Вступление России в ВТО

Введение.

Всемирная торговая организация (ВТО), созданная  в 1995 году, заменила собой Генеральное  соглашение по тарифам и торговле (ГАТТ) в качестве единственного  международного органа, занимающегося  глобальными правилами торговли между государствами. Она не является специализированным учреждением, но у  нее существуют механизмы и практика сотрудничества с Организацией Объединенных Наций.

Задачи  ВТО состоят в оказании помощи в упорядочении процесса торговли в  рамках системы, основанной на определенных правилах; объективном урегулировании торговых споров между правительствами; организации торговых переговоров. В основе этой деятельности лежат 60 соглашений ВТО — основные правовые нормы политики международной коммерции  и торговли. Принципы, на которых  основаны эти соглашения, включают отсутствие дискриминации (режим наиболее благоприятствуемой нации и положение  о национальном режиме), более свободные  условия торговли, поощрение конкуренции  и дополнительные положения для  наименее развитых стран. Одной из целей  ВТО является борьба с протекционизмом.

Со времени  своего создания деятельность ВТО служила  форумом для успешных переговоров  об открытии рынков в области телекоммуникаций, информационно-технологического оборудования и финансовых услуг. Она участвовала  в урегулировании более 200 торговых споров и продолжает наблюдать за выполнением соглашений, достигнутых  во время Уругвайского раунда всемирных  торговых переговоров 1986–1994 гг. В 2001 году в Дохе (Катар) ВТО начала новый  раунд многосторонних торговых переговоров, известных как Повестка дня в области развития, принятая в Дохе.

Руководящий орган ВТО — Конференция министров — созывается раз в два года; повседневной работой занимается Генеральный совет.

Издержки  и выгоды открытой экономики. 

     Рассматриваются последствия вступления России во Всемирную  торговую организацию и откзаз от традиционной практики прямого контроля и регулирования государством всех аспектов внешнеэкономической деятельности. Анализируются последствия перехода на общепринятые косвенные способы влияния на внешнеэкономическую сферу. Оценивается вектор развития экономики после вступления России в ВТО, вероятный баланс эффектов в результате этого решения.

     С начала экономических реформ Россия приложила немало усилий для

приведения  своей внешнеэкономической политики в соответствие с международными стандартами. Движению вперёд в этой области способствовало декларированное ещё в 1992 г. намерение России присоединиться к системе, в то время известной как GATT. Цель договоров GATT и GATS, формирующих сегодня институциональную основу ВТО, – большая открытость принявших их экономик для торговли друг с другом, а также обеспечение правовых и экономических механизмов такого открытого обмена. Вместе с тем открытость экономики имеет как положительные, так и отрицательные аспекты. По опыту других стран отрицательные последствия проявляются в кратко- и среднесрочном периодах, они тем значительнее, чем большей степенью «закрытости» характеризовалась экономика до вступления во Всемирную торговую организацию. Последнее может пока-

заться тривиальным, однако значение разницы уровней открытости экономики «до и после» в оценке возможных последствий вступления в ВТО зачастую упускается из виду.

     Стремясь  к вступлению в ВТО, Россия делает серьёзный выбор дальнейшей парадигмы своего экономического развития. До сих пор внешнеэкономическая сфера в нашей стране использовалась практически исключительно как источник твёрдой валюты и дефицитных товаров. Внешний мир воспринимался как гигантский базар, где можно выменять товары, имеющиеся в избытке, на товары, не производимые внутри страны или производимые недостаточно. Вместе с тем подобное отношение к внешней составляющей экономики представляется не только неразумным, но и крайне расточительным, поскольку внешнеэкономическая сфера может

и должна использоваться более полно и  эффективно.

     Известны 2 основные модели использования мировой  экономики в интересах экономики национальной. В 1960–1970-х годах, вследствие экономических успехов Японии, широкую популярность приобрела модель импортозамещения, утверждавшая, что разумный протекционизм и опора на заимствование иностранных технологий вкупе с активным участием в торговом обмене на уровне экспорта способствуют быстрому развитию промышленности страны и в целом её экономики. Однако уже в начале 1990-х стало очевидно, что подобная модель не может рассматриваться в качестве стратегической, и работает только на первоначальном этапе накопления производственного потенциала. Китай, следовавший примеру Японии с конца 1970-х и рассматривавшийся многими как прямой продолжатель

«японской модели» развития, постепенно отошёл от нее к 1996 г. и обратился к модели чистой экспортной ориентации во внешнеторговой сфере, стимулируя экспорт и параллельно снижая импортные барьеры, стремясь укрепить свои позиции как внутри собственной экономики, так и на внешних рынках. Как показала практика вступления Китая в ВТО, своевременный отказ этой страны от тактики импортозамещения и осуществлённая в ходе этого отказа плавная подготовка национальной экономики к открытости для внешнего мира сыграли главную роль в обеспечении относительно безболезненного вступления в ВТО.

     Сравнение России с Китаем в области экономических  перспектив вступления в ВТО представляется вполне обоснованным если не на уровне параллелей, то на уровне контрастов. Экономика КНР, так же как и экономика России, характеризовалась значительной степенью зависимости от внешней торговли. В то же время эта зависимость была несколько иного рода: Китай основывал своё взаимодействие с внешним миром на системе географически и институционально изолированных «анклавов». Длительное преследование тактики импортозамещения привело к созданию системы, ограничивающей внешнеэкономический обмен областью экспорта, реэкспорта и заимствования технологий. Внутренняя экономика Китая оставалась в значительной степени изолированной от мирового рынка вплоть до конца 1990-х годов, когда КНР начала всерьёз готовиться к вступлению в ВТО.

     В то же время Россия на всём протяжении последних полутора десятка лет «страдала» от прямой конкуренции со стороны импорта, что зачастую называется одной из главных причин стагнации внутреннего производства в реформенный период.

     К преимуществам России перед Китаем в преддверии вступления в ВТО можно, таким образом, отнести достаточный опыт конкуренции внутри страны с иностранными производителями, низкий начальный уровень тарифной защиты, благоприятную (с точки зрения стимулирования экспорта) динамику движения курса национальной валюты. В то же время к 2001 г., когда он был официально принят в ВТО, Китай уже имел достаточно мощную и чётко функционирующую финансовую систему, что позволило ему обеспечить эффективное распределение вновь поступающих извне и высвобождаемых внутри экономики ресурсов вследствие корректировки структуры производства. В России такая система до сих пор отсутствует.

     Сравнивая опыт вступления в ВТО Китая и возможные последствия приобретения такого опыта для России, можно сделать вывод о том, что России вряд ли следует опасаться серьёзной экспансии импорта (это было главным опасением КНР). Объёмы внутреннего рынка России значительно уступают объёмам и перспективам роста этого рынка в Китае. Кроме того, необходимо учитывать высокий начальный уровень открытости экономики России для импорта, благодаря которому на переговорах России с ВТО речь не идёт о дальнейшем снижении прямых или косвенных ограничений на товарный импорт в целом. Проблемы для России скорее могут возникнуть в области третичного сектора, а также в отдельных секторах, считающихся ключевыми.

     Теория  и практика присоединения к многосторонним внешнеэкономическим

союзам  показывает, что самые большие  издержки открытия экономики страна несёт практически мгновенно, и связаны они исключительно с внешнеторговой сферой. Эти торговые издержки обусловлены снижением уровней защиты внутренних рынков от конкуренции извне и, соответственно, потерями отечественных производителей из-за снижения их доли внутреннего рынка. На другую чашу весов зачастую помещают зеркальное отражение потерь отечественных производителей импортозамещающих товаров – выигрыши отечественных производителей экспортных товаров. Таким образом, оцениваются выигрыши и потери, приводящие к балансу мгновенных убытков от снижения импортных ограничений внутри страны и мгновенных выигрышей от снижения торговыми партнёрами собственных импортных ограничений на товары, экспортируемые из страны. Однако подобная схема открывает лишь видимую, малую часть айсберга. Подводная же часть – более длительные эффекты структурной корректировки национальной экономики вследствие шоков спроса и предложения внешнеторговой сферы экономики; долгосрочные эффекты от либерализации сферы услуг; повышение инвестиционной привлекательности национальной экономики.

     Мгновенные  потери от либерализации импорта товаров могут быть приблизительно оценены с помощью анализа существующих объёмов и структуры импорта–экспорта. В 2003 г. объём внешней торговли России составил 190,94 млрд долл. США, из которых 133,61 млрд пришлось на экспорт и 57,35 млрд – на импорт товаров. В первом квартале 2004 г. экспорт вырос на 22,8 % по отношению к тому же периоду 2003, а импорт – на 28,8 %*. При этом товарная структура внешней торговли характеризуется чрезвычайно высокой долей сырьевых ресурсов и продуктов их первичной переработки в экспорте. В импорте ситуация прямо противоположная, с преобладанием в общем объёме сельскохозяйственной продукции, машин и оборудования.

     Расхождения в структуре экспорта и импорта  свидетельствуют о комплиментарном характере участия экономики во внешнеторговом обмене и опоре в  первую очередь на собственные абсолютные преимущества. Вместе с тем это, вкупе с низким начальным уровнем тарифных барьеров, говорит в пользу теории, что России не приходиться опасаться серьёзной импортной интервенции в связи со вступлением в ВТО, поскольку подобный характер внешней торговли обеспечивает жёсткую связь объёмов экспорта и импорта и естественным образом ограничивает возможности расширения импорта, которые определяются прежде всего объёмами экспорта.

Существующие  количественные расчёты подтверждают это предположение.

Так, Дженсен и Тарр [3] оценивают эффект от снижения импортных барьеров на уровне 1,3 % прироста совокупного спроса вследствие снижения цен на импортные товары. Этот рост в их модели происходит на фоне совокупного прироста на 7,2 %, из которых 5,2 % приходится на приток прямых иностранных инвестиций в сферу услуг. Вместе с тем 2 ведущие импортные категории вызывают опасения. Прежде всего машиностроение, в частности автомобильная и авиастроительная отрасли.

Сегодня они считаются стратегическими  и достаточно хорошо (по сравнению  с остальными) защищены от конкуренции извне. Если российской стороне не удастся отстоять на переговорах статус этих отраслей как «молодых» (и, следовательно, подлежащих дальнейшей защите), то основные потери от вступления в ВТО во внешнеторговой сфере следует ожидать именно здесь. Таким образом, потери экономики от либерализации импорта товаров будут строго локализованы в нескольких отраслях. Это дает возможность избежать потерь, отстаивать необходимость защиты таких отраслей как развивающихся или определения переходного периода, в течение которого они смогут подготовиться к потере торговой защиты и использовать вновь открывающиеся возможности международного сотрудничества.

     Сходная ситуация и с выигрышами от снижения встречных барьеров на пути российского экспорта. Высокая концентрация экспорта в сырьевых отраслях не оставляет надежды экспортерам на значительные выигрыши, поскольку их успехи и неудачи на внешних рынках зависят в основном от текущей ценовой конъюнктуры. В результате большее значение будет иметь хуже поддающийся точной оценке эффект от либерализации сектора услуг, гораздо более закрытого, нежели товарный.

     Кимура, Андо и Фуджии определили тарифные эквиваленты нетарифных барьеров в трёх нетоварных секторах российской экономики, они составляют: телекоммуникации – 10, финансовый сектор – 41 и транспорт* – 103 [4–6]. Как свидетельствуют результаты этого анализа, сектор услуг характеризуется гораздо большей степенью защиты от внешней конкуренции, поэтому его либерализация может иметь более значительные последствия, нежели либерализация товарного сектора.

     Основным  эффектом от вступления в ВТО является повышение доступности иностранного капитала. Приток прямых иностранных инвестиций – естественное следствие открытия внутреннего рынка страны для международной конкуренции и сотрудничества, принятия страной международных правил и норм участия иностранных агентов на внутреннем рынке. Опыт недавнего вступления в ВТО Китая в этой связи показателен. Здесь представлены объёмы контрактных и использованных прямых иностранных инвестиций в 1997–1999 гг., перед вступлением в ВТО, и 2003–первой половины 2004 г. – непосредственно за этим событием. Очевидно, что предсказания улучшения динамики притока прямых иностранных инвестиций вслед за принятием этой страны во Всемирную торговую организацию оказались обоснованными.