Внешняя политика СССР

25 октября 1936 г. воодушевленные  безнаказанностью агрессоры оформили  Берлинским соглашением союз  Германии и Италии под названием  «Ось Берлин—Рим» [4, с.231]. В нем  признавался захват Италией Эфиопии,  устанавливалась общая линия  поведения в отношении событий  в Испании, фиксировалась договоренность  о разграничении сфер «экономического  проникновения» на Балканах и  в бассейне реки Дунай. Образованием  «оси» положено начало формированию  блока фашистских агрессоров, готовивших  Вторую мировую войну [6, с.320].

Продолжением этой политики стало подписание 25 ноября 1936 г. Германией  и Японией «Антикоминтерновского  пакта». Участники этого соглашения обязывались информировать друг друга о деятельности революционной  пролетарской организации и вести  борьбу против нее. Другим государствам рекомендовалось «принять оборонительные меры» в духе соглашения или присоединиться к пакту. Пакт был нацелен против СССР, где располагалась штаб-квартира Коминтерна. В 1937 г. к нему присоединилась фашистская Италия. Ненависть, которую  питали многие обыватели по всему  миру к Коминтерну, объясняет, почему фашистские государства 30-х годов  нередко рассматривались как  «бастион против большевизма» [2, с.160].

Стремясь соответствовать  таким представлениям, фашистская Германия вместе с Италией с 1936 г. участвовала  в 8 интервенциях против республиканской  Испании. В феврале 1936-го к власти в этой стране по результатам выборов  пришло правительство Народного  фронта, созданного по инициативе компартии. В июле того же года в стране вспыхнул военно-фашистский мятеж, возглавленный  генералом Франсиско Франко, который  опирался на «Испанскую фалангу» (правую политическую партию Испании, основанную в 1933) и большую часть армии (до 100 тыс. человек). Мятежники были открыто поддержаны фашистскими державами. Лига Наций отклонила требование республиканского правительства о применении коллективных действий против агрессоров. Из Германии и Италии в помощь мятежникам направлялись военная техника, вооружение, а также офицеры, военные инструкторы. Когда этого оказалось недостаточно, начали поступать регулярные войска: из Германии — более 50 тыс. (легион «Кондор»), из Италии — около 200 тыс. Правовой основой появления этих, лишь формально добровольческих, войск интервентов стало признание 18 ноября 1937 г. Германией и Италией режима Франко. В период войны в Испании и родился термин «пятая колонна», обозначавший вражескую тайную агентуру и ее пособников, используемых для ослабления тыла вооруженных сил республики [1, с.37].

В развернувшейся гражданской  войне помощь испанским республиканцам оказывали коммунисты и социалисты многих стран. Советский Союз, откликнувшись  на просьбу законного испанского правительства, поставлял республиканцам оружие и военную технику (самолеты, танки, бронеавтомобили, торпедные  катера, артиллерийские орудия, пулеметы, винтовки, патроны, снаряды, авиабомбы). Около 3 тыс. советских добровольцев (военные советники, летчики, танкисты, моряки и другие специалисты) сражались  против фалангистов в рядах интернациональных  бригад, включавших более 50 тыс. человек  из 64 стран мира. Главными военными советниками в Испанской республике были Я. К. Берзин, Г. М. Штерн, К. М. Качанов [8, с.405].

Англия, Франция и другие западные державы проводили политику «невмешательства» в национально-революционную  войну. С сентября 1936 г. в Лондоне  работал Международный комитет  по невмешательству в дела Испании, состоящий из представителей 27 европейских  стран. Однако, как вскоре обнаружилось, фактически он стал служить ширмой для прикрытия германо-итальянской  интервенции в Испании. Советский  представитель в комитете И. М. Майский  вел борьбу за прекращение помощи мятежникам со стороны Германии, Италии, Португалии, оказывавшейся при пособничестве  Англии, Франции и фактическом  попустительстве США. В октябре 1936-го правительство СССР заявило, что, поскольку  соглашение о невмешательстве «перестало фактически существовать», оно считает  необходимым «вернуть правительству  Испании права и возможность  закупать оружие вне Испании». Благодаря  усилиям Советского Союза в сентябре 1937 г. удалось заключить соглашение о мерах борьбы с пиратскими действиями подводных лодок фашистских держав. Однако политика пособничества агрессии парализовала работу Комитета по невмешательству, что во многом предопределило падение  республиканской Испании [9, с.292].

Укрепляя свои позиции  на Дальнем Востоке, СССР в марте 1936 г. заключил договор о взаимопомощи с Монгольской Народной Республикой. Он был предупреждением для японских милитаристов. Однако, продолжая дальнейшую экспансию на Дальнем Востоке, Япония 7 июля 1937 г. напала на Китай, оккупировала его северные районы, захватила Шанхай, Пекин и другие важные центры. В  этих условиях Советский Союз, подписав 21 августа 1937-го с Китаем договор  о ненападении, предоставил ему  крупный заем на льготных условиях, поставлял самолеты, оружие, горючее [7, с.371].

Таким образом, к концу 1937 г. усилия СССР по организации системы  коллективной безопасности не достигли своих целей. Не удалось использовать и возможности создания широкого народного фронта для совместной борьбы против фашизма и войны [10, с.113].

Внешнеполитическая деятельность СССР в первой половине 1930-х годов  строилась не только на основе внутренних задач, но и в зависимости от состояния  и развития международных отношений [12, с.276].

События в мире показали, что у Советского Союза фактически нет сильных и надежных союзников  как на Западе, так и на Востоке. В сложившейся ситуации наибольшей опасностью для Сталина была возможность  сговора западных государств с Гитлером. Советская дипломатия стремилась, с  одной стороны, реализовать план коллективной безопасности в Европе, не допустить создания широкого единого  антисоветского фронта, соблюдать максимальную осторожность и не поддаваться на провокации врага, а с другой —  принимать все необходимые меры по укреплению обороны страны.

При всем различии подходов к тактике во внешней политике общая тенденция международного развития в начале 30-х гг. советским  руководством была определена правильно: обострение международной обстановки, нарастание сил реваншизма и войны, движение мира к новой войне. В  внешней политике СССР этого периода  наблюдается активная деятельность, направленная на борьбу с фашистской агрессией, создание системы коллективной безопасности в Европе, развитие международных  отношений на основе политики мирного  сосуществования. Реализацией этой линии внешней политики было установление в 1933-1935 гг. дипломатических отношений  СССР с Испанией, Уругваем, Венгрией, Румынией, Чехословакией, Болгарией, Албанией, Бельгией, Люксембургом и Колумбией, которые в течение более 25 лет  не признавали нашу страну. Особое место  в международных событиях этих лет  занимает установление дипломатических  отношений между СССР и США  в ноябре 1933 г. Все это свидетельствовало  об укреплении международного авторитета СССР и создавало более благоприятные  условия для активизации его  внешнеполитической деятельности, которая  в это время в первую очередь  была направлена на создание системы  коллективной безопасности с целью  предотвращения мировой войны, к  которой СССР еще не была готова и стремилась оттянуть ее начало на максимальный срок.

II. ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА СССР  НАКАНУНЕ ВОЙНЫ

2.1 Советско-германские отношения

К концу 30-х гг. с особой силой развернулась экспансия Германии в Европе. 12 марта 1938 г. немецкие войска вторглись в Австрию и осуществили  ее присоединение к рейху ("Аншлюс"). Австрийский канцлер Курт фон  Шушнинг был арестован и до своего освобождения в мае 1945 г. находился  в концентрационных лагерях. Захватив Австрию, Гитлер начал готовить почву  для ликвидации и расчленения  Чехословакии [2, с.160].

В 1933 г. с приходом в Германии к власти Гитлера по инициативе советской  стороны были разорваны военные  отношения РККА с рейхсвером. Фашистские власти со своей стороны объявили недействительным советско-германское торговое соглашение от 2 мая 1932 г. В  результате экспорт в Германию только за первую половину 1933 г. сократился на 44% [18, с.106]. За 1933 г. советское полпредство  в Берлине направило в МИД  Германии 217 нот, протестуя против различных  антисоветских акций фашистов - незаконных арестов, обысков и т. д. Подготовка к агрессивной войне была возведена  в ранг государственной политики Германии. «Ничто меня не испугает. Никакие  так называемые нормы международного права, никакие договоры не удержат  меня от того, чтобы использовать представившееся  мне преимущество. Грядущая война  будет неслыханно кровавой и жестокой», - говорил Гитлер [1, с.41].

Несмотря на происходившие  перемены в Германии, СССР стремился  к сохранению с этим государством цивилизованных отношений. Об этом Сталин заявлял с трибуны XVII съезда ВКП(б) в январе 1934 г. Однако в 1935-1936 гг. советско-германские связи постепенно ослабевают. Не последнюю  роль при этом играли заявления Гитлера  о том, что «Германия обретет  завершенность лишь тогда, когда  Европа станет Германией. Ни одно европейское  государство не имеет отныне законченных  границ» [15, с.324].

Осенью 1937 г. между Германией  и СССР развернулась настоящая «консульская война», в итоге которой в СССР было закрыто 5 германских консульств из 7, а в Германии - 2 советских  консульства из 4. За год до этого, в ноябре 1936 г., после 15-месячных переговоров  между Германией и Японией  был заключен «Антикоминтерновский пакт».

Подписавшие его стороны  обязывались бороться с Коминтерном. В случае войны одной из договаривающихся держав с СССР другая страна обязывалась  не оказывать Советскому Союзу никакой  помощи. В ноябре 1937 г. к «Антикоминтерновскому  пакту» присоединилась Италия. Так  возник «треугольник Берлин-Рим-Токио», направленный на борьбу с коммунистическим движением внутри каждой из стран  и на международной арене. Для  Гитлера, однако, это было только начало. Главной задачей, которую он сформулировал, являлось стремление «превратить континент  в единое пространство, где будем  повелевать мы и только мы. И мы примем бремя этой борьбы на свои плечи. Она  откроет нам двери к долгому  господству над миром» [18, с.117].

30 сентября 1938 г. Гитлер, Чемберлен,  Муссолини и Даладье поставили  свои подписи под Мюнхенским  соглашением, позволившим немецкой  армии уже 1 октября вступить  на территорию Чехословакии и  к 10 октября закончить оккупацию  ее Судетской области, населенной  по преимуществу немцами. Чехословацкое  правительство капитулировало, подчинившись  совместному диктату Берлина,  Лондона, Рима и Парижа [1, с.43]. Эта позорная сделка была вершиной  близорукой политики "умиротворения"  агрессора. Слово "Мюнхен" стало  с тех пор символом предательства,  капитулянтства западных государств  перед фашизмом. Советский Союз  не оказал помощи Чехословакии, поскольку при подписании договора  между странами в 1935 г. в  текст был включен пункт, по  которому обязательства взаимной  поддержки могли действовать  лишь в том случае, если "помощь  стороне - жертве нападения - будет  оказана со стороны Франции". Советский посол в Великобритании  И. М. Майский отмечал, что  Англия и Франция "умыли  руки", а руководители Чехословакии  не решились опереться в этих  условиях на СССР. Они предпочли  капитуляцию, теряя свои пограничные  укрепления, фабрики и заводы, строения  и склады, учреждения и организации,  расположенные в Судетской области.  Чешское население этих районов  панически бежало, оставляя позади  все свое имущество [19, с.277].

В начале 1939 г. советско-германские отношения были фактически заморожены. Стремясь преодолеть внешнеполитическую изоляцию СССР, Сталин оказался вынужден весной 1939г. начать дипломатическую  игру, чтобы определить ближайшие  планы Гитлера. Фашистский диктатор в кругу близких людей говорил, что не станет уклоняться от союза  с Россией. Более того, он заявлял, что «этот союз - главный козырь, который я приберегу до конца  игры. Возможно, это будет самая  решающая игра в моей жизни» [16, с.315].

В апреле 1939 г. советское руководство  обратилось к Великобритании и Франции  с предложением заключить с ними Тройственный пакт о взаимопомощи, соответствующую военную конвенцию  и предоставить гарантии независимости  всем пограничным с СССР державам от Балтийского до Черного морей [3, с.397]. Лондон и Париж всячески затягивали начало переговоров о военном  союзе, на которых настаивала Москва. Советскую линию в хитросплетениях  мировой политики был призван  проводить Молотов. 3 мая 1939 г., оставаясь  Председателем СНК, он заменил на посту наркома иностранных дел  М. М. Литвинова, еврея по национальности и явно неподходящую фигуру для возможного советско-германского диалога [4, с.235].

В конце мая британское и французское правительства  сделали свой выбор в пользу переговоров  по политическим вопросам с СССР. Однако их истинной целью было не столько  достижение конкретных договоренностей, сколько противодействие возможной  нормализации отношений между Германией  и СССР. Британский премьер-министр  заявил, что он «скорее подаст в  отставку, чем подпишет союз с Советами», который предусматривал бы немедленную  помощь Англии и Франции Советскому Союзу, если последний окажется в  состоянии войны с Германией. Переговоры Молотова с британским и  французским дипломатическими представителями  в Москве в июне — июле 1939 г. успеха не имели. Западные партнеры не хотели связывать себя обязательствами  гарантировать независимость пограничным  с СССР державам от Балтийского до Черного моря [9, с.294].

Считая целесообразным для  успокоения общественного мнения «какое-то время продолжать поддерживать переговоры», французское и британское правительства  согласились продолжить переговоры о заключении одновременно с политическим и военного соглашения с СССР [18, с.120]. Однако их военные миссии, прибывшие  в Москву 12 августа, состояли из второстепенных лиц, не имевших полномочий на его  заключение. Советская сторона на переговорах предложила план, предусматривающий  совместные действия вооруженных сил  трех стран во всех возможных случаях  агрессии в Европе. Запрошенное в  этой связи правительство Польши отказывалось принять предложение  о пропуске советских войск через  свою территорию в случае нападения  Германии. Переговоры зашли в тупик. Их неудача способствовала развязыванию Германией Второй мировой войны [11, с.307].