Передаточный механизм денежно-кредитной политики

В Республике Беларусь еще  недостаточно развит финансовый рынок, у предприятий практически нет  долгосрочных финансовых активов, которые  могли бы служить обеспечением под кредиты, а значительная часть кредитных ресурсов распределяется посредством государственного нормирования, в результате зачастую вопреки рыночной логике отдается приоритет не наиболее состоятельным, а наоборот, слабым в финансовом отношении предприятиям. В связи с этим представляется нецелесообразным в условиях белорусской экономики исследовать те варианты трансмиссии, которые основаны на эффектах изменения капитализации компаний, влияющей на риск кредитования и процентную премию за риск. По этой причине в настоящем исследовании рассматривался только один так называемый узкий канал кредитования, основанный на эффекте изменения ликвидности в экономике Республики Беларусь под воздействием реализуемой Национальным банком денежно-кредитной политики.

Чтобы проверить гипотезу о существовании в белорусской  экономике канала кредитования, строились VаR-модели, содержащие в составе  своих эндогенных переменных три  показателя: целевой показатель реального  выпуска (разрыв ВВП или объема промышленного  производства), показатель денежного предложения (логарифм изменения агрегата денежной массы), а также показатель, характеризующий развитие кредитного процесса (логарифм суммарного объема кредитов, выданных коммерческими банками экономике, или отношение кредитов, выданных коммерческими банками экономике, к денежной массе). Для повышения качества построенных моделей в них экзогенно вводился также показатель разрыва ВВП России, чтобы учесть фактор влияния спроса на белорусские товары со стороны основного внешнеторгового партнера, и номинальная ставка рефинансирования, которая является показателем "жесткости" денежно-кредитной политики Национального банка и выполняет роль важного индикатора для коммерческих банков при установлении процентных ставок.

В процессе проведенного анализа [20] удалось выявить статистически значимое влияние денежной трансмиссии в рамках кредитного канала на изменение не только реального объема промышленного производства (как в предыдущем исследовании), но и реального ВВП. Наиболее заметно действие этого канала демонстрирует модель, которая содержит в составе своих переменных логарифм суммарного объема кредитов, выданных коммерческими банками экономике. На рисунке 3.4 представлен полученный на основе этой модели график функции отклика разрыва реального ВВП на изменение объемов кредитования. Поскольку производство также положительно откликается на увеличение отношения объема кредитов к денежной массе, то можно сделать вывод, что выявленная ранее связь между реальным выпуском и предложением денег опосредуется через канал кредитования. Полученные результаты свидетельствуют также о повышении роли кредитного канала денежной трансмиссии в белорусской экономике.

Рис. 3.4 Импульсная функция отклика разрыва реального ВВП на изменение объемов кредитования [20]

Процентный  канал. Процентный канал, являющийся классическим атрибутом денежной трансмиссии и упоминавшийся еще в работах Дж. Кейнса, многие исследователи считают главным каналом трансмиссионного механизма. Принцип действия этого канала содержательно объясняется тем, что при сложившейся жесткости цен увеличение номинальной процентной ставки влечет за собой рост реальной ставки, а следовательно, и издержек привлечения финансовых ресурсов, что, в свою очередь, служит причиной уменьшения потребления и инвестиций.

Большинство современных  макроэкономических моделей отражает влияние денежно-кредитной политики на экономику посредством регулирования  процентных ставок, изменение которых  обратно направлению изменения  денежного предложения. Используя  этот механизм, центральные банки с помощью инструментов денежно-кредитной политики воздействуют на объем ликвидных средств в экономике для контроля над процентными ставками и, следовательно, для стимулирования инвестиций и других компонент совокупного спроса.

Наиболее эффективно действие процентного канала проявляется в экономике стран с рыночной финансовой системой, в которой финансирование реального сектора осуществляется преимущественно через рынок ценных бумаг (например, в экономике США этот канал является преобладающим в механизме денежной трансмиссии). В странах же с банковской финансовой системой роль этого канала менее заметна. Беларусь принадлежит к странам с банковской финансовой системой, в которой подавляющая часть ресурсов распределяется посредством банковского кредитования. Более того, значительная их часть нормируется государством и распределяется по льготным процентным ставкам. Все это явно не способствует эффективному функционированию процентного канала и ставит под вопрос его значимость для нашей экономики.

Для эмпирической проверки гипотезы о существовании в белорусской  экономике процентного канала строились VaR-модели, в которые в качестве эндогенных переменных кроме уже  упоминавшихся ранее альтернативных вариантов показателей реального  выпуска и денежного предложения включался один из показателей реальной процентной ставки, характеризующий стоимость вовлекаемых в экономический оборот денежных средств: ставки по кредитам, ставки по однодневным межбанковским кредитам, а также ставки рефинансирования.

В рамках процентного  канала, так же, как и в предыдущем исследовании, не нашла подтверждения  статистически значимая зависимость  разрыва реального ВВП от изменения  реальных ставок. Соответствующие отклики  слабо статистически значимы, а  тест Грэйнджера не опровергает гипотезы об отсутствии влияния динамики реальных ставок на разрыв ВВП. Вместе с тем был выявлен статистически значимый отклик разрыва реального промышленного производства на изменение реальной ставки рефинансирования и ставки по однодневным межбанковским кредитам. На рисунке 3.5 представлен полученный на основе VaR-модели график импульсной функции отклика разрыва промышленного производства на изменение реальной ставки рефинансирования.

 В целом приведенные  результаты свидетельствуют, что  процентный канал в белорусской экономике задействован слабо и особых изменений в его функционировании не наблюдается. Благоприятные условия для его функционирования по-прежнему отсутствуют: финансовый рынок развит очень слабо, кредитный рынок в значительной мере подвержен нерыночному воздействию государственного регулирования, а накопления субъектов хозяйствования относительно невелики. По-видимому, основные эффекты денежной трансмиссии в рамках процентного канала обусловлены изменением сберегательного поведения домашних хозяйств в ответ на изменение процентных ставок.

Рис. 3.5 Импульсная функция отклика разрыва промышленного производства на изменение реальной ставки рефинансирования [20]

Канал обменного  курса. В совокупном спросе на отечественную продукцию большую долю занимает спрос со стороны внешнего мира, поэтому Национальный банк через курсовой канал может оказывать существенное влияние на динамику совокупного спроса. Монетарная и валютная политика может оказывать непосредственное влияние на динамику номинального обменного курса белорусского рубля к валютам торговых партнеров. Но поскольку цены в краткосрочном периоде негибкие, то шоковая девальвация номинального обменного курса национальной валюты в краткосрочной перспективе, как правило, сопровождается снижением ее реального обменного курса, от которого зависит динамика физических объемов экспорта и импорта, а следовательно, и объемов производства.

Проведенный на основе статистических данных Республики Беларусь эмпирический анализ подтвердил тесную краткосрочную связь между динамикой номинального обменного курса, инфляцией и динамикой реального обменного курса. Для проведения такого анализа была построена и оценена модель векторной авторегрессии, включающая темп роста рыночного номинального обменного курса белорусского рубля к доллару США, индекс потребительских цен и эффективный реальный обменный курс (преобразованные в логарифмическую форму).

Построенные с помощью  данной модели функции отклика на единовременный рост номинального обменного  курса доллара США к белорусскому рублю свидетельствуют об ответном статистически значимом увеличении темпов роста потребительских цен (рисунок 3.6а). Этот эффект наблюдается с определенным лагом: наибольшее влияние номинальная девальвация белорусского рубля оказывает на инфляцию спустя два-три месяца, а через полгода оно практически исчезает (реакция внутренних цен на девальвационные шоки ускорилась по сравнению с периодом проведения предыдущего исследования).

Рис. 3.6 Импульсная функция отклика на изменение номинального обменного курса доллара США к белорусскому рублю [20]

Вследствие краткосрочной  негибкости цен единичный шок  роста номинального обменного курса  доллара США вызывает снижение эффективного реального курса белорусского рубля. Как видно на рисунке 3.6б, реальный валютный курс рубля возвращается к своему первоначальному уровню менее чем через полгода. Сравнение откликов реального курса на девальвационные шоки в двух исследованиях свидетельствует о том, что период, в течение которого отечественным экспортерам можно пожинать плоды девальвации, значительно сократился благодаря более быстрой реакции внутренних цен на удорожание иностранной валюты.

Для эмпирической проверки гипотезы о существовании в белорусской  экономике канала валютного курса  были построены VаR-модели, содержащие в составе своих переменных показатели реального выпуска, эффективного реального курса белорусского рубля, а также разрыва реального ВВП России. Приведенный на рисунке 3.7а график функции отклика показывает, что повышение эффективного реального обменного курса приводит к уменьшению разрыва ВВП Беларуси, однако данный эффект, так же, как и в предыдущем исследовании, является статистически слабо значимым. Гораздо более четко и статистически значимо на другом графике (рисунок 3.7б) выражена отрицательная реакция разрыва реального промышленного производства на шоковое увеличение реального обменного курса белорусского рубля. Влияние курсового фактора на этот показатель сказывается около года, а наиболее сильно проявляется через 2-3 месяца после девальвационного шока.

Рис. 3.7 Импульсная функция отклика на изменение эффективного реального обменного курса белорусского рубля [20]

Сравнение графиков функций  отклика, представленных на рисунке 3.7, с соответствующими графиками, которые были получены на основе аналогичных моделей в предыдущем исследовании, свидетельствует о том, что в функционировании канала обменного курса особых изменений не произошло. Результаты анализа курсового канала в белорусской экономике, которые были получены как в данном, так и предыдущем исследовании, подтверждают известный факт, что от внешнего и курсового факторов зависит спрос в основном на торгуемые товары, которые участвуют во внешней торговле.

Реальный объем промышленного  производства более заметно по сравнению  с валовым внутренним продуктом реагирует на изменение реального валютного курса, которое вызывает изменение цен на товары и услуги, выраженных в иностранной валюте. Однако изменение цен в иностранной валюте на неторгуемые товары и услуги не связано с изменением спроса на них за рубежом и потому не оказывает влияния на объемы производства в отраслях, которые их производят. Поскольку промышленность в основном ориентирована на выпуск торгуемых товаров, то объем ее выпуска в большей мере зависит от изменения реального валютного курса по сравнению с общим объемом валового внутреннего продукта, в составе которого учитывается стоимость как торгуемых, так и неторгуемых товаров и услуг.

По этой же причине  многие построенные модели показывают, что реальный объем промышленного производства Беларуси более заметно, чем ВВП, реагирует на изменение темпов экономического роста в России. Основной спрос со стороны российской экономики приходится на торгуемые товары, производимые нашей промышленностью, в то время как масса других, неторгуемых товаров и услуг, производство которых учитывается при расчете ВВП Беларуси, не может найти спрос на внешнем рынке.

Выводы: таким образом, проведенный эмпирический анализ [20] на основе новых отчетных данных белорусской экономики за период 2003—2010 гг. подтвердил выявленное ранее во многих работах статистически значимое влияние денежного предложения на инфляцию. В результате исследования подтверждено также наличие статистически значимых откликов на денежные шоки реального промышленного производства, которые были обнаружены в предыдущем исследовании. Вместе с тем эмпирический анализ на новом временном интервале, в отличие от более раннего исследования, позволил выявить статистически значимый отклик разрыва реального ВВП на единичный шок предложения широкой денежной массы.

 Анализ денежной  трансмиссии в рамках отдельных  каналов позволил также выявить  и статистически обосновать зависимость  динамики реального промышленного  производства от управляющих  воздействий в рамках канала  валютного курса, а также кредитного и процентного каналов. Более того, настоящее исследование показало, что на новом временном интервале стали уже статистически значимыми отклики реального ВВП на реализуемую денежно-кредитную политику в рамках кредитного канала, которые ранее были незначимы. Это свидетельствует о том, что за прошедшие 6 лет несколько улучшились возможности Национального банка влиять на показатели реального сектора экономики с помощью различных инструментов денежно-кредитной политики. [20]

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Денежно-кредитная политика — проводимый правительством страны курс и осуществляемые меры в области денежного обращения и кредита, направленные на обеспечение устойчивого, эффективного функционирования экономики, поддержание в надлежащем состоянии денежной системы.

Основными инструментами кредитно-денежной политики центрального банка являются: операции на открытом рынке, учетная политика, регулирование нормы обязательных резервов коммерческих банков и установление процентной ставки. Для достижения главной цели денежно-кредитной политики (контроля над денежной массой и уровнем ссудного процента для регулирования денежного предложения в стране) необходимо найти оптимальное сочетание этих инструментов и проанализировать все возможные последствия их использования.