История возникновения учения о юридической ответственности

Налоговая ответственность - это применение финансовых санкций за совершение налогового правонарушения уполномоченными на то государственными органами к налогоплательщикам и лицам, содействующим уплате налога. Прежде чем говорить о налоговой ответственности, следует определиться с понятием и видами налоговых правонарушений.

    Налоговые правонарушения - совершаемые налогоплательщиками или иными лицами нарушения налогового законодательства, связанные с правильным исчислением, полным и своевременным внесением налогов в бюджет и внебюджетные фонды. Необходимо отметить, что если налоговым законодательством не установлен какой-либо состав правонарушения, то налоговые органы не вправе применять санкции.

    Субъектами налоговой ответственности в налоговом законодательстве названы: налогоплательщики, сборщики налогов, банки и иные кредитные организации. В зависимости от субъекта ответственности действующее законодательство устанавливает три самостоятельных вида налоговой ответственности:

1.  Ответственность налогоплательщиков за нарушения порядка исчисления и уплаты налогов

2.  Ответственность сборщиков налогов за нарушение порядка удержания и перечисления в бюджет подоходного налога с физических лиц;

3.  Ответственность банков и иных кредитных организаций за неисполнение (несвоевременное исполнение) платежных поручений налогоплательщиков.

       Суровость  мер налоговой ответственности  стала одним из самых серьезных  оснований для начала компании  по реформированию налоговой  системы в целом. Кроме того, налоговое  законодательство в настоящее  время является единственной  отраслью, в которой жесткость  системы наказаний сочетается  с отсутствием каких-либо гарантий, процедур и специальных механизмов  наложения и применения взысканий, неотъемлемо присущих любой другой  системе мер ответственности. В  частности, в налоговом законодательстве  до сих пор до конца не  решен вопрос об основаниях  и условиях освобождения от  ответственности налогоплательщика  при наличии в его деянии  состава правонарушения. Так, законодательные  акты по налогообложению вообще  не регулируют этот вопрос, что  вызывает ситуацию, при которой  данный пробел начинают заполнять  подзаконные акты и акты правоприменительных  органов, что не всегда оправданно  и обоснованно. Но, в конце концов будет принят долгожданный налоговый кодекс и станет ясно станет ли налоговая ответственность отдельным видом юридической ответственности, вылившись в финансовую ответственность или так и останется разновидностью административной.

Отличие конституционной ответственности от политической состоит в том, что основанием конституционной ответственности для высших должностных лиц является нарушение их конституционных обязанностей, тогда как политическая ответственность означает только то, что занимающее высшую государственную должность лицо может лишиться политической поддержки в силу той или иной причины.

Меры юридической ответственности не следует смешивать с другими мерами, которые также могут иметь принудительный характер и внешне очень сходны с мерами юридической ответственности, но имеют совершенно другое назначение. Это меры медицинского характера, когда лицо, совершившее внешне противоправное действие, признается невменяемым и в зависимости от характера и степени заболевания принудительно помещается в медицинское учреждение. Это меры административного характера – изъятие оружия, запрет на выезд из карантинной зоны и тому подобное.

В современной юридической науке существует множество дискуссионных вопросов, требующих более детального исследования. Одним из них является вопрос о выделении уголовно-процессуальной ответственности как отдельного особого вида юридической ответственности. Научный интерес к этой проблеме объясняется стремлением к более глубокому пониманию уголовно-процессуального права и практической потребностью в том, чтобы его механизм работал эффективнее, а правовые предписания исполнялись в полной мере.

Существование уголовно-процессуальной ответственности вытекает из положения, являющегося аксиомой традиционной логики, согласно которой признаки, отмеченные у определенного класса явлений в общем понятии, непременно содержатся и у специфических явлений, входящих в этот же класс. Таким образом, если мы фиксируем ответственность в праве, то, согласно правилам логики, она присуща и видовым его частям, т.е. отдельным отраслям права, в том числе и уголовно-процессуальному праву [1, c. 25].

 Существование уголовно-процессуальной  ответственности как самостоятельного  вида юридической ответственности, на наш взгляд, имеет объективное  основание, органически связанное  с проблемой правового регулирования.

В юридической литературе, однако, данный вопрос дискуссионен. Существует мнение, что уголовно-процессуальная ответственность – составная часть уголовной ответственности; ее начала они связывают главным образом с появлением на предварительном следствии обвиняемого. С такой позицией едва ли можно согласиться. Основанием уголовно-правовой ответственности может быть лишь факт совершения преступления; основанием же возникновения уголовно-процессуальной ответственности – факт нарушения норм уголовно-процессуального права. Не учитывая данного обстоятельства, Я.О. Мотовиловкер, например, необоснованно утверждает, что, в отличии от уголовной ответственности, основанием уголовно-процессуальной служит лишь вероятное, а  не «реально совершенное преступление», поскольку к моменту применения ответственности в процессуальном смысле виновность еще не установлена. Но ведь для применения уголовно-процессуальной ответственности, как справедливо полагает  П.С. Элькинд, этого вовсе и не требуется. Здесь необходимо установление уголовно-процессуальной вины в форме существенного нарушения требований уголовно-процессуального закона [2].

Есть определенные меры, являющиеся реакцией со стороны государства в лице наделенного соответствующими полномочиями судебного органа на нарушение уголовно-процессуального закона. Они направлены на устранение и прежде всего предупреждение допущенных нарушений, с тем, чтобы обеспечить правильное рассмотрение дела в суде кассационной инстанции при соблюдении всех прав осужденного.

Авторы, анализирующие уголовно-процессуальную ответственность, в частности, П.С. Элькинд, Я.О. Мотовиловкер и др., чаще рассматривают ее только в негативном аспекте, как применение принудительных мер за уголовно-процессуальное правонарушение.

Процессуальная ответственность есть форма государственного принуждения, так как такое осуждение неразрывно связана с осуществлением государственной власти, с интеллектуальным воздействием на сознание, психику, волю субъектов уголовно-процессуальных отношений, поведение которых порицается. С властностью связан и выбор средств воздействия, и, наконец, отрицательное реагирование государства на правонарушения, осуществляемое через ответственность, представляет собой конкретный путь воздействия уголовно-процессуального права на чуждые современному правосудию явлению [1, c. 53].

Существенная особенность уголовно-процессуальной ответственности состоит в том, что в ней заключена оценка государством в лице соответствующих компетентных органов и должностных лиц результатов деятельности субъекта уголовного  судопроизводства (поведения, факта правонарушения) и его личности. Следствием такой оценки является рассмотрение действий уполномоченных органов и восстановление прав субъекта в случае вынесения незаконных решений по его делу или порицание его противоправного поведения. Это значит, что в первом случае применяется восстановительная санкция, а во втором - карательная санкция [1, c. 52].

На наш взгляд, моментом реализации уголовно-процессуальной ответственности с восстановительными санкциями следует считать решение должностных лиц об отмене незаконных решений по делу, как только незаконное решение обнаружено в процессе надзорной деятельности. В свою очередь момент реализации уголовно-процессуальной ответственности с карательными санкциями -- внесение прокурором представлений в адрес лица, допустивших процессуальные правонарушения, вступление в законную силу частных определений суда по этому поводу [1, c. 62].

Таким образом, обладая всеми свойствами, присущими юридической ответственности в целом, уголовно-процессуальная ответственность имеет и свои существенные особенности:

1. Фактическим ее основанием  выступает факт совершения уголовно-процессуального  нарушения – без правонарушения  нет ответственности. Как справедливо  подчеркивает С.С. Алексеев, данный  признак, отражая социальную  правовую  природу принуждения, является главным  и определяющим, непосредственно  выражает требования законности.

2. Юридическим основанием  процессуальной ответственности  служат нормы уголовно-процессуального  права, что является одной из  основных юридических гарантий  применения мер государственного  принуждения за правонарушение, гарантией подлинно демократического  ее осуществления [2].

Хотелось бы отметить основные формы реализации уголовно-процессуальной ответственности.

Так как уголовно-процессуальное право почти не располагает процессуальными санкциями штрафного характера, то наказание процессуальных правонарушений происходит преимущественно путем возложения на них уголовной, дисциплинарной, административной или гражданской ответственности. За процессуальные нарушения могут применяться различные виды юридической ответственности:

1) Процессуальная: отмена  мер безопасности (ст. 74 Уголовно-процессуального  кодекса Республики Беларусь); денежное  взыскание ( ч. 4 ст. 121 Уголовно-процессуального  кодекса Республики Беларусь, ч. 3 ст. 123 Уголовно-процессуального кодекса  Республики Беларусь, ст.133 Уголовно-процессуального  кодекса Республики Беларусь, ст. 134 Уголовно-процессуального кодекса  Республики Беларусь, ч. 1 и 5 ст. 307 Уголовно-процессуального  кодекса Республики Беларусь);обращение залога в доход государства ( ч. 3 ст. 124 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь); применение более строгой меры пресечения (ч. 4 ст. 119 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь, ч. 2 ст. 120 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь, ч. 3 ст. 124 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь); удаление участника судебного разбирательства, а также лица, присутствующего в зале судебного заседания (ч. 1 и 5 ст. 307 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь);

2) дисциплинарная (дисциплинарная  ответственность следователя, защитника-адвоката, прокурора, судьи (ст. 111 Кодекса Республики  Беларусь о судоустройстве и  статусе судей));

3) гражданско-правовая, например  п. 3 ст. 950 Гражданского кодекса Республики  Беларусь;

4) административная: ответственность  за уклонение от явки в орган, ведущий уголовный процесс (ст. 24.1 Кодекса Республики Беларусь  об административных правонарушениях; ч. 6 ст. 307 Уголовно-процессуального  кодекса Республики Беларусь);

5) уголовная: ответственность  свидетеля или потерпевшего за  дачу заведомо ложных показаний (ст. 401 Уголовного кодекса Республики  Беларусь).

Таким образом, система форм реализации уголовно-процессуальной ответственности в законодательстве отдельно не выделяется и рассматривается в различных нормативно-правовых актах, в уголовной, административной, гражданской и других отраслях права.

Вывод о существовании уголовно-процессуальной ответственности, по мнению ее сторонников, подтверждается наличием процессуальных санкций. В качестве особенностей применения санкций в уголовном процессе отмечается то обстоятельство, что за одно и то же правонарушение к субъекту может быть применено несколько санкций, причем как материальных, так и процессуальных. Примером этого может служить следующее: за неявку к следователю или в суд свидетеля могут подвернуть приводу, кроме того, суд может его оштрафовать[4]. 

Однако следует заметить, что в общей теории права обычно не выделяют уголовно-процессуальную ответственность как самостоятельный вид юридической ответственности, но имеется и другая точка зрения. Например, Д.А. Липинский, С.Г. Ольков указывают, что ни одна отрасль права не может нормально функционировать без наличия собственного института юридической ответственности. Трудно представить отрасль права, которая не имеет собственных средств обеспечения правовых требований и дозволений [5].

Автор работы также придерживается мнения, что уголовно-процессуальная ответственность является самостоятельным видом юридической ответственности, наделенным специфическими признаками и осуществляющимся на основе общепринятых принципов (справедливости, законности, неотвратимости, равенства и других).

Рассмотрев данную проблему, мы выявили ряд спорных моментов, связанных с выделением уголовно-процессуальной ответственности является самостоятельной юридической ответственностью. Поэтому, данный вопрос требует более детального научного осмысления и непосредственного закрепления в белорусском законодательстве.

   Иногда можно встретить другое деление юридической ответственности на виды:

- Штрафная, карательная ответственность  применяется за преступления  либо административные или дисциплинарные  проступки. Возникновение и движение  этой ответственности протекает  только в процессуальной форме  и определяется актами государственных  органов и должностных лиц, наделенных  соответствующими правомочиями. Этот  вид ответственности включает  следующие стадии:

1. обвинение определенного лица в совершении конкретного преступления или проступка;

2. исследование обстоятельств дела о правонарушении;

3. принятие решения о применении или неприменении санкции, выбор в ее пределах конкретной меры наказания или взыскания;

4. исполнение взыскания или наказания, назначенного правонарушителю;

5. своеобразным последствием применения штрафной, карательной санкции является «состояние наказанности» (судимость - в уголовном праве, наличие взыскания - в трудовом и административном), влекущее некоторые правоограничения и более строгую ответственность при рецидиве. К штрафной, карательной ответственности относятся уголовная, административная, дисциплинарная ответственность.