Биографические данные, характеристика творчества Николая Степановича Гумилева

Я высаживался  в Пирее, был в Акрополе и молился Афине Палладе перед ее храмом. Я понял, что она жива, как и во времена Одиссея, и с такою радостью думаю о ней. Помните, и по "Кормчим Звездам" мне вышла Нике. Et il me plaise a croire qu'elle ressemble a Vous.

Я писал  Марье Михайловне, что я не попаду в Джибути. Но, подумав, что там  меня ждут письма, я решил быть там во что бы то ни стало. И, кажется, это устраивается. Придется только ехать в четвертом классе и сперва в Аден и уж оттуда в Джибути.

Если  Вам вздумается мне написать, а  я мечтаю об этом, пищите в Одессу до востребованья. Я буду там через месяц. Простите за такое глупое письмо, но я не мог лучше. Это третье, которое я пишу Вам из Каира. Первые два я изорвал.

Попросите, чтобы не очень обижали Потемкина. В Киеве я заметил такую тенденцию, и мне его жаль.

Я очень  кланяюсь всем на башне, очень жалею  о Вячеславе Ивановиче. Посылаю  новое стихотворенье в общее пользованье.

Преданный Вам Н. Гумилёв

 

 

Екатерине Романовне Малкиной. В. О., 11 линия, д. 34, к. 77.

Декабрь 1909 года, Каир

Екатерина Романовна,

Случилось то, чего я никак не мог предполагать: Вы меня в чем-то упрекаете в Вашем  письме. Я не совсем понял, может  быть, побоялся понять его среднюю  часть. Для ясности восстановлю  события того дня. Я шел к Вольфу, ничего не думая, просто очень радуясь, что увижу Вас(1). Когда мы встретились, и Вы сказали мне о холоде, у  меня замелькали тысячи планов: пойти  в Исаакиевский собор, но я не знал, откроется ли он, во «Всем, литературу», там масса знакомых, в Музей  Древностей(2), это далеко, и т.д. И  вдруг я вспомнил, что на Гороховой  есть приличная тихая гостиница, где я часто останавливался, приезжая с фронта и из-за границы(3). Я думал  достать там дров и посидеть перед  камином, как в Арионе(4). Ничего странного или предосудительного я в этом не видел, не вижу и теперь. Наоборот, этот тихий и скромный отель напоминал мне отели константинопольские, афинские и каирские и как-то краем предвосхищал мою мечту о поездке с Вами на Восток. В комнате я несколько раз пытался достать дрова, но неудачно и тогда только предложил перейти рядом, где ведь действительно было теплее и удобнее. Вы написали и о моем огромном усильи воли, и о Ваших колебаниях, которые я, конечно, видел. Приходило ли Вам в голову, что мое усилье воли я направил только на себя и в Ваших колебаниях стал на- сторону Вашего теперешнего решения? Нет, очевидно, я просто не понял всей средней части Вашего письма.

Все эти дни я ждал, что Вы подадите мне весть о себе, и мы встретимся. Я прекрасно знал, что Вы скажете  «нет» и почувствовал, что это  «нет» будет для меня ослепительнее  и нужнее самого ясного «да». Огненное искушенье, о котором говорит  апостол Петр, предназначено мне, а не Вам(5). Я отлично знаю, во имя чего и любовь, и поэзия, и жизнь — это та вершина, которая венчает все мое творчество. Да, Вас бы я мог любить, ничего не ожидая и получая безмерно, много для духа.

И вся  первая часть Вашего письма не жестокость (как Вы думаете), а светлая милость.

Я писал  о Вас стихи, когда говорил, представлял  себе, что Вы тоже меня слушаете, и  говорил хорошо. Никогда еще я  так не радовался солнцу, как вчера, мне казалось, что оно светит только для Вас. Я думал, как радостно мы встретимся, как я Вам расскажу о том чудесном новом — или  только забытом — чему научили меня Ваши глаза и Ваше «нет».

И я  верил, что Вы захотели бы и стали меня слушать.

Но  Вы слишком ясно дали мне понять в письме, что Вам тяжело со мной встречаться, хотя Вы на это «согласны». Я так причинил Вам много боли. Но, правда, если я виновен, то лишь в  том, что не до конца понимал тютчевское стихотворение: «Не верь, не верь поэту, дева». Теперь я его понял и скрываюсь. Мы встречались только в Арионе, я не буду туда ходить. Это только справедливо. Мне по вечерам следует работать, Вам — отдыхать после дневной работы.

Однако, я думаю, было бы много лучше во избежание всяких предрассудков и догадок встретиться еще один раз там же и провести полчаса в одной компании. Сделаемте это завтра: я не буду Вас тревожить разговорами, буду прост, болтлив и скоро уйду. К тому же, так как я не могу от Вас чего-нибудь скрывать, мне мучительно хочется увидеть Вас еще один раз, хоть и в последний.

Н. Г.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Стихи

На берегу моря. (Теофиль Готье)

Искусство. (Теофиль Готье)

Анакреонтическая песенка. (Теофиль Готье)

Рондолла. (Теофиль Готье)

Гиппопотам. (Теофиль Готье)

Сборник «Эмали и Камеи». (Теофиль Готье)

К весне, или о древних сказаниях. (Джакомо Леопарди )

К Сильвии. (Джакомо Леопарди )

Привиденье. (Шарль Бодлер)

Мученица. (Шарль Бодлер)

Авель и Каин. (Шарль Бодлер)

Смерть любовников. (Шарль Бодлер)

Марсельеза. (Руже Де Лиль)

Баллада о дамах прошлых времен. (Франсуа Вийон)

Мильтону. (Оскар Уайльд)

Theoretikos. (Оскар Уайльд)

Могила Шелли. (Оскар Уайльд)

Федра. (Оскар Уайльд)

Сонет 17. (Уильям Шекспир)

Бегство кентавров. (Жозе-Мария де Эредиа)

Немея. (Жозе-Мария де Эредиа)

Конкистадоры. (Жозе-Мария де Эредиа)

Как ненавижу я плаксивого поэта…. (Луи Буйе)

Предостережение хирурга. (Роберт Саути)

Гласные. (Артюр Рембо)

 

Драматургия

Фальстаф. (Уильям Шекспир)

Полифем. (Альберт Самен)

Пиппа проходит. (Роберт Браунинг)

 

Поэмы

Сфинкс. (Оскар Уайльд)

Поэма о старом моряке. (Сэмюэль Тэйлор Кольридж)

Робин Гуд и Гай Гисборн. (Автор неизвестен)

Гильгамеш. (Автор неизвестен)

Посещение Робин Гудом Ноттингама. (Автор неизвестен)

Бимини. (Генрих Гейне)

Вицли-Пуцли. (Генрих Гейне)

Атта Троль. (Генрих Гейне)

| Страница