Время Дмитрия Донского и Куликовская битва

    Князя Дмитрия Ивановича поистине можно  назвать великим. За такой короткий срок он смог подчинить себе огромные территории, тем самым, укрепляя и расширяя границы Московского княжества. Безусловно, поддержка и знания, которые ему давал митрополит Алексий сыграли свою роль.  
 
 
 
 
 

    2. БОРЬБА С ЗОЛОТОЙ  ОРДОЙ

    2.1. КУЛИКОВСКАЯ БИТВА

    В конце июля 1380, узнав о намерениях ордынцев и литовцев воевать с  Русью, московский князь Дмитрий  Иванович обратился с призывом о  сборе русских военных сил  в столице и Коломне, и вскоре собрал рать, немногим меньшую войска Мамая. В основном в ней были москвичи и воины из земель, признавших власть московского князя, хотя ряд лояльных Москве земель – Новгорода, Смоленска, Нижнего Новгорода – не выразили готовности поддержать Дмитрия [3]. Не дал своих «воев» и главный соперник князя московского – князь тверской. Проведенная Дмитрием военная реформа, укрепив ядро русского войска за счет княжеских конниц, дала доступ в число ратников многочисленным ремесленникам и горожанам, составившим «тяжелую пехоту». Пешие ратники, по распоряжению полководца, были вооружены копьями с узколистными наконечниками треугольной формы, плотно насаженными на длинные крепкие древки, либо метальными копьями с кинжаловидными наконечниками. Против пеших ордынцев русские воины имели сабли, а для дальнего боя – обеспечены луками, шлемами-шишаками, металлическими наушиями и кольчужными бармицами (воротниками-оплечьями), грудь воина была прикрыта чешуйчатой, пластинчатой или наборной броней, комбинированной с кольчугой. Старые миндалевидные щиты были заменены круглыми, треугольными, прямоугольными и сердцевидными.

    План  похода Дмитрия состоял в том, чтобы, не дать хану Мамаю соединиться  с союзником или союзниками, вынудить его переправиться через Оку  или сделать это самим, неожиданно выйдя навстречу противнику. Благословение на исполнение замысла Дмитрий получил у игумена Сергия из Радонежского монастыря. Сергий предрек князю победу и, согласно легенде, послал с ним «на брань» двух иноков своей обители – Пересвета и Ослябю.

    Из  Коломны, где собралась многотысячная  рать Дмитрия, он в конце августа  дал приказ двигаться на юг. Стремительный  марш русских войск (около 200 километров за 11 дней) не позволил силам противника соединиться.

    В ночь с 7 на 8 августа, перейдя реку, Дон с левого на правый берег по наплывным мостам из бревен и уничтожив переправу, русские вышли к Куликову полю. Тыл русских был прикрыт рекой – тактический маневр, открывший новую страницу в русской военной тактике. Князь Дмитрий довольно рискованно отрезал себе пути возможного отступления, но одновременно прикрыл с флангов свое войско реками и глубокими оврагами, затруднив осуществление обходных маневров конницы ордынцев. Диктуя Мамаю свои условия боя, князь расположил русские войска эшелонировано. Впереди стоял Передовой полк (под командование князей Всеволожских Дмитрия и Владимира), за ним – Большой из пеших ратей (командир – Тимофей Вельяминов), правый и левый фланги прикрывали конные полки «правой руки» (командир – коломенский тысяцкий Микула Вельяминова, брат Тимофея) и «левой руки» (командир – литовский князь Андрей Ольгердович). За этим основным войском встал резерв – легкая конница (командир – брат Андрея, Дмитрий Ольгердович). Она должна была встретить ордынцев стрелами. В густой дубраве Дмитрий приказал расположиться резервному Засадному полку под командованием двоюродного брата Дмитрия, серпуховского князя Владимира Андреевича, после битвы получившего прозвище Храбрый, а также опытного воинского воеводы боярина Дмитрия Михайловича Боброка-Волынского. Московский князь старался вынудить ордынцев, в первой линии которых всегда стояла конница, а во второй – пехота, к фронтальной атаке.

    Битва началась утром 8 сентября поединком  богатырей. С русской стороны  на поединок был выставлен Александр  Пересвет – монах Троице-Сергиева монастыря, до пострижения – брянский боярин. Его противником оказался татарский богатырь Темир-мурза (Челубей).

    Воины одновременно вонзили друг в друга  копья: это предвещало большое кровопролитие  и долгую битву. Едва Челубей упал из седла, ордынская конница двинулась  в бой и быстро смяла Передовой  полк. Дальнейший натиск монголо-татар в центре был задержан вводом в действие русского резерва. Мамай перенес главный удар на левый фланг и начал там теснить русские полки. Положение спас, вышедший из дубравы, Засадный полк серпуховского князя Владимира Андреевича, ударил в тыл и фланг ордынской коннице и решил исход битвы.

    Предполагают, что мамаева рать была разгромлена  за четыре часа (если сражение продолжалась с одиннадцати до двух часов дня). Русские воины преследовали ее остатки до реки Красивая Меча (50 километров выше Куликова поля); там же была захвачена Ставка ордынцев. Мамай успел бежать; Ягайло, узнав о его поражении, также спешно повернул обратно [4].

    Потери  обеих сторон в Куликовской битве  были огромными. Убитых (и русских, и  ордынцев) хоронили 8 дней. В сражении пали 12 русских князей, 483 боярина (60% командного состава русского войска.). Князь Дмитрий Иванович, который участвовал в битве на передовой, в составе Большого полка был ранен в ходе сражения, но выжил и получил в дальнейшем прозвище «Донской» [10].

    Куликовская битва вселила уверенность в возможности победы над ордынцами. Поражение на Куликовом поле ускорило процесс политического дробления Золотой Орды на улусы. Два года после победы на Куликовом поле Русь не платила ордынцам дани, что положило начало освобождению русского народа от ордынского ига, росту его самосознания и самосознания других народов, находившихся под игом ордынцев, укрепило роль Москвы как центра объединения русских земель в единое государство.

    Память  о Куликовской битве сохранилась  в исторических песнях, былинах, повестях «Задонщина», «Сказание о Мамаевом побоище» и др. Созданное в 90-е годы ХIV – первой половине ХV века вслед за летописными повестями «Сказание о Мамаевом побоище» являет собой самое полное освещение событий сентября 1380.

    Первым памятником героям Куликовской биты стала церковь на Куликовом поле, собранная вскоре после битвы из дубов Зеленой дубравы, где был спрятан, а засаде полк князя Владимира Андреевича. В Москве в честь событий 1380 были возведены церковь Всех Святых на Куличиках, а также Богородице-Рождественский монастырь, в те времена давший приют вдовам и сиротам ратников, полегших в Куликовской битве. На Красном холме Куликова поля в 1848 была сооружена 28-метровая чугунная колонна – памятник в честь победы Дмитрия Донского над Золотой Ордой. В 1913–1918 на Куликовом поле был выстроен храм во имя преподобного Сергея Радонежского [1].

    Куликовская победа оказала воздействие на весь ход русской истории ХIV – ХV веков. Глядя на прошлое из будущего, можно сказать, что она была началом конца ордынского ига над Русью. Крупнейшие русские историки сходились на том, что эта победа имела, прежде всего, политическое значение.

    «Мамаево  побоище, - утверждал Карамзин Н.М., - ещё не прекратило бедствий России, но доказало возрождение сил её и в несомнительной связи действий с причинами отдалёнными служило основанием успехов Иоанна III, коему судьба назначила совершить дело предков, менее счастливых, но равно великих».

    Соловьёв  С.М. рассматривал Куликовскую битву  в контексте противостояния Европы и Азии. Она должна была «решить великий в истории человечества вопрос, – какой из этих частей света восторжествовать над другой?» Победа на Куликовом поле «была знаком торжества Европы над Азиею». Ключевский В.О. подчёркивал другую сторону события – внутриполитическую: «…Почти вся Северная Русь под руководством Москвы стала против Орды на Куликовом поле и под московскими знамёнами одержала первую народную победу над агарянством. Это сообщило московскому князю значение национального вождя северной Руси в борьбе с внешними врагами. Так Орда стала слепым орудием, с помощью которого создавалась политическая и народная сила, направившаяся против неё же».

    Заметим, что именно это превращение московского  правителя в «национального вождя», организатора борьбы с внешней опасностью открыло путь к небывалому росту его личной власти. Свободу от «поганого царя» - хана Золотой Орды – и его исторических наследников пришлось выкупить признанием необходимости собственного вездесущего и всемогущего деспота – «государя всея Руси» [9].

    Я считаю, что Куликовская битва  всё-таки является первым шагом к  освобождению русских земель от ордынской  зависимости. Не смотря на то, что Тверь  и Рязань так и не были присоединены к Московскому княжеству, остатки  мамаева войска продолжали «гулять» по стране, это сражение стало переломным моментом во взаимоотношении Руси с Ордой. И не известно, как повернулись события, если бы эта битва не состоялась.

    2.2. НАШЕСТВИЕ ТОХТАМЫША

    В 1381 году власть в Литве захватил союзник Дмитрия — Кейстут Гедиминович. Но летом следующего года в борьбе против племянников Ягайло и Дмитрия-Корибута, получивших военную поддержку тевтонцев и дипломатическую поддержку Орды, он потерпел поражение, был захвачен в плен и умер 15 августа 1382 года.

    Ещё в 1381 году Тохтамыш отправил в Москву посла звать Дмитрия в Орду, посол выехал с небольшим отрядом, а Дмитрий отказался платить дань и ехать в Орду. Тогда Тохтамыш, собрав войско, в 1382 году двинулся на Русь. Олег Иванович, надеясь спасти своё княжество от разгрома, указал Тохтамышу броды на Оке (но его княжество было разорено ордынцами на обратном пути). С Тохтамышем пришли сыновья Дмитрия Константиновича Суздальского Василий и Семён. Дмитрий Донской уехал в Кострому, Владимир Храбрый — в Волоколамск. Митрополит Киприан с великой княгиней Евдокией уехал в Тверь. В Москве начался мятеж, но литовскому князю Остею удалось организовать оборону. Москва была полностью сожжена 26 августа, жители перебиты или уведены в плен, были разгромлены и другие города, но под Волоком ордынцы были разбиты войском, которое успел собрать Владимир Андреевич.

    «24 числа, подошёл к кремлю сам Тохтамыш, и началась осада. Татары пускали стрелы как дождь, стреляли без промаха, и много падало осаждённых в городе и на стенных забралах; неприятель поделал уже лестницы и лез на стены; но граждане лили на него из котлов горячую воду, кидали камнями, стреляли из самострелов, пороков, тюфяков (ружей) и пушек, которые здесь в первый раз упоминаются. Но силой не удалось взять Москву, они обманом его взяли».

    Воспользовавшись ослаблением Москвы, тверской князь Михаил, «забыв» клятву, отправился в Орду за ярлыком на великое княжение. Но Дмитрий Донской опередил его «покаянным посольством» к хану, и ярлык на великое княжение остался за Москвой. К 1384 году относятся 2 договора с Литвой, по одному из которых князья Ягайло, Скиргайло и Корибут целовали крест Дмитрию, Владимиру Андреевичу Серпуховскому и их детям.  Другой, который заключила с Дмитрием бывшая тверская княжна Иулиания Александровна, предусматривал брак её сына Ягайло с дочерью Дмитрия Донского. При условии подчинения литовского князя верховной власти князя московского и признания православия государственной религией Великого княжества Литовского [5].

    Однако  в том же году по договору в Дубиссах Ягайло уступил Ордену Жмудь и обязался в течение четырёх лет принять католическую веру, а в Орде Дмитрий отдал в заложники своего старшего сына Василия и согласился на выплату дани в повышенном размере. В 1385 году была заключена Кревская уния, по которой Ягайло принимал католичество и вступал в брак с наследницей польского престола. Год спустя Ягайло при помощи польских войск разбил Андрея Ольгердовича Полоцкого и Святослава Ивановича Смоленского, а у Дмитрия возник конфликт с Новгородом.

    Нашествие Тохтамыша повлекло за собой ещё несколько лет восстановлений. Так как многие пострадали в это непростое время. Ещё очень много придётся сделать, для того чтобы ордынское иго окончательно завершило свои нападки.  
 

    3. ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ

    3.1. ИТОГИ ПРАВЛЕНИЯ.  ОЦЕНКА

    Рязанский князь воспользовался ослаблением Москвы и в 1385 году захватил Коломну. Лишь заступничество Сергия Радонежского, примирившего Дмитрия и Олега, спасло Русь от очередной междоусобной войны. Союз князей был скреплён родственными узами — дочь Дмитрия Донского — Софья была выдана замуж за сына Олега Рязанского — Фёдора.

    Столкнулся Дмитрий и с недовольством двоюродного брата Владимира Андреевича Серпуховского, которого силой нужно было приводить «в свою волю», заставить признать политическое старшинство старшего сына Дмитрия, Василия.

    За  своё тридцатилетнее правление Дмитрий сумел стать признанным главой антиордынской политики в русских землях и собирателем русских земель. Представление о политическом единстве Руси стало при нём совпадать с идеей сильной великокняжеской московской власти. Великое княжество Владимирское окончательно перешло под власть Москвы, тем самым, сделав процесс московского возвышения необратимым. Территория Московского княжества расширилась при Дмитрии за счёт территорий Галича, Белоозера, Углича, Дмитрова, части Мещеры, а также костромских, чухломских, стародубских и северных коми-зырянских земель. Поддерживая дружеские связи с православной Византией, Дмитрий добивался признания независимости русской православной церкви от Константинополя [7].

    В самой Москве, кроме белокаменного  Кремля, были возведены монастыри-крепости (Симонов, Андроников), прикрывавшие подступы к центру города. Взамен старого, «служилого»  принципа комплектации войска Дмитрий  впервые в русской военной  истории ввёл новый (территориальный) принцип его формирования. Он оправдал себя в Куликовской битве, а также, когда на Руси появилась артиллерия (конец XIV века). При Дмитрии в Москве была введена чеканка серебряной монеты — раньше, чем в других русских княжествах и землях. Культурную жизнь княжества времён Донского характеризует создание произведений, связанных с победой русского оружия (ставших позже основой «Сказания о Мамаевом побоище» и «Задонщины», прославлявших успехи русского оружия на Куликовом поле).

    Единственной  женой Дмитрия была Евдокия, дочь великого князя Суздальско-Нижегородского Дмитрия Константиновича. У Дмитрия с Евдокией было 12 детей (8 сыновей и 4 дочери). В своей «Духовной» (завещании) он передал великое княжение старшему сыну Василию — без санкции Золотой Орды, уже как «свою отчину». Всем детям, в том числе сыновьям (Василию, Юрию, Андрею, Петру, Ивану и Константину) он завещал слушать во всём после его смерти мать, Евдокию Дмитриевну. Не менее ново было распоряжение Дмитрия, чтобы мелкие князья Московской земли жили в Москве при дворе великого князя, а не по своим вотчинам.