Уголовное право Древнего Рима

Вместе с тем, если вор  не был схвачен на месте преступления, и ему удалось скрыться, то необходимо было его найти, что также являлось частным делом, так как государство еще не брало на себя выполнение данной функции. Однако вместо осуществления собственных действий государство предоставляло потерпевшему необходимое средство для розыска и изобличения преступника. В Законах XII таблиц таким средством являлся обыск, который давал возможность потерпевшему нарушить святая святых римских устоев – неприкосновенность жилища, потому что для римлянина было немыслимым просто так, без санкции закона, войти в чей-то дом против воли его хозяина. Даже чтобы оповестить ответчика о явке в суд, истец должен был ожидать его перед домом.

Обыск был двух видов. Первый и самый древний – обыск с чашей и перевязью. По свидетельству Гая, законы XII таблиц постановляли, что тот, кто желал произвести обыск, должен был войти в дом голым, лишь имея повязку вокруг бедер и держа в руках сосуд. Позднейшие римские юристы пытались дать объяснение этим формальностям с точки зрения целесообразности: голым нужно быть для того, чтобы нельзя было пронести в одежде и подбросить якобы украденную вещь; быть обвязанным вокруг бедер  - для того, чтобы все же не оскорблять стыдливости находящихся в доме женщин; держать в руках сосуд - либо опять - таки для того, чтобы руки обыскивающего были заняты, либо для того, чтобы положить туда вещь в случае ее нахождения. Но понятно, что с этой точки зрения все эти формальности не выдерживают критики и что Гаю весь этот закон казался только смешным.

Второй вид представлял  собой простой обыск, который  проводился без особых формальностей  и предусматривал пониженную ответственность  в виде штрафа в размере тройной  стоимости похищенной вещи.  Такому же наказанию подвергался и укрыватель вещи.

Законы XII таблиц повествуют и о третьем деликте, который, по мнению исследователей, появился несколько  позже первых двух, описанных выше. Это деликт damnum injuria datum – повреждение или уничтожение чужих вещей, за отдельные виды которого закон предусматривал уголовное наказание, как смертная казнь. Тем самым эти виды деликта вводились в сферу уголовного права и граничили с собственно delicta publica, – преступлениями, которые наказывались от имени римского народа, по инициативе государственной власти, и взыскания по ним шли не частным лицам, а в казну государства.

К таким преступлениям  можно отнести умышленный поджог, за который, по свидетельству Гая, преступник сначала подвергался телесному  наказанию, его заковывали в кандалы и били кнутом, а затем сжигался. Смертной казни подвергались также нарушители межевых знаков.

Аналогичный характер носили преступления, связанные с похищением и истреблением посевов и совершением  над ними колдовства. По свидетельству  Гая, к damnum injuria datum – уничтожение чужого имущества, Законы XII таблиц  относили и порубку чужих деревьев, предусматривая ответственность за такое деяние в виде штрафа по 25 ассов за каждое срубленное дерево.

Наряду с частными деликтами, носившими в древнем праве Рима половинчатый и переходный характер и стоявшими между гражданским и уголовным правонарушением, существовали и собственно публичные деликты, которые можно полностью отнести к категории преступлений. Во времена Законов XII таблиц их круг был еще очень узок. В первую очередь это были преступления против государства, которые карались смертной казнью. К ним относились «передача врагу римского гражданина» и подстрекательство «врага... к нападению на Римское государство».

Среди прочих преступлений можно выделить убийство, клевету, которая  распространялась путем сочинения  и распевания песен, позорящих какое-либо лицо, умышленный поджог, тайное истребление  чужого урожая, равно как и его  потраву или жатву в ночное время.

Краткий обзор и анализ системы преступлений или публичных  деликтов, а также деликтов частных, носивших переходный характер и имевших  уголовно-правовую направленность, позволяет констатировать, что системе древнейшего римского права были присущи простота и неразвитость. Римское право еще либо не знало общих принципов уголовной ответственности, либо они находились в зачаточном состоянии. Так, например, в нормах Законов XII таблиц мы почти не встречаем понятия вины, хотя в некоторых случаях говорится о преступлениях преднамеренных или умышленных и неосторожных, за совершение которых правила XII таблиц предусматривали наступление дифференцированных юридических последствий в виде различных по своей строгости наказаний. Гай в связи с этим приводит положение об умышленном и неумышленном или неосторожном поджоге. В первом случае ответственность наступала в виде смертной казни, во втором «закон предписывал, чтобы виновный возместил ущерб, а при его несостоятельности был подвергнут более легкому наказанию».

Отдельные статьи XII таблиц говорят о том, что древнейшее римское право начинало подходить  к пониманию отягчающих и смягчающих обстоятельств. Так, например, несовершеннолетие смягчало наказание за жатву чужого урожая ночью или за кражу с поличным, в то время как эта же самая жатва чужого поля или ночная кража для совершеннолетнего являлись отягчающим обстоятельством.

Не знало римское право  и понятия соучастия. Несмотря на то, что ст. 15а правил говорит об укрывателе краденого имущества, наказание  для него не дифференцировалось по сравнению с основным исполнителем.

Что касается оценки древней  системы наказания, то, по словам Цицерона, она не была жестокой. Он обосновывает это тем, что «XII таблиц установили смертную казнь за небольшое количество преступных деяний…».  Однако с этим вряд ли можно согласиться. Анализ преступных деяний и наказаний за них позволяет  сделать вывод о том, что средствами уголовного права и уголовной репрессии нарождавшееся Римское государство достаточно жестко охраняло государственные устои, личность и имущество римских граждан, их земельные владения. Покушение на них в большинстве случаев влекло за собой применение смертной казни, которая могла принимать различные формы – распятие, отсечение головы, сбрасывание с Тарпейской скалы, утопление.

Наряду со смертной казнью, а зачастую предваряя ее, применялись  и другие жестокие наказания, такие как отсечение рук, ног, ушей, битье кнутом. Широко были распространены и штрафные санкции, суд мог приговаривать правонарушителя к наказанию, ограничивавшему его гражданский статус, так, ему запрещалось занимать публичные должности и выступать в суде в качестве свидетеля.

Деление общества на свободных  и рабов в полной мере нашло  свое отражение и в уголовном праве. По общему правилу рабы подвергались более строгому наказанию, чем свободные люди. Наиболее частым наказанием для них являлась смертная казнь.

В целом, царский период оставил  после себя в области уголовного права полную неопределенность, потому что большинство преступлений не получило никакого должного рассмотрения в римском праве.  Как представляется, такое положение с небольшими изменениями сохранилось и в  республиканский период. За несколько веков становления и развития республиканской формы правления римская юриспруденция не только не выработала сколько-нибудь определенного уголовного кодекса, но и не смогла даже создать достаточно четкого перечня деяний, которые можно было признать преступными, и определить конкретную систему наказаний за них. Развитие уголовного права Римской республики пошло по пути свободного усмотрения при возбуждении и разрешении уголовных дел.

Магистраты, в первую очередь  консулы и народные трибуны, в  силу данной им власти и выполняемых функций по поддержанию порядка и спокойствия в обществе были вправе привлекать к ответственности лиц за любое деяние, которое, по их представлениям, являлось преступным, и выносить по нему любое судебное решение. Единственным ограничением в этом служили принятые в самом начале республиканского периода законы о «право апелляции» и о пределах штрафования. Согласно данным законам, если магистрат приговаривал преступника к смертной казни или налагал штраф свыше положенной меры, последний имел право апеллировать к народному собранию.

В республиканский период развитие уголовного права было тесно  связано с развитием преторского права. Преторский эдикт значительно расширил понятие - правонарушение, оно стала охватывать не только физическое посягательство на личность, но и посягательство на личные нематериальные блага человека – его честь, достоинство, семейные и нравственные устои. При этом личные нематериальные блага  человека могли включать и его имущественные интересы. Таким образом, этому деликту, стараниями преторов была придана двойная функция: материальная или, как он выражался, «реалистическая», и «идеальная». Первая, как и раньше, служила целям физической защиты личности, вторая предназначалась для охраны личных благ нематериального характера, правда, под ними в значительной степени подразумевались имущественные интересы привилегированных слоев населения, не находившие себе иных способов защиты в системе деликтных обязательств.

С расширением понятия  «правонарушение» претор изменил и порядок ответственности за данный деликт. Вместо исков о взыскании твердо установленных размеров штрафа был введен иск, по которому сумма штрафа определялась претором или судьей.

В эпоху военных диктатур в Риме, в частности в период диктатуры Суллы, произошло дальнейшее развитие ответственности за правонарушения. Так, закон «lex Cornelia de iniuriis» ввел уголовную ответственность за отдельные виды физических посягательств на личность и насильственное вторжение в чужое жилище.

В республиканский период в результате преторских реформ была изменена и ответственность за воровство. Позорящие римского гражданина телесные наказания за воровство были отменены, вместо них вводилось три штрафных иска – против вора, задержанного с поличным, и против лиц, у которых либо находили украденную вещь в результате обыска, либо которые оказывали сопротивление обыску.

В I в. до н. э. преторское право стало выделять из кражи, грабеж. Это было вызвано необходимостью усиления репрессии грабежа, потому что долгое время грабитель, ввиду того, что ему, как правило, удавалось скрыться с места преступления, привлекался к ответственности в основном не как вор, который был схвачен на месте, а как вор, который не был схвачен. В связи с этим в 76 г. до н. э. претор Лукулл ввел особый штрафной иск – actio vi bonorum raptorum, который в имперский период получил уголовно-правовую направленность.

В республиканский период был принят известный закон lex Aquilia, направленный на усиление ответственности в сфере имущественных преступлений.  По свидетельству Ульпиана, он предусматривал ответственность за убийство или ранение раба или животного и за повреждение чужой вещи. Закон по-прежнему рассматривал данный вид преступлений как причинение вреда, однако мы видим здесь уже понятие вины, в основном в виде небрежности, а также то, что вред должен был быть причинен обязательно в результате непосредственного действия правонарушителя. Ответственность предполагалась в виде возмещения ущерба в размере высшей стоимости, которую убитый или раненный раб или животное, а также поврежденная или уничтоженная вещь имели в последний год до совершения правонарушения. При этом сумма штрафа могла быть удвоена в случае, если правонарушитель отрицал свою ответственность. Штрафу подвергались не только непосредственный исполнитель, но и соучастники в равной степени.

Как представляется, можно  считать, что в конце периода  республики к категории преступлений римские юристы стали относить еще  один деликт –обман, когда в 66 г. до н. э. претором Гауссом  Акилисом был введен инфамирующий иск, за подобного рода деяния. Данный иск, помимо инфамирующих последствий, был направлен на материальное возмещение причиненного обманом вреда, предполагал не столько уголовную, сколько гражданскую деликтную ответственность. Вместе с тем, понятие инфамирующий иск не имело строгой определенности, поэтому под него можно было подвести самые разные отношения.

В обобщении следует констатировать, что уголовное право республиканского периода не достигло большого развития по сравнению с гражданским правом. Несмотря на то, что для работы сформировавшихся в этот период постоянных судебных комиссий по рассмотрению уголовных дел  создавались уставы, содержавшие нормы уголовного права, они не охватывали всего многообразия существовавших в то время отношений. В связи с этим в их уголовно-правовом регулировании существовала значительная неопределенность, связанная с тем, что закон четко не определял, что дозволено, а что запрещено. От этого страдал принцип законности, так как по большей части в сфере уголовного права продолжало действовать административное усмотрение, не связанное никакими правовыми нормами.

ГЛАВА 3 УГОЛОВНОЕ  ПРАВО В ПЕРИОД ПРИНЦИПАТА

Существенные изменения  в уголовном праве Рима происходят под влиянием политических перемен - кризиса республиканских институтов и роста всевластия императоров. Уголовное право непосредственно отразило обострение политической борьбы и стремление рабовладельческой верхушки во главе с императором любой ценой, в том числе путем усиления уголовной репрессии, спасти пошатнувшиеся социальные и политические порядки. Римское уголовное право к этому времени было распространено на всю территорию империи и на все категории населения, включая перегринов.

В отличие от отраслей частного права, уголовное право по-прежнему оставалась некодифицированной, лишь в юстиниановском своде она была подвергнута некоторой систематизации, что предоставляло высшим магистратам, а впоследствии императору и его сановникам, право широкого усмотрения при квалификации преступных деяний и при определении наказаний за них. Общая часть уголовного права не получила детальной проработки, хотя уже проводилось различие между преступлением умышленным и неосторожным: по мнению классического юриста Павла, «следует наказывать намерение лица, а не самое действие». Учитывалось состояние необходимой обороны; делались попытки проанализировать институт соучастия; существовала градация стадий преступного действие.