Роль Карла Фукса в общественно-культурной жизни Казани

Совет университета принял предложение  единогласно, но, увы, ему воспротивился попечитель Казанского учебного округа М. Л. Магницкий: «Чтобы студентов императорского университета отдавать на выучку татарам? – этому не бывать!» Попечительство Магницкого, умного, но беспринципного карьериста – мрачный период в истории университета. В 1819 году он уволил 9 профессоров, объявив их неблагонадежными; самовольно упразднял одни кафедры и открывал другие, что вносило путаницу в деятельность администрации; вмешивался в процесс преподавания дисциплин, подчиняя их антинаучным установкам; студенты жили по строгим, почти монастырским правилам. Трудно было при таком попечителе сохранять свое достоинство и принципы. Особенно тяжело приходилось ректору – а К. Ф. Фукс был им четыре года. Обладая мягким характером и не имея особой склонности к административной деятельности, он, ради интересов науки и просвещения, на посту ректора прилагал много усилий, чтобы как-то нейтрализовать действия Магницкого. И это ему удавалось. По свидетельству М.С. Рыбушкина, при Магницком Фукс дважды спасал университет.

Три года из четырех лет ректорства К. Ф. Фукса пришлись на попечительство М.Л. Магницкого, а четвертый омрачали бесконечные комиссии, ревизовавшие университет после отставки попечителя. Как объяснял Фукс, Магницкий «поспешил послать льстивое приветствие Константину, Николай Павлович, по вступлении на престол, приказал немедленно отрешить его за беспокойный нрав». 6 мая 1826 года был подписан указ о поручении управления учебным округом и университетом ректору К. Ф. Фуксу.

Весной того года Карл Федорович принял активное участие в судьбе Александра Казембека, оказавшегося в Казани проездом. Сын знатного бека родился в Реште, в Персии, затем его семья переехала в Дербент. Звали его Мохаммед-Али, под руководством отца он приобрел глубокие знания в мусульманском законоведении и восточных языках. Переехав в Астрахань, в 1821 году Казембек перешел в христианство, получил при крещении имя Александр и собирался выехать в Англию, но его заставили поступить на государственную службу, учителем публичной школы в Омске. В Казань он приехал с рекомендательным письмом к ректору Карлу Фуксу. Профессор познакомил Казембека с важнейшими лицами города. Было решено изменить судьбу талантливого молодого человека, оставив его при университете. В октябре 1827 года Александр Касимович Казембек был утвержден лектором персидской словесности – Казанский университет именно Фуксу обязан знаменитым востоковедом, каким вскоре стал Казембек. Покровительство Карла Федоровича открыло ему путь в науку, и он трудами своими прославил и Казань, и университет.

На ректоре Фуксе лежали нелегкие обязанности по строительству университетских зданий. В 1825 году был завершен главный корпус, его фасад украсили три портика с колоннами ионического ордера. Это лучший памятник стиля классицизма в Казани. Справа от него двухэтажный ректорский дом. Казенная квартира Карла Федоровича была расположена на верхнем этаже.

Должность ректора требовала от Карла Федоровича большой душевной силы. Комиссии по ревизии счетов университета после увольнения Магницкого обрушились на него, он писал множество объяснений и отчетов. В 1827 году Фукс отказался выдвигать свою кандидатуру на выборах в ректоры университета «по прошению его, по причине слабого здоровья и четырехлетней службы, понесенной в сей должности».

Избрание ректором профессора Н  И. Лобачевского имело, безусловно, большое значение для дальнейшего развития Казанского университета. К тому же, новый попечитель М.Н. Мусин-Пушкин, человек энергичный и Деятельный, оказывал Николаю Ивановичу всяческую поддержку – при М.Л. Магницком и Лобачевский ничего бы сделать не смог.

Новый 1828 год запомнился казанцам проездом через Казань в Сибирь жен осужденных декабристов. Карл Федорович встречался с некоторыми из них. Вот свидетельство отца декабриста В.П. Ивашева, Петра Никифоро вича, казанского помещика, который в январе 1828 года из Казани писал сыну в Сибирь: «Вчерась, мой сердечный друг, сюда приехал я (из Симбирска. -А. Г.) с единственной целью иметь чувствительнейшее свидание с почтенной Натальей Дмитриевной Фонвизин. [...] Путь ее изнурил, – я привез к ней именитого Фукса, – и общими просьбами убедил ее остаться здесь на два дня, чтобы она собралась с силами к перенесению дальнейшего пути…». Жена Карла Федоровича – Александра Андреевна – происходила из одного рода с Натальей Дмитриевной (в Казани Апухтины писались Апехтиными) и благожелательность казанцев помогла Фонвизиной преодолеть физическую слабость.

Карл Федорович был осведомлен о судьбе многих декабристов, среди которых были сыновья его хороших знакомых: С. Г. Волконский, А. К. Берстель, А. П. Арбузов, В. А. Дивов, И. П. Жуков, Д. И. Завалишин, В. П. Ивашев и другие. Родственники многих из них жили в Казани, им сочувствовали, старались помочь, хотя преследование освободительной мысли с конца 1820-х годов все более приобретало характер политического террора. В эти годы Карл Федорович плодотворно работает по краеведению. В 1827 году в «Казанском вестнике» были опубликованы «Некоторые замечания о течении реки Волги по Казанской губернии», в 1829 году дал первое описание Голубых озер на правом берегу Казанки. Вода в «исключительных и замечательных» озерах и зимой, и летом имеет одинаковую температуру – не выше 7 градусов и постоянно обновляется, со дна пучин бьют гейзеры. Озера эти уникальные, ни в одну научную классификацию они не вписываются.

В 1828 и 1829 годах в новой местной газете «Прибавления к «Казанскому вестнику» напечатано «Статистическое обозрение всех в Казанской губернии находящихся фабрик и заводов». Фукс дал исчерпывающие сведения о состоянии экономики, ассортименте и характере изделий, количестве работников, показал падение спроса на казанское мыло из-за применения с 1821 года в его производстве дешевого тюленьего жира. Карл Федорович хорошо разбирался в экономике. Он первым, еще до Александра Гумбольдта, предсказал значение богатств Урала: «Хребет Уральских гор есть страна из важнейших в Российской

империи по обильному от оной металлических  богатств получению. Сии богатства неистощимы [...]; северные пустыни будут населены, а в южном краю умножится хлебопашество; то выгоды, представляемые золотою промышленностью (…( неизчислимы для империи».

Мировая слава Гумбольдта затмила  приоритет Карла Фукса в вопросе  значения уральских месторождений. А между тем, публикации Фукса касались также вопроса, вовсе не затронутого Александром Гумбольдтом: положения и болезней горнозаводских рабочих Урала. Эта работа, опубликованная Карлом Федоровичем еще в 1823 году, была известна в Германии, рецензия на нее помещена в «Критическом реперториуме для всего лечебного дела».

Коллекция уральских камней, собранная  Фуксом, привела в восхищение Гумбольдта и его спутников. Г. Розе, профессор минералогии Берлинского университета, не мог отвести взгляд от топазов, изумрудов и аметистов из богатейшего месторождения в Мурзихе, прославившегося на весь мир. Фукс собрал полную коллекцию минералов из разных копей Урала – она превосходила и университетскую.

Александр Гумбольдт, знаменитый немецкий естествоиспытатель, прибыл в Россию по приглашению русского правительства. Маршрут его «азиатского путешествия» охватывал Урал, Сибирь и берега Каспийского моря. Первый же вечер  своего пребывания в Казани 23 мая 1829 года он провел в гостях у профессора К.Ф.Фукса. Вместе с ним гости ездили в Булгары, осмотрели памятники, поднимались на минарет. «Под развалинами старых памятников часто находят серебряные и медные монеты, медные серьги, кольца и другие предметы, немало которых нам предлагали купить крестьянские дети, – писал в путевом дневнике Г. Розе. – Прекрасное и многочисленное собрание монет, найденных в Булгарах (господин Гумбольдт обязан этим предупредительной доброте профессора Фукса), отдано королевскому музею в Берлине». Карл Федорович со всеми спутниками Гумбольдта съездил в село Казанбаш, где было имение родственников Александры Андреевны Фукс, показал истоки реки Казанки в живописных окрестностях этого села. 27 мая Фукс пригласил их посмотреть национальный татарский праздник Сабан. Там их угощали всевозможными сладостями, сушеными абрикосами из Бухары, кедровыми орехами, чаем, кумысом, катыком, который они пили в первый раз. Все, что увидели, было подробно занесено в дневник. Последний вечер пребывания в Казани Гумбольдт также провел в доме Фукса. Позже он часто вспоминает об «интереснейшем» пребывании «у разносторонне образованного Фукса».

Авторитет Карла Фукса, профессора Казанского университета, был очень  высок, даже по европейским меркам. Казанцы вели переписку с А. Гумбольдтом еще несколько лет, и он всегда в ответных письмах просил засвидетельствовать свое почтение Карлу Федоровичу.

Фукс зарекомендовал себя не только как естествоиспытатель, но и как  замечательный врач.

В Послужном списке Карл Федорович указал, что 11 января 1818 года ему «была поручена кафедра патологии, терапии и клиники», в следующем году он был назначен доктором гимназической больницы и стал деканом отделения врачебных наук. На эту должность избирался четыре раза. В «воздание отличных трудов» он был «пожалован кавалером ордена Св. Владимира 4-й степени» и в 1822 году произведен в статские советники со старшинством. 9 мая 1823 года Фукс был «высочайше утвержден» ректором Казанского университета сначала на один год, а 12 января 1825 года еще на три года. В 1824 году награжден орденом Св. Анны 2-й степени, в 1826 году – алмазными украшениями к нему. 25 августа 1827 года, сложив с себя обязанности ректора, Карл Федорович полностью посвятил себя служению медицине.

В 1830 году в Казани появилась холера. Министр внутренних дел А.А. Закревский прибыл для личных распоряжений о принятии мер против эпидемии. С ним был профессор Московского университета М.Я. Мудров, изучавший на месте симптомы новой, небывалой еще разновидности болезни. Карл Федорович ознакомил их с положением дел. Никакие испытанные меры предосторожности – карантины, заставы, на холеру не действовали. Зараза была так сильна, что люди падали и коченели прямо на улицах. Занятия в гимназии и университете с 14 сентября были прекращены, учащихся из здания не выпускали.

Фукс, с присущей ему энергией взявшись за изучение болезни, достиг в лечении  ее хороших результатов. Он не только разработал свой метод лечения, но и учил ему студентов медицинского факультета. Он наставлял будущих врачей, как изолировать больных, оставляя их дома, от здоровых, давал массу практических советов поведения врача в условиях эпидемии. Но более всего он учил любить людей и свою профессию, облегчающую страдания. По словам самого Карла Федоровича, все это время он был занят «денно и нощно».

В апреле 1831 года свои рекомендации по борьбе с холерой он опубликовал в газете «Приложения к «Казанскому вестнику». Скоро этот номер газеты достать стало невозможно; статью переписывали, одалживали у знакомых, посылали ее в другие города, в том числе и в столицы. Общее число жертв эпидемии по стране исчислялось до 100 тысяч человек. Во многих местах неумелые действия властей вызвали так называемые холерные бунты. Разработанный Карлом Федоровичем метод лечения холеры – пример глубокого понимания природы этой страшной опасности. Он не щадил себя, спасая людей, и эпидемия отступила. По отзывам современников, уже в то время Фукс достиг вершины своей славы искусного и самоотверженного врача.

Летом 1831 года он был приглашен в Нижний Новгород для оказания помощи в борьбе с холерой. Карл Федорович взял с собой для практики трех студентов последнего курса. В Нижнем власти выполняли все требования Фукса. Переезды из города в деревни и обратно на время были запрещены (А.С.Пушкин, находясь в своем имении Болдино, не мог выехать оттуда до окончания эпидемии), были созданы санитарные участки, обучен персонал лечебных учреждений… Нижегородцы не находили слов, чтобы выразить свою признательность знаменитому казанскому врачу – эпидемия кончилась. Жизнь входила в привычную колею.

Летом 1831 года в Казань приехал Л. Н. Энгельгардт, владевший в Казанской губернии большими поместьями, с детьми и зятем, известным поэтом Евгением Боратынским. О своих казанских впечатлениях Боратынский писал в Москву так: «[...] в губерниях вовсе нет этого равнодушия ко всему, которое составляет характер большей части наших московских знакомцев. В губерниях больше гражданственности, больше увлечения, больше элементов политических и поэтических». 18 января 1832 года он сообщал И.В. Киреевскому: «Подумай, кого я нашел в Казани? Молодого Перцова, известного своими стихотворными шалостями, которого нам хвалил Пушкин, но мало, что человек очень умный и очень образованный, с решительным талантом». Эраст Петрович Перцов, близкий знакомый А.С. Пушкина, был родом казанец, приехал из столицы к родным. Он и рассказал Евгению Абрамовичу о научных и литературных интересах Карла Фукса, о его жене-поэтессе, о тех, кто бывает у них в доме. Боратынского приняли сердечно и уважительно. Перцов читал отрывки из своей еще не законченной книги «Андрей Бичев, или Смешны мне люди», Н.С.Арцыбашев показался Боратынскому очень ученым, но настолько погрязшим в своих исторических изысканиях, что ни о чем другом и говорить не мог. Зашла речь об издании частного журнала «Заволжский муравей», но предложение о сотрудничестве Боратынский посчитал не заслуживающим внимания. В течение января – мая 1832 года Евгений Абрамович появлялся в доме Фуксов часто, познакомился со всеми участниками литературных вечеров. В стихотворении «Разговор с музой. После отъезда Боратынского из Казани» А. А. Фукс писала, что их салон опустел, лишившись присутствия большого поэта.

Журнал «Заволжский муравей», созданный  группой ученых и литераторов, объединившихся вокруг профессора К. Ф. Фукса, был для своего времени явлением интересным и своеобразным.

Карл Федорович, безусловно, был центральной фигурой в среде казанских литераторов. Уже в первых номерах журнала его называли «светочем Поволжья», о нем писали статьи, ему посвящали стихи.

Фукс был инициатором и главным  лицом в издании журнала, который  печатался под редакцией адъюнктов  университета М.С. Рыбушкина и М.В. Полиновского. Объем каждого номера был равен 4 печатным листам – 8 листов в месяц! С серьезной научной статьей соседствовали юморески, с хроникой культурной жизни – роман, с полезными советами – стихотворения. Среди поэтов – имена людей, близких Фуксу: В.А. Жмакин, Л.Н. Ибрагимов, Г.Н. Городчанинов, Ф.М. Рындовский, М.Д. Деларю… Основная цель издания была определена четко: писать о родном Заволжье, под которым издатели разумели всю восточную Россию от Волги до Камчатки. С поставленной задачей они справились блестяще – материалы по истории, этнографии, краеведению имеют до сих пор огромную научную ценность.