Причины и предпосылки модернизации при Александре II

По мере дальнейшего развития производительных сил конфликт между новыми производительными и старыми производственными отношениями приобретал все более острый характер. Феодальные производственные отношения тормозили дальнейшее развитие производительных сил и обрекали их на застой.

Производительные силы в сельском хозяйстве к этому времени достигли относительно высокого развития, показателем чего было применение сельскохозяйственных машин, определенные достижения в области агрономической науки, распространение посевов новых трудоемких технических культур.

Во второй четверти XIX века наряду с улучшенными сельскохозяйственными орудиями (плугами, конными сеялками) получают относительно большое распространение машины: веялки, сортировки, сеялки и т.д. количество предприятий, производивших эти машины к середине XIX в. значительно увеличилось [26;9-10].

Таким образом, можно констатировать некоторый прогресс в области распространения сельскохозяйственных машин [26;9-10].

Одним из показателей развития производительных сил в сельском хозяйстве является распространение в помещичьих хозяйствах посевов технических культур, свекловицы, подсолнечника, табака и т.д.

В крестьянском хозяйстве также наблюдался процесс развития производительных сил, хотя он и не получил здесь сколько-нибудь заметного распространения. Переход к различного рода усовершенствованиям наблюдался преимущественно у государственных крестьян, а также иногда и у помещичьих, находившихся на оброке. Это развитие производительных сил находило свое выражение в некоторых усовершенствованиях сельскохозяйственных орудий, выращивании улучшенных пород скота, посевах технических культур и т.д. [26;10].

Эти новые производительные силы были несовместимы со старыми феодальными производственными отношениями, основанными на подневольном крепостном труде с присущей ему рутинной техникой, вследствие чего они и не могли получить сколько-нибудь значительного развития.

Основой крепостного хозяйства являлась феодальная собственность на землю. Этот вид собственности характеризовался следующими признаками: монопольное право владения землей принадлежало лишь дворянству; непосредственный производитель, крепостной крестьянин, находившийся в личной зависимости от помещика, прикреплялся к земле, чтобы гарантировать рабочие руки феодалу. Поэтому за крепостными крестьянами закреплялся определенный надел, который отнюдь не являлся его собственностью и мог быть у него отнят помещиком. Этой системе хозяйства соответствовало низкое рутинное состояние техники, отражавшее в свою очередь низкий уровень развития производительных сил при феодализме. Крепостное хозяйство было по своему характеру натуральным, представляя собой замкнутое целое. Однако это все же не исключало наличия рыночных связей,  имевших место на протяжении всей истории феодализма [26;11].

В первой половине XIX века и в особенности во второй ее четверти в России интенсивно происходил процесс разложения феодально-крепостнических отношений, проявлявшийся во всех областях экономической жизни страны. Усиливается рост товарно-денежных отношений, рост внутреннего и внешнего рынков, разложение крепостнических отношений в сельском хозяйстве, частичного применения вольнонаемного труда, рост капиталистических форм в промышленности и упадок промышленности, основывавшейся на крепостном труде [48;7].

 На протяжении первой  половины XIX века наблюдается непрерывный  рост эксплуатации крепостных, осуществлявшийся  в форме увеличения оброка  либо барщины.

Усиление эксплуатации крепостного крестьянства до того предела, когда у последнего не оставалось даже возможности для воспроизводства своей рабочей силы, представляло собой одну из форм проявления кризиса феодально-крепостнической системы, которая вела к упадку помещичьего хозяйства. Наиболее же ярким проявлением кризиса являлись обезземеливание крестьян и перевод их на месячину, нарушавшее одно из основных условий существования феодальной системы – наделения непосредственного производителя средствами производства [26;36]. Месячина – это предельная форма барщины, когда крестьяне целиком переводились на господскую работу [49;4].

Правовое положение крестьян также ухудшается, что неразрывно связано с усилением эксплуатации. Это находило свое выражение либо во все возраставшем помещичьем произволе, либо в форме усиления «попечительства» над государственными и удельными крестьянами.

В XIX в. наблюдается усиливающийся процесс расслоения крестьянства, что являлось результатом развития капиталистических отношений в недрах феодально-крепостнического строя. Однако процесс этот  всячески замедлялся вследствие наличия крепостного права [26;37]. 

Всю первую половину века самодержавие изобретало такие перемены, которые ничего не меняли, припудривая кровоточащую рану на теле страны. А болезнь неотвратимо прогрессировала. Для огромной империи отставание в промышленном развитии было чревато грозными последствиями, но естественное развитие промышленности требовало иных социально-экономических условий, чем те, которые господствовали в России. До тех пор, пока обрабатывающая промышленность находилась на мануфактурной стадии, она могла существовать на базе крепостного труда. Так, по данным В. К. Яцунского, самого авторитетного историка российской промышленности XVIII—XIX вв., в 1799 г. посессионные и вотчинные мануфактуры поглощали 58,9% всего состава рабочих в стране, вольнонаемные составляли только 41,1%. К 1825 г. это соотношение меняется: 45,6% и 54,4%, а в 1860 г. посессионных и вотчинных рабочих было только 18,2% из всего состава рабочих [33;6].

Если же обратиться к горнодобывающей промышленности и сопутствующим ей производствам, целиком основанным на принудительном труде, то их отставание в первую очередь сказывалось на военной мощи империи, что явилось не последней причиной унизительного поражения в Крымской войне [33;6].

Промышленный переворот в России принадлежит к историческим явлениям переходной эпохи от феодально-крепостнического строя к капиталистическому, в которых взаимодействие производительных сил и производственных отношений проявляется очень отчетливо [51;116].

В 1830-40-х гг. в России начался промышленный переворот, т.е. переход от мануфактуры к фабрике, процесс формирования промышленной буржуазии и пролетариата. В связи с этим возросла и производительность труда: в середине 50-х годов один рабочий производил в 3 раза больше продукции, чем в начале XIX в., а на долю машинного производства приходилось уже свыше двух третей продукции крупной промышленности. Росло и число занятых в промышленности рабочих: в 1860 г. на 15 338 предприятиях было занято 565 тыс. человек, в том числе 462 тыс. вольнонаемных и 103 тыс. крепостных. Происходили изменения и в отраслевой структуре промышленности [26;7].

Промышленный  переворот в России, стягивавший рабочих в крупные предприятия, приводил к тому, что у рабочих стало вырабатываться сознание общности их классовых интересов, противоположных интересам хозяев [49;7].

Во второй четверти XIX в. стали возникать новые виды мелкого товарного производства: изготовление ситцевых и шелковых тканей, тонких полотен, игрушек и мебели. Среди владельцев были не только купцы, ремесленники, но и крепостные крестьяне. Династии известных текстильных фабрикантов Морозовых, Гучковых, Горелиных, Рябушинских вышли из крепостных крестьян кустарей.

Рост производства, усиление специализации регионов стимулировали развитие торговли. С 1801 по 1860 гг. среднегодовой вывоз товаров вырос 59 до 226, а ввоз с - 42 до 206 млн руб. В 40-х гг. XIX в. в России насчитывалось до 4 тыс. ярмарок, крупнейшие из них превратились в товарные биржи. В 1837 г. начала действовать первая железная дорога Петербург - Царское село, в 1851 г. - Петербург - Москва.

Развитию торговли способствовал рост городов. За 1811-1863 гг. количество городов возросло с 630 до 1 132, а к середине XIX в. завершилось превращение большинства городов из аграрных в промышленные и торговые. В этой связи шел неуклонный рост купечества, торговый капитал соединялся с промышленным: купец, став мануфактуристом и фабрикантом, не прекращал своей торговой деятельности, а вышедший из кустарей крупный промышленник соединял промышленное предпринимательство с торговым делом.

Однако нарождавшиеся рыночные отношения и другие признаки индустриальной цивилизации приходили в противоречие с традиционализмом, с сохранявшимся в стране крепостным правом. Подавляющее большинство населения страны составляло крестьянство, которое находилось в крепостной зависимости от помещиков. Переход от натурального к рыночному хозяйству осложнялся тем, что помещичьи хозяйства, основанные на внеэкономическом принуждении крестьян к труду, переживали кризис. Развитие товарно-денежных отношений, хроническая нехватка денег у поместного дворянства приводили к усилению нажима на крепостных крестьян. В ответ усиливалось крестьянское движение.

Несмотря на то что российская экономика продолжала на протяжении первой половины XIX в. развиваться поступательно, начало увеличиваться (в особенности с 1830-х годов) ее отставание от экономик раннеиндустриальных стран, обеспечивших стремительный экономический рост под влиянием промышленного переворота (по данным С. Полларда, к 1860 г. Валовой национальный продукт на душу населения составлял в России лишь около 180 долл. против 454 долл. в развитых капиталистических странах Западной Европы). Поражение России в Крымской войне, продемонстрировавшее растущее отставание страны от передовых держав, подтолкнуло правительство к активизации модернизационной политики, которая нашла выражение в комплексе реформ (так называемые Великие реформы 1860-1870-х годов) [38;58].

Тем не менее, первая половина XIX в. принесла России немалые перемены. С началом столетия она вступила в новый этап своего развития. Впервые перед верховной властью и обществом реально встали вопросы о модернизации страны, так как углублявшееся отставание от индустриальных государств все более усложняло решение многих внутренних и международных проблем.

Быстрое развитие промышленности входило в противоречие с феодальными отношениями в сельском хозяйстве. Для промышленности явно не хватало рынка сбыта своих товаров вследствие низкой покупательской способности подавляющей части населения-крестьян. Промышленность испытывала острую нехватку свободной рабочей силы, поскольку крепостные крестьяне, составляющие большую часть населения, не обладали правом на свободное перемещение из деревни в город, на промышленные предприятия.

Таким образом, экономическое развитие России в первой половине XIX в. можно охарактеризовать как предкризисное, поскольку в экономике переплелись самым сложным образом старые, феодальные формы хозяйства и новые, рыночные отношения. В эти годы стало ясно, что страна не может двигаться вперед с тяжелыми кандалами крепостного права, но сделать радикальные шаги в этом направлении оказалось очень трудно. Русское самодержавие должно было встать на путь неотложных социальных, экономических и политических преобразований. На протяжении первой половины XIX столетия новые производительные силы в сельском хозяйстве не могли получить сколько-нибудь большого развития в силу господства феодально-крепостнических отношений.

Вследствие этого крепостническая система обусловливала упадок как помещичьего, так и крестьянского хозяйства.

Несмотря на некоторое распространение в сельском хозяйстве новых производительных отношений, окончательное утверждение их было невозможно в условиях сохранения крепостного права, являвшегося непреодолимой преградой всякого прогресса.

Начало модернизации страны положили великие реформы 60-70-х годов XIX в., развернутые по инициативе императора Александра II.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1.2. Социальные причины.

Кризис феодально-крепостнической системы обусловливал обострение классовых противоречий, что находило свое выражение в росте выступлений крепостных крестьян и рабочих. Борьба крепостных крестьян и рабочих имела большое прогрессивное значение: она расшатывала основы феодально-крепостнического строя.

Дальнейший процесс разложения феодально-крепостнической системы приводит к возникновению двух идеологий: революционно-демократической и либеральной. В 40-е годы процесс размежевания только получает еще свое первоначальное развитие. Большое значение в этом отношении оказали революционные события 1848 г. в Западной Европе. Новая революционно-демократическая идеология с начала 60-х годов характеризует собою второй этап освободительного движения в России [26;52-53].

Вопрос о крепостном праве и его уничтожении являлся центральным вопросом общественно-идейной борьбы в первой половине XIX века [49;8].

Представителем нового этапа освободительного движения являлся А. И. Герцен. В 1847 г. Герцен уезжает за границу для того, чтобы там бороться за освобождение русского народа. В 1853 г. им была основана в Лондоне Вольная русская типография, а в 1855 г. он начинает издавать там же журнал «Полярная звезда». С 1857 г. Герцен совместно с Огаревым издают журнал «Колокол».

Со всей страстью, присущей Герцену, он бичевал на страницах «Колокола» крепостников-помещиков, а также представителей царской администрации, угнетавших русский народ, начиная от становых приставов и исправников и кончая сановниками – сенаторами и министрами.

Несмотря на все преграды и таможенные рогатки, «Колокол» проникал в Россию, и не было ни одного передового человека, незнакомого с его содержанием [49;8].

Первым представителем разночинного периода русского освободительного движения был Виссарион Григорьевич Белинский. Еще во время пребывания в университете он выступил со своей юношеской драмой «Дмитрий Калинин», в которой клеймил крепостное право.