Учение  Платона об «идее» блага как высшей «идее» чрезвычайно существенно для всей системы его мировоззрения. Оно сообщает философии Платона характер не просто объективного идеализма, но вместе с тем идеализма теологического. Царство «идей» - царство целесообразности. Именно «идея» блага стягивает все множество идей в некоторое единство. Это единство цели. Порядок, господствующий в мире, есть порядок целесообразный: все направляется к благой цели. Всякое временное и относительное существование имеет целью некое объективное бытие; будучи целью (telos), оно есть вместе с тем благо (agathon). Это бытие и есть сущность всех вещей, подверженных генезису,   их образец.

    Все вещи стремятся достигнуть блага, хотя - в качестве чувственных вещей - не способны его достигнуть. Так, для живых существ верховная цель - счастье. Но счастье, как разъясняет в ряде диалогов Платон, состоит именно в обладании благом. Поэтому всякая душа стремится к благу и все делает ради этого.

    Но  критерии всякого относительного блага - благо безусловное. Поэтому из всех учений философии наивысшее, по Платону, - учение об «идее» блага. Лишь при руководстве «идей» блага справедливое становится пригодным и полезным. «Без «идеи» блага все человеческие знания, даже наиболее полные, были бы совершенно бесполезны».

    Учение  об объективной целесообразности, или  теология, Платона тесно связано  сего теологией, с его учением о богах. Платон не только не скрывает, но сам выдвигает и подчеркивает связь своего идеализма, своей теории 'идей' с религией, с мистикой. Существование бога необходимо для самого познания 'идей'. Для нас идеи не постижимы полностью. Зато они безусловно постижимы для разума бога. Божественный разум предполагает существование божественной жизни.

    Бог  не  только  существо  живое,  он - совершенно благ.

    Бог есть само благо. Направляя все к  благой цели, он создает мир по собственному подобию, т. е. согласно 'идее' совершеннейшего живого существа.

    Хотя  бог - истинное бытие, он необходимо полагает себя в ином бытии, которое уже не истинно. С другой стороны, неистинное бытие, или «инобытие», будучи положено бытием самобытным, необходимо стремиться утвердить себя в последнем. Поэтому человек необходимо влечется к божеству. Желая познать благо, он стремиться познать бога; желая обладать благом, он стремиться стать причастным сущности бога. Или, как Платон разъясняет в «Законах», бог есть и начало всех вещей, и их середина, и конец. Он - начало, так как от него все происходит; он - середина, так как он - сущность всего, что имеет происхождение; и он - конец , так как все к нему стремиться, как к своей цели.

    В известном смысле Платон отождествил  «благо» с разумом. А так как, по Платону, разумность обнаруживается в целесообразности, то «благо» Платон сближает с целесообразным.

    В свою очередь целесообразность есть соответствие вещи ее «идее». Поэтому постигнуть, в чем «благо» вещи, - значит постигнуть «идею» этой вещи. Постигнуть же «идею» - значит, свести все многообразие чувственных, причинно обусловленных явлений «идеи» к их сверхчувственному и целесообразному единству, или закону. Например, чтобы ответить на вопрос, почему для Земли лучше быть шаровидной (или, быть может, наоборот, плоской), почему ей лучше находиться в центре мира (или, быть может, наоборот, вне этого центра), необходимо указать разумное основание того или иного свойства. С этой точки зрения задача объяснения мира состоит в том, чтобы свести все частные законы, действующие в мире, к единому общему, а затем из этого общего вывести все частные. Таким образом, общий закон вещей оказывается общим для них «благом», а все частные законы - их частными «благами».

    В частности, для человека одна из наиболее полных характеристик блага дана Платоном в «Филебе». Здесь в качестве условий человеческого блага указаны:

1. участие в вечной природе «идеи»;
2. воплощение «идеи» в действительности;
3. наличие разума и обладание знанием;
4. владение некоторыми науками, искусствами, а также обладание правильными мнениями и
5. некоторые виды чистых чувственных удовольствий, например, от чистых тонов мелодии или цветов в живописи.

    Таковы  главные черты учения Платона  об «идеях».

    Некоторые историки античной философии, в частности  исследователи учения Платона, характеризовали это учение как дуализм обоих миров – «идей» и «вещей», сверхчувственных идеальных образов и их чувственных подобий.

    Однако  глубокое отличие платоновских «идей» от одноименных с ним и обусловленных ими чувственных вещей не есть все же совершенный дуализм обоих миров. По Платону, мир чувственных вещей не отсечен от мира «идей»: он стоит в каком-то отношении к миру «идей». Платон пытается как-то характеризовать это отношение. По его собственному выражению, вещи «причастны» «идеям». Миру истинно сущего бытия, или миру «идей», у Платона противопоставлен не мир чувственных вещей, а мир небытия. Что же оно такое, это «небытие» . По разъяснению Платона, «небытие» -это «материя». Но под «материей» Платон понимает отнюдь не вещественную основу, или субстанцию вещей. «Материя» Платона, как уже было сказано, - беспредельное начало и условие пространственного обособления множества вещей, существующих в чувственном мире. В образах мифа Платон характеризует материю как всеобщую «кормилицу», как «восприемницу» всякого рождения и возникновения.

    Однако 'идея' и 'материя', иначе области 'бытия' и 'небытия', противостоят у Платона в качестве начал равноправных и равносильных.

    У Платона миру, или области, 'идей', нечувственных прообразов, принадлежит неоспоримое и безусловное первенство. Так как 'идеи' - истинно сущее бытие, а материя небытие, то, по Платону, не будь 'идей', не могла бы существовать и 'материя'. Правда, небытие существует необходимо. Более того, необходимость его существования ничуть не меньше необходимости существования самого бытия. Однако в связи категорий сущего 'небытию' необходимо предшествует 'бытие'. Чтобы 'материя' могла существовать в смысле Платона - в качестве 'небытия', т. е. как принцип обособления отдельных вещей и их множества в пространстве, - необходимо существование пространственных 'идей' с их сверхчувственной, только умом постигаемой целостностью, неделимостью и единством.

    Здесь возникает естественный вопрос: в  каком отношению к миру 'идей' и к миру 'материи' ('небытия', 'пространства')стоит мир чувственных вещей. Чувственный мир, каким его представляет Платон, не есть ни область 'идей', ни область 'материи'. Он есть нечто 'среднее' между обеими сферами. Впрочем, 'срединное' положение чувственных вещей между миром бытия и небытия не следует понимать так, будто, по Платону, над миром чувственных вещей непосредственно возвышается мир 'идей'. Между областью 'идей' и областью вещей у Платона посредствует еще 'душа мира', или мировая душа. Чувственный мир не непосредственное, но все же порождение мира 'идей' и мира 'материи'. При этом мир 'идей' есть мужское, или активное, начало, мир 'материи' - начало женское, или пассивное, а мир чувственно воспринимаемых вещей - детище обоих.

    Так как мир чувственных вещей  занимает, по Платону, 'серединное' положение между областью бытия и небытия, будучи порождением обеих этих областей, то он в какой-то мере соединяет в себе противоположности, он - единство противоположностей: бытия и небытия, тождественного и нетождественного, неизменного и изменчивого, неподвижного и движущегося, причастного к единству и множественного.

    Сейчас  мы можем кратко резюмировать всю  философию Платона вместе с формулировкой того, что еще до сих пор является в платонизме неопровержимым и полностью достоверным, а также и того, что для настоящего времени является далеко ушедшим в прошлое и что, вообще говоря, признается только весьма немногими.

1. Идея вещи есть смысл вещи.
2. Идея вещи есть такая цельность всех отдельных частей и проявлений вещи, которая уже не делится на отдельные части данной вещи и представляет собою в сравнении с ними уже новое качество.
3. Идея вещи есть та общность составляющих ее особенностей и единичностей, которая является законом для возникновения и получения этих единичных проявлений вещи.
4. Идея вещи невещественна.
5. Идея вещи обладает своим собственным и вполне самостоятельным существованием, она тоже есть особого рода идеальная вещь, или субстанция, которая в своем полном и совершенном виде существует только на небе или выше неба.

    Учение  это указывает путь для последующего развития диалектики. Впоследствии Гегель повторит - на более высокой ступени - путь, пройденный Платоном, платонизмом и неоплатонизмом, и будет доказывать, что диалектика бытия и небытия ('ничто') необходимо приводит к становлению, которое и есть единство противоположностей - 'бытия' и 'ничто'.

    Философии Платона принадлежит важное место  не только в истории идеализма, но, в частности, и в истории идеалистической диалектики.

Учение  о знании

    Платоновское  учение о познании тесно связано с его учением о душе. Платон видит в душе начало, посредствующее между миром нечувственных 'идей' и миром чувственных вещей. Высшее целевое назначение души - постижение 'идеи'. Поэтому природа души должна быть сродни природе 'идей'. Когда душа ведет исследование сама по себе и не встречает препятствий, она 'направляется туда, где все чисто, вечно, бессмертно и неизменно'. Пребывая в непрерывном соседстве и соприкасаясь с постоянным и неизменным, она 'и сама обнаруживает те же свойства'. Это и есть то ее состояние, которое называется размышлением. Размышляя, душа 'решительно и безусловно ближе к неизменному, чем к изменяющемуся'. Она в высшей степени подобна 'божественному, бессмертному, умопостигаемому, единообразному, неразложимому, постоянному и неизменному в самом себе'.

    Та  душа, которая в течении всей жизни  человека умышленно избегала любой связи с телом, остерегалась его и сосредоточивалась в самой себе, постоянно в этом упражняясь, иными словами, посвящала себя истинной философии, - такая душа, говорит Платон, 'уходит в подобное ей самой безвидное место, божественное, бессмертное, разумное и, достигши его, обретает блаженство и - как говорят о посвященных в таинства - впредь на веки поселяется среди богов'. В то же время, будучи самим движением, душа есть нечто вечно подвижное. Но именно поэтому она лишь в высшей степени подобна 'идеям', но не полностью им тождественна. Она лишь 'причастна' свободному от условий времени и не зависящему от изменений бытию.

    Развитию  этой мысли о 'срединном' положении души между миром чистого бытия и миром обусловленных телом страстей и желаний сложилось у Платона в учении о трояком составе души.

    Части эти - ум, аффективное, или страстное, начало и начало желания. В соответствии с этимм и Платон различает в душе три части:

    1)разумную,

    2) аффективную, 

    3) вожделеющую. Так поступает и  Платон: ум он помещает в голове, аффективное начало - в груди, а начало вожделения - ниже груднобрюшной преграды , в печени.

    Знание, по Платону, относится к бесцветной, бесформенной и неосязаемой сущности, зримого только для одного кормчего души - разума.

    Увидев  с течением времени сущее, душа бывает довольна этим. Созерцая истину, она питается ею и предается радости. Следуя за шествием богов, души, наиболее способные следовать за божеством и уподобившиеся ему, увлекаются вращательным движение неба. Во время этого круговращения душа созерцает знание - не то знание, которому присуще рождение, и не то, которое не изменяется при изменении того, что мы называем знанием теперь существующего, но то, которое заключается в том, что существует как действительно существующее.

    Для психологии Платона характерно, что  души различных людей он представляет - и в отношении нравственных доблестей, и в отношении способности к познанию - далеко не однородными и не равноценными. Даже души, наиболее способные следовать за божеством и уподобившиеся ему, с трудом созерцают сущее, так как 'возничие' этих душ приводятся в смятение 'конями'. Другие души, направляясь вслед за богами вверх, на крайний поднебесный свод, то поднимаются, то опускаются и, так как кони сильно рвутся, одно видят, другого не видят. Все остальные, стремящиеся следовать к высшей область, вследствие бессилия своего носятся в поднебесном пространстве, пытаясь определить друг друга. Вследствие прочности 'возничих' у многих душ ломаются крылья. Все такие души, несмотря на большие труды, уходят, не достигнув содержания сущего, и, уйдя, довольствуются пищей, в основе которой лежит представление.

    Душа, никогда не видевшая истины, не принимает  человеческого образа. Ибо человек должен понимать истину на основании того, что называется идеей. Исходя из многих чувственных восприятий, он переходит путем логического рассуждения к единому.