Политико-правовые учения социализма и коммунизма в предреволюционной Франции

Решительно продолжая и доводя до конца антифеодальную, буржуазную революцию, якобинцы радикально искореняли феодальную собственность на землю, но в период их правления действовал декрет о смертной казни за одно лишь предложение “аграрного закона” и всякого другого закона против земельной, торговой и промышленной собственности. Они осуществляли революционные меры против спекуляции, реквизировали продовольствие и устанавливали максимальные цены, но провозгласили частную собственность естественным правом и порой проявляли робость и непоследовательность в обеспечении неимущих. Они провозгласили право на труд, но установили максимум заработной платы и оставили в силе закон Ле-Шапелье, запрещавший организацию рабочих союзов и собраний. В последний период диктатуры якобинцев террор был направлен не только против аристократов и жирондистов, но и против “подозрительных”, т.е. всех инакомыслящих, казавшихся опасными якобинским вождям. Доведя до конца буржуазную революцию, отстояв революционные завоевания от феодальной реакции и интервенции, якобинская диктатура исчерпала себя и пала в результате термидорианского переворота (1794 г.), осуществленного в интересах крупной и средней буржуазии. В процессе развития революции некоторые мыслители, принадлежащие к якобинскому клубу (Буассель) либо сочувствующие жирондистам (Ретиф), выдвигали проекты переустройства Франции на основе общности имуществ. Тогда же появились термины “коммунисты”, “коммунизм”. Эти проекты сколько-нибудь широкой поддержки и известности в тот период не получили.

3 Проблемы государства и права в документах “Заговора во имя равенства”

Переворот 9 термидора (27 июля 1794 г.), привел к установлению власти крупной буржуазии, закрепленной Конституцией 1795 г. Бурное развитие капиталистических отношений, коммерческий ажиотаж и спекуляция резко ухудшили положение трудящихся; буржуазное правительство (Исполнительная директория) жестоко подавляло выступления народных масс, требовавших “хлеба и Конституции 1793 года”.

В марте 1796 г. Бабёф, Марешаль и другие революционеры создали “Тайную директорию общественного спасения” для продолжения революции и установления подлинного равенства (впоследствии общество называлось “Повстанческий комитет общественного спасения”). Общество составляло и распространяло революционные и демократические сочинения, стремилось объединить силы народа с силами армии. Были составлены документы, определявшие конечную цель революции, способы достижения этой цели, а также разработаны меры, подлежащие немедленному осуществлению в момент восстания. В мае того же года заговор был раскрыт; Бабёф и Дартэ были осуждены к смерти, другие участники заговора – к ссылке.

Признанным руководителем и теоретиком тайного общества был Гракх Бабёф (1760–1797 гг.). Его авторитет был настолько высок, что участников заговора часто называют бабувистами, а разработанную ими доктрину – бабувизмом. Программным документом общества стал “Анализ доктрины Бабёфа, народного трибуна, преследуемого Исполнительной директорией за то, что он высказывает правду”.

Бабёф и его единомышленники писали, что богачи завладели государством “ив роли хозяев диктуют тиранические законы бедняку, скованному нуждой, униженному невежеством и обманутому религией”. Бабувисты ясно выражали мысль, что при сохранении частной собственности “для множества людей пользование их правами будет оставаться почти иллюзорным”, поэтому равенство перед законом является “условным равенством”, “красивой и бесплодной фикцией закона”.

Одним из главных достояний бабувизма является разработка идеи революционного правительства, необходимого на период искоренения частной собственности, организации общества на основе подлинного равенства и общественной собственности. Началом этого периода будет свержение буржуазной Исполнительной директории.

Бабувисты предполагали начать восстание в Париже, откуда революционное движение “легко сообщилось бы демократическим элементам во всей республике”. В день восстания должен был быть учрежден Национальный конвент, состоящий из революционеров. Сразу же будут приняты меры для облегчения положения трудящихся (бесплатная раздача хлеба народу, обеспечение его продовольствием, вселение неимущих в дома врагов революции, безвозмездное возвращение народу заложенных в ломбарде вещей и т.п.).

Должны были быть приняты законодательные меры против богачей. Все лица, не занятые полезным трудом, объявляются “иностранцами”. Они не пользуются политическими правами; под страхом смертной казни им будет запрещено иметь оружие; революционное правительство может отправлять “иностранцев” в места исправительного труда. “Богачи, не желающие отказаться от своего избытка в пользу неимущих, являются врагами народа”. Народ организуется как военная сила; все, занятые полезным трудом, получат оружие; народные собрания, состоящие из вооруженных трудящихся, проводят в жизнь законодательные акты Конвента.

Одновременно должны были осуществляться меры, направленные на постепенное искоренение частной собственности. К ним относятся: упразднение права наследования; отмена денег; взимание налогов натурой, причем общий размер налогов ежегодно увеличивается вдвое, а их сумма распределяется в прогрессивном порядке; запрет частной торговли с другими народами и т.д. Эти меры в совокупности с политическими ограничениями богачей должны “сделать золото более обременительным, нежели песок и камни”.

В самом начале революции будет создана Большая национальная община, организованная на коммунистических началах. Ей передается имущество национальное, общинное, конфискованное у врагов революции; собственность общины постоянно возрастает за счет имущества вступающих в нее граждан. Национальная община является наследником всех собственников. В общину принимаются все желающие, в нее зачисляется молодежь. Национальная община организуется как форма единого в масштабах страны, централизованного и регулируемого государством народного хозяйства. Бабувисты подчеркивали качественно новые задачи государства, основанного на общественной собственности: “Руководство сельским хозяйством и полезными ремеслами – одна из главных функций суверенной власти”.

В результате законодательных мер переходного периода частная собственность постепенно (в течение жизни одного поколения, поскольку право наследования отменяется) будет замена общинной собственностью; все станут членами Большой национальной общины. Достижение строя общности, или полного равенства, приведет к всесторонней демократизации государства, даст “возможность народу стать на деле сувереном...” Большинству бабувистов демократическое государство представлялось необходимой формой общества, основанного на общей собственности. Однако некоторые члены тайного общества высказывали иные взгляды на государство и право будущего.

Один из членов Повстанческого комитета Сильвен Марешаль (1750–1803 гг.) вообще был против управления и власти в будущем обществе. Еще в 1793 г. он писал, что в начале истории был период патриархального правления, когда люди жили семьями. Затем в результате ошибки возникло гражданское общество; в нем царят всеобщий эгоизм, скрытая война людей, обездоленное большинство которых поддерживает существование горстки сибаритов-деспотов. Пороки гражданского общества не зависят от формы правления. Все правительства мира являются дефектными. Политические преобразования ничуть не улучшают положение вещей. Человек исчерпал все возможные формы правления. Наступило время, чтобы он вернулся к исходному пункту. Возвращение человечества к первоначальной свободе Марешаль мыслил как отделение от современного общества маленьких ассоциаций, или семей (по 100 человек), поселяющихся на пустующих землях. В конечном счете распад гражданского общества на общины-поселения приведет к исчезновению политической власти, законов, кодексов, конституций. “Человек не должен подчиняться человеку; только его отец имеет право им командовать”. При новом патриархальном правлении не должно быть других различий между людьми, кроме различий по полу, возрасту и семье. Не будет больших городов, исчезнут многие искусства. “Ну и что же? Будет меньше статуй и больше людей”.

Весной 1796 г. Марешаль вступил в Тайную директорию. Ему было поручено составить “Манифест равных”. Составленный Марешалем документ во многом соответствовал убеждениям членов тайного общества, которое, однако, не приняло его в качестве программного, так как не одобрило двух содержащихся в “Манифесте” положений: “Пусть погибнут, если это необходимо, все искусства, только бы для нас осталось подлинное равенство” и “пусть исчезнет, наконец, возмутительное деление на управляющих и управляемых”. По первому из этих положений дискуссия продолжалась; второе было по существу отвергнуто. В будущем обществе предполагалось сохранить государство и конституцию.

По плану бабувистов достижение строя общности даст возможность осуществить Конституцию 1793 г., принятую в период якобинской диктатуры.

Конституция 1793 г. была действительным шагом вперед к подлинному равенству, писали бабувисты, – так близко к нему еще никогда не подходили. Поэтому грядущая революция, отменив законодательные акты термидорианской реакции, должна восстановить ее действие: целью восстания является восстановление Конституции 1793 г., свободы, равенства и всеобщего счастья.

Стремясь представить свои планы как последовательное и естественное продолжение революционно-демократических идей якобинства, бабувисты в то же время резко осуждали содержащиеся в якобинской Конституции положения о частной собственности как о естественном неотъемлемом праве человека; были подготовлены и другие уточнения в тексте Конституции, направленные на ее демократизацию и согласование с принципами коммунистического строя.

Как предполагали бабувисты, при строе общности “искусство регулирования общественных дел настолько упростится, что скоро станет доступным для всех”. “Вследствие несложности управления будет устранено множество чиновников, отнятых у сельского хозяйства и у полезных ремесел”. “Искусство управления, которое столкновение множества противоречивых интересов делает столь трудным, сводится вследствие строя общности к вычислению, которое под силу самым неспособным нашим торговцам”.

Активную роль в управлении делами общества будут играть народные собрания. Бабувистами высказана мысль об участии в работе государственных органов, ведающих управлением хозяйством, представителей профессиональных объединений.

Бабёф и его единомышленники развивали традиционную для социализма мысль о простоте законодательства в будущем обществе. Все граждане в процессе обучения будут постигать “законы, чтобы благодаря их изучению каждый был осведомлен о своих обязанностях, приобрел способность занимать государственную должность и высказывать свое мнение по поводу государственных дел”.

Теория Бабёфа и его единомышленников была наиболее детально разработанной концепцией коммунизма, основанного на государственном регулировании всех сторон общественной жизни. Производство, потребление, воспитание и обучение, общественная и личная жизнь граждан будущего общества должны были, по их мнению, детально регламентироваться при помощи права и государства. Их представления о будущем строе во многом подсказаны идеями “Кодекса природы” Морелли. Мысль о вечности государства и права проистекала также из гиперболизации идеи равенства. Враждебность к частной собственности они доводили до отрицания ряда достижений культуры и цивилизации, требование материального равенства – до одинаковости людей, уравнения потребностей и талантов. Этим также обусловлены их представления о том, что будущее общество сможет существовать и функционировать только при помощи детальной правовой регламентации и строгого государственного надзора.

В проектах бабувистов выражено определенное недоверие к развитию наук и искусств, порождающих неравенство знаний. Бабувисты боялись, что существование наук и искусств как-то поколеблет всеобщее равенство; им было присуще недоверие к лицам, занимающимся умственным трудом. Они “опасались, как бы для людей, которые посвятят себя науке, действительные или предполагаемые познания не послужили основанием для отличий, превосходства и освобождения от общественного труда и как бы мнение, которое сложилось об их учености, питая их тщеславие, не толкнуло их в итоге на пагубные действия, направленные против прав простых и менее образованных людей, доверие которых будет ими обмануто при помощи лицемерного и опасного красноречия”.

В “Наброске проекта декрета об управлении” говорилось, что преподавательский и научный труд не будет признаваться полезным трудом, если занимающиеся им лица не представят свидетельства о гражданстве, выданного в установленной форме. Повстанческий комитет опасался порабощения народа учеными людьми, монополистами знаний. “Если, – говорил Комитет, – в государстве создастся класс, который один только будет сведущ в принципах социального искусства, в законах и управлении, то этот класс скоро найдет в своем умственном превосходстве и особенно в неосведомленности своих соотечественников секрет того, как создать для себя отличия и привилегии. Путем преувеличения важности оказываемых им услуг ему легко удастся заставить смотреть на себя как на необходимого отечеству покровителя. Прикрашивая свои дерзкие начинания предлогом общественного блага, этот класс будет все еще говорить о свободе и равенстве своим мало проницательным согражданам, уже подверженным тем более жестокому порабощению, что это порабощение будет казаться им законным и добровольным”.