Роль Карла Фукса в общественно-культурной жизни Казани

Министерство  образования и науки Российской Федерации

КАЗАНСКИЙ (ПРИВОЛЖСКИЙ) ФЕДЕРАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ИНСТИТУТ ГЕОГРАФИИ И  ЭКОЛОГИИ

КАФЕДРА ФИЗИЧЕСКОЙ И ЭКОНОМИЧЕСКОЙ  ГЕОГРАФИИ

Специальность: 100103 - Социально-культурный сервис и туризм

 

 

 

 

 

РЕФЕРАТ

Тема: Роль Карла Фукса в общественно-культурной жизни Казани

 

 

 

 

 

Выполнил: 
студент 3 курса 
группы 290а 
Евдокимов Э.С.

 

Проверил: 
Соловьёва Е.Г.

 

 

 

 

Казань 2012 

Рисунок 1. Карл Фукс

Никто из выдающихся учёных и деятелей культуры Казани – а их было немало в разные времена, не мог сравниться с Карлом Фёдоровичем Фуксом в его воздействии на общественную жизнь города, в его удивительном, неиссякаемом человеколюбии. По праву его называли «светочем Поволжья». Стремление поставить науку на благо людей, постоянная расположенность к окружающим, бескорыстная помощь всем в ней нуждающимся, уже при жизни превратили Фукса в легендарную личность. Его знали и любили во всех слоях общества, ибо его служение людям распространялось от особняков знати до лачуг бедняков. Никого казанцы не любили так, как Фукса. Городу Казани повезло, что он в нем жил и работал.

Карл Фукс был европейски образованным человеком с очень широким кругом интересов, а диагностический талант Фукса-врача поражал: при первом же взгляде на больного он видел природу его заболевания и назначал необходимое лечение. Диагносты, как правило, не оставляют крупных медицинских трудов, человеческий организм индивидуален. На диагноста нельзя выучиться, это природный дар.

Карл Фёдорович Фукс был самым известным в Поволжье врачом-практиком. Само присутствие его у постели больных благотворно влияло на процесс их выздоровления. В Казани не осталось почти ни одного дома, в который бы не приходил Фукс для оказания помощи. А. И. Герцен, познакомившийся с Карлом Федоровичем в Казани в апреле 1835 года, отметил его веселый нрав, остроумие и добродушие: «Да и как было ему не любить всех? Это поколение родилось, выросло, занемогло, выздоровело при нем, от него…». Фукс щедро дарил людям тепло и свет своей души. Профессия врача, благодаря авторитету К. Ф. Фукса, стала еще более популярной, и число желающих поступить на медицинский факультет университета увеличивалось, а выпускники по всему обширному учебному округу, включавшему Поволжье, Урал и Сибирь, старались с наибольшей пользой употребить свои знания, как учил их Фукс. Карл Федорович был первым врачом-европейцем, кого стали приглашать в татарские семьи. Ему удалось установить и укрепить связи между Казанским университетом и татарским населением города. Татары стали посещать публичные лекции, участвовать в торжественных мероприятиях. Благодаря Фуксу на представления в казанском театре начали ходить даже женщины-татарки. Он был своим человеком в домах Хальфина, Ибрагимова, Юнусовых, посещал медресе и мечети, его приглашали на праздники в татарские селения. Карл Фукс выучил арабский и татарский языки, собирал и изучал татарские рукописи и монеты, поддерживал тесные отношения с востоковедами. Общительный характер и любознательность помогли Карлу Фуксу в сближении с казанцами.

Его многогранная деятельность оказала  заметное влияние на многие общественные процессы Среднего Поволжья, на пробуждение  национального самосознания населяющих его народов. Карл Фукс находился  в центре самых значительных событий, будь то открытие учебных заведений (университета, гимназии, училищ, пансионов) или* издание газет и журналов, инициативы по изучению природы и истории, литературные достижения и театральные новинки. И он везде проявлял себя активным участником этих мероприятий. Его дом в Казани близ Сенной площади на протяжении трех десятилетий служил очагом общественно-культурной жизни города. Наполненный уникальными коллекциями, хранивший прекрасную библиотеку, он был притягательным местом и для маститых ученых, и для творческой молодежи. Желанными гостями в доме К. Ф. Фукса чувствовали себя не только они, но и представители разных сословий и общественного положения: важный киргиз-кайсацкий хан Джангир и издатель М. С. Рыбушкин, ставший изгоем общества после женитьбы на крепостной девушке, знатный сенатор В. Ю. Соймонов и постаревший, почти спившийся поэт Г. Н. Городчанинов, оренбургский губернатор князь Г. С. Волконский и бывший крепостной художник Л. Д. Крюков, армянские, бухарские и именитые татарские купцы, монахини из староверческих скитов, гимназисты, мастеровые.

Глубокие познания в самых разных областях знаний привлекали к профессору К. Ф. Фуксу выдающихся деятелей той эпохи. С ним встречались ученые Кастрен, Гакстгаузен, Александр Гумбольдт, поэты Е. А. Боратынский, А. С. Пушкин, В. А. Жуковский. С горячей любовью и уважением вспоминали о Карле Федоровиче его бывшие ученики, в том числе известный писатель СТ. Аксаков и поэт В. И. Панаев.

Немецкая система образования  дала Карлу Фуксу основательную  научную подготовку, высокое понимание  умственных и нравственных интересов, широкий кругозор. Он был принят в члены наиболее авторитетных научных обществ в Казани, Москве и Петербурге, которые позволяли возможность быть в курсе достижений российской науки.

В Казани Карл Федорович прожил более 40 лет, она стала его второй родиной. Первый раз он увидел город летом 1805 года и был ошеломлен его красотой и великолепием. Казань была в то время по величине и значению третьим городом Российской империи. Гостиный Двор поражал богатством лавок и разнообразием восточных товаров.

В Татарской слободе привлекали внимание чистота уютных улочек, своеобразная архитектура мечетей, декоративное оформление деревянных домов, женщины  в ярких национальных одеждах, с  закрытыми чапаном лицами. Казань имела черты восточного города, даже в центре Кремля еще сохранились каменные переходы и комнаты бывшего ханского дворца. Большие парусные суда стояли на верфях Адмиралтейства возле старой слободы Бишбалта, где жили потомственные плотники.

Доктор медицины Карл Фукс прибыл в Казань в составе дипломатической  миссии графа Ю.А. Головкина, направлявшейся в Китай. Желание остаться в открывающемся университете пересилило стремление побывать в далекой загадочной стране. 4 сентября 1805 года он был утвержден ординарным профессором естественной истории и ботаники.

Университет начал свое существование без собственного здания и необходимых для учебного процесса учреждений, без разделения на факультеты, без выборного ректора, функции которого взял на себя «профессор-директор» гимназии И. Ф. Яковкин.

В Казани Карл Федорович среди профессоров встретил выпускников Геттингенского университета Цеплина, Германа и Бюнемана. Немцы читали лекции на латыни, немецком или французском языках, Карл Фукс стал осваивать русский. Его занятия, построенные в виде беседы, как ответы на вопросы, сразу же привлекли к себе внимание; их стали охотно посещать. На экзаменах студенты показали не только хорошие знания естественной истории и ботаники, но и демонстрировали коллекции, собранные и изготовленные своими руками. У многих из них эти весенние студенческие дни 1806 года остались светлыми воспоминаниями их юности, а память о любимом профессоре они сохранили на всю жизнь.

Идея о создании в университете ботанического сада возникла на лекциях  по естественной истории. По предложению Фукса студенты с весны 1806 года начали расчищать на склоне горы, за гимназическим зданием, где располагался и университет, место для парников и оранжерей. Вместо старых деревьев высаживали липы и кедры; семена многих цветов и растений Карл Фукс выписывал на свои средства. Так появился в Казани первый ботанический сад (на территории нынешнего университетского городка).

Положение университета в первые годы его работы было тяжелым: отсутствие учебных пособий, низкий уровень подготовленности молодых людей, ставших студентами, грубость губернских чиновников. Все это приводило профессоров-немцев в отчаяние.

Уважения достойны те германские ученые, которые не отступили перед трудностями, не уехали, а остались верны Казанскому университету, в становление которого они вносили дух немецких университетов и определяли во многом его европейский уровень.

Помимо преподавания естественных наук К.Ф. Фукс с 1806 года исполнял обязанности врача гимназической и университетской больниц. В 1809 году Карл Федорович предпринял поездку в г. Сергиевск, на серные воды для изучения их лечебных свойств. Вскоре в университетской типографии была напечатана на русском языке первая работа Фукса, выполненная в Казани, – «Краткое описание Сергиевских серных вод». В ней он дал конкретные рекомендации по их медицинскому использованию. В значительной степени благодаря деятельности Карла Фукса, практиковавшего там во время отпусков, Сергиевские воды превратились в модный бальнеологический курорт.

Бесцеремонность всесильного И. Ф. Яковкина и его любопытство к жизни профессоров и в особенности общительного, холостого Фукса, в это время превзошли все границы дозволенного приличиями. Обо всех слухах и сплетнях он стал писать в Петербург, попечителю учебного округа С. Я. Румовскому. В начале 1811 года Яковкин, вторжением в личную жизнь, как говорили, «вывел из равновесия даже профессора Фукса». В послании попечителю он в подробностях описал, что холостой профессор Фукс был вынужден скрываться трое суток, оставивши свою квартиру, от энергичной влюблённой в него барышни. Румовский, в ответном письме, просил уведомить, чем окончилась эта трагикомическая история, и довести до сведения господина Фукса неудовольствие, что он наводит образом жизни своей стыд и соблазн всему Университету. Узнав об этом, Карл Фёдорович вспылил, прекратил с Яковкиным всякие отношения, кроме официальных, подготовил письмо к попечителю, но, кажется, так его и не послал.

Для нас это письмо интересно  перечнем светских знакомств Карла  Фёдоровича (князь Г. С. Волконский – Оренбургский генерал-губернатор, О. Г. Ганнибал, казанская помещица, жена П. А. Ганнибала, родственника А. С. Пушкина, и другие). К 1811 году Фукс уже не чувствовал себя в Казани иностранцем и вскоре принял российское гражданство.

Война с французами взбудоражила все  слои общества. Нельзя было найти дома, где бы какой-нибудь член семьи не пошёл служить в армию или  ополчение. В сентябре – октябре 1812 года в Казань в эвакуацию прибыли сенат московских департаментов, Екатерининский и Александровский женские институты, чиновники и питомцы воспитательного дома, множество всякого звания жителей московских. «Все городские удовольствия, все занятия были оставлены, одни известия из армии, нетерпеливо ожидаемые, поглощали наше внимание», – писал студент университета Владимир Панаев. Молодёжь, охваченная патриотическим порывом, вступала в полки, в казанское ополчение шли наряду с русскими татары, чуваши, башкиры. Скученность людей в Казани, из-за большого числа эвакуированных, была страшная. Опасаясь эпидемии, создали специальный комитет для принятия мер против «гнилой горячки». Для члена этого комитета Фукса годы 1812, 1813 и частью 1814 были самыми трудными, когда он, как сам сказывал, занят был денно и нощно: в городе свирепствовав тиф, жертвою которого едва не стал и сам Карл Фёдорович. 11 октября 1813 года «Казанские известия» впервые упомянули имя Фукса в «обозрении публичных преподаваний в Императорском Казанском университете», а в 1814 году он опубликовал свою первую статью о сабантуе, который проходил на большом лугу за Новотатарской слободой. Писал он уже по-русски хорошо и статьи его, вскоре последовавшие за первой, были самыми интересными в «Казанских известиях».

Близкие дружеские отношения связывали  Фукса с Николаем Мисаиловичем Ибрагимовым, замечательным поэтом и педагогом, подлинным основателем и руководителем Казанского общества любителей отечественной словесности в университете – Карл Фёдорович был в нём единственным иностранцем. После пожара 1815 года, уничтожившего в городе полторы тысячи домов, Фукс принял к себе на квартиру семью Ибрагимова. Карл Фукс привлекал в общество новых членов, он дал рекомендацию цивильскому помещику Н. С. Арцыбышеву, позже ставшему известным историком и писателем.

В 1815 году В. И. Панаев отвёз Г. Р. Державину письмо от членов этого литературного объединения, для которого Гавриил Романович передал четыре тома своих сочинений и копию своего портрета работы художника Тончи. Державин был избран почётным членом общества. В 1816 году, после смерти великого поэта, члены общества любителей отечественной словесности выступили с предложением установить в Казани памятник Державину. Долго пришлось ждать этого события. Лишь весной 1843 года привезли камень для постамента, а сам памятник (во дворе университета) был открыт в 1847 году, уже после смерти Карла Фёдоровича Фукса.

В 1815 году открылся в Казани комитет Человеколюбивого общества, в члены-попечители которого был избран Фукс, состоявший в этом звании около тридцати лет. Он взял обязательства вносить в кассу по 50 рублей и сверх того бесплатно лечить неимущих, состоявших в ведении комитета, и неукоснительно исполнял их все годы. Как отмечали его коллеги, в этом виде благотворительности не было медика равного Фуксу. «Я знаю, – свидетельствовал М. С. Рыбушкин, – по крайней мере 40 семейств, которые только по ходатайству Карла Фёдоровича получили вспоможение от комитета о бедных». Заинтересовавшись местной историей и культурой народов края, Фукс неустанно работал с источниками, приведя в систему все известные тогда документальные сведения и большое число ещё не изученных рукописей.

Его нумизматические коллекции  дали возможность точного написания  имен ханов Казани и датировок. В августе 1817 года в «Казанских известиях» были опубликованы первые главы написанной Карлом Федоровичем «Краткой истории города Казани». 126 указаний на использованные им источники сделали эту работу весомым вкладом в историографию Поволжья.

В возрасте 40 лет умер Н.М. Ибрагимов, адъюнкт российской словесности Казанского университета, фактический руководитель Общества любителей отечественной словесности. С. Аксаков, В. Панаев, Н. Лобачевский, И. Симонов, М. Рыбушкин – это ученики Ибрагимова, которые вместе с другими гимназистами и студентами, воспитанными Ибрагимовым, впитали его талант, его знания, его сердечную щедрость.

К.Ф. Фукс, обладая энциклопедическими познаниями во многих областях, являлся  подлинным знатоком литературы – ему были знакомы все сколько-нибудь выдающиеся произведения. Он отличался в высшей степени развитым вкусом. Еще в Геттингенском университете он прослушал курс истории литературы у профессора Эйхгорна, известного своими исследованиями по языкознанию и литературе Востока. Общие интересы к собиранию рукописей на татарском, арабском, турецком и персидском языках связывали Фукса с Ибрагимом Хальфиным, преподавателем татарского языка в университете. Десятки ценнейших рукописей, благодаря их стараниям, обогащали университетскую библиотеку почти ежегодно. Им хотелось обратить внимание татарского населения на «отыскание и познание памятников событий истории племен татарских». Чтобы облегчить освоение литературного татарского языка Хальфиным было издано руководство по грамматике родной речи. Фукс горячо поддержал идею Хальфина, чтобы студенты, изучающие восточные языки, проходили практику разговорного языка, живя в татарских семьях. Это не только даст результат в изучении языков самими студентами, считал Фукс, но и благотворно будет сказываться на просвещении народа.