Философия сердца

  Проходя везде разные культуры, сердце как  эмоциональный и религиозный  центр имеет разные названия. Так в буддизме этот центр носит название "ситта", китайцы зовут его - "синь", японцы - "кокоро". В восточной философии понятия "сердце" часто синтизирует в себе волю, ум и чувство. Важное место оскорблений сердца занимал и в верованиях давних египтян.

  Вообще же каждая культура вместе с общими признаками отбивает и свое восприятие этого образа. Так, например, несмотря на общие черты, относительно образа сердца между индийской и христианской мистикой (в которых глубина сердца - это тот центр, где происходит столкновенье с Божеством), между ними много и отличий - "сердце" в индийский мистике имеет значение только "внутреннего" мира: запрятанную центральность и серцевидность  по отношению ко всему, но оно не имеет той эмоциональности, эротического и эстетичного окраска, которое неминуемое в "христианском сердце".  

  Наиболее  важным для нас есть рассмотрение "философии сердца" в третьем  аспекте, который проявляет не только его философское значение, но и  украинскую национальную специфику. В  этом аспекте эта "философия" возникает как символико-антропоцентричная, связанная с "внутренним человеком сердца".

  Если в XVII ст. происходит окончательная замена геоцентрической системы на гелиоцентрическую (начал этот процесс в европейской  культуре еще в XV ст. Г.Коперник) и человек из центра Вселенной превращается в маленькую песчинку в необъятном Космосе, начинается, так называемый "кризис антропоцентризма". Один из возможных выходов, из которой предлагается в работах Г.Сковороды (и отчасти у Яна Коменского) - человек переставая быть центром Вселенной становится маленьким миром - "микрокосмом", а "внутренний" человек становится центром этого маленького мира.

  Сковорода становится творцом на украинском грунте оригинальной "кордоцентричной философии" сутью, которой есть то, что, рассматривая человека как "микрокосм", он разделяет его на "внутреннего" и "внешнего", ставя при этом "чистое сердце" в центр этой "истинной", "внутреннего" человека и, даже, отождествляя с ним: "Глубокое сердце в человеке, больше всех и человек есть, и кто познает его"; "... все внешние наши члены держат в сердце скрытую сущность свою, как пшеничная солома содержится в своем зерне"; "сердце наше есть точным человеком"; "сердце твое есть председатель внешности твоей"; "...истиной человеком есть сердце в человеке, а глубокое сердце, один лишь Богу познаваемое...". Эти мысли мы встретим в разных работах Сковороды на протяжении всего его творчества и это дает нам основание утверждать, что соединение "внутреннего" человека с сердцем не является для Сковороды чем-то случайным, наоборот, эта глубоко продуманная система его философских мыслей. Проблема сердца в работах украинского мыслителя неразделимо связанная с Богопознанием. Поэтому путь познания своего сердца - это путь к постижению трансцендентного - "Один труд в этих обоих - познать себя и постичь Бога, познать и постичь точного человека". И поэтому так важно иметь "чистое" сердце, так как оно есть Божье. "В сердце чистое! Ты новой век, вечная весна, благообразное небо, обетованная земля, радость, тишина, покой Божий, суббота и большой день Пасхи". Сердце у Сковороды - это точка, центр человеческой души, которое не существует нигде в мире, но вместе с тем оно есть везде, во всём человеческом существе. "В сердце, бездна всех вод и небес более широкая!.. Какая ты глубокая! Все охватываешь и составляешь, а тебя ничто не вмещает". Не потому ли жизни обнаруживается путем поиска центра и если ты ее находишь, то понимаешь свою целостность. Не случайно, тема сердца у Сковороды связанная с темой пути (следование от периферии к центру).

  Творчество  Сковороды обусловленная его  своеобразным символико-антитетическим стилем мышления. Так вот, сердце у  Сковороды и есть одним из таких  символов, который представляет собой  не только центр человека, его корень и суть, а и выступает первоисточником знания. Учитывая многозначность символов, Сковорода считал, что символический образ есть планом, который преподает содержание целой книги и потому символы нельзя толковать в одному едином значении, так вот символическое познание обогащает и дополняет неточности эпистемологичного языка нашей когнитивного сознания.

  Применяя  своеобразный символически-философский  стиль мышления и связав сердце с "внутренним" человеком Сковорода  начинал развитие национальной символико-антропоцентричной "философии сердца".

  Далее эта "философия" была развитая в Кирило-Мефодиевском братстве, где ярчайшие воплощение нашла в творчества П.Кулиша. Прослеживая  противоречивость взглядов и жизненного пути писателя, П.Кулиш имел "фундамент" на котором держалась вся его "мировоззренческая конструкция".  Этим "твердым фундаментом мировоззрения Кулиша, или, точнее говоря, всех его мировоззрений есть его "философия сердца". Идея "внутреннего человека" (с которой П.Кулиш познакомился еще в юности), стала его маленькой эмоциональной окраской. "Внутреннего человека" писатель понимал, прежде всего, как "человека чувства" или как чувствительную сторону человеческого существа, как "сердце". Основным принципом его мировоззрения был принцип двойственности человеческой натуры. "Сердце", которое неразрывно связан с "внутренним" человеком и "внешнее"  в борьбе между собою. Это борьба "поверхности" и "глубины душевной". И в художественных произведениях, и в письмах, и в научных работах П.Кулиш опирается на факт этой противоположности. Писатель стремится разделить и обнаружить "внутреннею" и "внешнею" не только в человеке, а и в мире, обществе, в истории. Все антитезы, которые их использует Кулиш (сердце-председатель, хутор-город, женщина-мужчина, украинский язык-чужой язык, будущее-прошлое и прочие) основываются на этом основном принципе деления.

  Другим  представителем этой национальной философии  есть Т.Шевченко. Главной чертой его  жизненной фигуры и всему творчеству вообще выступает "безграничный" антропоцентризм и ударение на "сердце" как ячейки внутренней жизни человека, его глубочайших ощущений. И сам Т.Шевченко, как поэт, живое не столько правдой ума, сколько правдой сердца и последовательностью эмоций. Сердце у него есть живым образом, даже, самостоятельно глубоким существом в человеке, который имеет свои чувства:

  К представителям национальной "философии сердца", по моему мнению, можно также зачислить  Лесю Украинку, М.Коцюбинского, Б.-И.Антонича, П.Тычину, О.Довженко и других.

  В этом контексте  важно указать, что на протяжении развития украинской духовной истории "философия сердца" старается гармонично сосуществовать с интеллектуально-умственными рефлексиями, не вступая в острое противостояние. Для украинской культуры характерное обращение к уму, основанному на вере - "духовному уму".

  Возвращаясь к фигурам, выдвинутых как типичных представителей "философии сердца" на украинском грунте, то не совсем, разумеется, почему ограничивается только М.Гоголем, П.Кулишом, Г.Сковородой и П.Юркевичем  не вспоминая о многих других деятелях культуры в творчества, которых "философия сердца" нашла свое яркое отображение. И вдобавок зачисление П.Юркевича к типичным представителям украинской "философии сердца" обнаруживается кое-где сомнительным, ведь он мыслит в християнско-платоневской традиции и в трактовании сердца не выходит за Библейские каноны (то есть концепта "внутреннего человека сердца", что отбивает национальную специфику у него). Вообще, проблематика сердца и распределение бытия на "внутренее" и "внешнее" не является общезначимой темой для П.Юркевича. Тогда как творчество, П.Кулиша, Г.Сковороды, Т.Шевченко насквозь просякнута концептом сердца как "внутреннего" человека, противопоставлениями "внутреннего" и "внешнего" и символіко-антропоцентричними установками. Правда, П.Юркевич предоставляет сердцу онтологичной окраски, стараясь истолковать его как онтологичную предпосылку познания сущего. Но мы можем говорить про "онтологичность" сердца в П.Юркевича иначе как о гениальном прозрении, чем как о методологической системе. Это и не удивительно, ведь онтологичная проблематика, не проросшая еще за времена П.Юркевича к уровню теоретико-познавательных приоритетов новейшей философии.

  И, даже, если применение символа сердца у этого  мыслителя имеет обще христианский характер и не отбивает своеобразной украинской специфики, важно уже его обращения в своем творчестве к "концепту сердца", что есть еще одним свидетельствам его принадлежности к украинской культурной традиции.

  В творческом заделе М.Гоголя сердце выступает и  как эмоциональный образ и  как христианский символ. Найдем мысли и о внутренней жизни сердца (в особенности много их в письмах писателя). Так вот, "концепт сердца" в М.Гоголя соединяет все три рассмотренные выше аспекта, который еще раз свидетельствует об определенной условности данного распределения.

  В ходе научного исследования доказано, что первые два аспекта "философии  сердца" (психологически-эмоциональный  и обще христианский), которые ярко отразилось в украинской культуре, не составляли какой-то оригинальной философской  традиции, ведь рассмотрение "сердца" как образа эмоциональной жизни человека и центра его морального бытия и духовности встречаются в культурах многих народов. Более важным для исследования украинской философской мысли есть рассмотрение "философии сердца" в третьем аспекте, который имеет национальную специфику и возникает как философия символико-антропоцентричного направление, связанная с "внутренним человеком сердца". Творцом этой новой оригинальной "кордоцентричной" философии возникает Григорий Сковорода, тем не менее, трактование символа "сердца" в близком к тому значении найдем уже в произведениях Г.Смотрицького, Т.Ставровецького, Д.Туптала.

  Начало  мистической интерпретации сердца было положено в 1860 году пространной  статьей П. Д. Юркевича "Сердце и  его значение в духовной жизни человека, по учению слова Божия". Здесь сердце описывалось как особый орган души, который является средоточием всей телесной и многообразной духовной жизни человека, сердце называется исходищами живота и истоками жизни; оно есть коло рождения нашего (Иак. 3,6), то есть круг или колесо, во вращении которого заключается вся наша жизнь.

  Представление о роли сердца в душевной жизни  человека находит обширное подтверждение  в Писании. Рассмотрению этого вопроса  специально посвящена книга П.Д.Юркевича „Сердце и его значение в духовной жизни человека по учению Слова Божия“. Действительно, душевное сердце служит местом проявления влечений, аффектов и чувств. В сердце боль душевная (Прит.14.10), чувства любви (Суд.16.15), доверия (Прит.31.11), отвращение (Прит.5.12), радость (Пс.18.9), даже радость опьянения (Зах. 10.7). Сердцу приписывается не только эмоциональная, но и интеллектуальная деятельность. „Мудрое сердце» служит в Библии постоянным оборотом речи. „Широта сердца» означает всеобъемлющий разум (1Паp.29.18). В сердце находятся также и нравственные принципы (Пс.39.9).

  Таким образом, сердце согласно библейским представлениям, является средоточием всего человека, всех его душевных сил. Это не означает, что душа человека тождественна душевному  сердцу, но она наиболее ясно и полно отражается именно в нем. Это касается не только чувств, но и мыслительной деятельности. Аристотель, например, полагал, что именно физическое сердце, а не мозг, является органом мышления), а точка зрения продержалась вплоть до II века н.э.). Паскаль писал об особой „логике сердца“, а Гегель определил душу как „мыслящее сердце“ [6, с.88]. Одухотворенное, очищенное сердце является также средоточием духа человека.

Выводы

На  основе написанного выше подведём некоторые  итоги так называемой «философии сердца» Памфила Даниловича. За вечно изменяющимися явлениями природы, воспринимаемыми нашими органами чувств, Юркевич пытался (в духе платонизма) обнаружить неизменную идею объекта. Согласно его учению, в этой идее мышление и бытие тождественны. Истина обнаруживается не только мышлением,  но и «сердцем», так как обнаружение истины связано с религиозными и нравственными стремлениями человека. В этом процессе восхождения к истине знание сочетается с верой, которая представляет более мощный фактор, чем просто эмпирическое содержание мышления. Без любви, говорил Юркевич, нельзя познать бога; высочайшая ступень восхождения к абсолютному, т.е. богу, является уже мистическим созерцанием. То, что может существовать, становится действительным через посредство того, что должно быть, а именно через цель идеи добра.

Литература

1. Енциклопедiя  Українознавсва. Т.1.-С.718-719
2. Г.П.Цыганенко. Этимологический словарь русского языка. - К., 1989. - С. 374-375.
3. А.Г.Преображенский. Этимологический словарь русского языка. - М., 1959. - Т.2.- С. 277-278.
4. Розвиток української фiлософської думки в Українi. Львiв,1991.- Частина 1. - С. 91.
5. П.Д.Юркевич. Сердце и его значение в духовной жизни человека, по учению слову Божего. - Философские произведения. - Г., 1990.
6. П.Д.Юркевич. Философские произведения.- Г., 1990.-С. 82.
7. Лосский Н.О. История русской философии. М., 1991.