Автор: Пользователь скрыл имя, 11 Апреля 2013 в 07:17, реферат
Никто из выдающихся учёных и деятелей культуры Казани – а их было немало в разные времена, не мог сравниться с Карлом Фёдоровичем Фуксом в его воздействии на общественную жизнь города, в его удивительном, неиссякаемом человеколюбии. По праву его называли «светочем Поволжья». Стремление поставить науку на благо людей, постоянная расположенность к окружающим, бескорыстная помощь всем в ней нуждающимся, уже при жизни превратили Фукса в легендарную личность. Его знали и любили во всех слоях общества, ибо его служение людям распространялось от особняков знати до лачуг бедняков. Никого казанцы не любили так, как Фукса. Городу Казани повезло, что он в нем жил и работал.
И.А. Второе читал воспоминания о людях, которых знал, – а знал он и Рылеева, и Тургеневых, и Муравьевых…
А сколько на фуксовских вечерах было сделано научных сообщений! Здесь можно было услышать и этнографические работы Фукса, и описание флоры Поволжья профессора ботаники П.Я. Корнух-Троцкого, и доклад о методах лечения больных профессора Н.А. Скандовского, и анализ К.О. Александровым-Дольником творчества Генриха Гейне, который народную песню прочно соединил с идеями политического и социального освобождения.
А сколько поэтов читали там свои стихи!
Удивительно ли, что некоторые посетители этих собраний, хоть и бывали приглашены в те же дни на другие вечера, предпочитали картам и танцам, которые их ждали в других домах, дом на Сенной и в назначенное время, в 7 часов вечера, съезжались к Фуксу.
Испытывая привязанность к И.А. Второву, он так же душевно относился к его сыну. Как личность, Фукс, естественно, большое влияние имел на тех, кто был способен понимать его достоинства и ценить их. Таков был Н.И. Второе. Под очевидным воздействием Карла Федоровича он с увлечением стал редактировать неофициальную часть «Казанских губернских ведомостей», и вскоре это издание стало лучшей провинциальной газетой России того времени. К.Ф. Фукс явился первым советником и руководителем молодого редактора.
Частые беседы с ним, общение с людьми образованными и трудящимися наводили молодого Второва на мысль серьезнее относиться к своему труду. Он стал вести дневниковые записи.
«20 октября 1843 года. Вечером был у К.Ф. Фукса. Записываю его рассказ об университете…».
Имя Фукса в его записях появляется часто.
«28 октября. Обедал опять у Фукса вместе с Городчаниновым. После обеда разговорились с Карлом Федоровичем о моих газетных делах…».
Карл Федорович ездил с Николаем Ивановичем по Казани и окрестностям, показывал ему памятники старины и знакомил со стариками, еще помнившими Пугачева (например, с Григорием Никитичем Галицким). Так знаменитый ученый помогал юному редактору газеты в его работе.
«Можно сказать без всякой лести, – писал Н.И. Второв, – что едва ли кто более трудился для описания нашего края, во всевозможных отношениях, как почтенный Карл Федорович». И можно также без преувеличения сказать, что «Прибавления к «Казанским губернским ведомостям» в 1843–1844 гг. – это газета того круга казанской интеллигенции, которая группировалась вокруг К. Ф. Фукса. Она отражала интересы этого круга, его деятельность и жизнь.
«Газета моя, слава богу, идет очень хорошо, и в короткое время мне удалось снискать всеобщее одобрение», – писал Николай Иванович.
Литературные успехи Н.И. Второва и протекция графа В.А. Соллогуба открыли ему путь в Петербург. После смерти отца в феврале 1843 года он отпустил крепостных на оброк, а богатейшую библиотеку Ивана Алексеевича, состоявшую из 1908 томов стоимостью в 12882 рубля ассигнациями, пожертвовал в 1844 году городу. Книги И.А. Второва явились ядром первой в Казани публичной библиотеки, открытой для читателей двадцать лет спустя.
Карл Федорович грустил о своем приятеле. Неверные действия неопытного врача стали причиной смерти Ивана Алексеевича. Фукс был его лечащим врачом, но во время болезни Второва его не было в Казани.
Летом Фукс особенно часто уезжал из города, проводя время на даче, стоявшей рядом с новым ботаническим садом на берегу Кабана. Там он любил возиться с растениями, выращивал цветы, радовался удобному просторному месту, передавая свой энтузиазм работавшим в ботаническом саду студентам.
Но постепенно Карл Федорович стал замечать, что сил для научной работы становится все меньше. Вот, наконец и я, говаривал он, начинаю испытывать и верить, что лета расстраивают душу и тело и даже кладут холодную свинцовую печать на воображение. Но, несмотря ни на что, работает он, как и прежде, исключительно много.
Бодрый и живой по натуре, веселый и неунывающий по характеру, Фукс даже в преклонные годы (ему было под семьдесят) любил казаться молодцом и с внешней стороны. Иллюзию молодечества разрушала образовавшаяся лысина, но когда ее удалось скрыть мастерски зашпиленными волосами, даже с ухарским хохолком на самом виду, он почувствовал себя действительно молодым – хоть куда!
Карл Федорович всегда вел деятельный образ жизни и отличался необычайной подвижностью. Он вставал в шесть часов утра и рано выезжал с визитами к больным.
Каждый день во всякую погоду горожане привыкли видеть его тридцатилетнюю, как они считали, лошадку, медленно трусящую по улицам, старенькие дрожки «на столбиках» и живое смеющееся лицо Карла Федоровича, приветливо выглядывавшее из-под старого засаленного цилиндра – единственного для всех времен года. Привыкли видеть и ласковый ответный поклон с двукратным вращением шляпы, которая, как колесо на оси, поворачивалась между пальцами Карла Федоровича.
Практика его была обширна, денег он получал много, но щедро раздавал их, нередко прямо по дороге к дому.
Домой он возвращался обыкновенно в два часа и садился обедать. После обеда любил с трубочкой в зубах посидеть у жены, поговорить о новостях дня, о литературе и литературных занятиях Александры Андреевны, а потом прилечь отдохнуть.
Отдохнув, Карл Федорович, вновь бодрый и веселый, отправлялся на вечернюю практику. Вернувшись домой, он возился с коллекциями, рукописями, принимался за письменные работы или чтение. Живая и подвижная натура Фукса требовала перемены обстановки, и поэтому у него не было постоянного места для занятий. То он работал в кабинете, то в зале, то в столовой. По вечерам профессор Городчанинов и Татьяна Васильевна (воспитанница Фуксов) производили вторжение на антресоли, захватывали там гору книг и, обремененные добычей, направлялись в ту комнату, где предполагалось заниматься. Книги и рукописи размещались по столу и начиналась работа. Рыться в летописях, открывать какие-либо сведения по местной истории было для Фукса наслаждением.
Так обычно проходили дни деятельной жизни К.Ф. Фукса. Лишь литературные вечера вносили разнообразие.
В 1844 году К.Ф. Фукс был в расцвете своей славы. Сам он особенно гордился репутацией исследователя и знатока местного края. Выход в свет книги «Казанские татары в статистическом и этнографическом отношениях» вполне подтверждал всеобщее мнение о его большом вкладе во всестороннее изучение жизни татарского народа – ему по праву принадлежит место первого исследователя быта казанских татар. Большая тщательность в описании и абсолютная добросовестность Фукса делают факты, сообщаемые им, достоверными и имеющими значение до настоящего времени.
В области изучения местной археологии, истории и этнографии К. Ф. Фукс, не являясь специалистом, разработал направление и научные приемы исследований благодаря выдающемуся уму и энциклопедической образованности.
Как естествоиспытатель Фукс явился основоположником того направления в деле изучения края в отношении физической природы, которое впоследствии нашло более широкое выражение в деятельности Казанского общества натуралистов.
Деятельность местного общества врачей тесно связана с творчеством К.Ф. Фукса, давшего первый толчок тому направлению, которого общество врачей держалось в лучшие периоды своего существования.
Работа Фукса в области
Важнейшее значение имела педагогическая деятельность К.Ф. Фукса. Он был таким же прирожденным педагогом, как и врачом.
В 1845–1846 гг. Карл Федорович в осенние и зимние дни зачастую хандрил, не просматривал, как бывало, рецептов, которые ему выписывал лечивший его И.С. Дмитриевский, его ученик, тоже терапевт. Свое сумрачное состояние он объяснял жене мрачными мыслями. Но при блеске весенних солнечных лучей хандра исчезала – страстно любил он весну и лето, время оживления и обновления природы. Он и сам оживлялся, снова с утра выезжал из дому, весело отвечал на приветствия. Никто не мог себе представить, что именно весной он тяжело заболеет, а 24 апреля 1846 года его не станет.
В день похорон Карла Федоровича не было в Казани ни одного человека, который бы не знал, кого хоронят. Не только на улице, но и в окнах домов, на заборах и крышах видны были люди, желающие с ним проститься. В траурной процессии шли высшие чиновники, профессора и студенты университета, простой городской люд, толпы татар, снявших шапки. Горожане прощались с человеком, который сорок лет их лечил и учил доброте.
На панихиде профессор, доктор медицины А.Л. Китер сказал: «Фукс был счастливый врач: он обладал тем редким даром, которому нельзя научиться из книг и клинических наблюдений, именно практическим умом, медицинским верным взглядом… Правильный взгляд на болезнь и систематическое обдуманное лечение были те могущественные средства, которые доставляли ему блестящий успех».
В 1896 году казанцы отмечали 50-ю годовщину со времени кончины профессора К. Ф. Фукса. Городская дума постановила переименовать Поперечно-Тихвинскую улицу, где был дом Карла Федоровича, в улицу Фукса, а по высокому берегу Казанки развести сад, дав ему наименование «Фуксовский». Постановление было выполнено.
Для развития и нравственного
Рисунок 3. Памятник Фуксу в Казани
Подобно магниту, Карл Федорович Фукс притягивал к себе людей обаянием личности и блеском интеллекта, и люди рядом с ним сами становились лучше, честнее, гражданственнее. Как маяк в темной ночи, он светом своей души разгонял мрак, укреплял веру в новую жизнь, в новое общество, в котором народы России, избавленные от гнета самодержавия, обретут свободную счастливую жизнь.
Бережно сохраняют жители города память о знаменитом ученом – враче, естествоиспытателе, краеведе, нумизмате, журналисте, о человеке большой души – Карле Федоровиче Фуксе.
В 1996 году в Казани установлен памятник профессору К.Ф. Фуксу в сквере его имени.
Литература
Информация о работе Роль Карла Фукса в общественно-культурной жизни Казани