Развитие машиностроения в Германии во время второй мировой войны

Энергетический кризис имел тяжелые последствия для транспорта, военного производства и всех важных отраслей экономики. Возможности военного производства уменьшились, а потери вооружения на полях сражений возросли. Отступая, германские войска бросали огромное количество боевой техники и снаряжения. Например, с 1 июня 1944 г. по 1 марта 1945 г. они лишились 3,5 млн. винтовок {864}. Хотя военная промышленность продолжала еще выпускать в значительных количествах некоторые виды вооружения и боеприпасов (в первом [433] квартале 4945 г. было произведено 125,1 тыс. автоматических винтовок, 87,6 тыс. автоматов), возместить потери было уже невозможно {865}. В феврале складские запасы оружия были в основном израсходованы. Вследствие этого военно-воздушные и военно-морские силы оказались не в состоянии вооружить из своих запасов созданные ими формирования, предназначенные для действий в качестве пехоты. Особенно остро сказывался недостаток тяжелого вооружения. В связи с этим командование вермахта требовало, чтобы войска более энергично и широко применяли ручное огнестрельное оружие.

В декабре 1944 г. германской промышленностью было выпущено 31,5 тыс. пулеметов, 2760 полевых орудий и 3950 минометов различных калибров, в феврале 1945 г. эти показатели значительно уменьшились и составляли 25,4 тыс. пулеметов, 1040 орудий и 2235 минометов {866}. Не лучше обстояло и с производством танковой техники. Если в январе 1945 г. было выпущено 684 танка и 1025 штурмовых орудий, то в феврале — 510 танков и 697 штурмовых орудий. Таким образом, выпуск танков сократился на 25 процентов, а штурмовых орудий на треть {867}. В последующем их производство снижалось еще быстрее.

Угрожающим стало положение с производством боеприпасов. В феврале на фронт ежедневно отправлялось только 8 — 9 поездов с боеприпасами, в то время как в последнем квартале 1944 г. — 48 поездов {868}.

Перенесение военных действий на территорию Германии и систематические налеты авиации на крупные узлы железнодорожного и водного транспорта привели к полной его дезорганизации. Неуклонно снижалось количество подвижного состава, дневная подача вагонов непрерывно уменьшалась. Если в июле 1944 г. она составляла 136 тыс. вагонов, то в январе 1945 г. — 70 тыс., а в марте — только 15 тыс. вагонов {869}, то есть количество подаваемых под погрузку вагонов уменьшилось в девять раз. В связи с этим возникали большие трудности для военных перевозок и транспортировки других важных грузов.

Все это вынуждало немецкое руководство изо дня в день сокращать перечень перевозимых грузов, а также изыскивать новые формы управления транспортом, которые должны были улучшить его работу. 10 февраля Гитлер приказал создать транспортный штаб, подчиненный непосредственно министру вооружений и военного производства Германии Шпееру. Штаб должен был строго регулировать очередность железнодорожных перевозок, не допуская транспортировки второстепенных грузов. Требовалось улучшить эксплуатацию подвижного состава. В качестве одной из мер для восстановления транспортной сети было предусмотрено использование 2 млн. рабочих и военнопленных {870}. Рабский труд на протяжении войны был обычным явлением, которое полностью соответствовало человеконенавистнической идеологии и расовой политике германского фашизма. Обострившийся в марте кризис на транспорте привел к расшатыванию всей экономики страны, приближая час окончательного краха фашистской Германии.

В целях более эффективного использования экономики в интересах войны военно-политическое руководство Германии, как известно, создало мощный аппарат, главным звеном которого стало имперское министерство [434] вооружений и военного производства. На него возлагалась задача централизованного руководства производством вооружения, всей военной техники и материалов. Однако в начале 1945 г. эта централизация не привела к улучшению положения. В результате наступления советских и союзных войск, а также воздушных бомбардировок в Германии создалась чрезвычайно трудная обстановка. Дезорганизация транспорта вызывала все большую изоляцию отдельных экономических районов. Шпеер, совершивший поездку во фронтовые районы, пришел к выводу, что в сложившейся обстановке осуществлять централизованное управление производством вооружения становилось практически невозможно {871}.

Имперское министерство вооружений и военного производства вынуждено было перейти к децентрализованной системе управления военной промышленностью. Были созданы шесть крупных округов, или промышленных районов, имевших задачу организовать по системе замкнутого круга производство вооружения и других военных материалов для удовлетворения непосредственных потребностей фронта. Во главе округов стояли уполномоченные военной промышленности, наделенные диктаторскими полномочиями {872}. Это позволило продолжать производство некоторых видов вооружения и боеприпасов вплоть до конца войны. Но в целом уже никакие мероприятия не могли спасти фашистскую Германию от неумолимо надвигавшейся катастрофы.

Понимая всю безнадежность своих попыток изменить ход военно-политических событий в пользу Германии, фашистское руководство пошло на крайние меры. По указанию Гитлера, когда фронт непосредственно приблизился к жизненно важным районам, высшее немецкое командование стало отдавать приказы, выполнение которых должно было превратить страну в груды развалин. Обосновывая необходимость проведения политики «выжженной земли», Гитлер 18 марта в беседе со Шпеером заявил: «Если война будет проиграна, то погибнет и народ. Эта судьба неотвратима. Поэтому не следует обращать внимание на то, что будут уничтожены материальные основы, которые в будущем могут обеспечить народу самое примитивное существование. Напротив, даже лучше самим уничтожить эти основы, ибо народ наш оказался слабым и будущее будет принадлежать исключительно более сильному восточному народу. Кроме того, после борьбы останутся в живых лишь неполноценные люди, так как лучшие пали в борьбе» {873}.

На следующий день был издан приказ «О разрушении объектов на территории Германии». Мотивируя это необходимостью использовать все средства, которые могут ослабить боеспособность противника и задержать его продвижение, Гитлер требовал: «Все имеющие военное значение пути сообщения, средства связи, промышленные предприятия и объекты снабжения, а также материальные ценности, которые находятся на территории Германии и которыми может воспользоваться противник... подлежат уничтожению» {874}. Проведение в жизнь этого приказа могло превратить Германию в огромную выжженную пустыню и подорвать основы существования немецкого народа.

Против его выполнения выступили влиятельные монополистические круги, стремившиеся сохранить свои предприятия. Крупная буржуазия отдавала себе отчет, что война проиграна, и готовилась к тому, чтобы занять определенное место в послевоенном мире. Выражая интересы [435] финансового капитала, Шпеер вначале добился ограничения действия этого приказа, а затем получил право вносить необходимые коррективы в процессе его выполнения {875}.

Претворение в жизнь этого приказа натолкнулось на сопротивление со стороны немецких антифашистов, а также патриотически настроенных солдат и офицеров. Однако решающую роль в срыве приказа о «выжженной земле» сыграла Советская Армия, быстрое продвижение которой опрокинуло все планы фашистских варваров. Завершив разгром вермахта, советские воины спасли для немецкого народа восточную часть Германии от разрушения.

В связи с выводом из строя крупных промышленных центров эвакуированные массы рабочих не могли быть полностью использованы и поэтому были мобилизованы в армию. Кроме того, гитлеровское руководство приняло решение призвать в январе — марте 1945 г. 16- и 17-летних юношей. Оно потребовало также еще раз тщательно пересмотреть контингенты лиц, занятых в военной промышленности и имеющих бронь, с целью мобилизации части из них в армию {876}.

Резко возрос кризис в подготовке резервов вермахта. Времени для обучения поступавшего пополнения не было, не хватало вооружения и обмундирования. В начале 1945 г. еще более ухудшилось продовольственное снабжение в Германии. Особенно тяжелое положение отмечалось в Саксонии, Нижней Силезии и в Берлине {877}. С апреля были введены новые урезанные нормы, составлявшие для рядового потребителя (к ним относились более двух третей населения) 1700 граммов хлеба, 250 граммов мяса и 125 граммов жиров в неделю. Рабочим, занятым на тяжелых и сверхтяжелых работах, устанавливались надбавки {878}. Однако, несмотря на ухудшение продовольственного положения, население Германии в целом питалось значительно лучше, чем миллионы насильственно угнанных в рейх иностранных рабочих. В немецких документах того времени имеются указания руководящих органов о том, что «физические силы иностранных рабочих должны поддерживаться только в минимальных размерах» {879}.

В связи с общей разрухой в стране к весне 1945 г. значительно ухудшилось снабжение населения промышленными товарами.

Война, принесшая трудящимся Германии тяжелые бедствия, стала источником огромных прибылей для магнатов финансового капитала, занимавших господствующие позиции в экономике страны. В годы войны усилился процесс концентрации капитала, чему способствовало проведение мероприятий по государственно-монополистическому регулированию. Это было достигнуто за счет разорения мелких и средних предприятий Германии, за счет захвата предприятий в оккупированных странах и усиления эксплуатации рабочих, в особенности иностранных, и военнопленных. Ведущую роль среди монополистических объединений играли такие крупнейшие промышленные концерны, как «И. Г. Фарбениндустри», «Стальной трест», «Рейхсверке Герман Геринг», «АЭГ», «Сименс унд Гальске», концерны Маннесмана, Крупна, Флика, «Клёкнерверке», «Рейн-Металл Борзинг», а также крупные банки — «Дойче банк», «Дрезденер банк» и другие.

Монополисты наживали баснословные барыши на крови и бедствиях народных масс. Прибыли концерна «И. Г. Фарбениндустри», занимавшего господствующие позиции в химической промышленности, достигли огромных [436] размеров. Число рабочих на заводах этого концерна к концу войны составляло 200 тыс. человек, из них принудительно направленных на работу — около 100 тыс. человек {880}. Капитал концерна Флика к концу войны составлял 3 млрд. марок. Кроме того, он контролировал и другие предприятия с капиталом 10 млрд. марок, уступая лишь «И. Г. Фарбениндустри», «Стальному тресту» и концерну Крупна {881}.

После проведения в жизнь мероприятий по концентрации военного производства власть монополистических магнатов еще более усилилась. Министерство Шпеера превратилось в своеобразный гигантский трест, руководящие посты в котором были переданы крупнейшим монополистам и их доверенным лицам. Но это не могло устранить острых противоречий между монополиями. Борьба между ними продолжалась на более высоком уровне за доходные посты в министерстве Шпеера и наиболее прибыльные военные заказы {882}.

Попытки гитлеровского руководства создать ядерное оружие не принесли ожидаемого успеха. Исследования в этой области носили условное наименование «Урановый проект». Они проводились под руководством имперского исследовательского совета, принявшего эти работы от управления армейского вооружения верховного главнокомандования вермахта.

В своей работе немецкие ученые широко использовали энергетический и промышленный потенциалы Норвегии, а ранее и Италии. Разведывательные органы и крупные промышленные компании снабжали ученых научно-технической информацией, добываемой в других странах. Когда же возможности для исследований сократились в связи с ухудшением экономического положения в стране, их расчеты стали строиться на достижении какого-либо неожиданного успеха в разработке атомного реактора или оборудования для получения урана-293. Однако война уже велась на территории Германии. Началась эвакуация научно-исследовательских учреждений на запад и юго-запад, навстречу американо-английским войскам. Почти все внутренние связи «Уранового проекта» нарушились. Но и в этих условиях в апреле 1945 г. продолжались очередные эксперименты по реакторной сборке. За несколько дней до прихода американских войск в Хесинген поступили материалы и оборудование для дальнейших испытаний. Однако быстрое наступление советских войск и союзников сорвало последние попытки решить ядерную проблему, проблему разрекламированного нового «чудо-оружия».

В результате мобилизации внутренних ресурсов в самой Германии, ограбления оккупированных стран, тотальных мобилизаций, массового угона рабочих с оккупированных территорий и усиления эксплуатации германо-фашистский империализм добился на предшествовавших этапах войны значительного роста военного производства. Однако Германия не могла превзойти в производстве вооружения страны антифашистской коалиции, которые обладали мощным военно-экономическим потенциалом. Особенно важно отметить, что Советский Союз, понесший тяжелые потери в первые годы войны, превзошел Германию в производстве боевой техники, вооружения и боеприпасов.

К началу 1945 г. военно-экономический потенциал Германии был серьезно ослаблен в результате тягчайших поражений на фронтах, отпадения союзников и сателлитов и потери захваченных территорий. В 1945 г. последовали новые катастрофические поражения немецко-фашистских [437] войск на советско-германском и западном фронтах. Огромные потери в живой силе и технике восполнить уже было невозможно. В стране неуклонно нарастал хаос, вызванный развертыванием военных действий на территории самой Германии и отчасти воздушными налетами авиации союзных стран. В результате в конце февраля — марте прекратили работу многие промышленные предприятия, имевшие решающее значение для военного производства.

Главной причиной полного крушения экономики фашистской Германии был ее военный разгром. Все усилия германского империализма зимой и весной 1945 г. поддержать на необходимом уровне военное производство не увенчались успехом. Они были сорваны победоносным наступлением Советских Вооруженных Сил и армий союзников.