Соборное уложение 1649 года

      Комиссия  Н. И. Одоевского сразу же приступила к работе по сбору прошлого законодательства и в сравнительно короткий срок, в два с половиной месяца, составила первоначальный вариант Уложения. Законодательный материал для комиссии собирали и копировали приказы. Имеется свидетельство о подготовке таких материалов подьячими Поместного приказа: «А с указанные книги списав, государевы указы и боярские приговоры о поместных и вотчинных землях посланы ис Поместного приказу, по памяти, за дьячею приписью, в приказ к боярам ко князю Никите Ивановичу Одоевскому да ко князю Семёну Васильевичу Прозоровскому да к окольничему ко князю Фёдору Фёдоровичу Волконскому да к дьяком Гаврилу Левонтьеву да к Фёдору Грибоедову,для государева и земского великого дела». Запись позволяет заключить, что приказы по памяти производили извлечение из своих указных книг результативной части – указов боярских приговоров – и отсылали их, удостоверив подписью дьяка, в комиссию. То обстоятельство, что присылались только указы и приговоры, без докладов, значительно облегчило работу над Уложением. К сожалению, архива комиссии не сохранилось и поэтому нет возможности составить сколько – нибудь конкретное представление об этапах такой работы и её результатах. Весьма скудные данные имеются и о членах комиссии. Вопрос о роли каждого из них в работе над Уложением целиком относится к области догадок, предположений и косвенных построений. Тем не менее всё это заслуживает внимания, поскольку правительственная комиссия является авторским коллективом, которому принадлежит честь составления хотя бы первоначального варианта Уложения.

      1 сентября 1648 года собрался Земский собор расширенного состава с участием представителей посадских людей. Преобладающее место на Соборе заняли дворяне и торговые люди. «К сожалению, о самом Соборе и его заседаниях, - пишет М. Н. Тихомиров, - мы имеем неточные и, может быть, нарочито искажённые сведения. Записи о Соборе не сохранилось... Исчезновение записи о Соборе 1648 г.,  возможно, и не случайность... в предисловии к Уложению о самих заседаниях Собора говорится как-то нарочито сбивчиво, хотя в нём упоминается общий совет, который постановил учинить в государстве одинаковый суд и расправу для всех людей».

      3 октября, согласно предисловию  к Уложению, началось слушание  проекта кодекса на Соборе  в обеих его палатах: в одной  были царь, Боярская дума и  Освящённый собор; в другой, получившей официальное название «Ответной палаты», - выборные люди всяких чинов под председательством князя Ю. А. Долгорукова. Данных о ходе обсуждения кодекса в, условно говоря, Верхней палате, нет, зато активное участие Ответной палаты несомненно. Оно оказало немалое влияние на состав памятника и послужило предметом больших споров в дальнейшей научной литературе. Чтение Уложения в Ответной палате не всегда происходило в порядке расположения глав. Некоторые части XIX главы, например, докладывались 18 декабря и даже 15 января1649 года, за две недели до окончания работы над Уложением. Основная же часть утверждена царём 25 ноября 1648 года. Последней рассматривалась VII глава о ратных людях. Есть все основания, что проект кодекса, подготовленный комиссией Одоевского, подвергся существенным изменениям в период его обсуждения на Соборе. Изменения и дополнения в проект Уложения не следует относить только за счёт чтения его в обеих палатах Собора. Параллельно шла активная работа самой комиссии, которая составляла доклады по челобитным выборных людей и докладывала их царю: «... в нынешнем во 157 году (1648/49 г.), в разных месяцах и числах, били челом государю царю и великому князю Алексею Михайловичю всеа Руси в Столовой избе выборные из городов посадцкие и во всех посадцких людей место и подали челобитные за руками о розных своих делех. И из тех их челобитен выписано, и по выписке государя, царя и великого князя Алексея Михайловича всеа Русии докладывали бояре князь Никита Иванович Одоевский (далее идёт перечисление остальных членов комиссии)». Один из случаев такого доклада по челобитью стольников, стряпчих и других чинов от 30 октября 1648 года относится к 13 ноября, к периоду наиболее интенсивной работы Собора над Уложением. По докладу был принят указ об отписке к посадам белых слобод в городах с их торгово – промышленным населением. Указ вошёл в записную книгу Сыскного приказа Ю. А. Долгорукова и одновременно включён в XIX главу Уложения.

      Шведский  резидент К. Поммеренинг в сообщении  от 4 октября писал, что царь «ежедневно работает сам со своими сотрудниками, чтобы устроить хорошие порядки, дабы народ, насколько возможно, был удовлетворён». В донесении от 18 октября он снова подчёркивает, что «здесь работают всё ещё прилежно над тем, чтобы простолюдины и прочие были удовлетворены хорошими законами и свободою». Сказанным объясняется, что слушание и доработка Уложения затянулись на четыре месяца. Но из того, как шла подготовка Уложения, следует и другое важное обстоятельство. Пойдя навстречу требованиям дворян и верхов посада – как в части создания самого Уложения, так и узаконения значительного числа норм, отвечающих непосредственным интересам именно этих кругов, - правительство, с одной стороны, вбило клин между ними и народом и тем самым предотвратило возможность опасного контакта вооружённых служилых людей с повстанцами, а с другой – широкой оглаской мероприятий по подготовке «хороших законов» предприняло маневр в сторону успокоения народа и отвлечения его внимания. Донесения К. Поммеренинга красноречиво говорят об этом.

      А положение в Москве оставалось тревожным. В сентябре – ноябре представители  посада и дворян в ходе заседания  Земского собора усилили давление на правительство. 25 ноября, ещё до завершения работы над Уложением, был издан  указ об отписании слобод на посадах «без лет и без сыску... всем быть его государевым». Видимо, с этим связано то обстоятельство, что в декабре – январе 1649 года волнения усилились; главная роль в них принадлежала закладчикам, недовольным возвращением в посадское тягло. К ним примкнули холопы и часть стрельцов. По Москве поползли слухи – «быть де замятне в Крещение» (6 января). О назревавшем восстании писал шведской королеве Христине и Поммеренинг. Начались расправы и новые казни.

      В такой обстановке 29 января 1649 года было закончено составление и редактирование текста Уложения в ходе заседаний Земского собора. Уложение начали печатать 7 апреля 1649 года и кончили 20 мая. Отпечатано было 1200 экземпляров [5, c. 40-48]. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

ГЛАВА 2 СОДЕРЖАНИЕ И ЗНАЧЕНИЕ СОБОРНОГО УЛОЖЕНИЯ 1649 ГОДА

2.1 Общее содержание  Соборного Уложения 1649 года

      Соборное  Уложение 1649 года имеет сложную и  строгую систему построения. Оно  состоит из 25 глав, разделённых на статьи, общее количество которых  составляет 967. Главам предшествует краткое введение, содержащее официальное объяснение мотивов и истории составления кодекса. По словам одного из историков, введение представляет собою «памятник скорее публицистической ловкости, нежели исторической достоверности». Уложение имеет следующие главы:

Глава I. А в ней 9 статей о богохульниках и церковных мятежниках.

Глава II. О государской чести, и как его государское здоровье оберегать, а в ней 22 статьи.

Глава III. О государеве дворе, чтоб на государеве дворе ни от кого никакова бесчиньства и брани не было.

Глава IV. О подпищикех, и которые печати подделывают.

Глава V. О денежных мастерах, котрые учнут делати воровские деньги.

Глава VI. О проезжих грамотах в иные государства.

Глава VII. О службе всяких ратных людей Московского государства.

Глава VIII. О искуплении пленных.

Глава IX. О мытах и о перевозех, и о мостах.

Глава X. О суде.

Глава XI. Суд о крестьянех, а в ней 34 статьи.

Глава XII. О суде патриарших приказных, а в ней 7 статей.

Глава XIV. О крестном целовании, а в ней 10 статей.

Глава XV. О вершенных делах, а в ней 5 статей.

Глава XVI. О поместных землях, а в ней 69 статей.

Глава XVII. О вотчинах, а в ней 55 статей.

Глава XVIII. О печатных пошлинах, а в ней 71 статья.

Глава XIX. О посадских людях, а в ней 40 статей.

Глава XX. Суд о холопех, а в ней 119 статей.

Глава XXI. О разбойных и о татиных делех, а в ней 104 статьи.

Глава XXII. А в ней 26 статей. Указ за какие вины кому чинити смертная казнь, и за какие вины смертию не казнити, а чинити наказание.

Глава XXIII. О стрельцах, а в ней 3 статьи.

Глава XXIV. Указ о атаманех и о казакех, а в ней 3 статьи.

Глава XXV. Указ о корчмах,  в ней 21 статья.

      Все эти главы можно разделить  на пять групп:

1) главы  I - IX - государственное право;

2) главы X - XIV - устав судоустройства и судопроизводства;

3) главы  XV - XX - вещное право;

4) главы  XXI - XXII  - уголовное уложение;

5) главы  XXIII - XXV  - добавочная часть: о стрельцах, о казаках, о корчмах.

      Но  эта классификация удается лишь с известной натяжкой, потому что  такая группировка материала  присутствует в лишенном композиционной стройности памятнике только как с трудом различимая тенденция, стремление к некоторой систематичности.

      Так, например, первая глава «Уложения» содержит правовые нормы «о богохульниках и церковных мятежниках» - самом страшном преступлении, по мнению законодателей XVII в., ибо оно рассматривается даже раньше, чем покушение на «государьскую честь» и «государьское здоровье». За хулу на Бога и Божию Матерь, честный крест или святых угодников согласно 1-й статье I главы «Уложения» виновного, независимо, русский ли он или иноверец, ждало сожжение на костре. Смерть грозила и всякому «бесчиннику», воспрепятствовавшему служению литургии. За всякие проводимые в храме бесчинства и беспорядки, к которым относилась и подача челобитий царю и патриарху во время богослужения, полагались также суровые наказания, от торговой казни, (за «непристойные речи» во время совершения литургии) до тюремного заключения (подача челобитий, оскорбление кого-либо словом при богослужении). Но первой главой с ее девятью статьями узаконения по церковным вопросам не исчерпываются, они рассыпаны по всему тексту «Уложения». И в дальнейших главах мы находим постановления о присяге для людей духовного и мирного чина, о совращении православных в басурманство, об ограничении прав иноверцев, о самозваных попах и монахах, о браке, об охране церковных имуществ, о чести духовных лиц, почитании праздников и т. д. Все эти меры призваны были защищать честь и достоинство церкви. Но содержались в «Уложении» и пункты, вызвавшие сильное недовольство церковной иерархии. Согласно XI-II главе учреждался особый монастырский приказ, на который возлагался суд в отношении духовенства и зависимых от него людей (патриарших и монастырских крестьян, слуг, церковный причт и т. п.). До этого суд по недуховным делам в отношении духовенства осуществлялся в Приказе Большого дворца. Духовные вотчинники здесь, минуя общегосударственные учреждения, подлежали суду самого царя. Теперь же духовенство лишалось судебных привилегий, причем сделано это было по челобитным выборных людей. По этим же челобитным подвергалось существенному ограничению и церковное землевладение. Принадлежавшие церковным властям слободы и вотчины были взяты «за государя в тягло и в службы бездетно и бесповоротно».

      Далее, всем духовным лицам и учреждениям категорически запрещалось каким бы то ни было способом приобретать вотчины и мирским людям отдавать вотчины в монастыри (гл. XVII, ст. 42). С точки зрения государства это способствовало дальнейшей централизации и укреплению самодержавной власти. Но положения нового кодекса вызвали сопротивление духовенства и ожесточенную критику с его стороны. Ведь «Уложение» лишало высшее духовенство, за исключением патриарха, судебных привилегий. В ведение Монастырского приказа передавались все церковные и монастырские земли.

      Недовольный «Уложением» патриарх Никон называл его не иначе как «беззаконной книгой», а первого главу Монастырского приказа, князя В. И. Одоевского, «новым Лютером». В итоге напряженной борьбы духовная власть одолела светскую: сначала, уже после удаления Никона от дел, в 1667 г. был отменен светский суд в отношении духовенства, а в 1677 г. упразднили и Монастырский приказ.

      В «Уложении» много внимания уделялось и некоторым социальным вопросам. В Смуте силой, обеспечившей конечную победу над внешними и внутренними врагами, были сословия служилых людей и жителей посадов. XVI и XVII главы «Уложения» были посвящены упорядочению запутанных в годы «московского разорения» земельных отношений. Кто-то тогда утратил крепости на свои владения, кто-то получил их от самозванцев. В новом законодательном своде устанавливалось, что вотчинами имеют право владеть только служилые люди и гости. Таким образом, собственность на землю становилась сословной привилегией дворянства и верхушки купечества. В интересах дворянства «Уложение» сглаживает разницу между условным владением - поместьем (на условии и на время службы) и наследственным - вотчиной. Отныне поместья можно менять на вотчины и наоборот. Челобитьям посадских людей удовлетворяла специально посвященная им XIX глава. Согласно ей посадское население обособлялось в замкнутое сословие и прикреплялось к посаду. Все его жители должны были нести тягло - то есть платить определенные подати и исполнять повинности в пользу государства. Из посада теперь нельзя было уйти, зато и войти можно было только при условии вступления в тяглую общину. Это положение удовлетворяло требование посадских людей оградить их от конкуренции разных чинов людей, которые, происходя из служилых, духовных, крестьян, торговали и занимались разными промыслами близ посадов, в то же время не имели тягло. Теперь все, кто занимался торгами и промыслами, обращались в вечное посадское тягло. Одновременно свободные ранее от тягла «белые слободы» (обеленные, т. е. освобожденные от податей и повинностей государству), принадлежавшие светским феодалам и церкви, безвозмездно прикреплялись к государевым посадам. Подлежали возвращению на посады все самовольно оттуда ушедшие. Их предписывалось «свозити на старые их посадские места, где кто жил наперед сего, бездетно и бесповоротно». Таким образом, по точной характеристике В. О. Ключевского, «посадское тягло с торгов и промыслов стало сословной повинностью посадского населения, а право городского торга и промысла его сословной привилегией». Надо только добавить, что это зафиксированное законом положение не было до конца реализовано на практике. И весь XVII в. посадские люди продолжали ходатайствовать о ликвидации «белых мест», расширении городских территорий, запрещении крестьянам заниматься торгами и промыслами.