Сбережения в России, сущность и основные аспекты теории сбережений

Результаты очередного опроса экспертов показали дальнейшее сближение позиций потенциальных  инвесторов при оценке различных  факторов и условий инвестирования в регионах. Если говорить о различиях в оценках, то иностранцы большее значение уделяют политической ситуации в регионе, а российские эксперты – финансовому и законодательному рискам. Наличие природных ресурсов и достаточно квалифицированной и дешевой рабочей силы, по-видимому, является нашим главным конкурентным преимуществом в глазах иностранных инвесторов. У наших же инвесторов сохраняются иллюзии относительно преимуществ высокого научно-технического потенциала, которому отдается предпочтение наряду с покупательским спросом населения и инфраструктурной обустроенностью территории.

Для «усредненного» инвестора  все же наиболее важны законодательный  риск и финансовый потенциал, в то время как экологический риск и институциональный потенциал  наименее значимы при выборе места  инвестирования. Потребительский потенциал, «лидировавший» по «важности» у инвесторов в 2000 г., отошел на второй план в их предпочтениях. Замещение ресурсного потенциала институциональным на позиции аутсайдера можно объяснить определенной степенью завершенности институциональных преобразований в стране.

Соответственно, интегральный показатель потенциала или риска  рассчитывает как взвешенная сумма  частных видов потенциала или  риска. Оценка инвестиционной привлекательности  регионов построена на следующей  классификации:

Тип 1A. Максимальные возможности  при минимальном риске. Единственным представителем этой группы в рейтинге 1999-2000 гг. является Москва, по-прежнему находящаяся вне конкуренции. Несмотря на некоторое увеличение индекса  риска, ее потенциал вновь увеличился (на 2 процентных пункта) и составил 17% общероссийского.

Тип 3A. С точки зрения инвестиционного риска вторым наиболее привлекательным регионом России является Новгородская область, оставшаяся в  гордом одиночестве в группе с  низким потенциалом и минимальным риском. Причем эта область держит лидерство по уровню риска среди регионов с низким потенциалом уже пять лет подряд. По-видимому, руководство области при изначально не очень благоприятных предпосылках смогло сформировать эффективно действующий механизм управления социально-экономическим развитием.

Тип 1B. Московская область, побывав один год в группе 1A в  предыдущем рейтинге, вновь вернулась  в группу с высоким потенциалом  и умеренным риском, вместе с Санкт-Петербургом. Московская область обогнала Санкт-Петербург по индексу риска и продолжает стремительно приближаться к нему по потенциалу.

Ханты-Мансийский автономный округ вновь восстановил свое место в этой группе (в 2000 г. он опустился  до уровня 2B), а Свердловская область  сохранила неизменно занимаемое в ней место.

Тип 2B. Группа со средним  потенциалом и умеренным риском значительно сократилась по количеству входящих в нее регионов. Из-за снижения относительного потенциала эту группу вслед за Оренбургской областью и  Алтайским краем покинули Ленинградская и Воронежская области (они перешли в группу 3B1). Кроме того, Челябинская область и Якутия перешли в группу с более высоким риском. «На повышение» ушел лишь Ханты-Мансийский автономный округ. Пополнилась группа Татарстаном и Белгородской областью, перешедшими из группы 2A.

Тип 3B1. Пониженный потенциал  и умеренный индекс риска. Эта  категория наиболее представительна. Она пополнилась тремя новыми регионами, ухудшившими свои показатели либо по потенциалу (Ленинградская  и Воронежская области), либо по индексу риска (Калининградская область). Одновременно восемь регионов перешли в группы с более низким потенциалом (три региона) либо более высоким риском (пять регионов).

Тип 3B2. Регионы с незначительным потенциалом и умеренным индексом риска представлены 17 регионами, 11 из которых – так называемые национально-территориальные. По сравнению с предыдущим рейтингом эта группа пополнилась тремя новыми регионами, ухудшившими свой потенциал, но потеряла четыре региона, перешедшие в группу с более высоким риском.

Тип 1C. Группа регионов с  высоким потенциалом и высоким  риском вновь после годичного  перерыва представлена Красноярским краем. Его инвестиционный потенциал опять  вырос одновременно с увеличением  риска.

Тип 2C. В группе со средним  потенциалом и высоким риском к Ямало-Ненецкому автономному округу присоединились Челябинская область и Республика Саха (Якутия) – риск ведения бизнеса в них вырос.

Типы 3C1 и 3C2. Почти в  два раза (с 10 до 19) выросло число  регионов с низким потенциалом и  высоким риском. И если пребывание среди аутсайдеров ряда автономных округов и республик Северного Кавказа является до некоторой степени объективно обусловленным, то попадание в число регионов с высоким риском таких ресурсно-обеспеченных и экономически высокоразвитых регионов, как Омская, Оренбургская, Тульская области и Республика Коми, нельзя объяснить ничем иным, как неудачной экономической политикой региональных властей.

Тип 3D. Регионами с  низким потенциалом и экстремальным  риском по-прежнему остаются Чечня  и Ингушетия, а место Дагестана занял Чукотский автономный округ.

В нынешнем рейтинге не представлена группа 2A, а число регионов, которые  можно рассматривать в качестве потенциальных «полюсов роста» (типы 1A, 2A, 1B, 2B), сократилось с 24 до 19.

Изменения в распределении регионов по типам инвестиционного риска и потенциала вновь подтверждают тезис о чрезвычайной трудности создания низко рисковых условий в небольших регионах с незначительным потенциалом. Из числа этих регионов (тип 3) 11 перешли в группы с более высоким риском, и лишь Дагестан существенно снизил риск, что связано с отсутствием военных действий на его территории в 1999 г.

Подводя итог рейтинговым  оценкам регионов по инвестиционному  риску и потенциалу, можно отметить следующее. В десятку лидеров  одновременно и по потенциалу, и по риску входят лишь четыре региона: Москва, Московская область, Татарстан и Краснодарский край. Наиболее значительные изменения произошли в составе регионов, лидирующих по инвестиционному риску.

Первую десятку покинули Санкт-Петербург, Нижегородская, Тверская и Ярославская области. Правда, в октябре 2000 г. ярославская Дума приняла ряд поправок к региональным законам, существенно снижающих законодательный риск, но они были учтены лишь в 2001 г. (рейтинг был составлен по состоянию на сентябрь 2000 г.). Место выбывших заняли Краснодарский край, Саратовская область, Башкортостан и Ненецкий автономный округ. Внутри этой группы Москва сохранила лидерство, а наиболее существенно продвинулась Новгородская область (с 7-го на 2-е место).

Москва потеряла первенство по политическому риску, но, как и прежде, имеет первый рейтинг по социальному, а также по экономическому и финансовому рискам. Калининградская область вернула себе первое место в рейтинге законодательного риска. Татарстан вышел на первое место по политическому риску.

В Воронежской области  зафиксирован минимальный криминальный, а в Усть-Ордынском Бурятском  автономном округе – экологический  риск.

Наиболее «ровные» значения рейтингов составляющих риска имеет  Татарстан. В то же время среди  первой десятки лидеров в Москве достаточно высок законодательный риск, в Новгородской, как и прежде, – криминальный, в Башкортостане, Краснодарском крае – экологический, в Ненецком автономном округе – финансовый и политический, в Московской области – политический, в Башкортостане – социальный, а в Саратовской области – финансовый.

Брянская область по-прежнему сохраняет крайне высокий и к  тому же растущий инвестиционный риск почти по всем составляющим, не имея для этого никаких объективных  причин (кроме высокого экологического риска).

Состав первой десятки  регионов по рейтингу инвестиционного  потенциала изменился. Сюда вернулся Татарстан  и после двухлетнего отсутствия – Краснодарский край, а ушли Кемеровская и Нижегородская  области.

Распределение регионов по интегральному рейтингу инвестиционного потенциала показывает, что наибольший вклад в его формирование вносят факторы, накопленные в процессе многолетней хозяйственной деятельности: инфраструктурная освоенность территории, инновационный потенциал и интеллектуальный потенциал населения. Не случайно помимо таких общепризнанных экономических лидеров, как Свердловская, Самарская, Московская, Кемеровская, Нижегородская области, Татарстан, Москва, Санкт-Петербург и др., в первую двадцатку входят, может быть, не столь очевидно экономически мощные, но достаточно «обустроенные» области Центральной России – Белгородская, Владимирская, Воронежская, Рязанская, Тульская.

Более того, изъятие из расчета интегрального рейтинга не зависящей от хозяйственной деятельности человека «ресурсной» составляющей включает в число лидеров Калининградскую и Ярославскую области и выводит из них Кемеровскую и Тюменскую.

Напротив, наиболее крупные  по валовому региональному продукту чисто сырьевые регионы, преимущественно  с добывающей промышленностью, не могут претендовать на высокое место в интегральном рейтинге, а представляют интерес лишь для инвесторов, ориентированных на инвестиции в уже действующую добывающую промышленность.

Из двадцати замыкающих рейтинг регионов 17 являются национально-территориальными образованьями. Это свидетельствует не только об ограниченных возможностях инвестирования в них, но и о невозможности их экономического подъема без целевой государственной поддержки.

Выделяются пять потенциальных  полюсов инвестиционного роста, сосредоточенных в европейской России и на Урале: Северо-Западный во главе с Санкт-Петербургом, Центральный во главе с Москвой и Московской областью, Поволжский (Самарская и Саратовская области), Южно-российский (Краснодарский край и Ростовская область) и Уральский (Свердловская и Челябинская области).

Наиболее благоприятные  для инвестирования регионы образуют значительный сплошной массив из 12 регионов, протянувшийся с Юго-Запада на Северо-Восток от Краснодарского края до Свердловской области. Второе инвестиционно привлекательное ядро образуют 6 регионов вокруг Москвы. На востоке потенциальными очагами инвестиционной активности в первую очередь могут стать Новосибирская область, Алтайский, Красноярский и Хабаровский края. Наконец, на северо-западе наиболее благоприятным инвестиционным климатом обладают Ленинградская, Калининградская области и Санкт-Петербург.

В первой тридцатке регионов с наиболее высоким инвестиционным потенциалом проживает 62% населения  России, производится 64% валового регионального  продукта (ВРП) и сконцентрировано 69% вкладов населения, в то время как в последних 29 регионах – 12% населения, 9% ВРП и 8% вкладов. При этом все регионы, относящиеся к группам с высоким потенциалом, являются «бюджетоформирующими».

Анализ инвестиционного  законодательства позволил сделать вывод, что оно не играет необходимой роли в формировании региональной инвестиционной политики. Выявлена обратная зависимость между рейтингами регионов по потенциалу и риску и степенью благоприятности правовых условий инвестирования. То есть более благоприятное законодательное поле в целом имеют регионы с наиболее низкими потенциалами и высокими рисками. Однако эти законодательные преференции «не работают». Так, из 30 регионов с наиболее благоприятными законодательными условиями для отечественных инвесторов к числу «переинвестированных» относятся лишь 5, а из такого же списка для иностранных инвесторов – 7.

В регионах, где созданы  наиболее благоприятные законодательные  условия инвестирования, предпочтение отдается иностранным инвесторам.

Последние места в  рейтинге потенциала объективно занимают автономные округа и республики. Лидерство  Москвы обеспечивается всеми видами потенциала, кроме природно-ресурсного. Второе место по рейтингу инфраструктурного  и институционального потенциала по-прежнему держит Санкт-Петербург. Московской области принадлежит второе место в рейтинге потребительского, трудового и инновационного потенциалов. 

Динамика рейтингов  риска и потенциала

За 2000 г. несколько увеличилась  интенсивность «передвижений» регионов по шкале рейтингов потенциала и риска, что свидетельствует о процессах новой перегруппировки регионов в после кризисной ситуации. Наиболее яркий пример – Татарстан. После падения его рейтинга в 2000 г. на 63 позиции он вновь поднялся на 60 мест, во многом благодаря реструктуризации долгов КамАЗа[96].

Динамика рейтинга риска. Среди составляющих инвестиционного  риска наибольшие изменения произошли в рейтинге экономического риска. В максимальной степени он снизился в Новгородской области, Ненецком автономном округе, Республике Северная Осетия – Алания, Астраханской области и Республике Алтай. Наиболее резкое увеличение экономического риска отмечено в крупных регионах, в частности в Омской, Нижегородской, Свердловской, Челябинской, Воронежской, Волгоградской областях.

Наибольший рост рейтинга криминального риска зафиксирован в Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии и в Ленинградской области. На протяжении пяти лет постоянно растет криминальный риск в Республике Марий Эл.

Сильнее всего ухудшился  рейтинг совокупного инвестиционного  риска Оренбургской (за счет увеличения сразу пяти видов риска) и Омской областей (за счет увеличения четырех видов риска), а также Таймырского автономного округа (пять видов риска).

В 1999 г. только Орловская  область не ухудшила своих позиций  в рейтинге по всем составляющим инвестиционного  риска.

Динамика рейтинга потенциала. Самых заметных успехов в росте совокупного инвестиционного потенциала добилась Республика Коми (подъем на 11 мест в рейтинге). На восемь мест повысили свой рейтинг Архангельская и Томская области. В 1999 г. не было регионов, которые увеличили бы свои рейтинги по всем составляющим инвестиционного потенциала. В наибольшей степени снизили совокупный рейтинг потенциала Чувашская Республика, Брянская, Рязанская и Ленинградская области.

За 1999-2000 гг. не снизили  рейтинг своего совокупного риска 15 регионов, среди которых выделяются Удмуртия (продвижение за указанный период на 53 места), Тюменская область (на 34 места) и Башкортостан (на 30 мест). В то же время Оренбургская, Курская и Вологодская области устойчиво катятся вниз по уровню интегрального риска.