Влияние примера жен декабристов на развитие общественной жизни России в XIX веке

Несмотря на собственное тяжелое положение, женщины стараются помочь простым каторжанам: покупают материю и шьют им рубашки, чем навлекают на себя неудовольствие тюремного начальства.

Жизнь Марии  Николаевны скрашивали музыка и поездки  по окрестностям. Сибирские просторы она находит впечатляющими и живописными. Ее удивляет и радует доброе отношение со стороны каторжников простого звания. «Я находилась среди людей, которые принадлежали к подонкам человечества и тем не менее относились к нам с большим уважением, более того, они боготворили меня и Каташу, … а наших заключенных называли не иначе, как наши князья. Когда же им приходилось работать вместе, то они предлагали делать вместо них урочную работу; приносили им горячую картошку, испеченную в золе. Эти несчастные, отбыв срок присужденных им каторжных работ, большею частью потом делались порядочными людьми, начинали работать для себя, становились добрыми отцами семейства… Сколько благодарности и преданности в этих людях, которых мне представляли как каких-то чудовищ». [19, с.150]

Более полугода провели Мария Николаевна и Екатерина Ивановна в Благодатском руднике. В сентябре 1827 года они переселяются в Читу, куда переводят их мужей. Здесь уже живут Александра Григорьевна Муравьева и Елизавета Петровна Нарышкина. Вскоре приезжают и другие спутницы изгнанников. Волконская и Трубецкая поселяются в доме вместе с Александрой Васильевной Ентальцевой. Жены продолжают вести переписку с родными изгнанников, заботиться о быте заключенных. [27, с.118]

В 1837 году они  прибыли в село Урик Иркутской губернии. Мария Николаевна переписывается с товарищами по изгнанию, помогает им и местному населению, собирает гербарий, коллекцию минералов. Вкусы супругов весьма различны: Сергей Григорьевич интересовался сельским хозяйством, любил общаться с крестьянами. Мария Николаевна осталась светской дамой, хозяйкой салона.

Однако годы каторги не прошли для нее бесследно. «Я совершенно потеряла живость характера», – писала Волконская сестре Елене в 1838 году, – вы бы меня в этом отношении не узнали. У меня нет более ртути в венах. Чаще всего я апатична; единственная вещь, которую я могла бы сказать в свою пользу, – это то, что во всяком испытании у меня терпение мула; в остальном – мне все равно, лишь бы только мои дети были здоровы. Ничто не может мне досаждать. Если бы на меня обрушился свет – мне было бы безразлично». [19, с.151]

В 1845 году сыну Волконских Михаилу исполнилось  двенадцать лет. По особому ходатайству  ему было разрешено поступить  в иркутскую гимназию, и Марии  Николаевне позволили переехать  в Иркутск. Спустя несколько месяцев Сергею Григорьевичу также дано право поселиться в Иркутске. Из своего дома, по словам историка П. Щеголева, Мария Николаевна сделала центр общественной жизни города; она любила общество и развлечения. Домашний театр Волконских стал первым театром Иркутска. [25, с.55]

Нельзя не сказать  о том, что Мария Николаевна много  думала о восстании декабристов  – событии, перевернувшем ее жизнь, и сумела сделать верные выводы. «Если бы я смела высказать свое мнение о событии 14 декабря, … то сказала бы, что все это было несвоевременно: нельзя поднимать знамя свободы, не имея за собой сочувствия ни войска, ни народа». [19, с.152]

Она смогла оценить  нравственное величие его участников: «Я не дерзну излагать историю событий этого времени, … это сделают другие, а суд над этим порывом чистого и бескорыстного патриотизма произнесет потомство… До сих пор история России представляла примеры лишь дворцовых заговоров, участники которых находили в том личную для себя пользу… Если даже смотреть на убеждения декабристов как на безумие и политический бред, все же справедливость требует сказать, что тот, кто жертвует жизнью за свои убеждения, не может не заслужить уважения соотечественников; кто кладет голову на плаху за свои убеждения, тот истинно любит отечество». [4, с.298]

В Сибирь ее привело  скорее чувство долга, нежели любовь, что делало ее путь более тяжелым, чем у других декабристок. Щеголев называл ее «неукротимой, боевой натурой», подчеркивал ее «любовь к жизни, которую она брала с бою». В то же время она была тщеславна, любила внешний блеск, развлечения. [27, с.56]

Перу Марии  Николаевны Волконской принадлежит  один из наиболее известных и талантливых «мемуарных памятников» декабризма - ее «Записки». [4, с.299]

Мемуары Марии  Николаевны не были предназначены для  публикации. Она пишет в предисловии: «Описание нашей жизни в Сибири может иметь значение только для тебя, как сына изгнания; для тебя я и буду писать, для своей сестры и для Сережи (внук М.Н. Волконской), с условием, чтобы эти воспоминания не сообщались никому, кроме твоих детей, когда они у тебя будут; он прижмутся к тебе, широко раскрывая глаза при рассказах о наших лишениях и страданиях, с которыми, однако же, мы свыклись настолько, что сумели быть веселы и даже счастливы в изгнании».

Широко известные  и популярные «Записки княгини Марии  Николаевны Волконской» (неоднократно переиздававшиеся) написаны на склоне лет женщиной, прошедшей через 1825 год, через сибирскую каторгу. Разумеется, Волконская 50-х годов не та, что была в 1826-м. И все же, делая известную поправку на «повзросление», мы можем представить, как поняла и восприняла восстание декабристов 20-летняя женщина, выросшая в высокообразованной среде, воспитанная в духе свободомыслия, свойственного семье Раевских. Прожив первый и единственный до ареста Волконского год в замужестве при духовной разобщенности с мужем, Мария Николаевна узнала о целях и планах тайного общества, когда Сергей Григорьевич находился уже в Петропавловской крепости. Рассказывая детям и внукам о своем отъезде в Сибирь, Мария Волконская неоднократно подчеркивает полнейшую бескорыстность, идеализм движения декабристов, что произвело на нее сильнейшее впечатление. «Действительно,— пишет она,- если даже смотреть на убеждения декабристов как на безумие и политический бред, все же справедливость требует признать, что тот, кто жертвует жизнью за свои убеждения, не может не заслуживать уважения соотечественников. Кто кладет голову свою на плаху за свои убеждения, тот истинно любит отечество, хотя, может быть, и преждевременно затеял дело свое»40. Как на истинного патриота, героя, а не просто страдальца смотрит Волконская на осужденного мужа. И эта вера делает непоколебимым ее решение следовать за ним в Сибирь. [24, с.83]

Через 40 лет  после смерти матери ее сын Михаил Сергеевич Волконский решился напечатать ее воспоминания. Написанные по сугубо личному поводу – дать нравственный урок сыну – «Записки княгини Марии Николаевны Волконской» стали значительным явлением в русской литературе и общественной жизни. Хороший литературный слог, живые, яркие портреты, точные, лаконичные характеристики, верные, глубокие наблюдения – все это ставит «Записки» в ряд самых замечательных памятников мемуаристики XIX века.

Драматическая судьба Марии Николаевны, знакомство с Пушкиным, высокое понимание долга, незаурядный ум сделали ее одной из наиболее загадочных и привлекательных женщин России XIX века. Ей посвящены поэтические произведения, исторические исследования, ее образ отражен на страницах исторических повестей и романов, воспроизведен в театральных спектаклях и фильмах. Один из первых биографов ее П.Е. Щеголев писал о ней, подытоживая ее жизненный и нравственный путь: «Жизнь в Сибири была полна ежедневной, ежечасной борьбы за существование мужа и свое. Если декабристы и добились мало-мальски сносного существования, то этим они обязаны всецело своим женам. Тяжелая жизнь не истребила основной черты характера Волконской – жажды жизни». Она совершила подвиг, который был «подвигом борьбы», чисто органическим и абсолютно чуждым эгоистических соображений. Она совершила его не для себя, не для мужа, а по «человечеству». [28, с.57]

Таким образом, жены декабристов способствовали повороту общественного мнения в сторону  сочувствия декабристов.

Подвиг Волконской, Трубецкой, их подруг оценен как одно из проявлений сочувственного отношения к делу декабристов передовых кругов общества, который имел немаловажное значение и огромный общественный резонанс. Разумеется, при объяснении мотивов деятельности декабристок нельзя не учитывать яркой индивидуальности каждой, особенностей жизненного пути и прочих обстоятельств, накладывавших отпечаток на ход событий, выдвигавших в каждом отдельном случае на передний план те или иные побудительные мотивы.

Мария Волконская и Екатерина Трубецкая стали центром небольшого, но сплоченного высокой дружбой кружка декабристских жен, их письма к родным и близким многих каторжников, коим была запрещена переписка, будили общество, заставляли его не забывать узников, томящихся «во глубине сибирских руд», немало служили поводом для разговоров, не лестных для императора Николая I.

Заключение

В истории общественной мысли России XIX век занимает свое особое место. В этот период быстрыми темпами шло разрушение феодально-крепостнической  системы и утверждение капитализма. В стране шел процесс осознания необходимости коренных преобразований, поиск путей их осуществления. Вопрос о неизбежности изменений реально встал и перед обществом, и перед верховной властью.

В период, когда  власти отказываются от реформ, ярко проявляется революционное политическое течение в среде дворянства. Это было движение декабристов.

Декабризм как  социально-нравственное явление оказал глубокое влияние на женщин России, положив начало их самосознанию, формированию новой женской личности. На первом этапе русского освободительного движения женщины не выступали в качестве активной борющейся силы, не были борцами в современном понимании этого слова. Однако именно тогда женщины включились в общественную жизнь страны и именно декабризм пробудил в них гражданскую активность, мужество, энергию, раскрыл их лучшие, душевные качества, готовность к самопожертвованию, неисчерпаемый запас любви и участия к жертвам насилия.

В Сибирь по приговору  о «деле 14 декабря 1825 г.» в каторжную  работу, на поселение в гарнизонную службу были отправлены 124 участника тайных организаций. Жены осужденных получали по приговору Верховного уголовного суда и по разрешению церкви свободу от брачных отношений. Они могли снова выйти замуж, или сохранить свой прежний брак. Они могли добиваться разрешения последовать за своими мужьями в Сибирь.

Поездка жен  декабристов вслед за своими мужьями  в Сибирь означала публичную поддержку государственных преступников, женщины оказывались в оппозиции к властям, их поведение становилось формой общественного протеста.

Уже с самого начала публичной поддержкой осужденных декабристов, добровольным изгнанием  женщины создавали общественное мнение, которое впоследствии укрепляли, открыто признавая высокое благородство революционеров, рассматривая их выступление как проявление бескорыстного служения отечеству.

Жены декабристов  добивались улучшения жизни заключенных, получали для них корреспонденцию и посылки, выписывали газеты и журналы, русские и иностранные. И эта деятельность принимала общественный характер, ибо информация о сибирских изгнанниках распространялась далеко за пределы родственного круга.

Декабристки, не принимавшие непосредственного  участия в революционном движении, но поддержавшие морально своих родных и близких, предвосхитили активную роль женщин на втором, разночинском этапе освободительной борьбы.

В начале XIX столетия в русском обществе и литературе господствовало представление о  женщине как о нежном, чудесном создании, которое живет для облагораживания  общества, а потому нуждается в охране от чрезмерных умственных занятий.

Однако именно жены декабристов способствовали появлению  перемен в отношении к женщине. Олицетворением формировавшейся новой женской личности стали декабристки - жены, сестры, матери декабристов, пошедшие против царской воли и тем самым бросившие вызов официальной России.

Восстание декабристов  и особенно его разгром усилили  раскол в русском обществе: его  реакционная часть поддержала и  одобрила жестокую расправу царизма, передовые  люди проявили сочувствие восставшим. Власти усиленно распространяли свою версию о восстании 14 декабря и последующих за ним событиях, из которой следовало, что взбунтовалась шайка «мальчишек», «злодеев». Но в стране, начиная с самого момента выступления на Сенатской площади, нарастала волна активной поддержки декабристов.

Впервые женщины оказались сознательно вовлечены в общественно-политическую жизнь страны, что способствовало формированию нового типа русской женщины. Именно декабристки протестом против общепринятых норм поведения сделали первый шаг на пути формирования женского самосознания и эмансипации, возможно, даже не подозревая об этом. В последующую эпоху, уже более активно и требовательно, женщины начали заявлять о своих правах на равное с мужчинами обучение, труд, участие в общественной борьбе.

Помимо этого, приезд декабристок к сосланным мужьям является примером супружеской верности и личным подвигом. После разгрома восстания именно женщины сохранили идеалы чести, верности, любви и дружбы в русском обществе. П.А. Вяземский отметил: «Спасибо женщинам: они дадут несколько прекрасных строк нашей истории».

Екатерина Трубецкая  была первой из жен декабристов, выехавшая из Петербурга в Сибирь к осужденному мужу, она подписала документ, который на многие годы вперед определял бытие ее самой и жен остальных декабристов, бытие их мужей и всех декабристов. Трубецкая открыла путь на каторгу не только для себя, но и для всех приехавших после нее в Сибирь жен декабристов.

Трубецкая и  Волконская стали центром кружка декабристских жен, помогая заключенным, связывая их со всей Россией, проводя просветительскую и благотворительную деятельность.

Список использованных источников и литературы

Источники

1. Белоголовый, Н. А. Из воспоминаний сибиряка о декабристах / Н.А. Белоголовый // Русские мемуары (Избранные страницы 1826 1856 гг.). - М.: Правда, 1990. -С. 30-78
2. Дневник Анастасии Васильевны Якушкиной // Новый мир. - 1964. - № 12. - С.138-159.
3. Мемуары декабристов. Северное общество/ Под  ред. В. А. Фёдорова.- М.: Изд-во Моск. ун-та, 1981. -  400 с.
4. Своей судьбой гордимся мы. Декабристы в Сибири / Сост. М. Сергеев. -Иркутск: Восточно-Сибирское книжное издательство, 1973. - 344 с.
5. Сибирские письма декабристов / Сост. Т.С. Комарова. - Красноярск: кн.издательство, 1987. - 319 с.