Сущность понятия креативного труда в экономике

    При этом важно осознавать, что сама теория инновационного развития пока еще находится в стадии становления. В последнее время в России был принят ряд программных документов, направленных на стимулирование инновационного развития.

     В соответствии с поручением Президента РФ Д.А.Медведева на совместном заседании Совета Безопасности РФ и Совета при Президенте РФ по науке, технологиям и образованию в IV квартале 2011 года будут рассмотрены «Основы политики РФ в области развития науки и технологий на период до 2020 года и дальнейшую перспективу».

    Временная межведомственная рабочая группа при  аппарате Совета Безопасности РФ по подготовке заседания представил вниманию научной общественности лишь  проект названного документа. Обсуждение документа продлится до 30 августа 2011 года.

    В «Основах политики РФ в области развития науки и технологий до 2010 года» подчеркивается, что основная цель государственной политики в области развития науки и технологий состоит в «переходе к инновационному развитию страны». Сегодня осуществляется ряд практических мер по реализации нового стратегического курса: создаются особые экономические зоны; реализуются программы поощрения мелкого инновационного бизнеса (программы «Старт», «Темп» и ряд других). Предпринимаются шаги по оздоровлению административно-правовых и финансовых условий образования и функционирования мелкого и среднего бизнеса. Реорганизуется система высшего образования и государственного финансирования научных исследований. 

    Первые шаги на пути разработки и реализации стратегии инновационного развития оставляют впечатление внутренней противоречивости, несбалансированности. Многие государственные руководители продолжают ориентироваться на принципы идеологии безбрежного либерализма. Например, Виктор Христенко откровенно признавал, говоря о создании Стабилизационного фонда: «Мы пока не научились распоряжаться этими деньгами, и от них у нас одни проблемы».

    К сожалению, В России до сих пор нет не только государственной промышленной политики, но даже сбалансированной системы мер по поддержанию промышленного роста⁴. 

    Выше подчеркивалось, что с начала нового тысячелетия проблема инновационного развития постоянно присутствует в выступлениях Президента. Однако проведенный в 2006 году первый государственный конкурс на национальные инвестиционные проекты показал, что среди победителей не было ни одного инновационного проекта. Осуществленная федеральным правительством в этом же году ревизия выполнения федеральных целевых программ обнаружила, что в число «безнадежных» (т. е. по существу провалившихся) попала недавно принятая программа «Национальная технологическая база на 2007–2011 гг.», нацеленная изначально на ускорение инновационного развития.

    Анализ проекта федерального бюджета на 2007 году, одобренного президентской администрацией и правительством, обнаруживает, что сокращение доли ассигнований на финансирование фундаментальной науки (одного из важнейших условий инновационного развития) не только не приостановлено, но и продолжает нарастать. Так, в 1994 году на финансирование фундаментальной науки направлялось 2,6% расходов федерального бюджета, в 2000 г. – 2%, в 2007 г. – 0,9%⁵ .

     За период 1994–2007 гг. в абсолютных показателях расходы на госбезопасность увеличились на 450%, расходы на оборону – на 250%, расходы на фундаментальную науку – всего на 20%.

     На нищенском уровне остается заработная плата научных сотрудников и профессорско-преподавательского состава в вузах. Сырьевая направленность развития экономики не только не ослабевает, а наоборот, возрастает. Ряд проблем, связанных с движением в «инновационное завтра», либо упрощается, либо просто игнорируется.

    До сих пор отсутствует единство в понимании того, что такое «инновационный путь развития» национальной экономики и каким он может быть в современном глобализирующемся и крайне неравномерно развитом мире. И еще меньше единства в выборе путей и средств обеспечения инновационного развития российской экономики, определении направления ключевых секторов национальной инновационной экономики.

    Сложности формирования и практического осуществления государственной инновационной политики в немалой степени отражают состояние теории инновационного развития. В настоящее время можно говорить лишь о наличии ее отдельных фрагментов.

    Отчасти это объясняется тем, что пока нет признанной всеми общей экономической теории, которая давала бы надежный ключ к решению возникающих теоретических и практических проблем. Поэтому не может быть и основания для существования единой теории инновационного развития. Однако это не исключает необходимости поиска ответов на проблемы инновационной динамики, с которыми сталкиваются практически все участники мирохозяйственных отношений. И этот поиск идет, хотя получаемые выводы нельзя отнести к разряду «бесспорных».  
Затронем лишь некоторые концептуальные моменты, отраженные в научных дискуссиях по данному вопросу. Первая проблема касается определения самого понятия инновации. Сегодня в научном мире использование этого понятия отмечается исключительной широтой и неопределенностью. В этом обнаруживается, с одной стороны, исторический генезис понятия, с другой – крайняя неравномерность развития отдельных субъектов реальной экономики, от отдельных предприятий до национальных хозяйств.

    Слово «инновация» происходит от английского слова «innovation», а последнее в свою очередь от латинского «innovatus». Это слово исторически означало сознательно осуществленное нововведение, целенаправленное качественное изменение в состоянии какого-либо объекта или порядка⁶.

    Акцентирование критерия «сознательности», «целенаправленности» объясняется необходимостью показать, что качественное изменение происходит не стихийно, а возникает в процессе сознательной деятельности, направленной на реализацию какой-то цели.

    Качественные изменения в природе и обществе могут быть и результатом стихийных процессов: землетрясений, наводнений, пожаров и т. д. Эти изменения не рассматриваются как инновации.  
Процессы, описываемые с помощью понятия «инновация», теряются в истории. Если буквально толковать Библию, то первые шаги по сотворению мира можно рассматривать как «исторические инновации» – они были качественными изменениями в окружающей действительности и явились результатом сознательной, целесообразной деятельности Бога.  
В наиболее общем употреблении понятие «инновация» является универсальным, поскольку нововведения осуществляются всюду, где происходит сознательная деятельность. Одновременно за инновациями могут скрываться явления с весьма несхожим содержанием, что отражает существенные различия между их наполнением в конкретные исторические периоды в отдельных сферах деятельности.

    И это обнаруживается в практике современного, иногда крайне неопределенного употребления понятий «инновация», «инновационное развитие». Экономисты занимались изучением производственных нововведений на протяжении многих веков, не применяя термина «инновации». В экономических исследованиях XVIII – первой половины XX в. производственные нововведения рассматривались преимущественно в контексте поступательного развития техники и технологии производства – технического прогресса⁷. 

    Он не был удовлетворительным и в прошлом, что нашло отражение в стремлении расширить границы понятия «технический прогресс», включить в него такие процессы, которые, строго говоря, не относились непосредственно к технике или технологии. Прежде всего, в структуру понятия технического прогресса стали включать качественные изменения в организации производства. Но этого оказалось недостаточно. Из поля зрения выпадала динамика многих современных условий производства (в частности, информации и ее производства), а также общественных отношений.

    Без их учета невозможно понять механизм технического прогресса.  
Критика концентрации внимания представителей классической школы на техническом прогрессе наблюдалась уже в начале ХХ в. В частности, Й. Шумпетер в 1912 г. в работе «Теория экономического развития» сделал попытку разработать универсальную теорию нововведений в экономике. Именно он ввел в научный оборот понятия «инновация» и «инновационное развитие». При этом Шумпетер не отрицал необходимости использования понятия «технический прогресс», но последний выступал уже как одна из форм инновационного развития. В анализе механизма инновационного развития Й. Шумпетер концентрировал внимание на изучении взаимодействия факторов, обусловливающих внедрение новшеств.  
Подход Шумпетера стал значительным шагом вперед в изучении общественного прогресса. Но одновременно возникла и опасность недооценки дифференциации факторов экономического развития, сужения механизма инновационной динамики до механизма фазы внедрения, нарушения баланса в понимании роли субъективных и объективных факторов роста. Эти идеи долгое время не получали широкого распространения⁸.

    Положение начало меняться с 50-х годов XX века, когда анализ экономического роста высокоразвитых стран обнаружил в базовой структуре экономики наличие совершенно новых источников и направлений развития. В этот период стали выявляться существенные недостатки в господствующих подходах к пониманию содержания общественного прогресса и факторов экономического роста.

    Прежде всего, в структуре основного капитала обнаружилось быстрое возрастание доли информации, принимающей форму интеллектуальной собственности. Для поддержания высокого и прогрессирующего уровня экономики в целом и ее отдельных звеньев все большее значение стало приобретать обеспечение соответствующего информационного уровня, а также механизма сбора, обработки и распространения информации. Таким образом, концентрация внимания только на техническом прогрессе стала все в большей степени рассматриваться как недостаточная. В этих условиях альтернативой могло бы стать изменение содержания самого понятия «технологический прогресс» путем включения в его структуру информационной составляющей.  Кроме того, важнейшее значение приобрела проблема источника прогресса. С позиций отдельной фирмы до известного времени решающее значение имеет внедрение того или иного новшества.

    Проблема источника новшества отступает на второй план. Но если выйти за пределы отдельной фирмы, то можно заметить, что развитие производства определяется не просто тем, как внедряются новшества, а и тем, как, кем, когда и почему они создаются.  
Исторически важнейшим источником нововведений было обобщение практического опыта. Значение этого источника сохраняется и сейчас. Одновременно в высокоразвитой экономике динамика производственных нововведений во все возрастающей степени обеспечивается специально организованной многофазовой научной деятельностью. В рамках этой деятельности происходят также изучение и обобщение практического опыта. В научный оборот прочно вошло понятие «научно-технический прогресс».  
Наиболее весомый вклад в разработку проблем взаимосвязи научно-технического и экономического прогресса внесли американские экономисты и социологи.

    Именно они в 1950-х годов вернулись к теории Й. Шумпетера и ввели в широкий оборот термины «инновации», «инновационная деятельность». На указанном этапе американские экономисты не ставили перед собой задачу раскрыть содержание и причинную обусловленность всей совокупности производственных нововведений. Они стремились выделить среди всей совокупности нововведений группу, определяющую направление экономического развития. Центральным пунктом анализа стало изучение механизма производственных инноваций. Исследование ограничивалось условиями высокоразвитой американской экономики.

    Американские экономисты стремились преодолеть ограничения, накладываемые пониманием содержания инновации как внедренного новшества. Сопряжение понятия «инновационная деятельность» только с внедренческой деятельностью (что продолжало предложенную Й. Шумпетером методологию) могло создать впечатление, что вся деятельность, предшествующая внедрению и распространению новшеств, выпадает из инновационной. Поэтому в научный оборот были введены такие понятия, как «инновационная деятельность», «инновационное развитие», «инновационный процесс». Таким образом, собственно внедренческая деятельность стала рассматриваться как часть инновационного процесса.  
При этом учитывалось, что превращение изобретения в элемент производства (т. е. в производственную инновацию) состоит из первичного внедрения его на предприятиях фирмы – инициаторе новшества и последующего распространения новшества по предприятиям других фирм (вторичное внедрение). При этом стало очевидным, что огромное значение для экономического развития имеют форма и механизм внедрения.  
Подходы американских экономистов были положены в основу понимания содержания производственных инноваций экспертами подавляющего большинства высокоразвитых стран, входящих в ОЭСР. В каких-то деталях они были отточены. Но вместе с тем возникла опасность движения вспять. Так, в «Руководстве по инновациям», принятом ОЭСР (в редакции 2005 г.), дается следующее определение инноваций: «Внедрение нового, значительно улучшенного продукта (предмета или услуги), или процесса, нового маркетингового метода или нового организационного метода в бизнес-практику, производственную практику или в систему внешних отношений»⁹.

    Как видно из приведенного определения, в раскрытии содержания данного понятия специалисты ОЭСР делают упор на внедренческую деятельность. НИОКР (органическая часть инновационного процесса) рассматриваются в особом руководстве, так называемом руководстве «Фраскати». Такое разделение, какими бы благими прагматическими соображениями оно ни обосновывалось, создает опасность подрыва идеи инновационного процесса.