнего ребенка в общественном утверждении, социальном проявлении, признании в мире взрослых и реальной ситуацией организации воспитательного процесса, где система общественно полезной деятельности подменяется эклектической совокупностью отдельных мероприятий, носящих форму общественно полезных дел, в которые подростки эпизодически вовлекаются без акцента на их самостоятельность и ответственность.