Драматургия свадебной – лирической Белгородской области

     Нередко на свадьбу из родни невесты выбиралась постельница, в задачи которой входило  охранять от порчи постель молодых  по дороге из родительского дома невесты, во время свадебного пира в доме жениха. Она же продавала постель, набивая цену порой выше, чем "стоила" невеста на бранье.

     Иногда  на свадьбу звали вопленницу ("вытницу", "подсказуху"), которая, как явствует из названия, выла и причитала, вводя невесту и окружающих в то особое состояние, когда голосить начинали все. Когда о дне начала собственно свадьбы было решено (обычно выбиралось воскресенье), в доме невесты начинали собираться девушки: помогали украшать приданое, шили дары, а вечерами невесту с подругами навещала компания жениха с ним самим во главе.

     Ежедневно жених дарил своей наречённой небольшие подарки. На предсвадебных  вечёрках играли, пели, пили чай. Последний  перед свадьбой день (вечер, неделя) назывался девичником. С утра невеста начинала причитать; девушки ещё с вечера делали "девью красоту" - украшали соломенную или льняную косу лентами, цветами. Расчёсывали волосы невесты, вечером вели её в баню, где она продолжала причитать, прощаясь с девичьей волей.

     Утро  свадебного дня начиналось вновь с причета невесты. Фактически продолжался девичник - прощание с красотой, с подругами, с родительским домом. Наряжали невесту, а в доме жениха шли свои обряды: подготовка к бранью. Свадебный возок украшался ещё с вечера; утром мать чесала сыну кудри - он ведь тоже прощался со своим холостяжеством. Чтобы уберечь парня от "сглаза", крёстная мать иногда сажала его на квашенку, крестообразно вырезала из головы по пучку волос, и подпаливала места срезов.

     Одевали жениха, как и невесту, во всё новое - рубаху, вышитую невестой, пояс, сотканный  ею же... В древности во время бранья устраивались кулачные бои между родами жениха и невесты, в ходе которых родственники невесты, оказав символическое сопротивление родне жениха, сдавались. Во многих традициях сваха невесты перед приездом свадебного поезда мела дорогу перед домом.

     Обязательным  обрядом после встречи поезжан  был выкуп косы и места рядом с невестою. Платил обычно дружка, необязательно деньгами, часто сладостями, девкам - по ленте. Косу продавал младший брат, у белорусов - сестра невесты. Перед отъездом к венцу молодых благословляли иконой и хлебом родители девушки. Отец вкладывал правую её руку в руку жениха со словами: "пой, корми, обувай, одевай, на работу посылай и в обиду не давай!". Невеста, уходя из дому, причитала, даже если брак ей был по душе. "Наплачешься за столбом, коли не наплачешься за столом" - говорила пословица.

     К венцу ехали с песнями, возвращались вновь под песни. По дороге в дом жениха, как считалось, свадьбу можно было легко испортить недоброму человеку, поэтому дружка соблюдал все меры предосторожности: читал молитвы и заговоры, убирал с дороги камни, на которые могло быть напущено колдовство. Односельчане нередко останавливали свадебный поезд, загородив дорогу и выставив хлеб-соль. Это считалось добрым знамением, за это поезжане угощали их вином.

     Громкие звуки отпугивают нечистую силу, - и  с ружьями навстречу поезду выходили парни, стреляли в воздух. И им доставалось  угощение. У родного дома жениха со свитой встречала мать, одетая в  вывернутый тулуп; посыпала сына с невесткой  овсом, пшеном, - всё это должно было оберегать молодую пару и сулило богатство. Выходил и отец жениха, они вдвоём с матерью благословляли  молодых, провожали за свадебные  столы.

     На  пиру в основном пелись величальные и корильные песни; величали невесту с женихом, родню. За величание полагалось одаривать поющих, угощать. Задержка угощения - и певицы сейчас же заводили корилку тому, кого только что расписывали всеми красками. В определённый момент пира (везде по-разному) молодую "окручивали", "повивали", "перевязывали". Производили этот обряд обыкновенно свахи, они закрывали невесту пологом от глаз гостей, разделяли волосы надвое, укладывали на голове в виде кос, жгутов, или "рожков" и покрывали женским головным убором, разным для всех губерний. Иногда в двух соседних сёлах женские уборы отличались.

     Провожали молодых на покой обычно в баню, в клеть, на сеновал и даже в  хлев. Жена обязана была снять с  мужа сапоги, демонстрируя свою покорность, и подать плеть. Муж в ответ  должен был загодя заложить в сапоги деньги, которые шли молодой жене в знак того, что он будет содержать  её, а приняв плеть, трижды слегка ударял жену - чтобы в семейной жизни  больше никогда не бить.

     Наутро, а иногда в тот же вечер, происходило  вскрывание молодых. Тысяцкий открывал чулан или баню (ключи от спальни молодых хранились у него), и свахи шли за простыню или рубахой молодушки. Этим предметам придавалась большая магическая сила, через них невесту навсегда невесту могли сделать бесплодной, и свахи относились к своим обязанностям со всей серьёзностью. Если невеста "честная" - о дверь спальни били горшки, наряжали упряжку и ехали утром за родителями невесты (после венца на пиру у жениха их не было), приводили и начинали угощать и величать. В противном же случае лошадям привязывали вместо цветов старые веники, рваные тряпки; родителей невесты в этом случае величали так, что они частенько загодя прятались. Им подавали "на угощение" рюмку без дна.

     Второй  день свадьбы назывался "пирожными столами". Если молодая доказала свою невинность, все гости наряжались в красную одежду, повязывали красные же платки на шесты и с такими знамёнами шествовали по селу. Нередко пришедших гулять второй день встречали шуточной "баней". В этот день молодожёнов ждало множество испытаний: и сор от денег отделять, и дрова колоть в доме на полу, и гостей блинами подчевать, и дары принимать. Свадебный каравай, испечённый в доме невесты ещё до воскресенья, украшенный "шишками" из теста или фигурками птичек, на юге России ещё и свадебным деревцем, наконец разрезали и угощали гостей.

     Иногда  пир продолжался и на третий день, и далее - уже в домах родственников. Называлось это "отводины"; молодые ходили ко всем, кто их приглашал, чтобы со всей роднёй водить "хлеб-соль".

     После свадьбы для молодой семьи  начиналась нередко трудная жизнь. Молодуха должна была привыкать к чужим людям, к покорности, готовиться к материнству. Но на Масленку и после Пасхи о молодожёнах вновь вспоминали: молодёжь катала их с горки, обязательно стремясь опрокинуть в снег, требовали у жены выкуп за мужа, закопанного в снег(чаще всего - поцелуй). После Пасхи молодых "окликали", обряд назывался очень красиво - "вьюнины", - существовали специальные "вьюнишные" песни, за которые поющих нужно было вновь одаривать. Только после окликания, в котором участвовали только женатые члены общины, свекровка начинала нагружать невестку тяжёлой работой¹.  
 

1. Своеобразие и характерность  свадебной традиции Белгородской области

       Всестороннее  детальное изучение различных локальных  стилей для дальнейшего создания карт и атласов традиционной культуры - одна из актуальных задач современной  фольклористики. Цель исследования в данной главе - создать более точную картину бытования традиционной культуры в Белгородской области.

       Как и большинство административных округов России, Белгородская область  не однородна. Она включает в себя условно три крупных песенных стиля: Белгородско - воронежского пограничья, Белгородско - Курского пограничья, и стиль, сформировавшийся в бассейне реки Оскол.

       Объект  нашего исследования - традиционная культура локального певческого стиля Белгородско-курского пограничья, который в среде фольклористов получил название Белгородско-курский регион (так как наше произведение относится именно к этому району). Этот локальный стиль выделен В. М. Щуровым, И.Н. Карачаровым² и некоторыми краеведами и фольклористами в 50-х гг. ХХ века³. Выделяется он по типу костюма (сарафан, Саян чаще с завеской от груди), хореографией (имеется ввиду так называемый «курский шаг с прибивом»⁴, наличие сезонных карагодов), и по доминирующему типу многоголосия (вариантная гетерофония).

       Обширный  материал, об этом регионе собран фольклорными экспедициями Белгородского государственного музыкального училища им. С. А. Дегтярёва, Белгородского центра народного  творчества, Воронежской государственной  академией искусств, Курским музыкальным  училищем. Некоторые экспедиционные записи опубликованы, а по архивным материалам уже ведутся исследования, которые в будущем помогут  составить более точную характеристику стиля, очертить внутристилевые границы, разделяющие этот регион на узколокальные традиции.

       Белгородско-курский регион условно состоит из таких районов Белгородской области: Белгородский, Ивнянский, Прохоровский, Ракитянский, Краснояружский, Яковлевский, Корочанский, Борисовский и Грайворонский.

       За  исключением районов, граничащих с  Украиной, в песнях используется гетерофония (иногда - с бурдонными рамами, возникающими в результате исполнения песни несколькими голосами). Нет здесь и широкораспевной протяжной песни, характерной для белгородско-воронежского пограничья, её функции выполняют песни малораспевные позднего происхождения. Практически отсутствуют песни в целотоновом звукоряде. «Целотон» возникает из-за чередования двух большетерцовых комплексов.

       Но несмотря на близость с Курской областью здесь слабо выражен традиционный инструментарий, характерный для таких сёл Курска, таких как Плёхово, Суджанского р-на, и т.д.

       Если  на первый взгляд Белгородско-курский регион кажется однородным, то при ближайшем рассмотрении его можно разделить на 3 более мелких стиля:

       1. Первый отностится к стилю Курского Попселья и включает в себя Ивнянский, Прохоровский, Ракитянский районы Белгородской области и уходит в Пристеньский район Курской области (с. Средняя Ольшанка, и т.д.).

       Традиционный  комплекс одежды состоит здесь из сарафана или саяна, в складку с яркой завеской, повязанной в основном от груди. Исключения составляют короткие будничные завески начинающиеся от пояса (с. Сухосолотино, Кочетовка Ивнянского р-на). Роль головного убора чаще выполняет платок, либо чепчик6; встречается девичий головной убор - шапочка с бахромой и открытой макушкой.

       Репертуар этих районов богат свадебными песнями и песнями, приуроченными к календарю. В системе наиболее почитаемых календарных праздников помимо таких как Масленица и Троица, особенно много песен приурочено 4-му декабря - «Введение в Храм Господний» (местное название Введете).

       Большинство подвижных песен, не исключая некоторые  говейнские (исполняющиеся в Великий Пост) имеют алилёшный припев.

       Местные диалектные особенности также подчёркивают связь местного фольклора с югом Курской области. В говоре местных жителей смягчаются окончания в словах с твёрдой согласной в конце (пайдуть, хочеть), старожилы якают (мяне), в разговоре не употребляют букву «ч», которая заменяется на «щ» (щаращка).

       Объединяет  традиции вышеперечисленных районов  и манера исполнения обрядовых песен  и песен вторичной приуроченности: это, как правило, довольно подвижный  темп, отсутствие ярко выделенного  верхнего или нижнего голоса, (чаще - это вариантная гетерофония), открытая подача звука, исполнение в невысокой  тесситуре и небольшая амплитуда  звукоряда (в основном от терции до квинты, или сексты).

       В Ракитянском районе встречаются фрагментарные сведения об обрядовых действиях, связанных с кукушкой на Троицу (кстить кукушку). В восточной части Ивнянского района информации об этом практически не сохранилась.

       2 Второй стиль. Сюда можно отнести Яковлевский район, который отличается ярким, звонким пением в основном с использованием гетерофонии; Корочанский район и частично Борисовский район Белгородской области.

       Этот  стиль выделяется комплексом традиционной одежды. Местный сарафан - косоклинный, без складок, достаточно сильно расклешенный книзу, чёрного цвета., украшенные по подолу и на груди лентами и позументом. Вместо завески, повязывающейся от груди, здесь мы видим фартук предпочтительно чёрного цвета. Сохранились сведения о бытовавшем здесь ранее женском головном уборе - Яковлевской сороке, по внешнему виду напоминавшей девичий бархатник, только с закрытым верхом. Она состояла из нескольких частей (основным материалом для изготовления служил тёмно-красный бархат), была расшита драгоценной нитью и украшена свисающими на спину разноцветными лентами.

       Борисовский район изначально был имением графа Шереметьева, здесь родился крепостной композитор, автор многих сочинений с религиозной тематикой С. А. Дегтярёв. Сам Шереметьев основал здесь Борисовскую капеллу. По сегодняшний день существует своя особая Борисовская школа иконописи. Это не могло не отложить свой отпечаток и на местную традиционную музыкальную культуру. Наиболее часто встречающиеся песни - песни с духовной тематикой.