Уголовное право Древнего Рима

Вещное право. Создание огромной мировой державы и потребности имущественного оборота привели к появлению в классическую эпоху новых видов права собственности:

Преторская или бонитарная собственность – претор признавал бонитарную собственность, и таким образом бонитарный собственник, владеющий вещью, получал защиту претора от притязаний со стороны квиритского собственника, чьё право на вещь становилось «голым» - с этой целью был создан особый Публицианов иск; првинциальная собственность – в связи с расширением границ римского государства, включением в него все новых провинций и ростом числа иностранцев получили признание и правовую защиту; римская собственность – устойчивые правовые режимы; право собственности в виде доминия рассматривалось как наиболее полное господство лица над вещью, господство абсолютное и нераздельное.

В праве классического  периода были сформированы и действовали  несколько различных правовых конструкций права собственности, удовлетворяющие самым различным коммерческим и бытовым потребностям оборота.

В постклассическом праве к ним добавятся еще два известных вещно – правовых института – суперфиций (права на чужую вещь) и эмфитевзис (наследственная аренда земли с внесением установленной платы).                                         

В классический период развивались  гражданско – правовые формы защиты прав частного собственника: 1) виндикационный иск – спор о праве собственности, в котором действительный собственник должен был доказать свой титул на спорную вещь; 2) негаторный иск, который был направлен против третьих лиц, выдвигающих необоснованные претензии на чужую вещь, и имел своей целью устранение помех, которые препятствовали собственнику осуществлять нормальное использование своей вещи.

Обязательственное право. Оно являлось юридической формой товарно – денежного обращения. Помимо односторонних контрактов создаются двухсторонние, поскольку каждая из сторон имела как право, так и обязанности. Ответственность должника по обязательству не затрагивала его личность и ограничивалась лишь его имуществом.

Наиболее тщательную  и точную разработку получили договоры (контракты). Именно они  имели юридическую силу. Некоторые соглашения носили неформальный характер и не пользовались исковой защитой.

Положение о договоре: 1) требовалось  согласие сторон; 2) могли заключаться устно или письменно.

В Институциях Гая договоры были разделены: 1) Вербальные договоры – для возникновения обязательства в таких договорах требовалось произнесение установленных слов; 2) Литеральные договоры – обязательство возникало в силу записи в специальных книгах доходов и расходов одной из сторон, составления долговых расписок; 3) Реальные договоры – относилось заем, ссуда (предоставление в безвозмездное временное пользование индивидуально – определенной вещи, которую должник обязывался вернуть в обусловленный срок), хранение, закладной договор; 4) Консенсуальные договоры – относились договора купли – продажи, найма, поручения, товарищества.

Брачно-семейное и наследственное право. Характерной чертой является прогрессирующее разложение патриархальной семьи. Становится распространенной новая форм брака без мужней власти. Женщина не порывала со своей прежней семьей, сохраняла определенную имущественную самостоятельность, получала некоторые права в отношении детей. Брак мог быть, легко расторгнут по обоюдному согласию супругов, а также по требованию одного из них. Широкое распространение получил так называемый конкубинат – неоформленное постоянное сожительство мужчины и женщины.

Прекратилась практика продажи  детей, а их убийство отцом стало  рассматриваться как тяжкое преступление.                                     

Изменения форм гражданского кодекса. С развитием преторского права приходит фольмулярный процесс. Возросло значение первой стадии судопроизводства.

К концу классического  периода все большее распространение  получает экстраординарный процесс  – исчезает традиционное деление  судопроизводства на стадии, проводится в закрытых помещениях, вводятся судебные пошлины.

Вводится апелляция на вынесения магистратом судебного  решения. Но лицо, подавшее на апелляцию, в случае повторного проигрыша дела уплачивало крупный штраф.

Уголовное право и процесс. Характерной тенденцией развития уголовного права является то, что отдельные частные деликты постепенно становятся уголовно наказуемыми, включаются в категорию преступлений:

Кражи считаются частным  деликтом;

Против республиканских  институтов (заговор с целью свержения  императора, покушения на его жизнь, непризнание религиозного культа императора);

Преступления, затрагивавших  интересы римского государства (расхищение государственных средств, взяточничество, подлог, фальшивомонетничество, участие в запрещенных сборищах и объединениях, спекуляция зерном, дезертирство, утеря оружия, неповиновение командиру);

Против личности (телесные повреждения);

Семейные преступления (кровосмешение, супружеская измена, полигамия, сожительство с незамужней женщиной);

Характерной чертой уголовного права становится ярко выраженный сословный принцип уголовной ответственности.

Такова историческая судьба римского права. Явившись синтезом всего  юридического творчества античного  мира, оно легло затем в качестве фундамента для правового развития новых народов, и в качестве такого фундамента, общего для всех народов Западной Европы, оно изучается повсеместно — в Германии, Франции, Италии, Англии. Явившись базисом, на котором веками формировалась юридическая мысль, оно изучается и теперь, как теория гражданского права, как правовая система, в которой основные юридические институты и понятия нашли себе наиболее чистое от всяких случайных и национальных окрасок выражение. Недаром в прежнее время оно считалось за самый писаный разум.

ГЛАВА 2 УГОЛОВНО-ПРАВОВЫЕ ПОСТАНОВЛЕНИЯ ПО ЗАКОНУ XII ТАБЛИЦ

Уголовное право Древнего Рима прошло длительный и достаточно сложный путь своего развития. Изменения, происходившие в нем, напрямую были связаны с политическими переменами, имевшими место в Римском государстве, начиная с кризиса и отмены институтов царского Рима и становления республиканского строя до падения республики и утверждения императорской власти. По существу оно зеркально отражало ход политической и социальной борьбы и являлось орудием экономически господствовавших классов, использовавших уголовную репрессию для защиты и укрепления рабовладельческих порядков и частной собственности.

По своему характеру и  императивному методу правового  регулирования, основанному на отношении  власти и подчинения, уголовное право  должно было относиться к публичному праву, которое, согласно суждениям римских классических юристов, призвано было выражать и защищать общественный интерес. Однако так было не всегда. В древнейший период истории Римского государства большинство правонарушений – деликтов (от delinquere – отклоняться) – еще не считалось нарушением общественного интереса, а рассматривалось как посягательство на права частных лиц. Таким образом, правонарушение, несмотря на свой уголовно-правовой характер, изначально выступало как частный деликт – delictum privatum, который ставил правонарушителя в положение должника потерпевшего. Согласно Законам XII таблиц частный деликт мог возникать в результате кражи, личной обиды, которая включала и членовредительские действия, а также вследствие причинения материального вреда, такого как неосторожный поджог строения или скирды около дома, порубка чужого леса.

На заре своего становления  нарождавшееся Римское государство  еще не вмешивалось в частные  конфликты, оно не реагировало на причинение обиды отдельным лицам, предоставляя это самим обиженным. Об этом говорит известный не только римлянам, но и всем древним народам институт мести, согласно которому лицо, совершившее преступное деяние, как бы отдавало себя на произвол обиженного. Вне зависимости от содержания преступления, а это могло быть как причинение личной обиды, так и нанесение ран и имущественного ущерба, личность преступника становилась объектом для мщения. Таким образом, факт того, что личность обидчика отвечала за преступление, можно расценивать как зарождение понятия ответственности, но ответственности не перед обществом и государством, а одного лица перед другим.

Но даже такой частный  характер ответственности еще не ставил обидчика в положение должника потерпевшего, о чем недвусмысленно говорится в Законах XII таблиц. По общему правилу в результате мирного соглашения между потерпевшим и обидчиком, когда последний соглашался что-либо уплатить первому, фиксированной обязанности как ответственности за содеянное для него не возникало. Понятие долга как ответственности появляется только тогда, когда государство берет на себя вопросы регулирования частных конфликтов и сначала ограничивает, а затем и вовсе запрещает месть. Вместо этого оно устанавливает штрафы в пользу потерпевшего и гарантирует их силой своего принуждения. С этого момента можно говорить о возникновении юридической ответственности как обязанности для обидчика претерпеть определенные неблагоприятные последствия, ответить за содеянное – он уже обязан уплатить poena (штраф). Однако это положение вошло в практику не сразу, и поэтому в Законах XII таблиц еще находим положение о мести.

Следует отметить, что частный деликт еще долгое время носили характер переходности, смешанности, что наглядно прослеживается в XII таблицах. Так, одним из старейших частных деликтов являлось физическое посягательство на личность, которое имело три степени тяжести. Самым тяжким правонарушением считалось членовредительство, которое в случае отсутствия добровольного соглашения между сторонами о возмещении ущерба предусматривало применение к обидчику старой формы ответственности в виде мщения по принципу Талион «око за око, зуб за зуб».

Посягательства на личность с менее тяжкими последствиями, следствием которых являлись физические повреждения в виде незначительных ранений, составляли вторую степень  тяжести и влекли за собой обязательную уплату штрафа потерпевшему в размере 300 или 150 ассов в зависимости от того, являлся ли пострадавший человеком свободным или рабом. При этом нанесение телесных повреждений рабу рассматривалось как причинение телесного вреда лично хозяину раба.

Самый легкий вид правонарушения представляли побои и оскорбительные действия физического характера, в результате которых потерпевшему наносилась обида, влекшая за собой ответственность в виде обязательства уплатить незначительный штраф в размере 25 ассов.

Таким образом, правонарушение в квиритском праве еще не выступала в качестве преступления, она расценивалась как частный деликт, несмотря на то, что охватывала круг правонарушений, связанных с посягательством на личную неприкосновенность, в связи с чем носила уголовно-правовой характер. При этом Законы XII таблиц ничего не говорят о понятии вины, здесь мы видим только ущерб, для возмещения которого достаточно было лишь самого факта совершения правонарушения. Однако это был только первый шаг в формировании уголовного права и понятия преступления. В последующем многие из частных деликтов стали рассматриваться в римском праве именно как преступления.

Другим, известным Законам XII таблиц, деликтом частного характера, положившим начало формированию понятия  преступления против собственности, являлся воровство. Мера ответственности за совершение данного деликта дифференцировалась в зависимости от того, был ли преступник схвачен на месте преступления или нет. В соответствии с этим, по свидетельству Гая, и сам деликт делился на furtum manifestum и furtum nec manifestum.

В первом случае, furtum manifestum, когда вор был пойман с поличным на месте преступления, он подвергался суровой каре в виде телесного наказания. Если он пытался при задержании оказывать вооруженное сопротивление или совершал кражу ночью, то мог быть безнаказанно убит на месте преступления. Правда, закон оговаривал такое убийство обязательным присутствием свидетелей, для чего схвативший вора должен был криком созвать народ.  Если кража совершалась днем, то убивать преступника на месте преступления закон запрещал, его в таких случаях подвергали телесному наказанию, причем исполнителем этой экзекуции, по словам Гая, являлся сам потерпевший.

Дальнейшая судьба преступника  была не вполне ясной. По свидетельству  Гая, одни юристы считали, что он отдавался  в рабство потерпевшему, другие утверждали, что магистрат ставил вора в правовое положение – приговоренного должника. Ему давалось 60 льготных дней, в течение  которых он мог выкупить себя (или  это могло сделать третье лицо), в противном случае он продавался в рабство.  Если кражу совершал раб, то он подвергался смертной казни  путем сбрасывания с Тарпейской скалы.

В случае совершения furtum nec manifestum, кражи, когда вор не был схвачен на месте преступления, ответственность наступала в виде штрафа в размере двойной стоимости украденного. Такая резкая разница в последствиях, когда вор был схвачен и когда не был, всегда вызывала у исследователей много вопросов, потому что не могла быть объяснима с точки зрения принятых в современном уголовном праве понятий степени вины и размеров причиненного вреда. Их вообще нельзя учитывать в данном случае, потому что размер наказания здесь зависит не от степени вины, а от случайности (будет ли вор схвачен или нет), а причиненного ущерба как такового вообще нет, потому что вещь остается у хозяина. Для Законов XII таблиц не имеет значения также и различие между тайным хищением – воровством и явным – грабежом, потому что если грабитель убегал, то нес ответственность только как, когда ему удавалось скрыться.

Как представляется, наиболее приемлемым объяснением разницы  последствий furtum manifestum и nec manifestum является тот факт, что государство еще практически не вмешивалось в процесс обнаружения и преследования преступника, этим занимался сам потерпевший. Естественно предположить, что при задержании вора на месте преступления потерпевший, согласно существовавшим тогда моральным нормам, утвердившимся в обычае, тут же стремился совершить акт мести. Государство с этим пока еще ничего не могло поделать, поэтому закон лишь санкционировал такие действия и не вменял в вину обокраденному человеку убийство вора ночью. Однако в случае дневной кражи государство уже начинает проявлять свою волю, оно стремится уменьшить личный произвол, пусть даже в незначительной степени, путем отдачи преступника в распоряжение потерпевшего, но этим самым оно спасает вора от неминуемой смерти, уменьшая, таким образом, социальное напряжение в обществе.

Наконец, в случаях, когда  вор не был схвачен на месте  преступления, и прошло некоторое  время, давшее возможность улечься  эмоциям, в целях сохранения социального мира в римской общине государство уже не могло допустить кровопролития и предоставляло потерпевшему и преступнику возможность договориться о выкупе. При этом закон не только делал этот выкуп обязательным, но и определял его двойной размер.