Новый курс Ф.-Д. Рузвельта

                                                                16

Многие американские аналитики вообще выводили политические кризисы в

Европе  из нежелания французских банков пойти на предлагавшиеся американскими  представителями взаимные уступки  по до предела обострившейся проблеме международной задолженности. Именно в национальном эгоизме евроатлантических партнеров усматривались причины политического раскола в Старом Свете - раскола, который не позволял дать адекватный ответ на импульсы нестабильности, идущие от Италии и Германии.

     Ф.Рузвельт не испытывал симпатии к коммунизму, политическим воззрениям И.В.Сталина и его методам. Но одновременно Рузвельт и не чувствовал себя скованным в такой мере, как его предшественники, предубежденностью к СССР. Президент ясно видел, что национальные интересы США, прежде всего в Азии, но и в Европе, создают необходимость вовлечения Советского Союза в международные дела. США хотели сохранения статус-кво в Азии и Европе. Угроза его нарушения, как полагали в Вашингтоне, скорее исходила от Японии и Германии, а не от СССР. Значит, Вашингтону было полезно иметь партнерские отношения с Москвой - тем более, что того же самого добивалась часть американских деловых кругов, осознавшая выгоды экономического сотрудничества с СССР.

      Процесс нормализации советско-американских отношений  проходил трудно. США в течение 16 лет не желали  признавать Советский Союз, не хотели считаться  с фактом свершившейся Октябрьской революции и вызванными ею изменениями. Упорствовали американские правящие круги не потому, что у них были большие государственные споры с Советским Союзом, отмечал нарком иностранных дел на IV сессии ЦИК СССР 6-го созыва 29 декабря 1933 г., или что они больше других пострадали от революционного законодательства. На самом деле они продолжали «борьбу, провозглашенную всем капиталистическим миром после Октябрьской революции, против новой советской системы государства, поставившей себе целью создание социалистического общества. То была борьба против мирного сосуществования   двух систем »³.

      Советский Союз и США подходили к нормализации двусторонних отношений с разных исходных позиций. Для СССР это было естественным политическим развитием, вытекавшим из теоретических положений, разработанных В.И.Лениным о необходимости мирного сосуществования двух противоположных социальных систем. Для США это был шаг чреватый, по их мнению, опасными неожиданностями. Но разразившийся мировой экономический кризис, который поразил наиболее сильно США, возникновение очагов войны в Европе и на Дальнем Востоке, поставили под удар американские внешнеэкономические и политические позиции. Сложилась новая внутриполитическая и международная обстановка. В этих условиях правящие круги США пошли  на установление дипломатических отношений с Советским Союзом, не отказываясь в то же время от антисоветизма.

      Следует указать на основные причины , повлиявшие на этот процесс. Прежде всего вырос авторитет СССР.  Несмотря на  имевшие место трудности, шло развитие социализма по всему фронту и в городе, и в деревне. В стране была ликвидирована безработица.

      Успехи, достигнутые в Советском Союзе, резко контрастировали с падением производственной активности в Соединенных Штатах. В 1932 г. там насчитывалось до 17 млн. безработных – почти половина рабочего класса того времени. При общем падении промышленного производства в1932 г. на 41,2%, а внешней торговли – до 2,9 млрд. долл. (тогда как только в 1929 г. ее объем превышал 9,6 млрд. долл.)¹ американским бизнесменам поневоле пришлось оценить значение советско-американской торговли. За 10 лет (1923-1932) товарооборот составил 621 млн. долл., при этом 482 млн. долл. в пользу США. Кроме того, десятки американских фирм, причем весьма солидных, таких, как «Форд», «Дюпон де Немур», «Дженерал электрик» и другие, имели концессионные договоры или специальные контракты на предоставление 

                                                             18

технической и технологической помощи СССР, что  приносило им определенную прибыль, хотя это и не всегда отражалось в конкретных цифрах объема советско-американской торговли. Практически совсем не учитывалась  торговля, осуществлявшаяся через третьи страны. И эти связи могли  бы быть значительно объемнее, если бы не различные  американские торговые барьеры, которые мешали поступательному росту торговли между двумя странами.

      В это же время неуклонно росло  движение в США за признание СССР, и это не мог учитывать такой дальновидный политик, как президент Ф.Д.Рузвельт. Активизировалась деятельность созданного еще в 1924 г. общества «Друзья советского Союза». В первой половине 1933 г. оно  собрало более 1 млн. подписей под петицией с требованием признания СССР¹. Летом 1933 г. в США был образован Комитет по русско-американским отношениям для сбора и публикации материалов о признании СССР. Наряду с другой деятельностью комитет провел опрос. Из 1139 редакций ежедневных газет, приславших свои ответы, 718, то есть 63%, высказались за установление дипломатических отношений с Советским Союзом².Еще в начале 1933 г. из 152 опрошенных крупных американских корпораций 78 высказывались за нормализацию  отношений с СССР.  Тогда же, 21 марта 1933 г., Американо-русская торговая палата обратилась к новому госсекретарю США Г.Хэллу с призывом пересмотреть политику в отношении СССР и создать более широкие возможности для кредитования советских закупок в США.

      Требования  американских деловых кругов о нормализации отношений с СССР значительно активизировались после заявления 14 июня 1933 г. главы советской делегации на пленарном заседании Мировой экономической конференции в Лондоне о том, что Советское правительство «могло бы разместить  в ближайшее время за границей заказов на сумму примерно 1000 млн. долл.»,  если бы были предоставлены кредиты и обеспечены нормальные  

                                                               19

условия для советского экспорта¹. В своем решении от12 июля правление                 Американо-русской торговой палаты в связи с этим констатировало, что Лондонская конференция вновь подтверждает невыгодность политики непризнания СССР.

      Все эти факты наглядно свидетельствовали  о сдвигах и настроениях общественности, которые происходили в соединенных Штатах. Барометр политической жизни в США явно склонялся в пользу установления дипломатических отношений с Советским Союзом.

      Это чувствовал президент Ф.Рузвельт, который  умел безошибочно улавливать все  нюансы политической обстановки. Однако руководители государственного департамента и некоторые ответственные чиновники из окружения Рузвельта. Представители консервативных кругов, всемерно препятствовали осуществлению его курса, направленного  на нормализацию советско-американских отношений.

      Государственный секретарь К.Хэлл во время встреч с наркомом иностранных дел М.М.Литвиновым на мировой экономической конференции  в Лондоне (июнь – июль 1933 г.) не воспользовался этой возможностью для обсуждения вопросов  об установлении отношений между  двумя странами. Беседы, которые вели с наркомом помощники  госсекретаря У.Буллит и Р. Молей, сводились лишь к вымогательству уступок со  стороны СССР в качестве «платы» за признание. Единственным положительным результатом встречи наркома с Р.Молем стало достижение договоренности об условиях кредитования американской Реконструктивной финансовой корпорацией советских закупок хлопка в США насумму 4 млн. долл. Позднее госсекретарь отмечал, что эти встречи заложили фундамент для обсуждения вопроса о признании².

      Ф.Рузвельт учитывал не только внутриполитические и экономические факторы, но и международную обстановку, которая все более обострялась. Правящие круги США не могли не видеть, что нацистская Германия и

                                                             20

милитаристская  Япония, открыто провозглашавшие  агрессивные намерения, создают  угрозу и для США. Особенно чувствительно  задевали американские интересы на дальнем  Востоке агрессивные действия Японии, которая, захватив в 1931 г. Манчжурию, вторгалась постепенно  в другие районы Китая, вытесняя оттуда американский капитал. Американская доктрина «открытых дверей» в Китае была поставлена японскими военными акциями  под удар. Все это вынуждало правительство США искать контакты в вопросах дальневосточной политики с такой могущественной международной силой, как СССР, которому непосредственно угрожала милитаристская Япония.

      Поэтому внешнеполитический фактор стал основным, повелительно диктовавшим американской администрации  в тот период необходимость  пересмотреть свою позицию и установить дипломатические отношения с СССР в качестве первого шага для налаживания возможного сотрудничества в будущем.

      Объясняя  позднее изменение политики в  отношении советского Союза, государственный  секретарь К.Хэлл писал в своих  мемуарах: «Мир вступил в опасный период своего развития, как в Европе, так и в Азии. Россия с течением времени могла оказать большую помощь в деле стабилизации положения. Когда военная опасность становилась все более и более угрожающей»¹.

      Впрочем, в дальневосточной  политике руководящие деятели и дипломаты США преследовали свои цели. С одной стороны, как показывают архивные документы госдепартамента, они были не против того, чтобы Япония ввязалась в войну с Советским Союзом, вторгнувшись в советское Приморье. С другой стороны, они были убеждены, что СССР, имея на своих границах реальную японскую военную угрозу, скорее пойдет на уступки США при переговорах об установлении дипломатических отношений.

      Не  следует, однако, преувеличивать  значение и силу сторонников политики признания СССР в американском конгрессе, да и не только в нем.

                                                               21

    Последователи политики непризнания  из госдепартамента оказывали  влияние  на окружение президента, пытаясь  вопреки требованиям широких кругов общественности, затормозить процесс нормализации отношений между двумя странами. Не желая вступать в противоборство с оппозицией, Рузвельт был не прочь для начала пойти на развитие советско-американских торговых связей без официального признания СССР. Тем самым можно было достичь, по его мнению, ряда целей: не слишком раздражая реакционные круги, установить какой-то контакт с советскими официальными лицами, успокоить либерально настроенные слои американской интеллигенции и удовлетворить интересы тех деловых кругов США, которые проявляли заинтересованность в расширении торговых связей.

      О существовании таких намерений  свидетельствовала телеграмма неофициального представителя СССР в США Б.Е.Сквирского  в НКИД от 2 августа 1933 г., в которой  он сообщал: в американской печати все чаще стала появляться информация о том, что «президент обсуждает вопрос  о посылке в СССР торгового представителя или комиссии, надеясь, что установление  отношений через торговых представителей приведет потом к признанию». Зондаж в этом направлении предпринял и глава недавно созданной фермерской Кредитной ассоциации Г.Моргентау в беседе с Б.Е.Сквирским в присутствии руководителей Амторга. Ссылаясь на свое личное мнение, Г.Моргентау, человек, близкий к президенту, спросил советского представителя, не следует ли американскому правительству «в интересах развития торговли послать торгового представителя в Москву». Б.Е.Сквирский решительно отклонил подобную возможность, заявив, что «устойчивые отношения между обеими странами могут быть созданы лишь на твердой юридической базе, которую может дать лишь установление дипломатических отношений в полном объеме»¹.

      В телеграмме в НКИД от 4 августа 1933 г. Б.Е.Сквирский еще раз подтвердил: «Наши противники сейчас усиленно стараются  убедить Рузвельта,

                                                               22

что СССР пойдет на развитие  торговых отношений  без признания и что наши утверждения  об обратном являются лишь блефом. Вопрос, поставленный мне Моргентау, и поступающие  дальнейшие сведения говорят о том, что президент серьезно об этом подумывает, чтобы не раздражать оппозицию»². Однако, получив ясный и недвусмысленный ответ советской стороны, президент принял более дальновидное решение, на которое его толкала сама жизнь. В своем послании от 10 октября 1933 г. председателю ЦИК СССР М.И.Калинину Ф.Д.Рузвельт изъявил готовность начать переговоры о нормализации отношений между двумя странами².

      Оценивая  этот шаг президента, нарком иностранных  дел говорил, что «надо отдать справедливость проницательности президента Рузвельта», который убедился в бесплодности дальнейшей борьбы с нами во имя американских государственных интересов, интересов международного мира»³.

      В ответном послании американскому президенту от 17 октября 1933 г. Председатель ЦИК отметил, что ненормальное положение, существующее в отношениях между СССР и США, неблагоприятно отражается не только на интересах двух государств, но и на общем международном положении, затрудняя процесс упрочнения всеобщего мира и поощряя силы, направленные к нарушению его.⁴